"Слышал я: ты ушел из дома..."

"... От друзей, от родных берез...
От весеннего первого грома —
И покинул родной колхоз".

60 лет назад уверенно шагнули в гору многие советские колхозники:
"К чему зовешь нас, земляк?
Открытое письмо односельчан писателю Ф. Абрамову
Уважаемый Федор Александрович!
В первом номере журнала "Нева" за этот год напечатан Ваш очерк "Вокруг да около". Мы, к сожалению, не имели раньше возможности прочитать его: в деревне нашей нет ни одного экземпляра "Невы". Не помогли и Вы на этот раз нам, не прислали хотя бы одну книжку в нашу сельскую библиотеку. Пришлось просить районную библиотеку, чтобы оттуда послали нам журнал.
Эту оговорку мы делаем для того, чтобы Вы не удивились нашему запоздалому письму. Но мы не можем не написать Вам, не сказать своего мнения о Вашем очерке. Считаем, что мы, Ваши земляки, не вправе молчать.
Прямо скажем: не понравилось Ваше последнее произведение. И было бы полбеды, если бы указали адрес колхоза, подлинные имена героев,— это право писателя. Тогда речь шла бы об одном колхозе. А раз Вы написали "безадресный" очерк — значит, он претендует на какое-то обобщение, на показ типичных явлений колхозной действительности. Выходит, то, что Вами якобы увидено, в какой-то мере характерно для северной колхозной деревни вообще.
Полноте, Федор Александрович! Видите ли Вы теперешнюю деревню в ее развитии, в трудностях роста и подъема?
Вы выбрали удачное построение своего очерка: ведете героя—председателя колхоза — по деревне, по домам колхозников. Это давало Вам возможность широко и всесторонне показать село, увидеть хорошее и плохое, энтузиастов колхозного производства, честных, добросовестных тружеников и наряду с ними показать лодырей, прогульщиков, пьяниц и других нерадивых людей, которые любят пожить за чужой счет, ждут, когда кто-то принесет артели полный достаток и полноценный трудодень. А что получилось у Вас? Как Вы показываете родную деревню и земляков читателю?
Вот вторая глава — "Помочь бы надо, а чем помочь?" Пишете Вы о старушке Авдотье Моисеевне. Она представлена нищей, собирающей милостыню. Правда, Вы говорите, что это было в первый год руководства колхозом Анания Егоровича. Да ведь колхозники забыли уже, когда по деревне ходили с коробкой на руке. Уверены, что Вы не увидите такой картины нигде. А о доме старушки читаем:
"Ветхая избушка. Околенки кривые, заплаканные, возле избушки полоска белого житца с вороньим пугалом — ни дать ни взять живая иллюстрация из дореволюционного журнала".
Затем тут же знакомите со стариком Михеем Лукичом, которому девятый десяток пошел. "Зимой из малицы не вылезает, спит в печи". В третьей главе — "Главная опора"... встречаемся с беспробудным пьяницей бригадиром строителей Вороницыным. В пятой — "Вирусный грипп" —опять старик, Петр Гаврилович, хлопочущий около своего дома. В шестой —"День пенсионера" —отделение старух шагает за пенсиями.
Одним словом, перед нами прошла целая галерея стариков, старушек, пьяниц и лодырей, униженных и забитых людей, не видящих перед собой никакой цели, перспективы. Правда, вначале писатель показывает нам несколько девушек-доярок, работающих на погрузке силосной массы. Но больше мы не увидели у Вас, Федор Александрович, тружеников, борцов за подъем экономики колхоза.
Колхоз наш, конечно, отстающий, один из экономически слабых пока на Пинежье. Но даже и в нашем хозяйстве есть кое-какие сдвиги, которые говорят сами за себя. Если в 1953 году колхоз производил 1.271 центнер молока, то в прошлом —2.739. В четыре с лишним раза увеличилось производство мяса. Значительно больше хозяйство стало продавать государству картофеля, овощей. В результате поднялись и денежные доходы. Восемь лет назад колхоз имел денежный доход 21,2 тысячи рублей, а в прошлом —77,7 тысячи. Улучшается и благосостояние колхозников. В 1953 году на трудодень выдавали 6,4 копейки, а в 1962-м — 55 копеек.
Почему же Вы, Федор Александрович, не заметили этого или не придали значения этим фактам? Ведь мясо, молоко и другая продукция не появляются сами по себе. Они создаются трудом. Значит, есть в колхозе люди, которые трудятся, по-настоящему трудятся!
К великому сожалению, Вы не видите и роли коммунистов в деревне. Хуже того, Вы умаляете деятельность парторганизации, типизируете только отрицательное. У Вас есть главка, названная "Старый коммунист". Кого Вы здесь показали? Колхозника? Нет. Руководителя местной лесхимартели. Видите ли, для писателя колхозная партийная организация — "показуха". А ведь у нас коммунисты трудятся примерно. Возьмем Лидию Семеновну Рогалеву. Это —наш маяк. По 2.448 килограммов молока надоила она в прошлом году от каждой коровы своей группы, добилась роста продуктивности против предыдущего года на 227 килограммов. Лидия Семеновна превысила среднеколхозный показатель более чем на тысячу килограммов. За свой труд, кроме основной оплаты (944 трудодня), она получила дополнительно 149 рублей и 505 литров молока.
