"Дроля в армию поехал, не пройдет по улочке..."

"... Замело его следочки
В нашем переулочке".

45 лет назад советский поэт Виктор Боков не очень часто вспоминал своё письмо 1942 года Борису Пастернаку, в котором просил вызволить его из Красной Армии:

"Поэтическая рубрика
Виктор Боков
Присяга
Когда солдат дает присягу
Хранить Отечество свое,
Так это значит, что ни шагу
Он не отступит от нее.
Он будет преданно и свято
Беречь родные рубежи.
Чтобы в надежде на солдата
Цвели колосья мирной ржи.
Чтобы смотрелся мирный месяц
В свои речные зеркала.
Чтобы румянец у ровесниц
Опять война не забрала.
Две матери солдаты любят:
Мать-Родина и просто Мать.
Солдат, приняв присягу, будет
Свою Отчизну охранять!"
("Известия", 1977, № 231 (1 октября, московский вечерний выпуск), с. 4).

"Мне нынче вспомнился барчук, хорошенький кадетик..."

"... Когда суворовец - мой внук -
Прислал мне свой портретик.
Ну, мой скромнее не в пример,
Растет не по-кадетски.
Он тоже будет офицер,
Но офицер советский".

60 лет назад не каждый советский инвалид Отечественной войны желал только жить да радоваться:
"Предупреждение товарищеского суда
Гражданка Мария Ивановна Ершова обратилась в городской товарищеский суд с жалобой на своего соседа за публичное оскорбление. 19 сентября дело было рассмотрено.
Геннадий Иванович Левинский проживает по ул. Гражданская, 2, в своем доме. Он —офицер запаса, инвалид Отечественной войны, получает приличную пенсию, имеет двоих детей. Жена работает.
Что ещё нужно этому человеку? Только бы жить в мире и согласии, да заниматься воспитанием детей. Но Левинский пошел по другому пути. Он систематически пьянствует, устраивает в семье скандалы. Жену и детей выгоняет на улицу, которые по нескольку дней вынуждены ночевать у соседей.
13 сентября мимо дома Левинских проходила М. И. Ершова. Левинский публично выругал женщину нецензурной бранью.
За такое недостойное поведение суд объявил ему товарищеское предупреждение с опубликованием в печати. В случае же подобных действий, он будет держать ответ перед народным судом.
А. Белых,
заместитель председателя городского товарищеского суда".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1962, № 64 (27 сентября), с. 4).

"Танго у разбитого танка..."

"... У полустанка звучит в тишине,
Тайна, всё что было, то тайна,
И эта встреча случайна, как сны на войне".

 75 лет назад в СССР закончилось раздолье для любителей разгласить государственную тайну или посеять содержащие её документы:
"Сообщение Прокуратуры СССР
Органами Прокуратуры закончен расследованием и передан для рассмотрения в
военные трибуналы ряд дел, возбужденных на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1947 года "Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну".
Южанин И. Т., работавший инженером-экономистом одного советского учреждения, получил под расписку для работы совершение секретный документ, содержавший в себе сведения, составляющие, согласно постановлению Совета Министров СССР от 8 июня 1947 года, государственную тайну.
Южанин преступно легкомысленно отнесся к хранению полученного им документа, в результате чего этот документ был утерян.
Военным трибуналом войск МВД Московского округа Южанин 4 сентября с. г. осужден на основании ч. 1 ст. 4 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1947 г. к заключению в исправительно-трудовые лагеря сроком на четыре года.
Гарафтинов Б., состоявший экспедитором одной из воинских частей, 2 августа с. г. осужден Военным трибуналом на основании ч. 1 ст. 5 Указа за утрату секретной корреспонденции к пяти годам лишения свободы.
В соответствии с Указом от 9 июня 1947 г. осужден также к заключению в исправительно-трудовые лагери на разные сроки не ниже четырех лет ряд других лиц, допустивших преступные действия, предусмотренные этим Указом.
По ряду дел, возбужденных в связи с Указом, расследование продолжается".
("Известия", 1947, № 228 (27 сентября), с. 4).

"Мы богаче с каждым днём, мы привольнее живём..."

"... К коммунизму весь народ
Наша партия ведёт!"
 

