"Он был участником игры, он жёг сигнальные костры..." - 30

Преступно много, аж два с половиной года, понадобилось нам, чтобы купить наконец «коммунистическую Монополию»  -  польскую настольную игру ”Kolejka (Очередь)” от Института национальной памяти, занимающегося изучением деятельности как органов госбезопасности Польши между 1944-м и 1990-м годами, так и  братских органов Третьего Рейха и СССР применительно к польским гражданам. Судя по огромному количеству издаваемых этим институтом прекрасных книг и получившей наконец постоянную прописку в нашей коллекции «Монополий» игре, за национальную память польского народа, в отличие от памятей многих других народов, можно не беспокоиться. Никто не забыт, ничто не забыто. На этот раз не забыт процесс покупки нехитрых товаров при развитом социализме с такой вот последовательностью действий в течение дня: «занимание очередей», «завоз товаров», «перестановки в очередях», «открытие магазинов», «обмен на рынке». Не пущены на самотёк даже неожиданные приятные сюрпризы, которые в классической Monopoly падают с неба, а здесь вполне укладываются в приметы исторического материализма: «От знакомого в обкоме вы получили информацию о планируемом завозе товаров», «В очереди кто-то громко критиковал власть и существующий строй. Пока милиция проверяла у него документы, его оттеснили назад», «Вы одолжили ребенка младше 2 лет и имеете право на ослуживание вне очереди» . 

 

 

"Художник нам изобразил..." - 224

 

"Звучи над вселенной, победная песня..."

"... Что день, то чудесней
Наш труд вдохновенный, наш общий подъем.
Пусть нивы покроются золотом хлеба,
Пусть молоты наши взлетают до неба. -
Мы радость куем, мы о счастье поем!"

55 лет назад родители, хорошо знакомые со способностями руководства стран социализма по части урожаев, стремились, на всякий случай,  к избыточному весу детей:  
"На нашем комбинате, у металлургических агрегатов и станов проходят производственную практику многие молодые рабочие стран народной демократии. Многие молодые металлурги народного Китая здесь получили трудовую закалку и сейчас хорошо трудятся у своих мартенов и домен.
Не изглаживается у них впечатление о магнитогорцах, бережно хранит память воспоминания о совместных вахтах, пишут они дружественные письма.
Тесную связь с металлургами комбината держат доменщик Бенсийского завода Фан Цзе-лян и работник цеха ремонта промышленных печей Анынаньского комбината Чжан Зин-чен. Оба они проходили практику во втором мартеновском цехе и продолжают переписываться с начальником и другими работниками цеха.
Недавно начальник цеха т. Трифонов получил письмо от Чжан-Зин-чена. «Получил я ваше письмо, — пишет он, — и с большой радостью прочитал его... После того, как я прочитал ваше письмо, я передал его т. Сиротенко. Он просил передать вам, что он тут у нас работает хорошо и очень здоров».
Чжан Зин-чен с уважением упоминает о т. Сиротенко, начальнике блока третьего мартеновского цеха, который сейчас обучает аньшаньских сталеплавильщиков, благодарит т. Трифонова за техническую помощь. Пишет и о труде аньшаньцев.
«У нас работы много, очень заняты мы. Уже пустили мартеновский цех №. 3. Моя семья хорошо живет, двое детей здоровые, полные...»

"О чем поет, переведи..."

"... Эстонка с хрипотцой в груди"

50 лет назад в СССР воображаемая граница между обычной и практически счастливой жизнью шла по реке Нарве и Чудскому озеру:
"Вдоль широкой улицы выстроились новые многоквартирные дома и коттеджи для одной семьи, с паровым отоплением, ванной, водопроводом, электричеством. Над каждой крышей – телевизионная антенна. Возле домов – цветники и зелень молодых садов.
- Может быть, зайдем в один из этих домов? – предложил мне главный агроном колхоза Иоганес Ивановыч Вырк.
Хозяевами коттеджа оказались молодые супруги Пауль и Малле Онг. Он колхозный шофер, она работница зверофермы. У супругов двухгодовалый сынишка Калев.
Все три комнаты коттеджа со вкусом обставлены хорошей мебелью...
В центре поселка открылась столовая-кафе с кондитерским цехом. В столовой много света, цветы, легкая, красивая мебель.
Здесь очень приятно провести время за ужином.
Многие хозяйки берут обеды на дом, Это недорого и удобно.
Рядом с кафе большой универсальный магазин. Часть своей мебели супруги Онг приобрели именно здесь. Здесь же можно купить и одежду, и обувь, и телевизоры, холодильники, радиоприемники, мотороллеры!
Я интересуюсь тем, как молодая семья Онг проводит часы отдыха. Не скучно ли живется супругам? Малле открывает платяной шкаф и достает оттуда пестрый национальный костюм. В этом костюме она выступает на сцене колхозного Дома культуры. Впрочем, их танцевальный ансамбль славится не только в поселке, его знают в Тарту и Таллине, куда самостоятельные артисты уже не раз выезжали с концертами. У Пауля Онга свое увлечение – он активный участник хорового кружка. Поет в мужском хоре и отец Малле, Август Вайденбаум.
Малле рассказывает, что раньше они часто ездили в город, чтобы развлечься. Теперь в этом нет необходимости. На сцене их нового Дома культуры можно увидеть любую театральную новинку. В гостях у колхозников побывали Эстонский Государственный театр оперы и балета, Таллинский драматический театр имени Кингисеппа и другие творческие коллективы.
Колхозники проявляют интерес и к живописи, графике, скульптуре...
Распрощавшись с гостеприимной семьей, мы выходим на улицу. Нас обгоняет светлый «Москвич».
- Эта машина куплена за тридцать копеек,- говорит мой спутник. – Бернхард Ярве выиграл «Москвич» по лотерейному билету.
«Счастливая» машина мчится в межколхозный дом отдыха, расположенный в живописной местности. Здесь ежегодно проводят свои отпуска десятки семей сельхозартели имени Вильде. («Крестьянка», 1963, № 9, с. 16-17).