Почетом и уважением за добросовестный труд пользуются коммунисты кузнец В.  С. Семьин, колхозники И. М. Постников, Д. В. Каракин, С. И. Каракин, П. А. Абрамов, телятница Е. Н. Рогалева.
И вот таких людей Вы, Федор Александрович, умудрились не заметить, а преподносите читателям "старого коммуниста", который сам не работает в колхозе да и не желает, чтобы сын трудился в нем. Почему?
Беда вся в том, Федор Александрович, что, увидев в нашем колхозе только плохое, кроме него, Вы, вероятно, не видели других хозяйств, не побывали там, где колхозники уверенно шагнули в гору. Есть такие колхозы и на Пинежье. По ним и мы равняемся, к ним подтягиваемся. Совсем мало Вы пожили и у нас, не окунулись по-настоящему в нашу действительность, не заглянули в душу энтузиастов, передовиков производства.
Мы уже указывали, что и наш колхоз делает сдвиги, что и в нашем хозяйстве на 323 гектара пашни имеется четыре трактора и комбайн, а также сложная молотилка "Иманта". В этом году думаем закончить постройку скотного двора на 128 мест. Заключен договор на электрификацию колхоза. Так что скоро все колхозники будут с лампочкой Ильича, а не с "лампишкой", как Вы пишете. В этом году установим внутриколхозную автоматическую телефонную станцию.
Радио уже вошло в быт людей. Из 230 семейств 195 выписывают газеты и журналы. В деревню идет 373 периодических издания. Сельская библиотека насчитывает 7.430 книг. Постоянных читателей у нее —около трехсот человек. О кино мы уже не говорим. В колхозе есть стационарная и передвижная установки.
Вот что такое сегодня наша далекая пинежская деревня, в которой Вы были и которой по-настоящему не увидели.
Вы, Федор Александрович, собрали и привели в очерке недостатки, теневые стороны, которые наблюдали в течение нескольких лет. Но почему только их Вы замечали? Все плохо, везде застой — к такому выводу Вы приводите читателя. А что нужно сделать, какие пути выхода из такого положения — не указываете. Не видит этого и главный герой очерка— Ананий Егорович. И писатель благословляет председателя в чайную, где тот напивается. Лишь в пьяном виде руководителя колхоза осеняет мысль: выдавать колхозникам на заготовке кормов в виде дополнительной оплаты тридцать процентов сена и силоса.
Вот в этих тридцати процентах писатель и видит выход, путь к подъему общественного сознания, трудовой активности колхозников.  Правильно одно: надо создавать материальную заинтересованность людям. Но на сенокосе она существует. И тот, кто трудится, обеспечивает кормами и свою корову. В прошлом году, например, в нашем колхозе в виде дополнительной оплаты около тридцати хозяйств получили от тонны до двух тонн сена. У нас больше ста семей имеют в личном хозяйстве коров. А на общественных фермах их — 196. Кроме того, имеются бычки, нетели, телята, лошади, овцы. Если весь скот перевести на условные головы (приравнять к коровам), то стадо возрастет до 470. Итак, в личной собственности находится лишь пятая часть скота. И для нее автор очерка предлагает выделить 30 процентов валового сбора сена.
Что это значит в наших условиях? Мы заготовляем в среднем 720 тонн сена. Значит, личным коровам пойдет по 2,2 тонны, а на переводную общественную голову— по одной тонне. Но ведь общественное поголовье надо из года в год увеличивать. Именно в этом выход из положения. Чем больше колхозного скота, тем больше мяса и молока, тем выше доходы хозяйства, а значит, и заработки колхозников. Вы же, Федор Александрович, предлагаете другой путь — через личное обогащение.
Советуем Вам глубже самому вникнуть в экономику, а не делать выводов из слов отсталых людей, стяжателей. Вас ведь, собственно, это и подвело.
Не туда нас зовете, земляк. Путь к дальнейшему подъему колхоза, материального благооостояния тружеников деревни нам ясен: механизация трудоемких работ, распространение опыта передовиков, которые есть и у нас.
Советуем Вам побывать в передовых хозяйствах, изучить их хорошо и написать такое произведение, которое бы помогало нам, воодушевляло. А "вокруг да около" не советуем ходить.
Если хотите приехать к намл еще — пожалуйста. Но мы заранее говорим: расскажите нам, каким путем думаете устранять свои ошибки и чем порадуете нас. Ведь от такого произведения, как очерк "Вокруг да около", горько и обидно за Вас, Федор Александрович!
Н. Минин—бригадир строительной бригады, В. Семьин — кузнец, Н. Фролов—овощевод, П. Абрамов — бригадир второй бригады, Г. Яковлев — председатель колхоза, А. Серебренников — тракторист, П. Постников — ветеринар, Л. Фролова —секретарь парткома колхоза, Н. Чаусов — секретарь цеховой парторганизации, Л. Минин — директор Веркольской восьмилетней школы и другие, всего 21 подпись.
дер. Веркола Пинежского района.
(Это письмо перепечатывается нами с некоторыми сокращениями из газеты "Правда Севера").
("Известия", 1963, № 156 (1 июля, московский вечерний выпуск), с. 3).