50 лет назад в СССР не для того расходовались миллионы рублей на подготовку
квалифицированных кадров, чтобы люди, получающие на народные деньги знания и квалификацию, использовали их для прислужничества капитализму:
"Клеветникам не обмануть народы мира
Представители общественности Москвы собрались 27 сентября в конференц-зале всесоюзного общества "Знание", чтобы выразить решительный протест против антисоветской, антикоммунистической шумихи, поднятой в последнее время международными сионистскими кругами.
Народный художник СССР Б. Ефимов, открывая собрание, подчеркнул, что разнузданная сионистская клевета распространяется под фальшивым предлогом якобы защиты интересов евреев, живущих в Советском Союзе. Но советские граждане еврейской национальности не нуждаются ни в чьей защите. Их интересы полностью совпадают с интересами всего советского народа и надежно защищены Конституцией СССР, всем строем жизни нашего многонационального  государства, интернационалистской политикой ленинской партии.
— Мне, представителю советского рабочего класса, — сказал слесарь - сборщик станкостроительного завода имени С. Орджоникидзе Герой Социалистического Труда В. Комаров, — странно слышать измышления сионистов и других антикоммунистов о каком-то национальном неравенстве в нашей стране. На нашем заводе трудятся люди пятнадцати национальностей. Все они связаны общим трудом, общими задачами по претворению в жизнь решений XXIV съезда КПСС, планов девятой пятилетки. Все мы товарищи по труду и жизни, все мы — советские люди.
Выступавшие резко осудили лживую шумиху, поднятую сионистами и другими реакционерами в связи с установленным порядком выезда советских граждан на постоянное жительство в другие страны. Этот порядок требует, чтобы каждый, кто принял решение о выезде, возместил расходы, затраченные государством на его высшее образование и другие более высокие степени подготовки специалистов и ученых.
Доктор экономических наук профессор Л. Итин выразил твердое убеждение, что порядок, установленный в Советском Союзе для выезда советских граждан, является абсолютно правильным, закономерным. Абсурдно приписывать ему дискриминационные мотивы по национальному признаку. Он одинаков для всех граждан. Кстати, такие мероприятия осуществляются в ряде стран Запада — США, Франции, ФРГ и других.
С решительным осуждением инсинуаций сионистской и другой реакционной пропаганды выступили дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Д. Драгунский, литейщик завода "Полиэтилен" Я. Богомольный, народный артист СССР Н. Анненков, заслуженный деятель искусств РСФСР композитор О. Фельцман, главный редактор журнала № "Советиш геймланд" А. Вергелис. Сионистские лидеры и правители Израиля, подчеркивали они, напрасно рассчитывают на то, что антисоветская истерия послужит им дымовой завесой, за которой они смогут безнаказанно совершать свои черные дела, заранее спланированные преступные акты агрессии против соседних арабских стран, проливать кровь мирных жителей, женщин, стариков и детей, продолжать бесчинствовать на оккупированных арабских территориях.
Свои мысли и чувства участники собрания выразили в единодушно принятой резолюции. В ней, в частности, говорится: государству и народу подготовка квалифицированных кадров стоит многие миллионы рублей. И не для того эти миллионы расходуются, чтобы люди, получающие на народные деньги знания и квалификацию, использовали их для прислужничества капитализму. Такова наша принципиальная позиция, и мы о ней заявляем прямо и открыто. Она логична и справедлива. И мы советуем всем тем органам массовой информации, а также отдельным деятелям на Западе, которые попались на удочку сионистской и антисоветской пропаганды, избавиться от своих заблуждений и трезво оценить действительное положение.
Мы полностью поддерживаем заявление Советского правительства о том, указывается далее в документе, что Советский Союз был и остается на стороне арабских народов.
Полувековая история СССР с исключительной убедительностью подтверждает, что ленинская национальная политика КПСС, нашего государства зиждется на равноправии всех без исключения наций и народностей, населяющих огромную Советскую страну.  Сионистским и иным антисоветским силам не удастся обмануть народы мира. Разрешение национального вопроса в СССР служит вдохновляющим примером для каждого честного человека.
Никогда и никому не нарушить наше единство, нашу верность социалистической Родине, нашу сплоченность вокруг КПСС, уверенно ведущей советский народ по пути строительства коммунистического общества, подчеркивается в резолюции.
(ТАСС)".
("Известия", 1972, № 229 (28 сентября, московский вечерний выпуск), с. 2).

"Толпою стражи ненадежной великолепье окружа..."

"... Упрямый, но неосторожный,
Дрожит и злится буржуа".
 

60 лет назад умели создать ажиотажный спрос на билеты директора советских кинотеатров:
"Кино
"Франко-порт"
С 27 сентября в кинотеатре "Октябрь" демонстрируется новый фильм "Франко-порт". Он поставлен по одноименному роману Шана-Барта "Европолис".
Кинофильм "Франко-порт" носит остро социальный характер, и зрителем будет встречен с большим интересом и пониманием. А кто читал роман, тем небезинтересно будет узнать, как на экране в кино преобразуются волнующие эпизоды романа. В фильме мы видим, как изменяется судьба человека, видевшего все "прелести" буржуазной "свободы". И только на Родине он обретает силы, веру в жизнь и человеческую красоту.
Б. Попов,
директор кинотеатра".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1962, № 64 (27 сентября), с. 4).

"Самый главный орден дали за большой успех…"

"… И своё спасибо Сталин
Мне сказал при всех".