"Стены в золотом закатном солнце..."

"... Печка с размалеванным карнизом.
На столе,
Придвинутом к оконцу,
"Краткий курс", "Вопросы ленинизма".

75 лет назад в СССР появилась наконец книга, сразу выявившая всеобщее стремление к ея изучению:
"История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) опубликована в "Правде" и публикуется в центральных партийных журналах. Первые миллионы экземпляров Краткого курса Истории ВКП(б) в виде газет и книг пошли в массы и были встречены всенародным подъемом и радостью, ибо нет для советского народа ничего более близкого и дорогого, чем наша партия, ведущая его от победы к победе…
При опубликовании первых же глав Истории ВКП(б) выявилось всеобщее стремление к ее изучению…
"ВКП(б) крепла и закалялась в революционной борьбе со всеми врагами рабочего класса, со всеми врагами трудящихся – помещиками, капиталистами, кулаками, вредителями, шпионами, со всеми наемниками капиталистического окружения" [История ВКП(б)].
Не было меры и числа подлостям, гнусностям, предательству со стороны заклятых врагов народа, пытавшихся расшатать партию изнутри и обрушить на нашу родину фашистские банды извне. Провокации, заговоры, убийства лучших людей страны, вредительство, диверсии, непрерывная цепь чудовищных преступлений – таковы "методы" борьбы против нашей партии бухаринско-троцкистских мерзавцев, всех этих господ рыковых, зиновьевых, бухариных, каменевых, поднявших свою грязную руку против народа и его вождей"…
"Эти белогвардейские пигмеи, силу которых можно было бы приравнять всего лишь к силе ничтожной козявки, видимо, считали себя – для потехи - хозяевами страны и воображали, что они на самом деле могут раздавать и продавать на сторону Украину, Белоруссию, Приморье".
"Эти ничтожные лакеи фашистов забыли, что стоит советскому народу шевельнуть пальцем, чтобы от них не осталось и следа.
Советский суд приговорил бухаринско-троцкистских извергов к расстрелу.
НКВД привел приговор в исполнение.
Советский народ одобрил разгром бухаринско-троцкистской банды и перешел к очередным делам".
Такими страстными и мощными словами Краткий курс Истории ВКП(б) подводит победоносный итог борьбы партии и народа с врагами.("За рулем", 1938, № 18, с. 2-3)

"Много стран есть на свете других, те же птицы там в воздухе реют..."

"... Те же зерна там в яблоках зреют,

Те же косточки в вишнях тугих.

Но такая, как наша, — одна:
Всю ее омывает волнами.

Вся она и везде перед нами
Озаренная солнцем видна.
Ходит слава по нашей стране
Про того, кто стоит у кормила,

Чья работа, чья жизнь разбудила
Искры, спавшие долго в кремне".

50 лет назад в СССР некоторым электрослесарям не хотелось тихо и достойно слесарничать:
"Попросил слово электрослесарь Юрий Хаустов:
- Помните письмо московского рабочего В. А. Афонина, которое привел на Пленуме ЦК товарищ Ильичев? «У нас полная свобода открытых суждений, открытой критики, - писал Афонин.- Это замечательно. Так легче обнаружить наши слабости и ошибки, не дать им разрастись , покончить с ними в зародыше. Но есть ещё люди, которые безответственно, во вред нашему обществу используют эту свободу, поют с чужого голоса, чернят все советское, распускают грязные сплетни и злобные анекдоты».
Случается и у нас: не подвезут на участок полуфабрикаты из соседнего цеха, а уж разговоры идут о «пороках планирования» во всесоюзном масштабе. Или не подберет себе модница материи с какой-то невероятной «искрой», так всю нашу текстильную промышленность готова охаять. Как курица, что в яблоке лишь червяка ищет.
... Идет обыватель по городу. Целые квартилы новых домов перед ним, а он одно только замечает: «Потолки-то ниже стали делать». У него всегда один повод для скептических высказываний, для злопыхательства: лично ему чего-то не досталось или досталось меньше, чем он хотел бы. Он не станет утруждать себя размышлениями, почему «не досталось», тем более он не ударит пальцем о палец, чтобы эту беду устранить. Он будет роптать, ныть, поносить все и вся. При этом он ворчит себе под нос, он ищет «слушателей». И находит.
В твоем присутствии дурно сказали о твоей материю Но ведь ты-то знаешь, что это хороший, чистый человек... В тебе закипел гнев, и вся сила твоей обиды вылилась в резкие, негодующие слова, которыми ты, как пощечиной, ответил обидчику.
Кто бы ни пытался обидеть в твоем присутствии мать-Родину, не позволяй этого делать. («Работница», 1963, № 9, с. 13).