"Миролюбивые жильцы без дела не сидят..."

"... С утра на пост бегут бойцы,
А няньки в детский сад".
 

60 лет назад разными методами кормились советские люди при детских садах:
"Кормушка у детского стола
Три детских сада расположены в центральных бригадах совхоза "Рослятинский". Ежедневно их посещает около сотни детей. Однако мало кто из взрослых знает, как живут там их дети. А поинтересоваться следовало бы. Оказывается, эта сотня детей содержит на своем иждивении ни много ни мало как 25 человек абсолютно здоровых, трудоспособных и с хорошим аппетитом людей. Это обслуживающий персонал детских садов, который бесплатно или почти бесплатно в течение многих лет кормится за счет малолетних детей. Стыдно, очень стыдно работникам самим признаться в этом, но это явление настолько глубоко вошло в их быт и укоренилось, что никто из них не скрывает своего иждивенчества.
Заведующая Афоньковским детским садом Крюкова Антонина Павловна говорит: "На обед работники детского сада домой не ходят. Питаемся мы не по три раза, а больше всего два или один раз. После того, как повар перемоет посуду, собираемся вместе и кушаем..."
По другому методу кормятся тринадцать человек в Рослятинском детском садике. Об этом рассказывает заведующая садом Шумилова Валентина Алексеевна: "Воспитатели детского сада кушают вместе с детьми, а кухонные работники и няни после мытья посуды". И уточняет: "Кушают вместе с детьми три раза в день".
Кушают, кушают и кушают. Интересно, что же они кушают и что дети? Так, 6 июня работник Полюдовского детского сада Беднягина и заведующая Шумилова "приберегли" к концу рабочего дня и не скормили детям две банки варенья, триста граммов сливочного масла, полное ведро молока, более пяти килограммов белого хлеба, конфеты, сахарный песок. Всего на 7 рублей. Это суточная норма питания десяти детей.
Вот как проходил завтрак в этом детском саду на следующий день. Две дежурных девочки в передниках разнесли по столам стеклянные баночки из-под консервов со светлым чуть теплым чаем. Воспитатель Беднягина, работающая за повара, в этот день в алюминиевые мисочки положила по столовой ложке консервов "Салака" из расчета четыре банки на 26 человек. Гурьбой вбегают дети, толпятся несколько секунд возле двух умывальников. Для виду моют руки и устремляются за столы. Большинство из них берется сразу за чай. Некоторые кушают консервы, запивают чаем. Няня разносит по две печенюшки местного производства. Недалеко сидящий мальчик негромко восклицает: "По две?! ". Няня предупреждает: "На улицу с печеньем никого не выпущу". Опускается незамеченной поднятая девочкой рука. Остается на столе недоеденное печенье, рыбные консервы и черствый хлеб. Дети молча покидают кухню. Завтрак длится не более 5—10 минут.
Уважаемые родители! Почему никто из вас, уплачивая деньги за ребенка, не поинтересуется, куда они уходят?
Заплыли жиром и почти не шевелятся два хряка, откормленные остатками еды детей в Рослятинском детском саду. Тринадцать человек целиком кормятся, объедая детей, за установленную самими цену — 2 рубля 50 копеек в месяц. Работники Афоньковского и Полюдовского детских садов не внесли за питание ни одной копейки за все время.
Меню заведующие пишут в одном экземпляре, в приемной комнате не вывешивают, поварам не дают. И в дальнейшем переписывают их, бесконтрольно списывая продукты.
А. Богомолов,
контролер-ревизор контрольно-ревизионного управления Министерства финансов РСФСР по Вологодской области".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1963, № 78 (29 июня), с. 4).

"Мы трудимся и летом, и весной..."

"... А осень нас встречает урожаем.
И каждый колос,
Каждое зерно,
Как водится у нас,
Мы умножаем".

65 лет назад даже в романтических снах советских людей окликал кого-то во тьме часовой:
"Стихи молодых поэтов
Комсомольцу
Комсомольский значок у тебя на груди.
Все большие дороги твои впереди.
Входят ночью в твои романтичные сны
Комсомольцы гражданской и этой войны.
Окликает кого-то во тьме часовой...
И Корчагина молча сменил Кошевой.
Вот фашисты на площадь сгоняют народ —
Это Зоя сквозь пытки к бессмертью идет.
Мы победу добыли в суровых боях,
Из руин поднималась Отчизна твоя,
Ты в те годы на вахте стоять трудовой
Не успел.
                Что поделаешь!
                                             Возраст такой!
Без тебя мы поднать и освоить смогли
Затвердевшую почву целинной земли.
Но тебя, комсомольца шестнадцати лет,
Столько ждет в скором будущем славных побед,
Столько дел тебе вскоре доверит страна;
Там и твой Комсомольск, и твоя целина.
Все большие дороги твои впереди,
Комсомольский значок у тебя на груди.
Владимир Войнович.
Плотник, член литературного
объединения "Магистраль".
г. Москва".
("Правда", 1958, № 180 (29 июня), с. 4).

"Вступив на берег меловой..."

"... Рыбак бросает невод свой,
Кирпичной, крепкою ладонью
Пот отирает трудовой". 
 