 75 лет назад живым патриотическим чувством привлекал советского читателя роман П. Павленко "Счастье":
"Критика и библиография
Книга о наших днях
П. Павленко. "Счастье". Роман. Журнал "Знамя" № 7 и № 8 — 1947 г.
Новый роман П. Павленко "Счастье" посвящен теме послевоенного возрождения. Роман привлекает читателя живым патриотическим чувством, острым публицистическим пафосом. Его читаешь с интересом, с интересом следишь за судьбой главного героя — полковника Воропаева и людей, близких ему, соратников по фронту и тылу.
Измученный ранами и болезнью, бездомный, растерянный, но одержимый страстью к жизни, приезжает полковник Воропаев в Крым. Прекрасный цветущий когда-то край разрушен, выжжен, потоптан оккупантами. Еще гремит война, товарищи Воропаева еще идут трудными дорогами боев к последним ее рубежам.
А тут, в Крыму, на свежем пепле пожаров начинается возрождение жизни, совершаются первые шаги по пути к новому изобилию и счастью.
Воропаев намерен поселиться у моря и, так как считает себя выбитым из прежней колеи, собирается начать жизнь снова, но уже в другом, более скромном масштабе. Раньше он был начальником политотдела корпуса, вел большую  работу, которая давала ему моральное удовлетворение, радовала сознанием собственной силы, уваженном и призванием товарищей. А теперь Воропаеву кажется, что он уже не способен на прежнее. На войне он лишился ноги, в тому же он тяжело болен туберкулезом легких. Сознание своей неполноценности заставляет Воропаева не отвечать на письма женщины, которую он встретил на фронте, горячо полюбил и которая полюбила его.
В таком состоянии и с такими мыслями появляется Воропаев в районном комитете партии, куда он заходит, едва покинув палубу парохода. Будучи большевиком, Воропаев очень быстро почувствовал неодолимую виутрениюю потребность вмешаться в тот поток неотложных дел, которыми должны заняться высадившиеся на берег переселенцы-колхозники. Проходит всего несколько дней, и мы уже видим Воропаева с головой ушедшим в мелкие и большие дела колхозов. Он горячо принимает к сердцу все, что касается жизни переселенцев, соединяет вокруг себя наиболее жизнедеятельных и энергичных людей, помогает многим преодолеть личные невзгоды. Словом, становится необходимым  человеком среди колхозников, а затем партийным руководителем района. "Не сознанием, а плечом, телом своим, дыханием своим чувствую, что я — народ, в народе, с народом, что я — его голос. Ах, как мне повезло!.."
Так говорит сам Воропаев об обретенном счастье.
Беспокойный характер Воропаева, его страстная, самоотверженная деятельность в колхозах создают о нем добрую молву, которая доходит и до товарища Сталина, посетившего Крым в период Ялтинской конференции. Товарищ Сталин вызывает к себе Воропаева, беседует с ним.
"—Мне рассказывали о вас, и, на мой взгляд, вы хорошо поступили, —сразу же сказал Сталин, —что избрали себе районную деятельность. У нас еще, к сожалению, много таких людей, которые предпочитают быть чиновниками в Москве, нежели хозяевами на периферии".
Товарищ Сталин подробно расспрашивает Воропаева о тех людях, с которыми ему приходится встречаться в колхозах. Он внимательно выслушивает рассказ Воропаева, тотчас оценивает правду его слов о том, что людям еще живется нелегко.
"—...Да, живем пока плохо, —говорит Сталин, —но скажите колхозникам — скоро все решительно изменится к лучшему. Вопросы питания страны партия будет решать с такой же энергией, как в свое время решала вопросы индустриализации. Все сделаем, чтобы люди начали хорошо жить. Лучше, чем до войны".
Разговор с товарищем Сталиным скоро становится известен колхозникам и подымает в них волну новой энергии, вызывает чувство искреннего и  самоотверженного стремления отдать все силы для быстрейшего возрождения родины.
Патриотический пафос — органическая черта романа Павленко. Его источником является гордое сознание той особенной исторической роли, которая выпала на долю нашего народа в годы минувшей мировой войны. Глубоко оправдан тон нравственного превосходства, который звучит в разговоре Воропаева с  иностранными корреспондентами во время Ялтинской конференции.
Образ главного героя— полковника Воропаева несколько сродни таким героям нашей литературы, как Павел Корчагин или летчик Мересьсв из "Повести о настоящем человеке» Б. Полевого, которые силой своего внутреннего огня, силой воли и стремлением отдать себя до последней капли крови делу народа обретают счастье, преодолевают чувство физической неполноценности, поражая нас нравственной красотой своего подвига.
Самой характерной чертой Воропаева является его самоотверженность, его  страстное желание быть там, гдо трудно, где нужен подвиг. Недаром колхозники дали Воропаеву прозвище "Витаминыч", видоизменив несколько его отчество —Алексей Вениаминович. Это —меткое прозвищеще. Оно подчеркивает способность большевика Воропаева будить силы в людях, их энергию и веру в себя.
П. Павленко удалось нарисовать целую галлерею правдивых образов участников послевоенного возрождения. Это очень талантливые и хотя бегло, но мастерски сделанные портреты. В общем автором хорошо уловлено н выражено многообразно человеческих судеб военного времени, показано единство патриотических устремлений людей очень разных индивидуальностей, характеров и биографий.
Профессор - винодел Широкогоров — умный, полный гражданского достоинства советский патриот; Опанас Цимбал —старик, бывалый кубанский казак, человек неиссякаемой веры в жизнь; юная, трогательная чета Поднебоско; озорная, внешне грубая, но чуткая Варя Огарнова; мужественная во всех испытаниях молодой жизни, изведавшая немецкий плен и теперь оживающая, как яблоня после морозной зимы, комсомолка Аня Ступина; жизнедеятельный Городцов, — все это образы, в которых проявляются живые черты нашего народа,  талантливого, терпеливого, мужественного, уверенного в своих способностях н умении добиться стоящих перед ним высоких исторических целей.
Но не все образы раскрыты в романе последовательно и органически. Так, Опанаса Цимбала, человека суровой и тяжелой судьбы, автор подконец наделяет приторными чертами рождественского деда. В целом очень удачный образ Лены Журиной испорчен тем, что автор приписывает этой простой женщине совершенно не вяжущиеся со всем ее обликом черты пантеистического  стремления в природе, вырастающие в желание "самой стать клочком земли, углом векового камня, ручьем у дороги, чтобы жить и после того, как распадется тело".
Вызывают возражения также некоторые черты в образе главного героя романа. Нельзя считать достоинством Воропаева его необдуманное желание без серьезного чувства, а просто из "сиротства и растерянности"—связать свою жизнь с жизнью Лены Журиной. Здесь проявилась, несвойственная передовому советскому человеку, недооценка сознательного начала в личных отношениях.
Жизнь героев романа П. Павленко неотделима от жизни всей страны, всего народа. И счастье каждого советского человека писатель неразрывно связывает со счастьем всего народа. Эта основная идея романа раскрыта ярко, талантливо, со всей страстностью советского художника.
Ник. Жданов".
("Известия", 1947, № 227 (26 сентября), с. 3).

"На кладбище возле домика..."

"... Весна уже наступила:
Разросшаяся черемуха,
Стрекающая крапива".
 

6о лет назад в СССР за продажу надмогильных оград и памятников, снятых с могил умерших, оскорбление словом и хулиганство городской товарищеской суд накладывал по совокупности суровый денежный штраф в 10 рублей:
"Из зала товарищеского суда
Наложен штраф
Не так давно в городском товарищеском суде разбиралось дело А. Ф. Козиной.
А. Ф. Козина ранее работала сторожем городского кладбища. К своим обязанностям относилась халатно, а порой даже преступно. В ходе судебного заседания установлены факты продажи ею надмогильных оград и памятников, снятых с могил умерших.
Козина допускала хулиганские поступки. Приходя в коммунальную контору, она всех обзывала нецензурными словами. Оскорбила тов. Ефремову, принятую вместо ее на работу сторожем кладбища. Козина нередко оскорбляла жителей деревни Ярославиха, хулиганила.
Городской товарищеский суд наложил на Козину денежный штраф 10 рублей.
Н. Черницын,
зам. председателя Тотемского городского товарищеского суда".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1962, № 63 (25 сентября), с. 4).

