"Меня звала моя природа..."

"... Но вот однажды у пруда
Могучий вид маслозавода.
Явился образом труда!
Там за подводою подвода
Во двор ввозила молоко,
И шум и свет маслозавода
Работу славил широко!"
 

50 лет назад в СССР не всегда оправдана была мягкость приговоров:
"Сумка за проходной
Слушается дело
До конца ночной смены оставалось еще несколько часов. Казакина подошла к проходной—сторожа на месте нет. Вернулась за сумкой, быстро миновала проходную и заспешила к трамвайной остановке. Там за торговым ларьком спрятала сумку в вернулась на завод. Все были заняты своим делом, кажется, никто и не обратил внимания на ее отсутствие. Подошла прессовщица Коваленко, попросила набрать постного масла для себя. Казакина — начальник смены — разрешила.
Утром вместе пошли на трамвайную остановку. Каждая достала свою сумку. Дальше можно цитировать протокол их задержания работниками ОБХСС. У А. Казакиной в грелках и флягах нашли десять литров масла, у С. Коваленко — восемь. Дома у Казакиной оказалось еще столько же масла.
Потом был суд. В красном уголке Грозненского маслозавода. Общественный обвинитель говорил с большой тревогой о том, что слишком часты стали случаи мелких хищений на предприятии. Незадолго до этого народный суд уже осудил четырех человек, пятеро держали ответ перед товарищеским судом. И это на заводе, где работает-то всего чуть больше ста человек.
Зачитывается приговор—год исправительно-трудовой колонии. Народный суд вынес и частное определение в адрес руководителей вневедомственной охраны Ленинского райотдела внутренних дел: ни один из расхитителей не был задержан работниками охраны.
Директор завода Г. Богатырев, руководитель еще молодой, искренне озабочен фактами хищения:
— Проводим беседы, народный контроль постоянно организует рейды, товарищеский суд не бездействует. Но слишком живуч взгляд, что взять немного не грех, государство, мол, не обеднеет.
Опасность таких "мелких" преступлений очевидна, и недооценивать ее нельзя. Воруя по мелочам, растаскивают огромные ценности. А какой мерой измерить моральный вред, который наносят расхитители коллективам, разлагая трудовую дисциплину, насаждая дух стяжательства?
Кто знает, куда бы завела молодого столяра с деревообрабатывающей фирмы "Терек" В. Ковалева кривая дорожка мелких хищений, если бы однажды работники милиции не задержали его с шестью кусками поролона. Дома у него
обнаружили маленький склад наворованных в цехе деталей. Не один месяц таскал он с предприятия ножки стульев, другие детали мебели, поролон. А ведь не на плохом счету был человек. Когда инспектор ОБХСС М. Байсултанов возвращал детали под расписку мастеру цеха А. Кузнецову, тот сокрушенно качал головой: проглядели парня.
Да, проглядели. Но дело не только в этом. Народный суд Заводского района города Грозного совершенно справедливо указал в частном определении, что данное преступление стало возможным в результате плохого учета и контроля за расходованием материалов.
Такой вывод можно сделать, знакомясь со многими делами о мелком хищении. Некоторые руководители предприятий, цехов, участков, как известно, в первую голову отвечающие за сохранность социалистической собственности, мало заботятся об учете материальных ценностей.
И, конечно, вызывают особое осуждение люди, которые по долгу службы обязаны охранять социалистическую собственность, но сами встают на путь преступления. Вот что пишет в своих показаниях следователю сторож Грозненского молочного комбината В. Тамаревская: "Когда раньше в проходной я задерживала рабочих с молочными продуктами, уносимыми с завода, они ссылались ва то, что другие охраннике и себе брали понемногу, и им позволяли, поэтому я решила взять себе немного". И взяла. Среди дня передала мужу большую сумку. Там были сметана в трехлитровом баллоне, три литра сливок, шесть килограммов творога. За два дня до этого принесла домой 3,5 килограмма масла, шесть литров сливок. "Все это я отобрала у работницы, которая пыталась вынести",— объясняла она. Приговор суда таков: полтора года лишения свободы. Не слишком ли сурово? Ведь стоимость украденного не превышает и 30 рублей? Суд учел все обстоятельства дела. Он исходил из требований закона. И, конечно, немаловажно, что перед судом предстал человек, которому в служебную обязанность вменялось беречь народное добро от расхитителей.
Мелкая кража подобна сорняку: не выполол вовремя — разбросает вокруг зловредные семена.
Вот хроника лишь одной декабрьской ночи на Грозненском мясокомбинате. Составлена она по сообщениям работников милиции.
20 ч. 30 м. Проверена отъехавшая дежурная автомашина мясокомбината № 48-92. В автомашине четверо рабочих. В кузове 7 кг колбасы, 5 кг мяса.
21 ч. 30 м. Проверен автобус №  59-95. В него сели рабочие, вышедшие с территории мясокомбината. В сетках и мешочках в автобусе обнаружено 150 кг мясопродуктов.
23 ч. 30 м. Отъехала машина № 59-22. При проверке обнаружено 6 кг мяса.
1 ч. 00 м. В беседке возле караульного помещения обнаружено 60 кг мясопродуктов в разных свертках.
Работники милиция рассказывают, что не всегда удается доказать, кому конкретно принадлежат сверток или сумка. Входят в машину, складывают поклажу в одно место. В случае проверки хозяева сумок не находятся.
В прошлом году на мясокомбинате задержано с краденым около 90 человек. Четыре раза рассматривались уголовные дела о хищении непосредственно на предприятии. В январе издан большой приказ, разработаны на 1975 год мероприятия по сохранности социалистической собственности. Мероприятия хорошие. Но были и раньше приказы, намечались меры, однако любителей поживиться за государственный счет от этого меньше не становилось. Не хватает здесь последовательности, твердости в борьбе с хищениями. На деле, а не на словах нужно создать надежный заслон против тех, кто растаскивает народное добро.
Нельзя считать борьбу с мелкими хищениями чем-то обособленным от всей воспитательной работы в трудовом коллективе. Решающее значение имеет тут нравственный климат в бригаде, в цехе. Много значит атмосфера взаимной требовательности, заботы о чести завода.
Не в полную меру используется сила закона в борьбе с мелкими хищениями. Его нормы позволяют более требовательно относиться к тем, кто зарится на государственное добро. Но в народные суды дел о мелком хищении поступает сравнительно мало. В Северной Осетии, например, в 1971 году было передано в суд лишь 11, в 1974-м—14 процентов дел. Чаще они направляются в товарищеские суды или все заканчивается наложением на виновных административных взысканий. Это на руку расхитителям. Кроме того, бросается в глаза, что народные суды стали излишне часто применять к расхитителям такую меру наказания, как штраф. Подобная мягкость приговоров не всегда оправдана.
Мелкие хищения — большое зло, они наносят серьезный материальный и  нравственный урон обществу. С ними надо настойчиво бороться.
М. Крюков.
(Корр. "Правды").
Грозный — Орджоникидзе".  
("Правда", 1975, № 83 (24 марта), с. 4).