Подкатила середа под четверг

Федеральный резерв снизил вчера учётную ставку на полную катушку – на все 50 пунктов, но и этого оказалось мало. Рынок немного взбодрился, а потом двинул вниз. Не заставили себя долго ждать и новые неприятности: 375 тысяч первичных обращений за государственным пособием, недельный рост на 69 тысяч. Сглазил я, уже не так похоже на здоровый рынок труда. Это вдобавок к дурным новостям из Сиэтла, где слабоват прогноз операционных доходов Amazon.com Inc. А тут ещё и МBIA, Inc., страховщица облигаций, понесла в 4-м квартале убытки на 2 миллиарда 300 миллионов долларов. День начинается с неминуемых понижений фондовых индексов. 35 лет назад умер Рагнар Фриш – норвежский учёный, один из "отцов" эконометрики и первый лауреат Нобелевской премии по экономике. Кстати, эта премия формально не является нобелевской, так как экономика не упоминалась в завещании Альфреда Нобеля в 1895 году, и средства на неё не идут из его наследства. Учреждена она была только в 1969 году, а полное её название - премия Шведского Риксбанка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля.

Банда Домового на кон не ставит

Цифры по валовому национальному продукту, опубликованные Министерством торговли сегодня утром, никого не порадовали, но то, что сообщила ADP о рынке труда в частном секторе, оказалось много лучше оптимистических прогнозов. Самое интересное, как всегда, будет подано на десерт - в 14:15 мы узнаем, снизит ли Федеральный резерв учётную ставку ещё на 50 пунктов или отделается меньшим. Yahoo! Inc. крепко огорчила своих вкладчиков отчётом, а вот E*Trade Financial Corp, акциями которой мы опрометчиво затарились два месяца назад, замечена наконец и в хорошем - несколько её директоров начали сами покупать акции своей корпорации. Один из них даже ухнул на покупку по цене $4.07 за акцию - почти миллион долларов. Очень добрый знак, ведь эта публика, как абстрактный литовец из фильма Жалакявичуса "Никто не хотел умирать", "риска не любит". А вот индексы фондовых рынков не могут пока ни упасть, ни подняться.

"Первым делом, первым делом самолеты..."

Отличный декабрьский отчёт о заказах на товары длительного пользования опубликован только что. Заказы взвились на 5.2%. Тон задают новые оборонные заказы, в частности - на военные самолёты. Последних заказано на 138% больше, чем в ноябре. Не отстаёт и гражданская авиация: только Boeing Co. в декабре получила, похоже, заказы на 287 самолётов, а в ноябре их было только 177. Индексы фондового рынка готовятся начать день с роста. В 1874 году в этот день родился Джон Дэвисон Рокфеллер-младший, выдающийся предприниматель и филантроп, раздавший за свою жизнь более полмиллиарда долларов на благотворительные цели.

"Здесь не дадут мне подорожной, а на дороге лошадей..."

Невероятно скучное начало дня. Фондовые рынки немного поднимаются после того, как отвратительные статистические данные по жилищному рынку лишь увеличили шансы, что Федеральный резерв и дальше будет снижать учётную ставку. Пьём крепкий чай, глядим на непогоду за окном и размышляем о пользе знаний. Вы уже догадываетесь, что это я - про настоящие, крепкие знания, а не те, что управленцы с большой дороги за четыре недели и 28 тысяч 500 чужих евро получают где-нибудь в Фонтенбло http://executive.education.insead.edu/advanced_management/in_detail.cfm. Вот, например, Николай Михайлович Языков. Родился в 1803 году не в семье босяка и получил отличное домашнее образование, но уже в 11 лет успешно учился в Горном кадетском корпусе, а потом ещё 6 лет - в Институте инженеров путей сообщения в Петербурге. Но и этого было ему мало, уезжает в Дерпт, чтоб ещё 7 лет учиться на философском факультете университета. Кстати, прекрасно знал экономику и даже писал почти два века назад хорошие и грустные стихи про деньги:

О деньги, деньги! для чего
Вы не всегда в моем кармане?
Теперь Христово рождество
И веселятся христиане;
А я один, я чужд всего,
Что мне надежды обещали:
Мои мечты — мечты печали,
Мои финансы — ничего!

Туда, туда, к Петрову граду
Я полетел бы: мне мила
Страна, где первую награду
Мне муза пылкая дала;
Но что не можно, то не можно!
Без денег, радости людей,
Здесь не дадут мне подорожной,
А на дороге лошадей.

Так ратник в поле боевом
Свою судьбину проклинает,
Когда разбитое врагом
Копье последнее бросает:
Его руке не взять венца,
Ему не славиться войною,
Он смотрит вдаль — и взор бойца
Сверкает первою слезою.

"Я культурно проводил воскресенье..." - 12

Чтоб исправить тот «прокол», что случился в прошлое воскресенье, сегодня вновь насладимся искусством кино, но на этот раз не будем слепо доверять аннотациям, которые пишут неизвестные олухи, а остановимся на экранизации мемуаров знаменитого трейдера, чьё имя вновь замелькало повсюду в эти дни. Правда, фильм попался не самый отменный. Прямо скажем, слабенький в художественном отношении попался фильм, однако, история, которая рассказана в нём, весьма актуальна в свете событий прошедшей недели. "Аферист" Джеймса Дирдена, снятый в 1999 году c бюджетом под 13 миллионов долларов, потраченных денег, к сожалению, не стоит, как не стоит сочувствия зрителей и его главный герой – сын штукатура Ник Лисон, обанкротивший старый добрый лондонский банк Бэрингс. Юэн МакГрегор в роли Ника пытается как-то перетянуть вялотекущие симпатии публики на сторону молоденького главного управляющего бэрингсовой торговлей фьючерсами на Международной валютной бирже SIMEX в Сингапуре, но это у него плохо получается. История, если кто забыл, и в жизни, и в кино - была примерно такая. Пролетарского происхождения юноша, провалив в средней школе экзамен по математике, отправляется не в университет, а на работу клерком в частный банк. Сменив несколько раз место службы, он к началу 1990-х годов приземляется в банке Бэрингс, где молодым – дорога, а старикам – почёт, премии, сигары, виски и неусыпная забота о том, чтобы банк родной – силами пытливой молодёжи - вовремя и с минимальными денежными затратами реагировал на все новомодные штучки, включая торговлю фьючерсами в Азии. Ника Лисона, проявившего себя исполнительным и толковым работником во время первой длительной зарубежной командировки, в 1992 году отправляют в Сингапур, чтоб всю вот эту неведомую пока никому торговлю с азиатской спецификой и организовать. Ник сразу берёт быка за рога, вспоминает, чему его учили на краткосрочных курсах повышения квалификации, снимает хорошую квартирку, посылает молодую жену в магазин выбирать занавески, а сам создаёт из местной молодёжи группу бойких парней и девчат, которые отныне и будут толкать локтями других трейдеров на фьючерсной площадке за скромное жалование от банка Бэрингс. Лисон может объяснить своей команде основы торгового мастерства, может прекрасно организовать конторскую жизнь, может подружиться с коллегами, так что остаётся только начать класть прибыль в карман лондонских отцов-стратегов. Прибыль не заставляет себя долго ждать. Уже в 1992 году Лисон приносит банку Бэрингс 10 миллионов фунтов операциями на азиатском рынке фьючерсных контрактов, что составляет целых 10 % от общих доходов банка, после чего молодой организатор трейдерского дела в Сингапуре становится в глазах начальства таким ценным специалистом, что ему и премию в 130 тысяч фунтов дают, и в дела его профессиональные до конца фильма и самого банка никто практически не вмешивается. Более того, ему разрешают одновременно занимать две должности – главного трейдера и начальника конторы, в чьи обязанности обычно входит повседневная проверка результатов этого самого главного трейдера. Поскольку Ник теперь проверяет самого себя, то ему ничего не стоит скрывать от Лондона и убытки от торговли, сумма которых начинает вдруг расти. Если в начале 1993 года Лисон скрывает убытки в 2 миллиона фунтов, то через два года убытков уже на 208 миллионов. Молодой специалист продолжает рапортовать об успехах, участвовать в банковских слётах передовиков, при том всё больше увеличивая свои ставки в надежде на такую значительную прибыль, которая слихвой покроет недостачу. Но, как правильно гласит пословица, не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался. Вначале страшное землетрясение в японском городе Кобе утром 17 января 1995 года уничтожает огромные длинные позиции Лисона по фьючерсным контрактам, а затем, когда Ник, уже совершенно не понимая рынка, ставит на скорый возврат токийского индекса Nikkei Stock Average к прежней высоте, тот вновь валится вниз и погребает под собой все надежды отыграться. В конце февраля Лисон наконец рассказывает собственной жене, какой из него трейдер, и оба бегут из Сингапура в Малайзию, где узнают, что банк Бэрингс из-за биржевого активизма Ника потерял 827 миллионов фунтов и завершил свою славную двухвековую историю. Попытка добраться до Лондона, чтоб Ника потом не выдали властям Сингапура, оказывается неудачной. Лисонов задерживают во Франкфурте, где Ника арестовывают и экстрадируют как раз в тот самый Сингапур. Следующие годы для всех, кроме Ника Лисона, пролетели быстро. Валютной биржи SIMEX в Сингапуре больше нет. Она была объединена с Сингапурской фондовой биржей в конце 1999 года, в результате чего возникла просто Сингапурская биржа. Банк Бэрингс был продан голландскому ING за 1(один) фунт стерлингов. Председатель Питер Бэринг ушёл в отставку и отправился в своё имение. Справедливости ради следует сказать, что в той или иной степени, но по башке всё же получили практически все остальные банковские деятели, которых можно увидеть в фильме, включая, естественно, и Рона Бейкера – непосредственного начальника Ника в Лондоне. Аудиторская фирма Coopers and Lybrand едва не рассталась с миллиардом фунтов за нерадивое отношение к своим обязанностям, но в результате юридической сделки отделалась меньшей суммой. В тюрьму на шесть с половиной лет сел только Лисон. Пока он мотал большую часть своего срока в сингапурском застенке, его оставила жена, потом он тяжело заболел, потом поправился, потом вышел на свободу. "Как всё это могло случиться, как?"- думал я тогда, в 1995 году. За прошедшие годы насмотрелся на многое. Видел, как, прикрывая лицо газетой, бежит через чёрный ход управленец от толпы своих обманутых работников. Видел, с какой особой жестокостью и исключительным цинизмом гигантские компании перерабатываются на корм шустрыми и охочими до удовольствий менеджерами - выпускниками школ техников без университетских дипломов. Видел, как неглупые люди за деньги охотно соглашаются с тем, что дважды два будет три с половиной. Теперь знаю точно: такое, как в фильме "Аферист", запросто могло случиться, случается сегодня и ещё не один раз случится завтра. К моему большому сожалению, конечно.