"А глаза у нее — верьте мне — золоты и черны..."

"... словно черное золото,
уголь Советской страны".

75 лет назад в советских институтах угольной промышленности на поле студенческого контр-погона располагался штампованный латунный позолоченный венок из лавровых ветвей высотой 75 мм и шириной 60 мм:
"Описание знаков различия инженерно-технического и руководящего состава угольной промышленности и шахтного строительства
1. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ
Петлицы являются местом размещения знаков различия и пришиваются на концах воротника кителя, тужурки, шинели и летнего пальто.
Петлицы имеют форму прямой полоски длиной 12 см, шириной вместе с кантом 3,2 см со скошенными концами. Петлицы изготовляются из черного бархата на суконном подбое и окантовываются с трех сторон сукном синего цвета.
Петлицы высшего инженерно-технического и руководящего состава окантовываются позолоченным шнуром шириной 2—3 мм.
Петлицы младшего состава изготовляются из черного сукна с синей окантовкой.
2. ПЕТЛИЦЫ ВЫСШЕГО ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКОГО И РУКОВОДЯЩЕГО СОСТАВА
а) Петлицы генерального директора угольной промышленности.
На петлицах вышивается золотом и цветным шелком герб Советского Союза высотой 30 мм и шириной 25 мм.
Ниже герба располагается вышитая золотом пятиконечная звезда с расстоянием между вершинами противолежащих лучей 25 мм.
В центре звезды круг диаметром 3 мм, вышитый светлосиним шелком.
Между лучами основной звезды вышивается золотом вторая внутренняя звезда в виде тонких расходящихся лучеобразно линий с расстоянием между вершинами  противолежащих лучей внутренней звезды 28 мм.
б) Петлицы высшего руководящего и инженерно-технического состава.
На петлицах вышивается золотом лаврово-дубовый венок с пятиконечной  звездочкой вверху в месте схождения ветвей венка и вышитой золотом горной эмблемой (скрещенные молот и кирка) внутри венка. Размер венка по высоте 25 мм и по ширине 25 мм.
Снизу венка на полях петлиц располагаются вышитые золотом пятиконечные звезды с расстоянием между вершинами противолежащих лучей 20 мм. В центре звезд имеются круги диаметром 2,5 мм, вышитые светлосиним шелком.
На петлицах горного генерального директора 1 ранга располагается по 3 звезды, горного генерального директора II ранга — по 2 звезды и горного генерального директора III ранга— по 1 звезде.
3. ПЕТЛИЦЫ СТАРШЕГО ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКОГО И РУКОВОДЯЩЕГО СОСТАВА
На бархатном поле петлиц для старшего инженерно-технического состава располагаются вышитые золотом два продольных просвета шириной 2,0 мм с расстоянием между ними 8 мм.
На петлице располагается горная позолоченная латунная эмблема (скрещенные молот и кирка) размерами по высоте 18 мм и по ширине 20 мм.
На петлицах расположены металлические пятиконечные золоченые звездочки размером между вершинами противолежащих лучей 15 мм.
Знаки различия старшему инженерно-техническому составу устанавливаются:
горному директору — 2 золотых просвета и 4 звездочки;
горному директору I ранга — 2 золотых просвета и 3 звездочки;
горному директору II ранга — 2 золотых просвета и 2 звездочки;
горному директору III ранга — 2 золотых просвета и 1 звездочка.
Для горных директоров административной службы знаки различия на петлицах и пуговицах изготовляются серебряного цвета.
4. ПЕТЛИЦЫ СРЕДНЕГО ИНЖЕНЕРНО-ТЕХНИЧЕСКОГО СОСТАВА
На петлицах среднего инженерно-технического состава, помимо позолоченной латунной горной эмблемы, располагаются знаки различия — вышитый золотом продольный просвет и металлические пятиконечные золоченые звездочки с размерами между вершинами противолежащих лучей 12 мм.
Знаки различия среднему инженерно-техническому персоналу устанавливаются:
горному инженеру I ранга — 1 золотой просвет и 4 звездочки;
горному инженеру II ранга — 1 золотой просвет и 3 звездочки;
горному инженеру III ранга — 1 золотой просвет и 2 звездочки;
горному технику I ранга — I золотой просвет и 1 звездочка;
горному технику II ранга — на чистом поле петлицы 2 звездочки;
горному технику III ранга — на чистом поле петлицы 1 звездочка.
5. ПЕТЛИЦЫ МЛАДШЕГО ТЕХНИЧЕСКОГО СОСТАВА
Петлицы младшего горного техника бархатные установленного размера: на петлице сверху позолоченная форменная латунная пуговица диаметром 1,8 см и латунная позолоченная горная эмблема.
Петлица старшего горного мастера и горного мастера I и II классов суконная с синей окантовкой.
На петлице старшего горного мастера располагается сверху форменная латунная позолоченная пуговица диаметром 1,8 см и 3 поперечных золотых галунных  нашивки шириной по 4 мм, на петлице горного мастера I класса — 2 поперечных нашивки и на петлице горного мастера II класса — одна нашивка.
Нашивки располагаются на расстоянии 60 мм от верхнего угла петлицы.
На петлицах горных мастеров прикрепляются, кроме того, эмблемы по их  специальности (угольная, электромеханическая, подземного транспорта, службы вентиляции), имеющие средние размеры 25 X 18 мм.
Примечание:
Студенты горных институтов и учащиеся техникумов носят петлицы, присвоенные младшему горному технику.
6. НАРУКАВНЫЕ ЗНАКИ РАЗЛИЧИЯ
Нарукавные знаки различия устанавливаются следующие:
горному генеральному директору I, II и III ранга — соответственно 3, 2 и 1 угловой шеврон из позолоченного галуна шириной 15 мм.
горному директору, горному директору I, II и III ранга — соответственно 4, 3, 2 и 1 угловой шеврон из светлосинего сукна шириной 15 мм, обрамленный с обеих сторон полосками из золоченого галуна шириной по 5 мм.
горному инженеру I, II и III ранга — соответственно 3, 2 и 1 угловой шеврон из золоченого галуна шириной 10 мм.
горному технику I, II и III ранга — соответственно 3, 2 и 1 угловой шеврон из золоченого галуна шириной 5 мм.
младшему горному технику, старшему горному мастеру и горному мастеру I и II класса — соответственно 4, 3, 2 и 1 полоски золоченого галуна шириной по 8 мм.
Верхняя полоска на полевой стороне рукава образует узор — квадрат
бригадиру (подземных бригад) — одна полоска приборного синего сукна шириной 10 мм, образующая на полевой стороне рукава узор — квадрат.
7. Студенческие наплечники (контр-погоны) изготовляются из черного бархата на суконном подбое с окантовкой синим сукном, размером по длине 100 мм и по ширине 75 мм.
На поле контр-погона располагается штампованный латунный позолоченный венок из лавровых ветвей высотой 75 мм и шириной 60 мм. В месте схождения ветвей венка — снизу располагается горная эмблема (скрещенные молот и кирка), а сверху пятиконечная звездочка.
На венок накладывается латунный позолоченный вензель, составленный из начальных букв наименования института".
("Известия", 1947, № 225 (24 сентября), с. 2).