70 лет назад в СССР после долгой и упорной работы композитору Юзелюнасу удался и русский танец:
"Новый литовский балет
Недавно в Вильнюсе коллективом Государственного театра оперы и балета Литовской ССР показан новый балетный спектакль "На берегу моря".
Либретто молодого балетмейстера В. Гривацкаса повествует о счастливой трудовой жизни одного из литовских рыболовецких колхозов. Романтика картин моря, труда рыбаков, нашедшая художественное воплощение во многих творениях классики, по хорошей традиции передана и в этом произведении. Но эта романтика обогащена новым содержанием жизни и борьбы советских людей.
Действие происходит через несколько лет после окончания войны. Возвратившиеся с богатым уловом колхозники-рыбаки собираются на вечеринку. Пока идут эта сборы, зритель знакомится со всеми действующими лицами.
Светлым и радостным образам тружеников моря — председателя колхоза Барткуса, старого рыбака Нарунаса, невесты его сына-фронтовика Касте, ее подруги — милой девушки Оне, славным дружным парням Витасу и Микису, влюбленным в веселую Оне,— противопоставлены мрачные и темные образы Крезасов.
Крезас-отец— быший кулак, пробравшийся в колхоз. Он утаивает улов, в своей ненависти к новой, свободной жизни он готов на вредительство. Участником преступлений старика Крезаса является его сын Густас, бывший эсэсовец, скрывающийся в доме отца. В свои темные махинации они стараются вовлечь бригадира Иониса, любовь которого отвергается Касте. Они пытаются использовать его мучительное чувство ревности для сведения счетов с женихом Касте — фронтовиком Марюсом.
Во втором акте, в сцене у маяка во время бури, действие достигает большого напряжения. Злодеи Крезасы тушат маяк, чтобы погубить борющихся с разбушевавшейся морской стихией рыбаков. Ионис, на которого преступники так рассчитывали не только не становится их сообщником, но, жертвуя жизнью, зажигает маяк, спасает жизнь товарищей.
Завершается спектакль торжеством трудового коллектива и окончательным разблачением Крезасов.
Самое впечатляющее в спектакле — музыка молодого литовского композитора Ю. Юзелюнаса, недавно окончившего аспирантуру в Ленинградской консерватории, прошедшего серьезную композиторскую школу и уже ранее в ряде симфонических и вокальных произведений показавшего себя интересным и вдумчивым художником.
Музыка балета очень танцевальна, но и драматична. Это достигается умелой симфонической разработкой музыкальных тем. Стремление автора к глубокой симфонизации музыки, к обогащению танцевальных форм эмоциональным напряжением развивающейся музыкальной драматургии ощущается на протяжении почти всего спектакля. Особенно яркие результаты приносит оно в сцене бури, в лирических адажио Касте и Марюса, а трагическом танце Иониса.
Удачны музыкальные характеристики действующих лиц, хорошо передан композитором во вступлении ко второму акту пафос созидательного труда, живо воплощены в музыке искрящиеся весельем и энергией образы пионеров. Красочные картины природы также находят в Ю. Юзелюнасе талантливого музыкального живописца.
Музыка балета напевна, ритмически определенна; она проникнута народным началом. Кроме литовских, в некоторых танцах убедительно звучат эстонские и латышские мотивы. После долгой и упорной работы композитору удался и русский танец.
Не оставляет композитора хороший художественный вкус и в разработке темы врагов. Как часто наши композиторы не находили должных художественных приемов для таких тем, создавая антиэстстические, грубо натуралистические звучания!
Музыкальные характеристики Крезасов интересны и вместе с тем зловеще образны. Ю. Юзелюнас здесь исходит из традиций русской оперной и балетной классики.
На сцене литовского музыкального театра поставлено произведснис, в котором воплощены живые образы современных строителей социалистической Литвы. Ценно, что постановщики-балетмейстеры В. Гривицкас и А. Мессерер прежде всего стремились воплотить средствами своего искусства красоту новой жизни, красоту людей из народа, творящих эту жизнь.
В первом акте прекрасно показаны возвращение Марюса на родину и встреча его с Касте. Ои радостно обнимает родные деревья, целует родную землю... Но вот он видит испепеленные врагом руины, и новой глубокой эмоциональной силой обогащается его танец! Его встреча с Касте — это не трафаретное балетное адажио, а взволнованный рассказ Касте своему любимому о пережитом, и поэтому так ярко воспринимается его ликующий, радостный финал.
Драматичен танец, показывающий схватку у маяка. Трогательны лирические обрядовые сцены. Тема чистой любви советской девушки нашла в постановке балета достойное воплощение. Она гармонически сочетается с темой счастья освобожденного народа, строящего новую жизнь.
Артисты Г. Сабаляускайтс и Г. Банис создали светлые романтичные образы Касте и Марюса. Г. Сабаляускайте — балерина с отличной техникой и с обаятельным лирическим дарованием. Она прошла отличную школу у ленинградского балетмейстера-педагога А. Вагановой. Г. Банис — хороший ее партнер. Свои сцены он проводит с большим темпераментом, ему удается передать черты характера пламенного патриота Советской Родины. Талантливым актером и выразительным танцором показал себя в сложной роли Иониса Г. Купавичюс. Сцены ревности и страданий, вызванных временным отходом от коллектива, артист ведет с тактом,— у зрителей не возникает сомпения в том, что перед ними искренний советский человек, который не может предать интересы Родины.
Подвижна и пластична Г. Свентицкайте в роли Оне. Она вместе с артистами С. Билида и В. Браздилисом, хорошо исполняющими роли пылких поклонников Оне, завоевывает прочные симпатии зрителей. Артист Л. Жвикас создает красочный образ старого рыбака Нарунаса.
Образы врагов — Крезаса-отца и Густаса — отлично воплощены на сцене артистами Б. Келбаускасом и С. Гончаровым. Весь творческий коллектив с увлечением работал над новым балетом. Это относится и к дирижерам Р. Генюшасу и X. Поташинскасу, а также к оркестру — недостаточно сильному в техническом отношении и не сколько малочисленному, но сумевшему в этом спектакле продемонстрировать свой несомненный художественный рост.
Декорации художника И. Суркявичюса, к сожалению, не выходят за рамки привычных, средних пейзажных работ. Для такого новаторского спектакля они могли быть более яркими и колористически смелыми.
Украшением спектакля является выступление в последнем акте группы участников Государственного ансамбля песни и танца Литовской ССР с рядом народных танцев.
Из недостатков балета следует отметить чрезмерную продолжительность ряда танцев: композитор в стремлении симфонизировать их иногда теряет необходимое чувство меры. В целом же и авторов балета, и весь коллектив театра можно поздравить с творческим успехом.
Мариан Коваль.
г. Вильнюс".
("Правда", 1953, № 179 (28 июня), с. 3).