Суббота - международный день чтения - 12

Книга эта вышла в 2001 году, а по-русски издательство «Интернет-трейдинг» выпустило её в 2004-м. Сильное недовольство литературным редактором «Интернет-трейдинга» В.Нестеровой появится у вас уже на девятой странице, если вы хоть немного знаете французский или интересовались когда-нибудь историей наполеоновских войн, потому что знаменитое поражение при Катр-Бра злой волей переводчика М.Майорова и этой самой госпожи Нестеровой названо «поражением англичан у Кватре-Брас». Не в ладах издательские лиходеи и с забугорными фамилиями. Например, сам автор книги «Психология фондового рынка: страх, алчность и паника», о которой идёт речь, британский психолог, телерепортёр и писатель Дэвид Коэн, уже на обложке обозван в русском переводе Кохеном, а в тексте мелькает и некто Нэги, которого бы там наверняка не было, знай толмач с литредактором, что Nagy – это известная во всём мире венгерская фамилия Надь. Конечно, сам Дэвид Коэн, основатель и многолетний издатель журнала «Psychology News», посвятивший несколько своих книг психологии трейдинга, никакой ответственности за некоторые бесчинства русского перевода не несёт. «Психология фондового рынка: страх, алчность и паника» не утомит читателя: она весьма проста для чтения, в ней приводится большое количество занимательных примеров из давней и недавней истории, само знакомство с ней может стать нужным подспорьем тому, кто понимает, что именно психологическая подготовка является важнейшей составляющей возможного успеха в трейдинге. Существенным отличием от книги Ларса Твида «Психология финансов», о которой мы говорили 24-го ноября, является то, что Коэн писал и редактировал свою «Психологию фондового рынка» позже, как раз во время начала кризиса 2001 года, что позволило ему не только поделиться с нами множеством совершенно новых наблюдений, но и сделать, как мне кажется, несколько достаточно спорных выводов. Если кому-нибудь интересно – могу дать почитать.

Французский связной-3

Уверенно ведут американские индексы к третьему дню повышений и Microsoft, и Juniper и другие недавние жертвы зимнего телесериала про надвигающийся летний спад. Выясняются интересные подробности принятия решения об экстренном снижении учётной ставки в прошедший вторник утром. Оказывается, Федеральный резерв не знал, что за сильнейшими падениями фондовых рынков в Европе стоял банк Societe Generale, ликвидировавший "проблематичные" позиции, открытые их якобы зарвавшимся трейдером на десятки миллиардов долларов. Бернанке и другие управляющие Федеральными банками полагали, что европейскими партнёрами-паникёрами двигал страх перед гипотетическим завтрашним спадом в Соединённых Штатах, а у тех были свои шкурные резоны обвалить рынки. Собирайся снова в дорогу, резкий нью-йоркский полицейский по прозвищу Попай из любимых мною предыдущих "Французских связных", чтоб ещё раз навалять хитрющим лягушатникам.

AERP - продажа по горькому опыту

Продаём AERP (бывшая FCCN): все 50000 акций по $0.006 в 15:55. Продажа принесла нам $140((0.006-0.0032)x50000), комиссионные - и за покупку, и за продажу - мы уже заплатили в декабре. Счёт пополнился на $140.

"Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет"

А вот если ты занимаешься системами выхлопа для автомобилей, пахнешь вонючими газами, и вслед тебе давно летят матюки вкладчиков, то смена имени иногда помогает. Наша Franchise Capital Corporation (FCCN), чьи 50000 акций мы купили ещё в начале декабря прошлого года, поменяла имя и символ на Aero Performance Products (AERP). Итак, у нас теперь 50000 акций AERP.

Вперёд, Франция!

День на американских фондовых рынках начинается с умеренного продолжения вчерашних послеобеденных повышений индексов. На новый виток вышло всегдашнее англо-французское соперничество во всём. Второй по величине французский банк Societe Generale, только этим летом купивший контрольный пакет Росбанка, объявил о потере более 7 миллиардов долларов из-за "мошеннических" действий одного из трейдеров. При этом говорится, что действия трейдера были "иррациональными" и, может быть, не были направлены на личное обогащение. Прежний рекорд принадлежал английскому трейдеру Нику Лисону, разорившему в 1995 году британский Barings Bank своими потерями в 1 миллиард 400 миллионов долларов. Даниэль Бутон, исполнительный директор Societe Generale, немедленно подал в отставку, но его отставка пока не принята. Браво, Бутон!

"Именно сейчас это начинает касаться и Роберта"

Так говорила Фреда в самом, пожалуй, драматическом куске "Опасного поворота" Пристли. Догадываетесь, о чём я? Точно. Об уровне 1900 пунктов индекса РТС. В этом контексте весьма остроумными показались мне сегодняшние слова министра финансов Кудрина в Давосе о том, что "к России будет в ближайшее время повышенное внимание как к острову стабильности». Ага, а к Кубе будет повышенное внимание - как к острову свободы. Удачи Вам, Алексей..."Алёшенька, сынок". Ну, а у нас, как и прежде, с души воротит от одного взгляда на американские фондовые индексы. Со своим ведром керосина подоспела к пожару и Apple Inc.

Окаянные дни

Я бы в любом случае пошёл сегодня в лес. Даже не услышав, что Федеральный резерв снизил учётную ставку на 75 пунктов. Когда ж такое было последний раз? Лет двадцать назад... Да, точно с 1984 года ничего подобного не было. Пол Волькер снижал тогда, при Рейгане, поняв, что спад полностью побеждён. Тот самый Волькер, который потом возглавлял комиссию по массовой коррупции в программе ООН "Нефть в обмен на продовольствие". За интересные находки про "откаты" на неё потом ещё Сергея Лаврова спустили, ну, того, который владеет сингальским языком и в 22 года уже служил в посольстве СССР в Шри-Ланке. Так, а чтож я делал в 22 года? Ой, лучше не вспоминать. В Советскую Армию меня сгрябчили. И с пропиской, помню, проблемки были... Ладно, мне сегодня всё до лампочки, я, когда на биржах паника, всегда по лесу гуляю. Кто чем сегодня занимается. Некоторые сидят, вцепившись в подлокотники кресел, пожирают глазами мониторы, ловят жадным ухом панические слухи. А я гуляю по родным лесам. К вечеру вернусь, брошу взгляд на поле боя, а пока всё по Бунину:
Под небом мертвенно-свинцовым
Угрюмо меркнет зимний день,
И нет конца лесам сосновым,
И далеко до деревень.