"Должны бы мы увенчиваться славой..."

"... Как полководцы, иль как дипломаты,
Иль как какой известный дирижер...
Все должен знать хозяйский слух и взор
Насчет скандалов, нравственности, платы".
 
 

65 лет назад пытались вызвать в Израиле враждебное чувство к советскому народу господа хазаны:
"Дипломат с улицы Лилиенблюм
Улица Лилиенблюм находится в Тель-Авиве, в главном городе государства Израиль. Но это не просто улица. Это ходячее название для особого мирка, до крайности непривлекательного. Тут размножается прожорливая фауна черной биржи. Незаконные махинации с иностранной валютой, сбыт контрабанды,  торговля наркотиками — это и есть "экономика" таких улиц, процветающая в "свободном воздухе" частной капиталистической инициативы.
Для капиталистического государства это, пожалуй, в порядке вещей. Но нельзя не пожалеть о том, что правящие круги Израиля проявляют неразборчивость и иной раз привлекают к дипломатической службе в социалистических странах людей, получивших свое воспитание на улице Лилиенблюм. Эти люди смешивают дипломатию со спекуляцией. Они вносят в свою работу приемы, навыки и вкусы черной биржи. Конечно, такая недостойная и несовместимая с элементарными дипломатическими требованиями игра компрометирует прежде всего самих "дипломатов". Она неизбежно приводит их к скандальным провалам.
Два года назад сотрудники посольства Израиля в СССР господа Леванон, Кехат и Села вынуждены были срочно и поспешно покинуть Советский Союз. Они были изобличены в поступках, несовместимых со званием дипломаток. Несомненно, они были весьма разочарованы. В ином капиталистическим государстве им не помешали бы спекулировать и обделывать свои делишки. Там есть черный рынок. Там есть родственные спекулятивные души. Но в Советском Союзе не оказалось ни рынка такого, ни душ таких.
Кое у кого была возможность поразмыслить над происшедшим и сделать надлежащие выводы. Они получили предметный урок.
Увы, непреодолимы биржевые страстишки у людей, прошедших школу улицы Лилиенблюм. На днях позорно провалился в Одессе господин Хазан, атташе посольства Израиля в СССР. Господин Хазан потерял всякое чувство реальности. Выполняя волю богатых покровителей известных стран, он пытался влезть в доверие к советским гражданам, пробовал распространять антисоветскую литературу, он все искал, не клюнет ли кто на доллар… и, разумеется, он опростоволосился самым скандальным образом, влип сам и подвел свое  дипломатическое начальство.
Господин Хазан был схвачен с поличным. Его положение было жалким и смешным. О его неблаговидных делах немедленно сообщили посольству Израиля.
Что оставалось делать провалившемуся разведчику? Самое умное в его положении было бы: смолчать, тихо выпить чашу позора и бежать из страны,  в которой нет свободы спекуляции. Но дипломат с улицы Лилиенблюм верен себе и в позоре. Он решил "спекульнуть" и на нем. Люди его профессии крикливы и наглы. Она знают правило воров: кричать "держи вора!", когда ему самому угрожает задержание. Не удивительно, что истерически воплем он попытался прикрыть свой провал. В стиле американских комиксов он сочинил бездарный рассказ о том, как его пытались лишить дипломатической неприкосновенности, как кто-то пытался "купить" его, непродажного агнца, и тому подобный вздор.
Это не умно, но и не удивительно. Продажные души все в мире оценивают на гроши.
Удивительнее то, что комиксы господина Хазана нашли поддержку в посольстве Израиля. Но и это не трудно понять. Вероятно, правящие круги Израиля видят спою задачу не в смягчении, а в обострении международных отношений вообще, в обострении отношений между народами на Востоке в частности. Им не нравится, что растет престиж советской миролюбивой политики на Ближнем и Среднем Востоке. Что могут они сделать? Они пытаются отравить политическую атмосферу. Господа хазаны выполняют данное им поручение, когда пытаются вызвать в Израиле враждебное чувство к советскому народу.
Для этого и понадобилось перевести вульгарные басня Хазана на посольский дипломатический язык. Посольство воспроизвело фантастический комикс Хазана в официальном документе. Но от копирования вымысел не становится убедительнее. Совершенно ясно, что неудачнику Хазану надо было как-то оправдать свой провал, и трудно требовать от биржевого спекулянта художественного рассказа. Господин Хазан просто наврал, а реакционной израильский печати вслед за посольством угодно было это вранье выдать за подлинное происшествие.
Что ж, пусть в поражении утешают себя так, как умеют. По известной восточной пословице, собаки лают, а караван идет вперед. Дипломаты Израиля имеют еще раз возможность убедиться в том, что их посольство в Москве, находится не на улице Лилиенблюм.
Д. Заславский".
("Правда", 1957, № 265 (22 сентября), с. 3).