"Вот оно счастье наше..."

"... солнечный небосвод,
звезды кремлевских башен,
радующийся народ!"
 

70 лет назад дружно подписывались на очередной советский заем литовские рабочие, инженерно-технические работники, служащие и колхозники:
"Умножим усилия в труде
Вильнюс, 26. (Корр. "Правды"), Швейная фабрика "Лелия" — одно из самых молодых предприятий Советской Литвы. Она выстроена в послевоенные годы, в ее цехах установлена первоклассная советская техника. Дружный коллектив фабрики единодушно одобрил решение правительства о выпуске нового займа. В светлом, просторном цехе состоялось собрание рабочих и работниц.
— Советская Родина,— сказала т. Сабайките,— является могучим оплотом мира и дружбы народов. Мы умножаем свои усилия в труде, чтобы еще краше, еще могущественнее стало любимое Отечество. Я, как и все на нашей фабрике, охотно подписываюсь на новый заем.
Организованно, дружно подписываются на заем рабочие, инженерно-технические работники и служащие Вильнюсского завода строительных механизмов, всех других предприятий, литовские колхозники".
("Правда", 1953, № 178 (26 июня), с. 1).

"Задумалась ткачиха, но в тот же самый час..."

"... К ней в раму стукнул тихо кудрявый верхолаз".

70 лет назад с нетерпением ждали призывов с "Трехгорной мануфактуры" текстильщики Франкенберга:
"Отпор фашистским провокаторам
Более двух тысяч рабочих, работниц, служащих, инженерно-технических работников комбината "Трехгорная мануфактура" присутствовало вчера на собрании, посвященном текущему моменту.
Глубокой тревогой за судьбы мира были проникнуты речи выступавших.
На трибуне — ткачиха т. Волостнова.
— Последние события в Германии,— говорит она,— показывают, что фашистский зверь снова поднимает голову. Но немецкий народ в ответ на провалившуюся вылазку иностранных наймитов, пытавшихся втянуть Германию и новую катастрофу, еще теснее сплачивается вокруг Социалистической единой партии Германии, вокруг правительства Германской Демократической Республики. От имени коллектива нашего комбината я выражаю возмущение подлыми происками фашистов. Пусть мой голос услышат все честные немцы! Пусть услышат мои слова реакционеры за океаном: ни ложью, ни хитростью, ни силой не удастся империалистам преградить путь к миру и единству Германии!
— Немецкий народ может быть уверен в сочувствии и поддержке советского народа, всех людей доброй воли,— заявляет прядильщица т. Смирнова.— Мы с вами, немецкие рабочие и крестьяне! Мы с гордостью следим за вашей мужественной борьбой против фашистских провокаторов. Советские люди убеждены в том, что рабочий класс Германии не поддастся на провокационные вылазки врагов немецкого народа. Вместе со всеми друзьями мира мы решительно заявляем всем врагам мира: руки прочь от Германской Демократической Республики!
Слово берет инженер т. Шмелев. Он приводит факты, свидетельствующие о растущих с каждым днем силах лагеря мира и демократии. Усиление эгого лагеря вызывает бешеную злобу у врагов мира, пытающихся установить фашистскую диктатуру во всей Германии, вновь превратить ее в очаг войны.
— Эта гнусная провокация провалилась,—говорит т. Шмелев.—Правительство Германской Демократической Республики последовательно борется за мир, за единую, демократическую и независимую Германию. То, что Социалистическая единая партия Германии смело вскрывает и исправляет свои ошибки, говорит о ее силе, о ее правильной политике. Намеченные партией мероприятия по улучшению жизненных условий трудящихся являются новым ударом по планам врагов мира. Наш коллектив выряжает уверенность в том, что рабочие и все трудящиеся Германском Демократической Республики проявят максимум бдительности, будут активно участвовать и разоблачении иностранных наймитов, своими трудовыми делами поддержат все мероприятия народного правительства, проводимые в интересах мира и единства Германии.
На собрании принята резолюция, в которой коллектив комбината выражает свое глубокое возмущение провокационными действиями иностранных наймитов в Берлине и выражает чувства братской дружбы к трудящимся Германской Демократической Республики. Текстильщики "Трехгорки" обращаются к текстильщикам Франкенберга и ко всем трудящимся Германской Демократической Республики с призывом еще теснее сплотиться вокруг Социалистической единой партии Германии и правительства, разоблачать провокаторов, наемных агентов врагов мира, врагов германского народа".
("Правда", 1953, № 177 (26 июня), с. 2).

"Школе спасибо! Спасибо тому..."

"... Кто напечатал букварь.
Будто принес он в глубокую тьму
Яркий волшебный фонарь".
 

60 лет назад в СССР не клал все яйца в одну корзину коммунист Зимакин:
"Пример учителя
Заведующий начальной школой в колхозе "Великодворье" коммунист Александр Васильевич Зимакин подает хороший пример своим односельчанам. В этом году он продал государству молока от своей личной коровы 1220 килограммов. И сейчас Александр Васильевич сдает на маслозавод по 10—14 килограммов молока.
П. Филев".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1963, № 76 (25 июня), с. 4).