Рынки закрыты, разбираем почту – 3

Сегодняшний праздничный выходной на биржах и торговых площадках США позволит нам вновь окунуться в регулярно поступающую почту блога. Следуя недавней, но хорошей традиции, выберем из множества свежих писем одно, да такое, чтоб градус общественного интереса был повыше. Алексей Н. из города Серпухова, что недалеко от столицы, просит подсказать, стоит ли ему "держаться зубами" за свою профессию молодёжного политтехнолога или следует пойти на поводу у недавно вспыхнувшей страсти и окунуться с головой в приглянувшийся ему трейдинг. При этом юный корреспондент с обезоруживающей откровенностью признаётся, что если он сейчас возьмёт и передаст все дела братве, а с трейдингом потом всё пойдёт не так гладко, то обратной дороги уже не будет. Присаживайся ближе, дружок, попробую тебе ответить. Мне кажется, Алёша, что тебе не стоит пороть горячку. Ведь, как я понимаю, вопрос не стоит так, что "или-или". Одна интересная профессия у тебя уже есть. Подожди, присмотрись, попробуй пока себя в трейдинге по выходным и в часы досуга, накопи нужный опыт, а там и решай спокойно. Стать профессионалом на своём пятачке торговой площадки, проявить на нём всё то хорошее, что уже вложили в тебя природа, любящие родители, достойные учителя, добрые книжки, одновременно давя в себе всё то спорное, что прививали тебе пьющие товарищи, идиоты-бугры на работе, старослужащие в армии и самоуверенные дядьки по телевизору – задача не на один день. А вдруг так сложатся обстоятельства, что более грамотная поросль придёт на смену раньше, чем тебе бы хотелось? Будет в запасе вторая профессия, Лёша. Я бы вновь привёл в качестве примера моего давнего друга – Сергея Б., ныне чрезвычайно успешного, высококлассного специалиста в области электронной торговли в Германии, а когда-то - моего школьного товарища, но Серёга в этом месяце держит крупную длинную позицию по отопительной газовой смеси из навоза и просил его на этот раз не хвалить, чтоб не сглазить. Так что я тебе, Алёшка, приведу в пример другого моего старого друга, тоже трейдера - Марика Г. Даже относительно небольшой трейдерский опыт спас его в трудную минуту, когда он оказался вдали от родины и был вынужден временно оставить основной род занятий. Дело было так. Служил Марик анестезиологом в крупном российском медицинском научном центре с клиникой, где царствовал выдающийся академик и хирург, у которого было прозвище Дед. Этот Дед был действительно замечательным хирургом, и спас много безнадёжных больных, но к старости он начал слегка отходить от дел, увлекшись борьбой за мир и круизами по рекам, а в научном центре с клиникой шла подковёрная борьба за будущую власть. Марика эти интриги не очень интересовали, тем более, что он тогда тратил всё свободное время то на гулянки, то на азы трейдинга. Вот дежурит наш Марик одной памятной ночкой в клинике, сидит себе, полулёжа, на диванчике, в стаканчике плещется чаёк, сбилась на лоб белая шапочка. За день до описываемых событий он сильно нарушал режим, и теперь,конечно, в голове копошатся мысли только про работу. Как бы лучше её сделать. Как бы, например, если нужно будет, вовремя поспеть в палату к захворавшему, чтоб вернуть сына матери, мать – сыну, отца - матери, бабку - матери... В общем, поминает он в душе постоянно эту самую мать, и даже молодые медсестрички как-то не вписываются в его сегодняшний распорядок дежурства. Слипаются глазки, скворчонком стучит в виске вчерашний перебор. Вдруг появляется на пороге его конурки наиболее опытная из дежурных медицинский сестёр. Он смотрит на неё тупо, замечает девичье волнение, румянец на щеках и выдавливает из себя, что, мол, не сегодня, не до тебя. А та и говорит ему, нервно теребя не то градусник, не то клизму, не знаю уж, что именно там у неё в руках было, а врать не хочу, так вот и говорит она, значит, нашему герою: вставай, горе ты моё, Дед дома дуба даёт, гони скорее к нему. Как ветром сдувает Марика с диванчика, натягивает он на уши шапочку, хватает свой саквояжик, и, не разбирая дороги, несётся к автомобильчику. Проносятся за окном кварталы и пустоши, а Марик, подставив тяжёлую голову быстрому ветру, вспоминает, как хорошо относятся к нему, Марику, и сам Дед, и учёный совет, и профком учреждения, и остро осознаёт, как важно ему успеть к постели больного, чтоб провести комплекс оживляющих форсмажорных процедур, вернуть в строй дорогого академика, не подвести товарищей по работе, медицинскую академию, Большую академию, мама родная, всех и не упомнить! Волнуется ли он? А как нет? Во-первых, волнуется, нет ли от него со вчера постороннего запаха. Во-вторых, есть некоторый мандраж, не поспеют ли раньше него хлопцы из скорой помощи. Вот и дом начальства, гляньте, а скорые уже тут как тут! В их скорой машине перед подъездом сидит один сонный водитель и разгадывает кроссворд в "Медицинской газете". И чего их так быстро принесло? Теперь скорее в квартиру, понёсся в спальню, плечом отодвинул убийц в белых халатах, так, всё ясно - помер. Растирая по лицу сопли, весь гнев - на лиходеев со стетоскопами: что было сделано, что не сделано, доложить, бляха-муха, немедленно, как умудрились угробить светило науки медицинской, российской, могучей, прирастать будет Сибирью, уроды, лично задушу, падлы!Короткий сбивчивый доклад медработников. Смысл такой, что приложили все усилия, колдовали, колдовали, ан-нет. А это, козлы, кололи? Кололи. А это? И это, дяденька, кололи, вот и ампулки пустые лежат. А вот такое делали? Обижаешь, начальник, первым делом. А такое? Ну а как же, и не теряя ни секунды драгоценного времени, чё мы сами себе враги. Так, все свободны, прощай, дорогой учитель, твои заветы, научные труды, бесценный опыт, всегда с нами, мы твоя смена... А на утро - началось. Все, Лёшка, как сговорились: Марик, давай колись, чего тебе Дед успел сказать? В каком смысле? Ты давай не дуркуй, "в каком смысле", умник, понимашь! Проходите, проходите, дорогой, очень нас интересует, как проходила ваша последняя беседа... Словом, к концу недели во всём научном центре только лежащие в реанимации ещё не беседовали с Мариком в доверительном тоне о том, что успел ему сказать Дед. Самые вышестоящие товарищи интересовались, не была ли брошена фраза "директором пусть будет...", собутыльники скалились и спрашивали, не успел ли Дед передать дела самому Марику. Медсестрички вообще совершенно отвязно приставали. Вызвали на учёный совет, звонили из академии, из ФСБ. Из военкомата звонили с угрозами призвать рядовым в пехоту на двадцать пять лет. Вдруг приехал прямо домой ректор одного столичного мединститута, привёз бутылку, льстил, обещал кафедру, если Марик правильно вспомнит последние дедовы слова. Потом выписали премию по итогам будущего года. Потом украли кота. До сих пор, Лёха, в голове не укладывается, за какие заслуги, но внезапно торжественно наградили подозрительным и совершенно новеньким переходящим вымпелом "Лучший молодой анестезиолог планеты". Уже через час вызвали в прокуратуру, где вообще непонятно чего хотели, всё вокруг да около, дескать, вот погоди, устроим скоро проверку правильности хранения наркотических веществ. Только вернулся в научный центр от прокурора - из академии звонят, сообщают, что направляют на год "по разнарядке" - почему-то в Неаполь. В тот же день нарисовали череп с костями на почтовом ящике. В ОВИРе дали для Неаполя вдруг сразу дипломатический паспорт, но той же ночью явились менты якобы по ложному вызову и пытались подбросить за бачок унитаза анашу. И понял Марик, что надо драпать. До самого дня отъезда на какую-то идиотскую и никогда не существовавшую НЛШАМ (Неаполитанскую Летнюю Школу Анестезиологического Мастерства) хоронился у одной верной медсестрички, в Шереметьево-2 подошёл к стойке регистрации на Рим в сопровождении четырёх наёмных амбалов, в аэрофлотовском самолёте отказывался от пищи, а уж в аэропорту имени Леонардо Да-Винчи, ещё и чемодана не успев получить, бросился в телефонную будку, набрал номер профкома и сказал председателю, что готов, наконец, сообщить последние слова Деда. Председатель профкома попросил разрешения отлучиться на минутку по малой нужде и пропал на десять. В трубке было слышно, как рассаживаются за столом профкома бывшие коллеги, как подходят последние опоздавшие из дирекции. Марик спросил, все ли собрались? Ему ответили дружно, что все. И тогда он сказал им, что последними словами Деда были : «вали ты, Марик, побыстрее из этой страны». Потом положил трубку и стал трейдером.