"Я стою и чуть не плачу — к нам печник идет на дачу..."

"... Он кричит издалека:
— Вы искали печника?
— Нет,— кричу ему в ответ,—
Печника искал сосед".
 

55 лет назад в СССР обнаружилось, что в 1942 году печник П. Плаата не верил в то, что его поколение ещё застанет в родной Эстонии большевизм:
"Как нашли тайник печника
Таллин, 22. (Корр. "Правды" И. Рейди). Мастер завода имени X. Пегельмана Василий Левченко решил отремонтировать квартиру. При этом надо было переложить и печь. Когда начали ее разбирать, в простенке обнаружили бумажный сверток. Об этой находке сообщила газета "Советская Эстония". В свертке оказались брошюра М. И. Калинина "Что дала Советская власть трудящимся" на эстонском языке, "Конституция Эстонской Советской Социалистической республики", выпущенная в 1940 году в Таллине, Сборник революционных песен, журнал "Пионер" № 6 за 1940 год… И еще был в пакете листок желтой бумаги. На нем химическим карандашом написано: "В  этом пакете хранится большевистская литература. Оставляю на память молодому поколению…" — и подпись: "Печник П. Плаата. 1.1.42 г."
В годы фашистской оккупации печник Плаата верил: недолго будут топтать эстонскую землю гитлеровские бандиты. Газета "Советская Эстония" к читателям с просьбой помочь выяснить: какова судьба печника П. Плаата, жив ли он?"
("Правда", 1967, № 266 (23 сентября), с. 6).

"Есть такое место — это Сьерра-Маэстра..."

"... Там глухою ночью
Утро воскресло".
 

60 лет назад выступление Советского правительства в защиту Кубы, спокойное и веское, помогло укрепить всеобщий мир:
"На страже мирного неба Кубы
Гавана. 20 сентября.
(Соб. корр. "Правды"). Отзвучал и улетел к берегу моря последний звук гимна. Представитель генштаба начал зачитывать приказ. Вчерашние курсанты, печатая шаг, подходили к министру вооруженных сил Республики Куба Раулю Кастро, отдавали честь, и он прикалывал к их погонам блестящие латунные уголки — знак различия лейтенанта.
В Матансаском военном училище происходил очередной выпуск. После парада Рауль Кастро обратился к молодым офицерам с речью. Он говорил о стремлении кубинского народа к миру, о том, что выступление Советского правительства в защиту Кубы, спокойное и веское, помогает укрепить всеобщий мир. Об огромной благодарности кубинцев. И еще о том, что перед лицом угроз и провокаций со стороны США армия революционной Кубы будет выше и выше поднимать свою боеготовность.
— Мы обязаны еще бдительнее стоять на страже безопасности Кубы, на страже завоеваний революции,— сказал Рауль Кастро,— спать чутко, учиться много, глядеть зорко...
Два дня спустя я прочитал эти слова в расположении Н-ской зенитной батареи.
Старательно изготовленный не слишком опытными руками плакат висел над ровным рядом двухэтажных коек. Спальня была пуста, только дневальный в каске стоял у дверей, поглядывая то на командира батареи, то на небо. Небо над Гаваной в этот предполуденный час было даже не голубым, а белесым от зноя.
— Привычка. — сказал Хосе Масоро, командир батареи,— наши товарищи всегда следят за небом.
Жестом он пригласил меня пройти дальше. За спальней находилась комната отдыха. На столах лежали коробки с шахматами, журналы. Сквозь стекло небольшого шкафа виднелись корешки книг — Хосе Марти, двухтомник Плайя-Хирон. Фурманов, "Волоколамское шоссе".
Артиллеристы на батарее — молодежь, сейчас они в классах. С утра всегда проходят занятия по общеобразовательным предметам: математика, физика, география, история, литература. Затем начинаются изучение материальной части артиллерии, тренировки на орудиях. Потом — политчас и спорт.
Мельком глянув на часы, командир повел меня дальше. Точнее, выше. Мы поднялись на плоскую крышу дома, на которой размещен командный пункт. Хосе подошел к приборам, тронул рычажок, негромко произнес "воздух".
Оглушительно зазвонили колокола. Отовсюду — я даже и не заметил раньше, что здесь столько дверей — рванулись к орудиям зенитчики. На какое-то мгновение слова команд, рапортов смешались с металлическим лязгом вставляемых в пазы снарядных обойм, потом шум разом оборвался. Снова в раскаленном воздухе повисла тишина. Командир остановил стрелку секундомера, удовлетворенно улыбнулся и опять наклонился к микрофону: "Начать тренировку!".
Тренировка длилась долго. Когда Хосе Масоро скомандовал "отбой", рубахи зенитчиков почернели от пота. Но тем ярче сверкали белозубые улыбки бойцов первого орудия, окруживших после отбоя революционного инструктора
Томаса Биарда.
—Как, компаньеро инструктор?
—Хорошо.
Томас Биард —единственный немолодой человек в этом молодежном подразделении. За его плечами —годы подпольной революционной борьбы, аресты, батистовская тюрьма. На батарее он отвечает за организацию политической работы. В каждом из огневых расчетов у него есть помощник —один из лучших бойцов —"активиста".
Сейчас Томас Биард собрал расчет первого орудия, чтобы сообщить об итогах соревнования на батарее. Но сначала он познакомил меня с бойцами. С командиром орудия —маленьким сдержанным Феликсом Мендоса, сыном крестьянина из провинции Лас Вильяс, с улыбчивым "активиста" Леонелем Родригесом, сыном рабочего сахарного завода в Камагуэе, с молодым грузчиком—крепышом Педро Эме... Интересно, что почти все бойцы этого расчета —давние  друзья. Они встретились впервые еще в сентябре 1959 года в горной деревушке Пинья дель Агва, в лагере молодых повстанцев.
Ребята —ныне активные члены Союза молодых коммунистов —приехали в лагерь из разных концов страны и больше не расставались. Они выполняли большую работу, беседовали с крестьянами, несли охрану, строили, в свободное время жадно училнсь. Когда враг начал угрожать Кубе, вместе вступили в ряды армии и составили один огневой расчет. В развернувшемся недавно на батарее соревновании они держат первое место по уходу за материальной частью, по дисциплине, по учебе.
—Поздравляю, —сказал Томас Биард.—первенство пока по-прежнему за вами.
Только не зазнаваться. Помните, что сказал Рауль Кастро: "Спать чутко, учиться много, глядеть зорко".
Звон колоколов прервал слова инструктора. Зенитчики снова бросились к орудиям.
Вместе с Томасом мы поднялись на командный пункт. Отсюда очень хорошо и далеко видна гладь Мексиканского залива. Небоскребы Гаваны, зеленые полосы парков. И внизу под нами —спрятавшиеся в углублениях каменистого грунта орудия, бдительно стерегущие мирное небо Гаваны.
—Продолжить тренировки! —приказал командир батареи.
Т. Гайдар".
("Правда", 1962, № 264 (21 сентября), с. 5).