"Малая земля. Товарищи, друзья…"

"... Вновь стучит в сердца тот яростный прибой.
Малая земля - великая земля,
Вечный путь -  из боя в бой!"


40 лет назад советские люди зачитывались похождениями Ивана Палыча Кравчука:
"Встретившись с Кравчуком я попросил его рассказать, в каких подразделениях ему довелось побывать, сопровождая Л. И. Брежнева в эти семь месяцев напряженных, полных драматизма боев.
- Пытання це нешуточное,- ответил он. – Нешуточный вопрос. Где фриц сильнее напирал, чтобы сковырнуть десантников, сбросить их в море, туда и направлялся полковник. Ну, а я, как тень, за ним. Вместе с батальонами стрелковых бригад отбивали контратаки врага. Большой интерес начальник политотдела проявлял к делам 176-й стрелковой дивизии, по многу раз бывал в траншеях 107-й отдельной стрелковой бригады, на позициях, занимаемых полком НКВД.
Иван Павлович неторопливо закурил сигарету и кашлянул.
- Представляете картину: на мне, кроме шинели, набухшей от воды, два автомата, запасные диски к ним, маузер на боку, трофейный «вальтер» в кобуре, гранаты у пояса, в вещевом мешке – сухари, консервные банки с тушонкой, на ремне фляга. А за голенищем кирзовых сапог – целый набор ножей и кинжалов. Это для рукопашного боя. Идем в темноте, кругом тихо, и вдруг голос полковника: «Жив Иван?» Отвечаю: «помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела». На передовой под вражеским обстрелом Леонид Ильич вручал партийные билеты бойцам, пожимал им руки. Каждому теплое душевное слово скажет, у каждого спросит: «Приходят лт письма из дома, нет ли жалоб от жены на бюрократов-тыловиков?» Случалось, обернется ко мне и прикажет: «Запиши адрес. Пошлем бумагу». Нередко он добивался от командования, чтобы отличившихся солдат отпускали на Большую землю в виде поощрения – если, конечно, дела у солдат того требовали и обстановка позволяла. Не давал спуску тем интендантам, что плохо обеспечивали провизией, обмундированием. За нерадивость строго наказывал... А о солдате очень заботился...
Вспомнил Кравчук, как однажды пробирались они по ходам сообщения в «Долине смерти». Противник методически вел обстрел из минометов. «Давайте чуточку переждем»,- предложил Кравчук. Брежнев нетерпеливо посмотрел на часы и покачал головой. Полковник сам не терпел опозданий и другим того не прощал. Вот и перебегали из воронки в воронку. И вдруг Кравчук схватил полковника за руки: «Не пущу». И через секунду в той воронке, куда они хотели прыгнуть, разорвалась мина. Леонид Ильич посмотрел на адьютанта и негромко произнес: «Спасибо, Иван». («Огонек», 1973, № 38, с. 14-15).

"Эх, замочу!" - 41

"Ранним утром спит река.

К ней идут издалека.

Только Ленин указал

Верный путь для бедняка".

 

"Художник нам изобразил..." - 223

"Молодой красноармеец возле озера Хасан..."

"... Поддержал былую славу
Приамурских партизан".


75 лет назад жанр "фэнтези" получил постоянную прописку в советской военной журналистике:
"12 дней в районе озера Хасан бойцы, командиры и политработники частей Краснознаменной Армии сражались с наглыми японскими хищниками, с каждым днем нанося им все более чувствительные и грозные удары.

С именем великого Сталина на устах, с непревзойденным мужеством сыны нашей Красной Армии шли в бой за советскую родину, за неприкосновенность социалистических рубежей, готовые скорее умереть, чем отступить...

Комиссар N-ской танковой части пишет о большевистской стойкости танковых экипажей:

"Задолго до рассвета мы заняли исходное положение, прикрылись складками местности и кустами. Когда рассеялся предутренний туман, у нас уже все было готово. Даже на близком расстоянии невозможно было распознать, что в этих ложбинах скрывается танковая часть.

С рассветом началась канонада. Японская артиллерия не скупилась. Мы приняли все меры предосторожности. Как ни старались японцы, как ни потели они, им все же не удалось нанести нам ущерб.

Трудно передать воодушевление бойцов, когда по сигналу они выскочили из укреплений и рванулись на врага. Это был бой, в котором все оказались героями. Мы громили японскую артиллерию, уничтожали пулеметные точки.

Лейтенант т. Балдаков первый день своего вступления в партию ознаменовал блестящим выполнением боевого задания. Он со взводом несколько раз ходил в атаку, наносил японцам огромный урон, а сам возвращался без единой потери.

Оставшийся на сверхсрочную службу в РККФ командир машины т. Андреев тоже творил чудеса героизма. Расстреляв боевой запас, он, двигаясь по окопам японцев, уничтожал противника гусеницами. Ускользнуть из-под его танка удалось немногим. Когда вышло горючее, Андреев под огнем противника выскочил из машины, перелил бензин из подбитого танка в свой и продолжал выполнять боевые задачи".

Красноармейская газета N-ской части "На защиту родины" привела немало примеров беззаветной храбрости танкистов в борьбе с наглыми налетчиками.