"Я культурно проводил воскресенье..." - 11

Уже с утра не заладилось. Собрался посмотреть фильм 1947 года с Диной Дурбин "Я буду твоей". Аннотацию русский издатель диска написал, гад, такую: "Симпатичная девушка Люси приезжает в Нью-Йорк из провинциального городка Коблескил в поисках счастья и лучшей жизни. Праздная жизнь многомиллионного города увлекает ее. И надо же такому случиться, чтобы самый настоящий миллионер и биржевой магнат Уичсберг увлекся провинциалкой и стал оказывать настойчивые знаки внимания. Все бы ничего, да вот только возраст биржевого магната уже предпенсионный - около шестидесяти лет... ". С юмором заявленный сюжетец про биржевого магната обязывал не пропустить "Я буду твоей" и вспомнить о Дурбин, скрасившей советским людям невесёлые послевоенные годы, а также не обойти вниманием американские ленты без начала и конца, где вместо титров шло имперское: "Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году". Знаете, сегодняшний фильм мне понравился, хотя он и считается самым неудачным фильмом с Диной Дурбин. Но хотите верьте, хотите – нет, а только не оказалось в «Я буду твоей» никакого биржевого магната. Магнат есть, но не биржевый, а по части упаковки мясных полуфабрикатов. И фамилия у него не Уичсберг, а Нельсон. Есть персонаж с фамилией Уичсберг, но он не магнат вовсе, а официант. И имя симпатичной девушки – не Люси, а Луиза. Как в том анекдоте: «и не выиграл, а проиграл, и не в шахматы, а в домино». Выходит, те, кто пишет аннотации к фильмам, на их просмотр даже не отвлекаются. А я-то понадеялся! Будет впредь дураку наука. Впрочем, не имея никакого отношения к бирже, и Дина Дурбин, и "трофейные" фильмы всё равно имели кое-какое отношение к экономике. К советской экономике. Посудите сами, чего это вдруг главный киновед Виссарионыч решил поделиться любимыми крадеными голливудскими забавами не только с верными сатрапами, но и с прочим народом? Разве он не понимал, что разумнее оставить подданных в счастливом неведеньи развлекательных возможностей за железным занавесом? Пусть себе восстанавливают ДнепроГЭС или дальше служат в армии, из которой, несмотря на третий мирный год после конца войны, демобилизованы пока только старики, инвалиды и, конечно, ответственные работники. Есть, в конце концов, "Волга-Волга", есть этот, как его... "Цирк" – вот пусть и таращат в сотый раз глаза на идеологически почти безвредную Любовь Орлову во всех видах. И ни при какой погоде не нужна та Дурбин, развесёлый "Весенний вальс", легкомысленная "Сестра его дворецкого"... Да, но все эти миллионы кирзовых и хромовых сапог надо ж чистить ваксой. А ноги, которые в сапогах? Надо на них и портянки намотать, и через штаны их продеть. А при ногах, как правило, имеются и другие части тела. Например, животы. Их тоже надо набить какой-нибудь едой. И всё это, хоть и плохонькое, требует огромных расходов из государственной казны, но по домам и половины этой рати не отправишь, потому что Лаврентий с козлобородым Курчатовым всё никак не допаяют адекватный ответ бряцающим бывшим союзникам. И неоткуда взять резервы, ведь денежная реформа 1947 года уже ограбила всех, кого можно было ограбить, и теперь, за неимением товаров ширпотреба, казна на местном уровне богатеет только от продажи водки и кинобилетов. Ну, с водкой всё просто. В конце апреля 1948 года постановлением Совмина СССР нумер 1384 "О мероприятиях по улучшению качества и ассортимента водки, ликёров, наливок и настоек" ей была открыта широкая дорога в каждую советскую семью. А где взять столько кина, чтоб свести концы с концами? И вот скрипят в августе 1948 года послушные мозги и перья - готовится решение, понятное дело, Политбюро ЦК ВКП(б) "О выпуске на экран заграничных кинофильмов из трофейного фонда", по которому Министерству кинематографии и отделу агитпропа ЦК вменяется в обязанность всласть порезать уворованные "союзнические" ленты ("Дилижанс" переименовали в "Путешествие будет опасным" и снабдили длинными титрами, ставящими с ног на голову его содержание), а также слегка подправить социально-близкий фашистский киносырец ("Дядюшка Крюгер" стал "Трансваалем в огне", "Моя жизнь за Ирландию" превратилась в "Школу ненависти", а в остальном там всё, спасибо Геббельсу, оказалось путём). Результатом всей этой бурной пиратской деятельности должен был стать в 1948-1949 годах «чистый доход государству от проката 50 заграничных кинофильмов на широком и закрытом экране в сумме не менее 750 миллионов рублей». Есть основания предполагать, что задание партии было даже перевыполнено. В 1948 году в прокат вышло 46 «трофейных» фильмов, в 1949-м – 34. Падение всего до 7 числа «трофейных» фильмов, вышедших в прокат к 1950 году, объясняется обычно недовольством американцев. По-моему, это не очень убедительное объяснение. И Трумену было не до советского киноворовства, и вождь всех народов из-за такого пустяка особо не комплексовал. Просто 29 августа 1949 года на Семипалатинском полигоне была испытана первая советская атомная бомба. Можно было начинать постепенно задумываться и о демобилизации миллионов солдат-освободителей, до сих пор ещё стоящих под ружьём. А крепкий тыл можно было уже снимать с Дины Дурбин и Марики Рёкк, пересаживать на «Кавалера Золотой Звезды» и «Секретную миссию». Усатый любитель голливудских лент вновь мог теперь наслаждаться культуркой в одиночку.

Суббота - международный день чтения - 11

Книга профессоров Джеймса Гвартни и Ричарда Строупа "What Everyone Should Know About Economics And Prosperity" вышла в 1993 году и переведена с тех пор на десятки языков. Русский перевод, озаглавленный «Азбука экономики», появился в 1996 году. Лучше принципов либеральной экономики, которые авторы из канадского Института Фрейзера, что в Ванкувере, излагают простым и ясным языком, не придумано пока ничего. В книге - три части: "Десять главных идей экономической науки", "Семь источников экономического прогресса", "Экономический прогресс и роль государства" (эти даже в единственном числе). Читать подобную нехитрую короткую азбуку – одно удовольствие. Популярные либеральные экономические тексты вообще хороши тем, что под каждым словом сам готов подписаться. Берёшь, например, наугад любой параграф: «Очень важную роль в экономике играют посредники, способствующие заключению сделок и предоставляющие сторонам этого процесса информацию и другие услуги: агенты по недвижимости, фондовые брокеры, автомобильные дилеры, рекламные агенты, продавцы магазинов и широкий круг других профессий сферы бизнеса». Всё точно, золотые слова. Беда заключается в том, что и эта теория так же похожа на окружающую действительность, как крокодил Гена - на настоящего крокодила. Назавтра идёшь к упомянутому агенту по недвижимости и сталкиваешься с тем, что это только ты знаешь, какую замечательную роль в экономике играет развалившийся в кресле нагловатый тип, быстро теряющий к тебе какой-либо интерес по причине твоего идиотского желания снять хорошую квартиру, а не плохую, и как можно дешевле, а не чем дороже – тем лучше. Агент по недвижимости о своей роли в экономике не знает ничегошеньки, зато он точно знает, какова твоя будущая роль в повышении благосостояния его семейства. Или вот тот вчерашний продавец. Откуда эта нескрываемая полная потеря интереса к тебе сразу после оплаты покупки? Неужели и ему ничего не рассказывали о его исключительной роли в экономическом процессе? Читаем Гвартни и Строупа дальше. «Десять главных идей экономической науки». Идея третья – «Торговля всегда полезна». Ну, вроде и спорить не о чем. Да, но это в том случае, если профессура занята перековкой бывшего бойца комсомольского оперотряда, привыкшего измываться над пойманными фарцовщиками. А если в аудитории шведы, поставлявшие Гитлеру руду? Французы, продававшие атомный реактор Саддаму? Море вопросов. Так стоит ли тратить время на книгу, содержание которой очень часто будет противоречить вашему жизненному опыту? Стоит, обязательно стоит. Вы узнаете, как всё должно быть. А быть всё должно совсем не так, как оно есть из-за всех этих хищных тварей, которым только дай испортить любое доброе дело, любую замечательную теорию. Если кому-нибудь интересно – могу дать почитать.