"В кинематографе необычайная феерия..."

"... Похищение одалиски гусаром.
Молодая дама интересная...
На все за пять рублей готова...
Вдова из себя полновесная
Экономкой хочет быть у пожилого... "
 

35 лет назад  западная клевета продолжала преследовать советского гражданина Юрченко:
"В. Юрченко: интервью после "расстрела"
"В конце 1985 года ваша газета рассказала о советском гражданине Юрченко, который был похищен в Италии американскими разведслужбами и вывезен в США, но сумел вернуться на Родину. Очень меня взволновала эта история. Сообщите, что с Юрченко — здоров ли он, жив ли? А то ходят всякие слухи ..."
Такое письмо наша редакция получила от жительницы Краснодара Е. Воробьевой. Судьбой советского дипломата, ставшего жертвой интриг ЦРУ, интересуются и другие читатели "Известий". Отвечаем на их вопросы публикуемой ниже статьей.
У американцев в ходу выражение "кэректер ассасинейшн", что означает, в дословном переводе на русский, "убийство репутации". Методом под этим названием в США пользуются для моральных расправ над теми, кого почему-либо не могут уничтожить физически. Особенно широко и, главное, профессионально его применяют заокеанские спецслужбы. Травя неугодных людей, они прибегают к наветам, распространяют зловредные слухи.
Объектом подобных инсинуаций стал и Виталий Сергеевич Юрченко. После того  как в ноябре 1985 года он вырвался из расставленной ЦРУ западни и с помощью правительства СССР вернулся в Москву, на Западе одна за другой начали появляться фальшивки различного содержания, но одной и той же направленности. Упустив В. Юрченко, "рыцари плаща и кинжала" в расчете  отомстить за провал принялись "стрелять" ему в спину беззастенчивой клеветой.
Так, поползли слухи, будто В. Юрченко не то "выслан в Сибирь", не то "доведен до самоубийства". Избитый прием! Пора бы, казалось, тем, кто любит им пользоваться, придумать что-нибудь пооригинальнее. Так нет же — небылицы того же происхождения и пошиба все рождаются и рождаются, выдавая злопамятство своих авторов, видимо, неспособных сжиться с фиаско, которое они потерпели в случае с В. Юрченко.
Между тем Виталий Сергеевич, как и раньше, живет в Москве, работает на прежнем месте, по вечерам, после работы, возится с двухгодовалым внуком, в выходные ездит на дачу. Об этом и многом другом, что касается В. Юрченко, еще в конце прошлого года узнал — причем узнал от него самого — московский корреспондент еженедельника "Тайм" Джеймс Джексон. Добиваясь встречи с Виталием Сергеевичем, американский журналист обещал незамедлительно и в максимально полной форме рассказать читателям "Тайм", что в действительности — а не по распускаемым на Западе слухам — произошло с гражданином СССР, вырвавшимся из 93-дневного плена за океаном. Но вот уж сентябрь на дворе, а "Тайм" все никак не найдет места для такого рассказа, хоть еженедельно выходит на десятках полос...
С этого мы и начали разговор с В. Юрченко, придя к нему домой.
— Видимо, кто-то в США заинтересован, чтоб американцы по-прежнему думали, будто по возвращении в СССР вас постигли напасти одна ужасней другой?
— За океаном меня даже успели похоронить. Одна из вроде бы солидных вашингтонских газет, сославшись на ответственного сотрудника администрации Рейгана, дала сообщение, будто в СССР меня приговорили к расстрелу и приговор приведен в исполнение. При этом у тех, кто привык убирать свидетелей своих преступлений, повернулся язык заявить, что-де расходы по казни взысканы с семьи казненного...
Типичный образчик дезинформации, основанной на привычке приписывать тем, кого норовят оболгать, свои собственные поступки и нравы! Разве не ЦРУ  руководит "эскадронами смерти" в Сальвадоре, обучает врагов народной Никарагуа методам пыток и зверских убийств? Уместно вспомнить и то, как накануне отлета В. Юрченко из Вашингтона в Москву американские власти потребовали его опроса: дескать, не увозят ли советского дипломата домой вопреки его воле.
— Это дало мне повод на встрече в госдепартаменте рассказать представителям дипломатического ведомства США, как их сограждане из ЦРУ пичкали меня психотропными препаратами,— вспоминает Виталий Сергеевич. — Присутствовавший при разговоре Том Фаунтен (специальный помощник директора ЦРУ, руководил операцией по моей обработке) и рта раскрыть не посмел — крыть было нечем.
— Тем не менее, оправившись от конфуза, ваши тюремщики встали в позу оскорбленной невинности. "Психотропные препараты?! Досужий вымысел Юрченко! — утверждали и продолжают они утверждать.—ЦРУ подобными вещами не занимается..."