"Целует Верочка майора..."

"... Гасан-оглы.
Их тайну выболтают скоро
Деревьев грубые стволы".

65 лет назад советские воины в очередной раз решительно протестовали против попыток югославских деятелей унизить Вооруженные Силы СССР:
"Письма воинов
Наше мнение о югославских ревизионистах
Недавно мне вместе с товарищами по службе довелось присутствовать на лекции майора Придатко. Он подробно говорил о грубых извращениях руководителями Союза коммунистов Югославии марксистско-ленинской теории.
Слушая лектора, я, как и все присутствовавшие, глубоко возмущался принятой на VII съезде СКЮ ревизионистской программой и выступлениями на съезде югославских руководителей. Мы, воины, единодушно одобрили решение КПСС и братских партий зарубежных стран не посылать делегаций на этот съезд, чтобы не давать повода думать, будто коммунистические и рабочие партии согласны с неверной линией Союза коммунистов Югославии. Воины считают совершенно правильной принципиальную критику ошибочных позиций югославских руководящих деятелей, развернутую на страницах наших газет и журналов, а также в коммунистической печати зарубежных стран.
Защитники социалистической Родины не могут относиться равнодушно к неумным выходкам и клевете по адресу СССР, допущенным в выступлениях Тито, Карделя и других югославских руководителей на VII съезде СКЮ, а также в принятой ими программе. Чтобы всячески восхвалять дурно пахнущие подачки американских империалистов и вместе с тем замалчивать действительно братскую, бескорыстную помощь Советского Союза и других стран социалистического лагеря, для этого надо потерять совесть. Ведь на те огромные средства, которые наше правительство предоставило Югославии для развития ее экономики, можно было бы построить у нас много промышленных предприятий или миллионы квадратных метров жилой площади. Но наш народ был готов отказать себе, а помочь друзьям. Неужели этого не понимают руководители Югославии?
Советские воины решительно протестуют против попыток югославских деятелей унизить Вооруженные Силы СССР. Непомерно раздуть в партийной программе роль американских и английских войск во второй мировой войне и ни словом не обмолвиться о величайших заслугах Советской Армии — значит заведомо исказить историю.
Мы убеждены, что Коммунистическая партия Советского Союза и братские партии других стран окончательно разгромят ревизионизм. Марсксистско-ленинская теория, успешно выдержавшая суровую проверку временем, подтвержденная практикой строительства социализма и коммунизма, одержит в дальнейшем новые замечательные победы.
Рядовой Ю. Кирюшкин".
("На боевом посту", Московский округ противовоздушной обороны, 1958, № 147 (24 июня), с.24).

"Ей помогало чувствовать событья..."

"... произносить высокие слова
не мастерство, а детское наитье,
что иногда сильнее мастерства".
 

65 лет назад  даже короткая очередь за селёдкой могла расширить кругозор советских работников прилавка:
"Любопытная женщина
Захожу в магазин № 2 торговой конторы и встаю в очередь за селедкой. Людей было немного — человек шесть—семь. Проходит 10—15 минут, а от весов никто не отходит. Говорю: "Товарищи, что же вы стоите и ничего не берете?". А мне товарищ в ответ: "Вы не видите, продавец занят".
И действительно продавец Максимова была "занята". Наклонясь над прилавком, она преспокойно обсуждала городские события последних дней. И только после громких реплик нескольких голосов: "Отпускайте продукты, стоять некогда", она приступила к делу.
В. Очередной".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1958, № 74 (22 июня), с. 4). 

"И все один — и те, и те — выносят приговор..."

"... Что гармонист на высоте,
На уровне танцор".
 

65 лет назад советские люди с удовлетворением встречали новости из братской Венгрии:
"Не позволим вмешиваться в наши дела!"
"Трудящиеся Венгрии дают отповедь клеветникам
Будапешт, 22 июня. (Соб. корр. "Правды"). Сегодня все венгерские газеты помещают многочисленные отклики печати социалистических стран по поводу приговора предателю Имре Надю и его сообщникам.
Газета "Мадьяр немзет" подчеркивает, что печать братских стран отмечает "справедливость приговора и силу народной власти в Венгрии". "Анализируя итоги этого процесса,— продолжает "Мадьяр немзет",— газеты подчеркивают необходимость усиления борьбы против ревизионизма, повышения бдительности и укрепления пролетарской диктатуры".
В партийные и общественные организации городов и сел Венгрии продолжают поступать письма и телеграммы трудящихся с выражением одобрения приговора изменникам.
— Рабочие, крестьяне, интеллигенция выражают полную солидарность с решением народного суда,— говорит инструктор Будапештского горкома ВСРП Андор Сегеди.— Трудящиеся справедливо видит в этом приговоре новое свидетельство дальнейшего укреплении народной власти. Решение, суда явилось решительным ударом по реакции, по агентуре империалистов.
Служащий райсовета 21-го района Будапешта, беспартийный Шандор Бунгер рассказывает, что в райсовет часто приходят матери и отцы, чьи дети были обмануты мятежниками и после разгрома контрреволюции оказались на Западе. Мне приходится встречаться также с сиротами, у которых во время контрреволюции погибли родители.
— Я вижу горе и слезы,— говорит он.— В этом повинны предатель Имре Надь и его сообщники. Матери, отцы, дети проклинают предателей народа, организовавших контрреволюционный мятеж. Они единодушно одобряют справедливое решение народного суда. Заступничество западных империалистов за предателей венгерского народа свидетельствует лишь об истинных намерениях этих господ в отношении нашей страны. Мы, однако, не позволим империалистам вмешиваться в наши внутренние дела.
М. Одинец".
("Правда", 1958, № 174 (23 июня), с. 4).