Баронесса фон Боценгейм готовится посетить больничный барак

Белый дом, Конгресс и Федеральный резерв - вот те три богатыря, которые, по мнению широкой публики, должны вместе сделать шаг вперёд и спасти Соединённые Штаты от надвигающегося экономического спада. Думаю, думаю, думаю про этот надвигающийся спад и вчерашние цифирьки по безработице: одно как-то не вяжется с другим. 301 тысяча первичных обращений за государственным пособием - это ведь показатель вполне здорового рынка труда. Уж не сгущает ли краски наш уважаемый больной? И больной ли? Как советовал добрый человек в старой хорошей книжке: "С ревматизмом ты сюда лучше не лезь, с ревматизмом здесь считаются так же, как с мозолями". При нынешнем остром дефиците хороших новостей весьма кстати оказались известия из IBM, Advanced Micro Devices и General Electric. Фондовые индексы с утра растут.

"...И сердце у всех ожиданием ноет"

Американские фондовые индексы ещё окончательно не решили, что они будут делать через полчаса. Вариантов - три. Могут затаиться до 10 утра, ожидая начала выступления Бена Бернанке на Капитолийском холме. Могут упасть из-за каких-то несчастных одиннадцати с половиной миллиардов долларов, списанных на этот раз Merrill Lynch. А могут и двинуть вверх по причине очередного еженедельного отчёта министерства труда, из которого следует, что количество первичных обращений на получение государственного пособия по безработице вновь упало и составило 301,000 обращений. Сегодня исполняется 120 лет со дня рождения А.В. Чаянова, выдающегося русского аграрного экономиста, писателя и знатока западно-европейской гравюры, арестованного в июне 1930 года по делу "Трудовой крестьянской партии", приговорённого в январе 1932 года коллегией ОГПУ к пяти годам тюрьмы и окончательно уничтоженного советскими гестаповцами в октябре 1937 года.

Ну да, ну ужас...

Министерство труда выдало декабрьский индекс потребительских цен, величина которого составила 0.3%. Аналитики ожидали, что рост индекса будет чуть меньше - всего 0.2%. За весь 2007 год индекс потребительских цен вырос на 4.1%. Нехороший отчёт Intel, сильные падения в Азии. А вот JPMorgan Chase & Co списали всего 1.3 миллиарда из-за субстандартной ипотеки. И это утро начнётся с очередного понижения фондовых индексов, правда, не такого страшного, как казалось ещё пару часов назад.

Конфуцианец не откажет никогда

День обещает начаться понижениями. Citigroup весело отрапортовала о квартальных убытках в 9 миллиардов 800 миллионов долларов, а также о том, что получила вливание в 12 миллиардов 500 миллионов долларов от вкладчиков из нескольких стран, включая, угадайте с первого раза, какую? Правильно, Сингапур. В 8:30 опубликован декабрьский индекс цен производителей, который составил -0.1%. Экономисты ожидали, что будет +0.2%. На что ушли вчера народные деньги? Отчитаемся за траты. Avanex Corporation, 500 акций которой у нас теперь есть, занимается производством и продажей составляющих и подсистем для сетей оптоволоконной связи. Четыре года назад она даже купила подразделения, производящие компоненты для таких сетей у Corning и Alcatel. Со временем дела шли всё хуже и хуже, но мы стали держателями акций AVNX, заметив подозрительное движение цены вверх. Впрочем, не исключено, что это движение объяснялось состоявшейся уже после закрытия торгов публикацией формы 8-К, которая относится к событиям почти недельной давности. А вот SPACEHAB Inc. мы ещё и забыть не успели. Держали недолго те же 300 акций в декабре прошлого года (тогда обозначение было SPABD) и продали, дождавшись подъёма с $1.66 до $2.20.

Покупаем SPAB

Покупаем 300 акций SPACEHAB Inc. (SPAB) по $1.3201 в 15:53.

Покупаем AVNX

Покупаем 500 акций Avanex Corporation (AVNX) по $0.94 в 13:48.

"Зима подходит к середине"

Новая неделя на американских фондовых рынках начинается с небольших подъёмов после хороших вестей от IBM. Фьючерсы на золото побили новый рекорд: $915.90 за унцию. Возможное снижение учётной ставки в США и её предполагаемый рост в Европе вновь давят на доллар. А CNBC сообщает, что Citigroup намеревается списать до 24 миллиардов долларов.