Вот один из подвигов, описанный в номере газеты от 10 августа.

" Экипаж, которым командовал орденоносец-комсомолец Коренев, несколько раз врывался в расположение противника. Грозная машина сокрушала врага на каждом шагую Но вот танк подбит. Это немного ободряет японцев, и они трусливо начинают подползать к подбитой машине. Они полагают, что танк небоеспособен, но они ошибаются. Машина подбита, но непоколебим верный сын ленинского комсомола Коренев. Он мужественно продолжает уничтожать врагов.

Командир подразделения, видя, что обнаглевший враг наседает, послал к героическому экипажу разведчика с приказом оставить танк. Но Коренев хладнокровно ответил:

- Я до тех пор не покину машину, пока не израсходую все боеприпасы.

И он продолжал поливать врагов убийственным огнем. Много полегло их от его метких выстрелов". ("За рулем", 1938, № 17, с. 1-2)

"Интересно! Интересно! Все хотят сюда попасть..."

"... Шумно,
Весело
И тесно -
Негде яблоку упасть! "

 

60 лет назад в СССР интерес к изучению постановлений партийных пленумов иногда просто зашкаливал:
"В коллективе копровиков смены, которую возглавляет т. Халитов, с огромным интересом проходит изучение постановления Пленума ЦК КПСС о мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР.
Автогенщик т. Черкашнев сказал вовремя беседы:
— Мы знаем, какая трудная задача стояла перед нашей партией, когда создавалась тяжелая индустрия — основа основ народного хозяйства. Теперь, когда эта задача выполнена, партия приняла новое историческое решение — поднять сельское хозяйство на небывалую высоту, создать в нашей стране изобилие продуктов сельского хозяйства и товаров широкого потребления. В ответ на заботу партии и правительства я обязуюсь выполнять норму на 135—140 процентов.
Автогенщик т. Замесин призвал коллектив выполнить план сентября на 110 процентов. Рабочие единодушно поддержали это предложение".

"Если петь нам о Родине, о великой земле..."

"...Как не петь нам о Партии,
Как не петь о высоком Кремле! "

 

И 40 лет глянцевые журналы по-прежнему стращали кое-кого из советских людей отчаянными письмами интеллектуальной элиты про заграничные заморочки: 
"Уютная комната в московском доме на улице Мишина. Здесь живет Галина Бранзбург с дочерью Ириной. Глава же семейства Михаил Григорьевич Бранзбург, музыкант по профессии, попав под влияние сионистской пропаганды, бросил семью, покинул родной дом и направился в Израиль...
Но вот что из этого получилось. Ниже мы публикуем с согласия родных письма Михаила Бранзбурга, которые он прислал из Вены:
«Здравствуйте, мои родные Гаечка и Ириска! (Так ласково называет Бранзбург свою жену Галю и дочь Ирину). Теперь, когда самое страшное время позади, я могу написать второе письмо. Я его разделяю на две части. Первую пусть прочитают все, кто меня знает, кто доверяет мне, кто верит, что врать я не буду даже под расстрелом. Мне просто фантастически повезло, что я задержался в Вене, что мне встретились люди, которые были в Израиле и Италии. Если бы вы видели их, если бы читали письма из Америки, Канады и Австралии. Я долгое время находился в полуобморочном состоянии от этой информации...
Если приехавших в Израиль принять за 100 процентов, то 99,9 процента желают оттуда бежать, причем одни хотят в СССР, а другие еще думают устроиться в других странах. Но выехать из Израиля практически невозможно теперь, а в будущем будет невозможно совсем. Людей, которые туда приезжают, заставляют, именно заставляют делать то, что им нужно...
Встречающие вновь прибывших не разговаривают на русском языке, причем сознательно. Мило улыбаясь, они дают одной рукой подписать бумаги, а в другой держат деньги якобы на первое время (50 фунтов). О содержании бумаг никто не интересуется, потому что одни испытывают блаженство попав на «родину», другие считают некрасивым интересоваться, третьи просто не понимают языка и т.д. А в этих бумагах подписка о невыезде, обязательство служить в армии, расписка в получении денег и пр. Но есть и такие, которые сразу понимают, в чем дело и куда они попали. С ними разговаривают иначе. Их отводят в другую комнату, избивают и вплоть до угрозы расстрела заставляют подписать эти бумаги.
Был здесь в Вене случай, когда некий Газнелишвили уже в аэропорту попросился обратно, так его избили, сделали укол, от которого он уснул, и отправили в Израиль. Там ему назначили штраф в 1000 фунтов и посадили в тюрьму. Ему удалось что-то из своих вещей продать, внести штраф и сбежать оттуда в Вену". («Огонек», 1973, № 36, с. 30).

"Нас греет песен откровенность, мы ценим песни, как друзей..."

"... Давай с тобой споем про верность
Земле единственной своей".
 