"Но спешит вперед прохожий..."

"... Весь блестя скрипучей кожей".
 

55 лет назад неугомонные москвичи могли самостоятельно провалить любой антисоветский спектакль ещё до прибытия милиции:
"Освистанный фарс на площади Маяковского
 "Джон пошел встретиться с представителями прессы (иностранной.— М. М.) в Москве в пятницу вечером и сообщить им, что мы намереваемся распространять листовки на площади Маяковского в понедельник около 6 часов вечера".
(Из показаний английской туристки Джанет Хаммонд).
"Листовки не были задекларированы на таможне. Они были провезены не в багаже, а под нашей одеждой".
(Из показаний Джона Вивиан Бротона).
Летний московский вечер, "час пик". Жарко. Тесно на мостовой, тесно на тротуарах. На площади Маяковского в это время особенно людно и шумно. Кончился рабочий день, но неугомонные москвичи по-прежнему спешат: кто на дачу, кто по делам, кто за билетом в кино, театр, на концерт. В общем все так, как было вчера и позавчера. Обычно...
Но прохожие не знали, что здесь, на площади искусства, троица молодых людей, прижавшаяся к подножию памятника Маяковскому, готовилась разыграть перед ними необычный спектакль, точнее— постыдный хулиганский фарс. Два парня в джинсах и девица в черных брюках бойко шарили глазами по площади. Они явно кого-то ждали. 18.20. "Кто-то", видимо, появился.
И это был сигнал. Обладатели потертых джинсов одним рывком сбрасывают свитера и остаются в белых майках, на которых крупными буквами намалеваны грубые антисоветские лозунги. Еще секунда, и с пачками каких-то бумаг вся троица бросается в толпу. Бесцеремонно останавливая прохожих, они пытаются рассовать листки по чужим карманам, всунуть в сумки, в руки ничего не понимающих людей. То были листовки с клеветническими выпадами против советского народа и нашей страны. Молодые люди продолжали наскакивать на прохожих, а в это время несколько человек лихорадочно щелкали затворами фотоаппаратов...
Удивление, вызванное наглостью провокаторов, длилось всего несколько мгновений. Москвичи быстро поняли, какую печатную "продукцию" намеревались всучить им. Кто-то крикнул: "Товарищи, прекратим это безобразие!".
Плотным кольцом троицу окружила возмущенная толпа. Вот прохожий крепко схватил одного из парней за руку, в которой тот сжимал пачку листовок. Парень бросил их на тротуар. Это был финальный жест неудавшегося провокатора. Листки собрали. А через несколько минут москвичи уже вели всех троих в отделение милиции.
Там выяснилось, что задержанные являются английскими туристами. Поначалу они пытались вести себя с беззаботной наглостью, разговаривали свысока, грубили. Но как только узнали, что им придется отвечать за свои хулиганские поступки, наигранная спесь слетела с них в одно мгновение. Присмирев, они назвали себя: инженер-химик фирмы "Розин инжиниэринг компани" Джон Вивиан Бротон (25 лет), студент Саутхемптонского университета Питер Джон Карсвелл (22 года) и сотрудница международного издательства в Лондоне Мариан Джанет Хаммонд (21 год).
"Туристы"  рассказали, что являются членами организации "Черч" (церковь), объединяющей церковников и анархистов, и что приехали в Советский Союз специально для того, чтобы устроить на одной из центральных площадей Москвы антисоветскую демонстрацию. Для этого они тайно  провезли через границу триста отпечатанных в Англии листовок.
Из показаний "туристов" видно, что распространение листовок было только частью их плана. Приехав в Москву, они сразу же связались с аккредитованными в СССР американскими и английскими журналистами, сообщив им место и час предстоящей провокации. Наивно надеясь на успех своей затеи, молодые англичане предполагали, что западным журналистам удастся заснять  "манифестацию", которую, по их расчетам, должны были поддержать москвичи. Не случайно они и вырядились в майки, испещренные лозунгами на русском языке. В таком виде важно попасть в объектив фотоаппарата в окружении "сочувствующей толпы". А там, на снимке, поди разберись, сочувствует она или нет. По замыслам авторов провокации, появление этих кадров должно было послужить сигналом для новой антисоветской кампании в буржуазной западной прессе.
Но организаторов "демонстрации" постигло жестокое разочарование. Прохожие быстро поставили их на место.
Не поздоровилось и фотографам. Старший инженер МВТУ С. А. Попов, слесарь СУ-60 А. П. Зарочинцев, инженер научно-исследовательского института А. К. Гулин и другие москвичи, возмущенные действиями иностранцев и тех, кто в провокационных целях старательно фотографировал эту безобразную сцену, посоветовали корреспондентам прекратить съемку. Однако слова не возымели действия. Тогда москвичи потребовали у фотографов, чтобы они засветили пленку. Один из журналистов отмахивался от наседавших на него людей. Но в конце концов отдал камеру, а сам бросился наутек. Свидетели говорят, что перед тем как сесть в машину, он мрачно бросил на прощанье: "Это дело хорошим не кончится. Пора уходить".
На крышке футляра фотоаппарата "Тарон" была обнаружена надпись —"Тони Коллингс, Ассошиэйтед Пресс". Однако впоследствии оказалось, что на месте происшествия был не Коллингс, а сам Генри Брэдшер, глава отделения агентства АП в Москве. А уж если Генри Брэдшер, в основу своей журналистской деятельности взявший сочинение всякого рода пасквилей и выискивание сенсаций, так позорно бежал с "поля боя", нетрудно догадаться, что дела  провокаторов в тот вечер на площади Маяковского были действительно плачевны. Кстати, можем сообщить американскому журналисту: после того как москвичи засветили пленку в вашем, господин Брэдшер, фотоаппарате, они хотели его вам вернуть. Но отдать камеру было уже некому...
Что же толкнуло молодых англичан на столь, мягко выражаясь, необдуманный шаг? В показаниях "туристов" упоминается человек, который заслуживает того, чтобы о нем рассказать более подробно. Вивиан Бротон заявил, что после того как на собрании членов организации "Черч" была одобрена идея поездки в Москву, в подготовке листовок участникам провокации помогал некто Питер Реддевей. А эта личность хорошо известна  в Советском Союзе. Выходец из богатой семьи (одному из его родственников, промышлявшему в России, до революции принадлежало предприятие в Кунцеве), выпускник славянского отделения Кэмбриджского университета (откуда английская разведка вербует себе "специалистов" по Восточной Европе), Питер Реддевей был частым посетителем нашей страны.
В последний раз он приезжал в Советский Союз в 1963 году на стажировку в МГУ. Но науки англичанина явно не влекли. Он интересовался военными объектами, искал контактов с рабочими и служащими оборонных предприятий, собирал политическую информацию, в беседах с людьми охаивал советскую действительность, стремился вызвать недовольство.