"Я культурно проводил воскресенье..." - 10

Случай Эжена Анри Поля Гогена выглядит, на первый взгляд, одним из самых сильных моральных аргументов против бесполезной траты времени на бирже теми, у кого есть способности к настоящему творческому горению. Каноническая версия начала превращения Гогена из примерного семьянина и высокооплачиваемого сотрудника конторы биржевого маклера в нищего сифилитика и великого художника примерно такова: зимним вечером 1883 года, вернувшись домой со службы, он сообщил жене, что уволился и отныне каждый день намерен заниматься живописью. То, что сделал хитроумный Жюль Верн лишь после того, как убедился в успехе "Пяти недель на воздушном шаре», богач Гоген совершил без какого-либо серьёзного практического рассчёта, руководствуясь одним стремлением посвятить себя любимому делу. Эта версия, этот пример разрушительной страсти к искусству нашли своё художественное воплощение у большинства писавших о нём – от Моэма до Перрюшо. Прощай, постылый достаток – здравствуй, голодное творчество. Но так ли всё было в действительности? Оставим в стороне достаточно скандальные подробности биографии Гогена, их немало и в серьёзной книге Дэвида Суитмена «Paul Gauguin: A Complete Life», со страниц которой перед читателем предстаёт мрачный и достаточно хитрый тип со множеством ужасных пороков. Нас интересуют сегодня лишь обстоятельства, при которых в январе 1883 года Гоген отказался от работы, дававшей ему средства к безбедному существованию более одиннадцати лет. Оставив её, перестал ли он интересоваться материальной стороной жизни? Вовсе нет. "Гоген очень беспокоит меня, - утверждал Писсарро, сам происходивший, заметим, из весьма буржуазной семьи, - он такой ужасный торгаш, во всяком случае в своих делах. У меня не хватает духу сказать ему, насколько эта позиция ложна и бесперспективна». Далее цитируем самого Гогена, по книге Джона Ревалда «История импрессионизма»: "А на Дега я не обращаю никакого внимания, я не собираюсь истратить жизнь, копаясь с одной деталью в течение пяти сеансов. Если исходить из цен на масло, это получается слишком дорого". Чем занимался на бирже Гоген? В 1871 году его устроили в контору к биржевому маклеру Полю Бертену. Биржевые маклеры (agents de change) на Парижской бирже того времени были людьми весьма известными и важными. Всего их было постоянно около 60 человек, кандидатура каждого требовала одобрения министерства финансов, а назначение – указа президента республики. Должность, которую получил Гоген в конторе одного из таких маклеров, называлась – посредник. Чем занимался посредник? Перрюшо пишет об этом так: «Гоген никак не был подготовлен к тому, чтобы стать биржевым посредником. Но эта профессия не требовала специальных познаний. Посредники получали распоряжения о купле и продаже от биржевых спекулянтов, собиравшихся в кафе неподалеку от биржи или на бульварах и обсуждавших там свои дела, и заносили их в записные книжки». Уже некоторая ясность. Посредник – хоть и не мальчик на побегушках, но тоже не начальник. Это мелкий служащий, который должен получить распоряжение у клиента в кафе, записать его, потом принести в контору и переписать разборчивым почерком. Диапазон для творчества: можно тупо записать, что хочет клиент, а можно уболтать клиента, чтоб тот дал распоряжение на большую сумму денег, можно писать буквы в конторской книге с завитушками, а можно – без. Гоген справлялся хорошо, заполнял книжку старательно, в разговоры с клиентами вступал, в конторе писал без завитушек. Через некоторое время довольный Бертен продвинул Гогена по служебной лестнице, назначив ликвидатором (не путать с киллером; зарплата больше, чем у посредника, но тоже не разгуляешься). Потом маклера Бертена сменил новый биржевый маклер – Галишон. И при нём Гоген добросовестно и без завитушек заполнял в конторе ордера. Так, а деньги тогда откуда? Откуда тысячи и тысячи франков, на которые Гоген во второй половине 70-х годов скупал картины, обставлял квартиры и даже, по утверждению Перрюшо, «на биржу приезжал в двухместной карете, чем немало изумлял своих более скромных коллег»? Откуда деньги на то, чтоб «карета ждала его до конца собрания», а «в гардеробе Гогена было по меньшей мере четырнадцать различных панталон»? Попробую угадать. Эти огромные деньги были вовсе не жалованием, а доходом от параллельной деятельности – спекуляции на неофициальной бирже - "La Coulisse" – кулисе. Именно там, не внутри Парижской биржи, а снаружи, у колоннады делались в те годы состояния на биржевом буме и форвардных контрактах. Конец 70-х – начало 80-х ХIX века в Париже – время неслыханного роста рынка, который почти ежедневно и без перерыва всё больше раздувался, постепенно начиная походить на воздушный пузырь. Рынок двигало вперёд то, что ещё за сто лет до парижского бума Сэмюэль Джонсон назвал «последним прибежищем негодяя», рынок двигал вперёд – патриотизм. Добрые французские католики основали в 1878 году банк Société de l’Union Générale, который намеревался собрать вместе капиталы, принадлежащие католикам, а затем направить их бурным потоком в Центральную и Южную Европу, чтоб покончить раз и навсегда с еврейско-протестантскими умниками из Rothschild-Creditanstalt в Вене, чьи отвратительные щупальца душили родимую французскую экономику. Некоторое время всё было хорошо. Österreichische Länderbank, основанный в Австрии тем же Société de l’Union Générale, стал пользоваться поддержкой правительства в Вене, началось невиданное прежде строительство французами железных дорог на Балканах (помните "Восточный экспресс"?), банки в самой Франции росли, как грибы, а цены их акций рвались вверх. Финансировалось всё на свете, Сербии был предоставлен заём в 100 миллионов франков, а Société de l’Union Générale, чтобы увеличить свой капитал, выбрасывал на рынок всё новые и новые ценные бумаги. Игра на повышение стала приобретать в кулисе характер истерии. Именно в это время скромный ликвидатор Гоген «беспечно засадил свой сад розами редких сортов и, уступив давнему желанию, увешал стены дома целой коллекцией картин: в несколько приемов он истратил на картины пятнадцать тысяч франков». Добавлю, что не он один так развлекался в те лихие годы. И вдруг - покладистое прежде австрийское правительство отказало Banque de Lyon et de la Loire в концессии на открытие Banque Maritime de Trieste. С 4 по 13 января 1882 года цена акции Banque de Lyon упала с 1400 до 540 франков. Спекулянты форвардного рынка из кулисы, накупившие акции лионского банка для их продажи по 1800 франков в середине января, затаили дыхание. И тут начался обвал. 28 января акции Société de l’Union Générale , стоившие недавно 3000, упали до шестисот франков. Затем банк приостановил платежи, затем были арестованы его директор и председатель административного совета, затем суд объявил о банкротстве. Кулиса была разорена, а вместе с ней, очевидно, и Гоген-богач. Чтоб спасти саму Парижскую биржу, Банк Франции предоставил срочный заём биржевым маклерам, который они выплачивали потом много лет, экономя буквально на всём . Таким образом, и Гогену-ликвидатору надо было, как минимум, урезать зарплату. Уволился ли он сам, уволили ли его – это уже не имеет значения. Главное, что через 11 месяцев после краха, уходя с биржи в живопись, Гогену нечего было терять, кроме своих цепей.

Суббота - международный день чтения - 10

Русский язык не очень богат пословицами и поговорками, в которых упоминается риск, но и те, что есть, впечатляют весьма снисходительным и довольно правильным (в современном понимании методов измерения и оценки риска) к нему отношением. «Риск — благородное дело». «Кто ничем не рискует, тот ничего не получает». «Нет дела без риска». Оставив на народной совести явно ненаучное и залихватское «либо пан, либо пропал», приходим к выводу, что понимание риска, как собственного всегдашнего выбора, а вовсе не причуды богатого дурака из соседнего города, давно и прочно пустило корни в жизни. "Направо поедешь - коня потеряешь, прямо поедешь - голову потеряешь..." – такой примерно запомнилась большинству зрителей надпись на камне у Васнецова. Кто там будет вспоминать, что на картине «Витязь на распутье» и надпись совсем не та, и две другие надписи вполне жизнелюбивого содержания («направу ехати — женату быти; налеву ехати — богату быти») на камне не видны только по той причине, что художник их «спрятал под мох и стёр частью». Риск – это осознанный и часто грустный выбор всего человечества, выбор, благодаря которому стали возможны и все величайшие открытия, и тот уровень жизни, которым дорожит сегодня западная цивилизация. Риск имеет прямое отношение к экономике, финансам, инвестициям и бирже, так что пора нам читать и о нём. Питер Бернстайн – автор десятка книг по экономике и финансам, самой известной из которых стала пока «Против богов: Укрощение риска», изданная в 1996-м и вышедшая по-русски в 2000 г. Русское издание, кстати, вышло при содействии Британского совета, которому, кто помнит, недавно хорошо вломили российские культпросветработники в погонах до локтя, чтоб он больше ничему хорошему на их территории не содействовал. Талантливый популяризатор науки, Бернстайн умудрился вместить в 350 страниц текста с иллюстрациями всю историю отношения к риску в обществе, остановившись и на теориии вероятностей, и на теории игр, и на соотношении рационально­го и иррационального в процессе принятия решений. Героями этой интеллигентной и захватывающей книги являются математики Блез Паскаль, Пьер Ферма, Карл Фридрих Гаусс, Джироламо Кардано, Якоб и Даниил Бернулли, Леонардо Пизано (известный в истории под своим отчеством – Фибоначчи), монах Лука Пацциоли, ученый-дилетант Фрэнсис Гальтон, галантерейщик Джон Грант, астроном Эдмунд Галлей, владелец кофейни Эдвард Ллойд, пастор Томас Байес, экономист Джон Мейнард Кейнс, философ Иеремия Бентам, физик Джон фон Нейман, психолог Даниэль Канеман и многие другие. Если кому-нибудь интересно – могу дать почитать.

Управленец Мозило и вкладчик Буратино

Итак, теперь это не слух: Bank of America заплатит 4 миллиарда долларов за Countrywide, а вкладчики, которые год назад отдавали больше $40 за акцию, как повелось, останутся с носом, получив теперь за каждую акцию CFC всего по 0.1822 акции BAC. В ценах вчерашнего закрытия - это $7.16 за акцию. А вот за кого, уверен, волноваться не надо, так это за кантриуайдовских главначпупсов. Эти орлы за себя уже постояли, стоят и ещё постоят. Кстати, интересно, как у них обстояли дела с доходами от изнуряющих трудов на благо инвесторов, например, в 2006 году - последнем, по которому есть пока цифры? Так, смотрим: Анжело Р. Мозило, 69 лет, один из отцов-основателей, председатель совета директоров и сам же исполнительный директор. Ну, скромненько, скромненько... Зарплата и премии за год - всего $23,330,000. И опций, которыми сам себя щедро наградил, продал на $72,220,000. Итого, только с основной службы принёс в клюве домой - $95,550,000. Это получается, что заколачивал Мозило по $3 в секунду, включая те секунды, что спал, ел, пил, и т.д. Что-то мы забыли? Точно, забыли, с этого он, бедолага, ещё и налоги платил. Дядя Сэм ведь всегда в доле. А у нас сегодня, как обычно, день начинается с понижений.