— "Опровержения", рассчитанные на невежд либо людей с короткой памятью. Даже сенат США уличил ЦРУ в проведении широкомасштабных работ по применению наркотиков и подобных им средств для воздействия на психику человека. Названия некоторых таких операций попали в мировую печать: "Артишок", "МК-ультра". В канадском городе Монреале долгие годы действовал центр по опробованию этих препаратов на живых людях. Там орудовал садист в белом халате по фамилии Камерон. Его опыты оплачивало ЦРУ. В числе жертв Камерона — жена канадского парламентария Орликоффа. Я видел ее фотографии, сделанные после того, как она выписалась из этой "клиники". Удручающее, страшное зрелище —не человек, а "овощ", как выражаются за океаном. Этим словечком, кстати, пользовались и мои похитители, когда грозили расправой за отказ сотрудничать со спецслужбами США.
—Виталий Сергеевич, вы — один из немногих советских граждан, кому довелось  общаться с сотрудниками ЦРУ. Что они за люди?
—Со мной "работало" с полсотни представителей американской разведки. Одни меня стерегли, другие ежедневно допрашивали и пытались склонить к предательству, третьи в этом им помогали, пичкая меня всевозможными таблетками я препаратами. С виду—вполне обычные американцы, разве что чересчур ограниченные: считают, что все на свете продается и покупается. Отсюда —бездушие и цинизм, полное отсутствие угрызений совести. Но главное, что меня в них поразило,—это слепая, прямо-таки фанатичная ненависть к коммунизму, к
СССР, помноженная на веру в собственную непогрешимость, в принцип "сильный всегда прав". И это —"специалисты по советским проблемам", к чьим голосам прислушиваются в Белом доме! При мысли о том, что рекомендации подобных "экспертов" кладутся в основу внешней политики США, становится не по себе. Такие способны вовлечь человечество, включая народ самих США, в опаснейшие авантюры.
—Что не раз уже и случалось...
—Да, и свежий тому пример —скандал "Иран-контрас", ставший возможным из-за привычки американских спецслужб  действовать ковбойскими методами, попирая законы своей же страны. Лично меня сообщения об "Иран-контрасгейте" и о том, как в ходе его расследования вчерашние "герои" и "патриоты" ради спасения собственной шкуры топят друг друга, нисколько не удивляют. Знаю по собственному опыту: люди из ЦРУ способны на все.
— Кто из заокеанских "опекунов" запомнился вам особо?
— Колин Томпсон, он же — Чарли. Во время "грязной войны" Соединенных Штатов против народов Индокитая он расстреливал с вертолета вьетнамцев.
Сущий маньяк и садист, озлобленный на весь белый свет. Зато числился любимчиком покойного директора ЦРУ Кейси, подвыпив, хвастался, что "шеф" не раз поручал ему особо деликатные задания. Уже в Москве мне в руки попал испанский журнал "Интервью" со статьей про наемного убийцу, проживающего в Западной Европе,— некоего Бирхана. Бирхан рассказал корреспонденту "Интервью", что два года назад к нему обратился сотрудник спецслужб ЦРУ по имени Чарльз, предложивший два миллиона долларов за устранение тогдашнего главы правительства Швеции — Улофа Пальме. При этом Бирхан описал внешность "заказчика", в котором можно узнать Колина Томпсона: тот же возраст, те же повадки, те же кровавые похождения в Индокитае.
—Выходит, Виталий Сергеевич, невольное знакомство с представителями американских спецслужб дало вам массу уникальных сведений, которые ЦРУ старается скрыть от постороннего взгляда. Чем не тема для более подробного, не ограниченного газетным форматом рассказа?
—Сведений действительно уйма, и действительно уникальных. Полагая, что я все равно от них не сбегу, мои непрошеные "друзья" за океаном, не стесняясь моего присутствия, обсуждали некоторые свои дела, перемывали кости начальству. Словом, мне есть что описать в книге, над которой сейчас работаю. К ней, кстати,
проявил большой интерес корреспондент "Тайм" Джексон.
— Тем не менее его беседу с вами "Тайм" предпочел не оглашать? Писать и произносить слово "гласность" в США научились, но выражаемое им понятие по-прежнему не приемлют. В результате американцев продолжают кормить байками про "злосчастную судьбу Юрченко..."
— По-моему, подобные измышления распространяются и для того, чтобы запугать тех наших сограждан, кто, как и я, стали и могут стать жертвами спецслужб США. Недавно в "Литературной газете" прочел, что американские власти упорно отказываются что-либо сказать о судьбе ученого Александрова, который в 1985 году выехал в служебную командировку в Мадрид, где бесследно исчез. Около года назад газета "Вашингтон таймс"— кстати, та самая, что осенью 1985 года первой дала сообщение о моем вывозе спецслужбами США из Старого в Новый Свет,— со ссылкой на источники в американской разведке напечатала информацию, из которой следует, что Александров находится на территории Соединенных Штатов под контролем местных спецслужб. Могу только догадываться, какой обработке он подвергается. Я особенно понимаю и сочувствую горю семьи Александрова: мои жена, дочь и сын тоже пережили немало, пока меня держали в неволе за океаном.
И. Батурин, Е. Корчагин".
("Известия", 1987, № 264 (20 сентября, московский выпуск), с. 4).