45 лет назад с чужбины в СССР по страницам советской печати нескончаемым потоком тянулись ненадолго обманутые сионистской пропагандой ценные работники:
"На днях в Черновцах мы встретились с Менделем Нухимовичем Сиротой, который не вынес израильского "рая" и бежал из него.
- Теперь мне стыдно признаться, - говорит Мендель Нухимович,- что в Израиль я выехал по собственному желанию. Но тогда я торжествующе тряс перед глазами знакомых вызовом, полученным от брата, вызовом, который давал мне право поехать к родственникам.
Этот человек – немного нескладный, средних лет, не очень сильный в грамоте и, кажется, добродушный по натуре – не ищет оправданий своему поступку. Просто он рассказывает. Все по порядку.
Да, он рвался в Израиль. Надоедал своими заявлениями нашим самым высоким инстанциям. И возмущался: почему дело затягивается! А дело, собственно, потому затягивалось, что умные люди, как теперь говорит Мендель Сирота, советовали ему не пороть горячку с выездом, подумать. Но Мендель Нухимович советам не внял. И вскоре отбыл на "землю обетованную".
А через полтора года его, оборванного, изголодавшегося, без гроша в кармане, в полном смысле проевшего последние штаны, наши таможенники сняли с поезда на пограничной станции Унгены. Мендель Сирота бежал из Израиля…
Такова одна из многих трагедий обманутых сионистской пропагандой. Не всем обманутым удалось вырваться из израильского "рая". В апреле 1967 года в Отдел виз и регистрации города Вологды пришла для получения заграничного удостоверения Вера Сусленкова, а 11 мая она вылетела в Израиль. Она вышла замуж за польского еврея. Муж её уже находился в Тель-Авиве и теперь ждал жену. Недолго длилась радость встретившихся супругов. Вере потребовалось лишь три месяца, чтобы убедиться: ее обманули! В Вологду летит телеграмма, подобная сигналу "SOS": "Нахожусь тяжелом состоянии. Спасите. Помогите приехать с мужем. Сусленкова". А вслед за телеграммой ОВИР города Вологды получает письмо Веры:
"Здравствуйте, товарищ Коробейников! Мне очень стыдно перед вами, перед всеми. У себя на родине я имела все, что хотела, и всего этого я сама себя лишила. Живу, не зная языка, без работы, кругом долги". Вера Сусленкова – чужестранка и поэтому не может найти себе работу в Израиле. Она пишет: «В Советском Союзе с уважением относятся к иностранцам. В Израиле же какая-то проститутка, чтобы отнять у меня мужа, заявила, будто я шпионка. Солдат топтал меня сапогами, выбил два зуба. Я потеряла сознание... Это был настоящий фашист...»
Вот какую «землю обетованную» увидела своими глазами Вера Сусленкова!..
Немногим более года назад на постоянное жительство в Израиль выехал артист Центрального парка культуры и отдыха города Киева Ефим Ушерович Мазур.
Что ж, как говорится, вольному воля. Ефиму Мазуру стала чужой земля Советской Украины, вскормившая и вспоившая его. В письмах на имя соответствующих советских организаций он писал, что является патриотом еврейского государства и хочет жить только в Израиле. Ефим Мазур подводил «теоретическую» базу. Ему по душе сионистская доктрина, согласно которой все лица еврейского происхождения, разбросанные в разных частях света-де, мол, представляют собой единый народ с государственным центром в Израиле, которому они обязаны помогать независимо от того, в какой стране живут. Израильские дипломаты, обосновавшиеся тогда в Москве, в особняке на улице Большая Ордынка, - это было еще до разрыва дипломатических отношений СССР с Израилем, - постарались укрепить веру киевлянина Мазура в эту сионистскую доктрину. Ему обещали златые горы, ему говорили, что в Израиле он наконец найдет полное удовлетворение всех своих материальных и духовных потребностей. И вот, бросив жену, сына, мать, Мазур полетел в Тель-Авив. Здесь он сразу же попадает в сети сионистских пропагандистов. Его посылают на работу диктором «Голоса Израиля». И Ефим Мазур покорно усаживается у микрофона радиостанции, изрыгающей злобную клевету на Советский Союз, советских граждан, на его, Мазура, отчий дом, на его, Мазура, мать, жену, сына...
У микрофона диктор Мазур под диктовку сионистов призывает евреев, живущих в СССР, ехать на «обетованную землю», сулит им тысячу благ, а вернувшись домой, с работы, раздавленный всем образом израильской жизни, мерзкой действительностью, с которой он столкнулся, Мазур шлет семье письмо, полное горечи и отчаяния. Вот строки из письма к жене и сыну:
«Дали мне кроватку, которую я называю тюремной койкой, матрац, одеяло, по-моему, что-то вроде байки. Затем дали столик и стульчик, керосиновую лампу, на всякий случай керосинку, очевидно, для того, чтобы варить, и бидончик для керосина. Вот это окончательно все. Не дают даже такое необходимое, как подушка и простыни, чтобы в «Сохнуте» брать деньги взаймы и тем самым залезть в кабалу...
Обманутый израильскими дипломатами, Мазур пишет матери:
«Мама, ты вправе меня упрекнуть: если моя любовь к тебе действительно так велика, то почему я оставил тебя и уехал? Сейчас, моя дорогая, когда я проснулся, когда пришел немного в себя, когда я стал осозновать окружающее, я могу сказать, что твои упреки правильны. Но в критический момент, когда мною руководила нечистая сила, вроде израильских дипломатов и сионистов, от убеждений которых я был в невменяемом состоянии, не нашлось силы, которая бы меня остановила. И вот сейчас сердце мое разрывается на части».
Ответа на это письмо от матери не последовало. Матери Ефима Мазура не стало, и доля вины за это ложится на изменника сына. («Огонек», 1968, № 38, с. 17).