СFC - с ней хорошо, а без неё ещё лучше

Продаём все 100 акций по $8.28 в 15:34. Продажа принесла нам $128 ((8.28-7.00)x100), комиссионные - $20 за покупку и $20 за продажу. Счёт пополнился на $88.

Вновь с CFC

Говорят, Bank of America собирается спасти Countrywide. Нельзя не покачаться на этих качелях. Быстро покупаем 100 акций Countrywide Financial Corp (CFC) по $7.00 в 14:33.

Дожить до обеда

Большинство компаний-лилипутов, тех, которые можно разглядеть только в лупу по причине крайней умеренности в размахе их деятельности и капитализации, предпочитает быстренько "освоить" инвесторские деньги и особо не утруждаться рассказами о том, на что именно эти деньги пошли. Ты ещё ждёшь целый год от представителя по связям с общественностью каких-то отчётов, объяснений, ответов на телефонные звонки, а тот уже давно греет спинку на карибском пляже, потягивает свой коктейль и лениво обсуждает с дружками будущую рекламу их новой Страны дураков. Но есть и другая крайность. Некоторые компании-лилипуты сообщают вкладчикам практически обо всём, и пресс-релизы выходят у них иногда дважды в день. Привезли в контору новый кофейный автомат – пресс-релиз. Через четыре часа выдали из каптёрки пару рукавиц рабочему – второй пресс-релиз. Unico Inc., чьих акций на 450 долларов мы накупили вчера после обеда сразу целых 750 тысяч, относится ко второй группе. Unico Inc. и виртуальную стенгазету выпускает, и оперативно докладывает всем-всем-всем через свой интернет-сайт о прибытии трансформатора на объект, и сразу фотографирует каждого работника, который отрывается от игры в "очко", чтобы торжественно взять в руки лопату. Словом, кипит работа и у начальника в Сан-Диего, Калифорния, и у сторожа на заброшенной шахте в Юте, которую год за годом, а для вкладчиков – практически в режиме реального времени, без лишней унизительной спешки доводят, если не шутят, до ума, чтоб наконец вновь начать добывать там золото, серебро, свинец и вообще всё, чем богата родная земля и таблица Менделеева. Не уверен, что мы будем держать наши 750 тысяч акций так долго, что дождёмся первой тонны меди, но не исключено, что следующую доставку пиццы прорабу ещё застанем. Вчерашних, под занавес, первых в этом году повышений, похоже, всем показалось вполне достаточно, так что фьючерсы на фондовые индексы уже в глухой обороне. The Wall Street Journal поведал утром, что Citigroup и Merrill Lynch продолжают попрошайничать – уговаривать иностранные правительства дать им ещё больше денег, чем те уже дали. Розничные торговцы прозрачно намекают, что едва ли порадуют кого-то в ближайшее время чудесными результатами. Бен Бернанке завладеет всеобщим вниманием только после обеда.

Покупаем UCOI

Покупаем 750000 акций Unico, Inc. (UCOI) по $0.0006 в 14:10.

"Мы любим труд и спорт, и каждый свой рекорд..."

В индексе S&P 500, упавшем за пять первых январских торговых сессий на 5.32%, был поставлен вчера рекорд, какого не было за всё существование этого индекса c 1926 года. Индекс DJI, свалившийся за те же замечательные пять дней на 675.75 пунктов, тоже стал ареной рекорда. Надо ли добавлять, что и Nasdaq Composite Index, история которого началась в 1971 году, не отстал, так что рекорды побиты повсеместно. Остаётся только надеяться, что и авторов вчерашних рекордов когда-нибудь вспомнят поимённо. Как и весь, с позволения сказать, менеджмент, который волок домой неподъёмные мешки с зарплатами и премиальными за ударную раздачу ипотечных ссуд. Тем временем, чтоб сразу забить фондовые индексы по шляпку, из Goldman Sachs с утра пораньше известили: в Соединённых Штатах начинается экономический спад.

CFC - продажа от греха подальше

CFC сегодня можно смело объявить демоном дня. Один слух сменял другой, каждый новый слух оказывался хуже предыдущего, и даже были остановлены торги. Диапазон слухов весьма широк: от банкротства до уголовщины. Продаём все 100 акций по $6.86 в 13:29. Продажа принесла нам $73 ((6.86-6.13)x100), комиссионные - $20 за покупку и $20 за продажу. Счёт пополнился на $33.

Покупаем CFC

Покупаем 100 акций Countrywide Financial Cor (CFC) по $6.13 в 12:07.

Покупаем SHOR

Покупаем 100 акций ShoreTel, Inc. (SHOR) по $5.60 в 10:19.

"Шеф даёт нам возможность реабилитироваться"

Фьючерсы настроены по-боевому. "Если пять первых торговых дней января рынок поднимался, то и весь год завершится ростом". Так гласит, верите вы в неё или нет, примета "барометр первых пяти дней года", на которую советовал обращать внимание Хирш из The Stock Trader’s Almanac ещё сорок лет назад. Мало кто любит пока вспоминать о ней в этом году: за первые 4 торговые сессии индекс S&P500 упал с 1468.36 до 1416.18, а Nasdaq Composite вообще ни разу не закрывался выше цены предыдущего закрытия. Сегодня - последний, пятый день. Умопомрачительные, безоглядные подьёмы в ближайшие 7 часов ещё могут спасти "бычий" рынок аж на весь год. Правда, Чарльз Плоссер из Филадельфийского федерального резервного уже начал по-пионерски тушить костерок утреннего оптимизма, заявив, что во второй половине года экономика сама пойдёт вверх и без дальнейших снижений учётной ставки.

Возвращаемся к INBG

Покупаем 60000 акций International Building Technologies Group, Inc. (INBG) по $0.0055 в 15:55.

На распутье

Индексы попытались было начать неделю очень умеренными повышениями. Во-первых, слишком уж безотрадным казалось всё в пятницу. Во-вторых, если на горизонте экономический спад, то Федеральный резерв может снизить учётную ставку досрочно. Но силёнок маловато, и подъёма пока не получается. Впрочем, и падения получаются сегодня не очень убедительно.