В его московском "послужном списке" имеется и такая выразительная деталь: Реддевей пытался подбить обучавшихся в Москве студентов из Африки, Азии и Латинской Америки на создание антикоммунистической организации. Большое внимание "стажер"оказывал родственникам одного из изменников Родины, проживающим в Москве. Он стремился склонить их к выезду из СССР. Дело дошло до того, что родственники вынуждены были обратиться в Министерство иностранных дел СССР с просьбой оградить их от назойливого зарубежного гостя. В 1964 году Питер Реддевей был выдворен из нашей страны. Вот этот-то человек, тесно связанный с английской разведкой, и помогал "туристам" из организации "Черч" готовить гнусную провокацию в центре Москвы.
В отделении милиции Бротон, Карсвелл и Хаммонд пытались оправдать свой хулиганский поступок. Они, видите ли, приехали в Москву чуть ли не для того, чтобы "просветить" советских людей. Этим "свободолюбцам" невдомек, что в подлинно демократическом обществе форму общественного строя избирает и определяет сам народ. Советские люди гордятся своей страной, своей  социалистической системой и не позволят вмешиваться в свои внутренние дела никаким лжепоборникам свободы.
Однако английские "туристы", видимо, забыли об этом элементарном требовании демократии. Да и им ли говорить о свободе, о демократии, им, впутавшимся в нечистую игру империалистической разведки?! Их выходка должна была сыграть на руку тем кругам, которые враждебно настроены к нашей стране, нашему народу. Хотели они этого или нет, Броттон, Карсвелл и Хаммонд оказались орудием в руках людей, типа Питера Реддевея и тех, кто стоит за его спиной, людей, не брезгующих никакими средствами в борьбе против Страны Советов.
За незаконный провоз антисоветских листовок, их распространение среди советских граждан, за нарушение общественного порядка на улицах Москвы Бротон, Карсвелл и Хаммонд по советским законам должны были предстать перед судом и соответственно понести наказание. Однако компетентные органы  Советского Союза гуманно отнеслись к нарушителям и ограничились выдворением их из СССР, приняв во внимание молодость преступников, их политическую незрелость и чистосердечное признание.
Но дело не только в этих смягчающих вину обстоятельствах. Ясно, что при всей своей наглости "туристы" —не более чем мелкие исполнители, попавшиеся в липкие сети английской разведки. Реддевей и ему подобные предпочли остаться в Лондоне, не рискнув приехать в Москву. Роль "козлов отпущения" они отвели молодым. А таким исполнителям, право же, лучше всего просто показать на дверь. И больше никогда ее перед ними не открывать.
Антисоветский спектакль, как видим, с треском провалился. В тот жаркий вечер в Москве, на площади Маяковского его провалили советские люди. Авторы фарса жестоко посрамлены.
Такой поворот событий пришелся кое-кому в Англии явно не по душе. В целом ряде британских газет появились статьи, в которых тенденциозно излагалась неудавшаяся антисоветская демонстрация. "Дейли миррор" и "Гардиан", например, пытаются связать фиаско молодых церковников и анархистов с тем, что площадь Маяковского будто бы была заполнена... переодетыми в штатское  милиционерами и что они, мол, "грубо обращались" с западными журналистами.
Ну и, конечно, "Гардиан" уверяет, что фотоаппарат у корреспондента агентства АП Генри Брэдшера отобрали все те же переодетые агенты.
Что ж, ложь —испытанный прием буржуазной прессы, и вряд ли стоит вступать в полемику с лгунами. Скажем лишь, что в сообщении другой английской газеты "Дейли телеграф" проскользнула правдивая фраза о том, что провокацию на площади Маяковского прервала "возмущенная толпа" прохожих. Ну а тем, кто в это не верит, мы посоветуем обратиться к Генри Брэдшеру. Он-то отлично знает, что и как произошло на площади Маяковского и почему он поспешил унести ноги, бросив фотокамеру.
М. Меласов".
("Известия", 1968, № 144 (21 июня, московский вечерний выпуск), с. 6).