"Теперь уже не наугад, наш опыт разберёт..."

"... И что такое в жизни яд,
И что такое мёд".

55 лет назад никакие происки реваншистов ещё не омрачали передачу производственного опыта советских труженников чехословацким:
 "Четверг, 21 августа, 9 часов утра. Кабинет заместителя начальника сортопрокатного цеха. Первые пожатия рук, первые улыбки, первые знакомства с советскими товарищами, магнитогорскими сортопрокатчиками. Заместитель начальника цеха В. Ф. Бражник, исполняющий обязанности начальника стана «500» С. П. Орел, старший мастер Герой Социалистического Труда Н. У. Пауков, старший электрик стана А. П. Горбунов тепло приветствуют нас. Так начался месяц пребывания чехословацких прокатчиков, рабочих и инженеров нового металлургического завода имени Клемента Готвальда в Остраве-Кунчице, среди трудящихся стана «500».
С первых минут знакомства между нами установилось чувство сердечности, простоты и большой дружбы. Мы с особенной радостью говорим, что магнитогорские прокатчики относились к нам, как к родным братьям, бескорыстно делились своим богатым производственным опытом. Вот старший сварщик нагревательных печей Лазарь Наумович Нагнибеда показывает и разъясняет процессы работы печей, тайны ухода за ними сварщику Войтеху Боровому. А в свободные минуты они с увлечением делятся своими воспоминаниями, рассказывают о жизни в своих странах.
И так — всюду. Добрым словом вспоминает Ржегачек Карел имя старшего вальцовщика Кузнецова, который заботливо обучал мастерству прокатного дела чехословацкого товарища. Ценные советы из опыта своей многолетней работы давал Ржетачеку Карелу старший мастер Герой Социалистического Труда Н. У. Пауков. Старший электрик стана А. П. Горбунов часто и подолгу беседует с чехословацким бригадиром дежурных электриков Михенкой Карелом, объясняет ему пути надежной работы сложного электрического оборудования. Заботливым отцом, неутомимым учителем и настоящим другом чехословацких прокатчиков был для нас и Сергей Павлович Орел. Он бескорыстно делился с нами своим долголетним опытом, подкрепленным теоретическими знаниями прокатного дела. В самую горячую минуту работы стана С. П. Орел находил время, чтобы показать и научить нас, как, избежать неполадок и аварий, как правильно и целесообразно эксплуатировать оборудование, как выпускать доброкачественную продукцию.
В конторе начальника ремонтного куста проката познакомились и скоро крепко подружились два инженера-механика - Ф. И. Дощечкин и Ярослав Блага".

"Собирался народ у старинных ворот..."

"...Возле города Праги шли гвардейцы вперед".

45 лет назад некие молодчики бросали кому-то какие-то нелепые обвинения:
"Советский воин пришел на чехословацкую землю как друг и брат, и когда некие молодчики бросали ему в лицо нелепые обвинения, он спокойно отметал их силой своей интернационалистической правды.
Когда свора газетных шавок Западной Европы и Америки, ренегаты и отступники всех мастей не жалели проклятий по адресу советского солдата, он стоял, преклонив колено, над могилой своего отца, освобождавшего Чехословакию в 1945 году, и с гордостью говорил: "Я выполнил свой долг". Лжецы кричали "оккупант", а советский солдат не только не взял у чеха или словака ни грамма хлеба, ни грамма горючего, ни одного метра жилья – он отдавал всего себя во имя будущего этой земли и ее людей. Я не теряю надежды, что рано или поздно это поймут те в Париже, Риме, Лондоне, кто заблудился в трех соснах буржуазной пропаганды". ("Огонек", 1968, №37, с. 5)

"Художник нам изобразил..." - 222

 

 

 

 

"Удар в сосок, удар в висок, и вот зарыт Иван в песок..."

"... И даже холмик не насыпан
над ямой, где Иван засыпан".
 

55 лет назад в СССР  люди труда порой не могли договориться без драки, кому обрабатывать литьё, а кому опять заниматься самоподготовкой:  
"Ссора разгорелась из-за пустяка. Придя на смену, обрубщик малого пролета фасонно-сталелитейного цеха Бычков решил взять себе литье для обрубки, как это обычно делалось и раньше.
— Куда нос суешь? — услышал Бычков за своей спиной сердитый окрик. — Литье мое.
Сзади стоял обрубщик Борис Штенгель. Глаза его метали молнии. Бычков спокойно ответил:
— Оно такое же твое, как и мое. Я имею столько же права обрабатывать его, как и ты.
И хотел уже было брать отобранные изделия. Но сильный удар оттолкнул Бычкова в сторону. Бычков решил не сдаваться. Он опять подошел к изделиям.
Штенгель нанес ему еще несколько ударов. Подоспевшие рабочие уняли хулигана Штенгеля".

"И у наставников своих прошу прощенья запоздало..."

"... Что вспоминал не часто их,
Затосковал, когда не стало".