"Я культурно проводил воскресенье..." - 9

Удивительно, как мало снято российских фильмов в жанре научного триллера. Например, точные дисциплины почти не тронуты тем современным кинематографом, который настоян на трепете и наладонном поте сжимающего ручку кресла зрителя. А ведь, пожалуй, редкую общественную науку пестовали такие красавцы, такие джеки-потрошители, как те, что чутко руководили изнутри советской математикой. Вот где саспенс! Вот где море сюжетов! Можно легко залудить целый сериал о том, как сионисты пытаются вторично ослепить академика Понтрягина. Даже эротический триллер про академика Колмогорова, чем чёрт не шутит, вдруг да и удастся пробить. Дело академика Лузина, "егоровщина"... Пока тщетно дожидаются своего режиссёра эти математико-патриотические триллеры про Лубянку и её учёных помощничков, рынок уверенно захватывают заокеанские дилетантские поделки. На одной из них – десятилетней давности культовой ленте Даррена Аронофски "Пи" – мы и остановимся коротко сегодня. Давно наслышан я об этом фильме, а посмотреть удосужился только сейчас. Сюжет "Пи" примерно следующий. 90-е годы ХХ века. Молодой математик Макс Коэн, используя самодельный компьютер "Эвклид", занят поиском кода, которому подчиняется фондовый рынок. При этом он страдает целым букетом психических заболеваний, включая паранойю и социофобию. Происхождение недугов сам Макс объясняет вполне в духе своих диагнозов: дескать, мама в детстве запрещала смотреть на солнце, он однажды посмотрел, ослеп (внимание: Понтрягин!), слепоту вылечили, а вместо неё пришли галлюцинации и приступы. Единственным человеком, с которым Макс поддерживает отношения, можно назвать математика Сола, перенесшего инсульт при попытке проникнуть в смысл константы "пи". По мере приближения к познанию закономерности поведения цен акций, приступы Макса становятся всё чаще, а в спину талантливому учёному, зарясь на его будущее открытие, всё жарче дышат хищные и неразборчивые в средствах капиталистические бандюги (Понтрягин!), а также довольно жёсткие в своём фанатизме нью-йоркские хасиды (Понтрягин!). По ходу сюжета зрителю вкратце и с досадными ошибками рассказывается о "пи", гематрии, числах Фибоначчи и "золотом сечении" Да Винчи. Вся эта сюжетная белиберда завершается в финале благополучным излечением Макса с помошью приставленной к обритой башке электродрели. Правда, помимо бестолкового сюжета – в фильме есть нечто, что намекает на некоторое его родство с настоящим кино. Отлично играет Шон Гуллет. Здорово сделаны те повторяющиеся кадры, где он глотает горстями таблетки. Достойно работает оператор. Не могли не понравиться мне бегущие биржевые котировки, так завораживающие Макса. Но скажем и правду: "Пи" – это малобюджетный коммерческий фильм, а вовсе не авангард, как кому-то было бы приятно думать. Почти хороший коммерческий фильм, но без прорыва в космос. Неплохой фильм, снятый непростым бруклинским пареньком на медные деньги. И вот другой вопрос: если производство такого фильма обошлось всего в 60 тысяч долларов, то в какую же пропасть исчезают 100-миллионные бюджеты, из которых появляется потом нечто, что к кинематографу вообще никакого отношения не имеет? Может быть, секрет прост: чем меньше денег, тем больше пространство для вынужденного творчества? Количество молодых поклонников фильма "Пи" в интернете просто поражает воображение. Конечно, некоторые из них впервые увидели чёрно-белое кино и были поражены выразительностью его средств. Некоторым понравился клиповый монтаж, кому-то пришлась по душе звуковая дорожка. Но есть и такие, кого задела за живое «идея». Сохраняя авторскую орфографию, предоставим слово двум первым попавшимся: "Безупречные творения ненормально-гинеального режиссера Даррена Аронофски заставляют плакать и кричать, мечтать и верить, мучаться и восхищаться - жить по-настоящему, без иллюзий, где больно - есть больно и есть поистине красиво!". «Для меня очень важно,что есть такой режиссер. Внутренняя боль становится святой ...из этих терпких страданиях он создает красоту. И важно эту красоту увидеть...чтобы понять, что вся эта боль не зря». Спасибо, братцы. Боюсь, я тоже всё понЯл.

Суббота - международный день чтения - 9

Влияние Джесси Ливермора на ту часть американской культуры, которая связана с биржей и торговлей ценными бумагами, так велико, что имеет смысл взять в руки ещё одну книгу, посвящённую этому человеку. Речь идёт о «Жизни и смерти величайшего биржевого спекулянта» Ричарда Смиттена, вышедшей в 2001 году и появившейся в русском переводе в 2005-м. Смиттен – сам трейдер, а также автор нескольких книг. Его попытка написать занимательную биография Ливермора оказалась исключительно удачной. Без всякого преувеличения скажу, что, открыв «Жизнь и смерть величайшего биржевого спекулянта», вы вряд ли сможете остановиться до того, как дойдёте до последней страницы. Ценность книги для тех, кто торгует акциями, ещё и в приложении к ней, озаглавленном «Законы и секреты заключения биржевых сделок Ливермора», а остальным – просто гарантирую удовольствие от увлекательнейшего чтива. Пугает, конечно, перевод, и уж точно не верится, что в издательстве «Омега-Л» служит редактором кто-то, кому не требуется помощь в лечении от алкоголизма. В одном месте, например, написано чёрным по белому, что Джесси был "в костюме от Савиля Роу". Так и представляешь сразу того Савиля, очевидно, уже покойного, на работах которого учились, заветам которого верны – лучшие из лучших, включая и таких крутых кутюрье, как Валя Юдашкин да Слава Зайцев. Хорошее, доброе лицо, золотые руки, повышенное внимание к точности кроя гульфика, хобби – доброжелательное судейство на конкурсах дефиле, долгие ночи после особо успешных показов весенне-летних коллекций коротает не в кабаке, а за сочинением длинных и уморительно-смешных сыновьих писем в Брайтон мамаше – старушке Роу. И ведь что огорчает больше всего: чтоб знать, какой такой Сэвил-роу, не нужно даже бывать в Лондоне ни потехи ради, ни с деликатными поручениями пахана или товарища генерала армии. Нужно просто читать, читать книги. Пусть даже только по субботам. Если кому-нибудь интересно – могу дать почитать.

TRMM - продажа по случаю

Продаём TRMM: все 1400 акций по $0.58 в 15:57. Продажа принесла нам $265 ((0.58-0.39020)x1400), комиссионные - и за покупку, и за продажу - мы уже заплатили в декабре. Счёт пополнился на $265.

NG - продажа по графику

Продаём NG: все 50 акций по $12.00 в 12:49. Продажа принесла нам $110 ((12.00-9.80)x50), комиссионные - и за покупку, и за продажу - мы уже заплатили в ноябре и в декабре. Счёт пополнился на $110.

Продаём INBG на новостях

INBG сегодня хорошо поднялась на новостях о намерениях потратить много денег в Китае. Продаём все 20000 акций по $0.011 в 11:17. Продажа принесла нам $80 ((0.011-0.007)x20000), комиссионные - и за покупку, и за продажу - мы уже заплатили в декабре. Счёт пополнился на $80.

Грядут очередные понижения

Количество новых рабочих мест, созданных в несельскохозяйственных отраслях экономики в декабре, оказалось сегодня утром много меньше, чем ожидалось. Примерно на 40 тысяч меньше. Конечно, Федеральной резервной системе будет легче теперь уговорить себя снизить учётную ставку в этом месяце, но и фондовые индексы вновь намереваются рухнуть. В этот день в 1643 году родился великий Исаак Ньютон, известный также тем, что потерял 20 тысяч фунтов (больше 3 миллионов долларов в сегодняшних ценах) на акциях Компании Южных морей, о которых мы читали в книге "Наиболее распространенных заблуждений и безумств толпы" Чарльза Маккея в ноябре прошлого года.

"Навсегда - не слово, а вправду цифра"

Вот уж точно. И сегодняшний день будет богат на экономическую статистику. Первыми опубликовали утром данные ADP и министерство труда. Индикатор компании ADP - изменение числа занятых, как принято считать, предсказывает официальные данные ежемесячного отчёта по занятости и опережает его на несколько дней. Он измеряет количество новых рабочих мест в частном секторе, созданных за предыдущий месяц, и показывает на этот раз, что в декабре их повилось только 40 тысяч. Еженедельный отчёт министерства труда по обращениям на получение государственного пособия по безработице, содержащий данные за предыдущую неделю, говорит, что количество первичных обращений упало на 21 тысячу и составило 336,000 обращений. Считается, что при здоровом росте рынка труда количество первичных обращений колеблется между 300,000 и 325,000, а его увеличение до 350,000 даёт сигнал о болезни. Фондовые индексы, изрядно побитые в первый же торговый день года, попытаются с утра сделать вид, что вчерашние падения были недоразумением. Удастся ли?

"С господами буржуазными экономистами более спорить не о чем"

Довольно вялые попытки американских фондовых индексов начать первый торговый час года с микроскопических повышений завершились убедительными падениями - сразу после публикации в 10:00 декабрьского индекса деловой активности в производственной сфере. Значение этого индекса, который рассчитывается Институтом менеджмента в сфере снабжения, оказалось самым низким с апреля 2003 года: 47.7%. Превышение индексом значения 50 означает рост производственной активности. И наоборот. Нынче все экономисты ожидали показателя немного выше 50, но впервые с января прошлого года получилось как раз наоборот. Попали пальцем в небо эти умники.

Торговали – веселились, подсчитали - прослезились

Итак, можно подвести итоги 2007 года. Прошло два неполных месяца с того дня, как мы начали покупать и продавать ценные бумаги на рынках США, имея на своём счету $5000 . Стоимость нашего портфеля на 1 января 2008 года составляет $4306:

В декабре были закрыты только две позиции, что принесло нам $526:





Остаток наличных на 1 января 2008 составляет $920:

Следовательно, наш счёт на конец декабря мы можем оценить в $5226, что означает уменьшение счёта за месяц на $367, или на 6.6%. С 8 ноября по 31 декабря 2007 года счёт увеличился всего на $226, или на 4.5%. Впрочем, любой зоркий бухгалтерский глаз легко разглядит, что наша щепетильность по части учёта будущих комиссионных выплат может хорошо помочь нам в январе, если дело пойдёт весело. Пристегните ремни, 2008 год начался.