 60 лет назад в советских рабочих коллективах широкое распространение получило так называемое "наставничество":
" В общежитии № 9 комбината в Правобережном районе проживают десятки молодых рабочих ремонтно-строительного цеха, окончивших школы ФЗО. Многие ребята совсем еще молоды: не имеют ни производственного, ни жизненного опыта. С живым интересом идут они на каждую лекцию и беседу, радушно встречают каждого работника из цеха. Однако справедливое возмущение воспитателей и молодых рабочих вызвало недавнее посещение общежития одним работником цеха. В конце августа пришел к ребятам звеньевой ремонтно-строительного цеха М. Пименов. Все ожидали, что он, как старший, поговорит с молодыми рабочими об их жизни и работе, даст хороший совет, а может и беседу проведет о трудовой дисциплине, или по какому-либо другому вопросу. Но оказалось, что мысли звеньевого работали совсем в другом направлении. Он решил организовать... пьянку со своими подчиненными — молодыми рабочими Козак, Сивак и другими. Заработали ребята хорошо, и Пименов решил воспользоваться этим. Он сам напился до потери сознания и споил Козака и Сивака, из-за чего они совершили прогул. Заведующая общежитием т. Держиц, узнав о том, что в общежитии происходит пьянка, предложила прекратить это безобразие. Однако захмелевшие Пименов, Козак и Сивак ответили на справедливое требование грубостью".

"О наших именах не прочитать в газетах..."

"... Но, чтоб прошла беда над миром стороной,
Пусть до утра не спят в рабочих кабинетах
Майоры с генеральской сединой".

55 лет назад в СССР старые, опытные рабочие твердо стояли на том, что по радио целыми часами они слушают только Москву:  
"В дверь постучали. Григорий Александрович поспешно встал с дивана, на котором сидел, выкуривая папиросу и слушая радио. Сегодня у него был выходной день, а старый доменщик любил в выходные значительное время проводить у радиоприемника, слушать Москву.
— Вот свежие газеты, — сказала вошедшая девушка-почтальон и улыбнулась. — Там сегодня про вашу дочку пишут.
Григорий Александрович, не желая показать постороннему человеку свое волнение, не торопясь развернул номер «Магнитогорского рабочего» и позвал жену, Татьяну Михайловну. В статье о передовых торговых работниках Магнитогорска говорилось, что значительных успехов в культурном обслуживании покупателей добилась молодой продавец промтоварного магазина № 49 Лидия Шаброва.
— Молодец, дочка, — тихо проговорил Григорий Александрович и почему-то в этот момент у него заслезились глаза.
Девушка-почтальон поспешила выйти из квартиры, чтобы не мешать старичкам радоваться успехами дочки. А старый доменщик предался воспоминаниям.
Да, Лидушка. Давно ли она бегала босоногой девчонкой по улице, давно ли закончила среднюю школу. А теперь поди ж ты: лучший продавец!

"Но нельзя мне в этой были, славя день советский свой..."

"... Не сказать, что и над Чили
Тоже день. Но день другой!"

40 лет назад беда постучала кулаком в избушку йеменских экономистов:
"Саид Шейбани, экономист из Йеменской Арабской Республики
Расправа военной хунты над политическими деятелями и сторонниками правительства Народного единства вызвала у меня чувство гнева и возмущения. Мы, йеменцы, клеймим позором реакционеров, совершивших кровавый переворот и обрушивших репрессии против лучших сынов чилийского народа. За путчистами стоят империалистические монополии, жаждущие возобновить грабеж природных богатств, эксплуатацию чилийского народа. Моя страна находится далеко от Чили, но йеменский народ принимает близко к сердцу трагические события в этой республике. Все честные люди Земли не могут оставаться равнодушными и спокойными, когда военная хунта Чили творит беззаконие и террор. Выражая солидарность с борющимся народом Чили, они не только оказывают ему мощную моральную поддержку, но тем самым одновременно укрепляют общий фронт борьбы народов против империализма и мировой реакции. Я глубоко убежден в конечной победе трудящихся Чили. И через журнал «Огонек» шлю им выражение полной солидарности йеменского народа с их героической борьбой. («Огонек», 1973, № 39, с. 6)

"Помахала нам рукою на прощание Москва..."

"... Наш автобус быстро мчится,
Всеми стеклами горя".

45 лет назад в СССР среди водителей автобусов попадался и такой народец, у какого потом в бане пропадали то мыло, то шайка, а то и чистые трусы:
"Хороший урожай овощей и картофеля вырастили в этом году труженики Молочно-овощного совхоза. Большую часть получит, конечно, комбинат. Поэтому коллективы цехов, на мой взгляд, просто обязаны помогать селу, тем
более, что рабочих рук там не хватает. В цехах понимают это. На поля совхоза ежедневно выезжают сотни рабочих и служащих.
Мне, водителю автобуса, приходится участвовать в перевозке людей с полей и на поля, приходится наблюдать, как же оказывается эта помощь. Видел я, как замечательно потрудились на днях работники цеха технологической диспетчеризации. Отряд рабочих и служащих, прибывший в совхоз из этого цеха, возглавил мастер П. В. Русских. Самое главное, что бросалось в глаза, — это высокая дисциплина. Люди вовремя пришли к автобусу. А на работе каждый занимался только делом. И вот результат: за день был убран картофель на площади в пять гектаров. Качество работы вызвало глубокое удовлетворение у руководителей овощного отделения.
— Поработали хорошо и отгрузили сами, молодцы, — сказала агроном Л. Т. Сошина.
Довелось мне понаблюдать и за работой коллектива парокислородного производства. Работали они под руководством т. Хананова в общем-то неплохо, но в конце рабочего дня повели себя неприлично. Почти каждый шел в автобус, сгибаясь под тяжестью рюкзаков и сумок, набитых картошкой. Руководители отделения возмутились. Автобус был задержан. Не могли же люди, вложившие столько труда в выращивание урожая, допустить, чтобы растаскивали картофель. Тогда некоторые обладатели объемистых рюкзаков вышли из автобуса и пошли на дорогу, чтобы уехать попутным транспортом.
Очень возмутило меня поведение на поле грузчика складского хозяйства комбината И. Лапочкина, который подзаправился спиртным и вконец распоясался.
Не совсем хорошо проявил себя на уборочной третий мартеновский. Третьего сентября из пятой бригады этого цеха приезжало на овощное отделение около 90 человек. Задание не выполнили, и основная причина, на мой взгляд, в том, что была плохая дисциплина. Некоторые прихватили с собой водку. Видел я группу человек в 12, которые почти не работали.
Но главное началось в конце рабочего дня. Многие садились в автобус, опять-таки основательно нагрузившись картошкой. Особенно большой ущерб совхозу принесли те, кто приезжал на своих автомашинах и мотоциклах. Мне в этот день было, просто стыдно за металлургов.
«Отличился» с самого начала уборочной и эмальцех. По графику в совхоз должно было прибыть от этого цеха 35 человек. Но прибыло только 6, да и то с опозданием. Все шесть девушек были одеты, прямо скажу, не по-рабочему. На некоторых даже туфли на высоких каблуках. Естественно, и помощь от них была невелика.
А по-моему, если уж ехать помогать селу, так надо помогать как следует.
Г. Христовой, водитель автобуса".

"Чем впустую спирт глушить, взяли книжку вы бы..."

"... стоит книжечка гроши,
в рупь от книжки прибыль!"

60 лет назад в СССР рабочие люди зачитывали книги до дыр:
"Металлурги нашего комбината вместе со всем советским народом сегодня отмечают 125-летие со дня рождения великого русского писателя Льва Николаевича Толстого. Произведения Л. Н. Толстого пользуются у трудящихся нашей страны огромной популярностью. Об этом убедительно говорит большой спрос на книги Л. Н. Толстого читателей библиотеки металлургов, ее детского отдела и многочисленных филиалов в цехах и общежитиях. Надо сказать, что наша библиотека имеет большое количество экземпляров книг Л. Н. Толстого самых различных изданий. И тем не менее, таких произведений, как «Война и мир», «Анна Каренина», «Воскресение» и многих других, вы никогда не найдете на полке библиотеки: они всегда на руках. В стенной газете «Голос читателя», которая выходит в библиотеке, читатели рассказывают, за что они любят и ценят творчество Л. Н, Толстого.
— Трудно сказать о произведениях Л. Н. Толстого, которое из них лучше. Все они читаются с огромным интересом и волнением, все они величественны и замечательны, — пишет мастер фасоно-литейного цеха т. Логинов". 

"Художник нам изобразил..." - 221

"И большой работе рада, в шумный цех спешит моя..."

"... Молодежная
Комсомольская
Неразлучная
Семья!"

55 лет назад в СССР начальство регулярно кидало рабочему человеку какую-нибудь новую подлянку:
"Готовились долго и вдумчиво. Пригласительные билеты послали, чтобы жены коксовиков пришли в цех, познакомились с условиями работы мужей, с производством, о котором знали только понаслышке. Живо откликнулись на призыв, в цех явилось около ста женщин. Разбили их по группам и повели на те участки, где работают мужья.
Виденное поразило их. Мария Аникина встретила мужа люкового на рабочем месте.
— Вот какая здесь работа, — говорит она.
Ей разъяснили, что делается, чтобы облегчить труд люкового, напомнили, что для успешной работы мужа надо создавать дома условия для отдыха.
— Да и спецовка горит, как на огне. Теперь буду чаще чинить ее, чтобы в порядке была, — заявляет жена люкового.
А Раисе Петровне Анисимовой пришлось на разных участках побывать. Муж ее Павел— машинист портального крана, сын Юрий—машинист вагоноопрокидывателя, да и дочь Любовь недавно в цехе работать стала. Посмотрела Раиса Петровна, посоветовала порядок держать, чтобы и дело шло, и работалось легче.
Мужья охотно показывали женам свои рабочие места. Машинист портального крана Сергей Чеботарев провел по углеподготовке свою мать Екатерину Ивановну и свояченицу Валентину. Машинист крана Сергей Ильин познакомил жену Екатерину со своей работой.
Всюду были гости, всюду охотно рассказывали им о работе и выслушивали замечания о том, чтобы больше порядка было, чистоты.
К концу дня гостеприимно открылись двери красного уголка. Здесь жены коксовиков читали красочные «Молнии» о работе передовиков — своих родных и близких. Не оставляли без внимания и «Крокодилов», где критиковали тех, кто нарушает порядок, дисциплину. Смотрели на эти листовки и жены тех, кто попал под огонь критики. Молчали, разговор, видимо, состоится дома".