"Мне хорошо, колосья раздвигая..."

"… Прийти сюда вечернею порой.
Стеной стоит пшеница золотая
По сторонам тропинки полевой".
 

65 лет назад за два с половиной мешка пшеницы на рыло некоторые советские люди могли уложить из двустволки целую ячейку общества:
"Происшествие
Не удалось!
Рабочие Хомутинского совхоза Омской области Пряхин и Петров, находясь на территории колхоза имени Жданова Татарского района, украли пять мешков пшеницы. Воры были замечены проезжавшими на мотоцикле супругами Ветер. Боясь разоблачения, Пряхин выстрелил в них из двуствольного ружья и ранил гражданку Ветер.
Ветер и его жена, приехав в село Первая Степановка, сообщили о случившемся колхозникам. Пряхин и Петров были задержаны. Пшеница и ружье у них изъяты.
Преступники арестованы и предаются суду.
М. Клевцов.
Следователь прокуратуры г. Татарска, юрист второго класса".
("Советская Сибирь", 1960, № 247 (16 октября), с. 4).

"Я ваш, друзья, — хочу быть вашим…"

"… На труд и битву я готов, —
Лишь бы начать в союзе нашем
Живое дело вместо слов".
 

60 лет назад только сильно пьющим пришло бы в голову мобилизовать чудом уцелевших революционных демократов жать руки командам советских морозильных траулеров:
"Добролюбовцам
Добролюбовцы!
                Знаю, как любо
Быть у взятого рубежа.
Если б жил Николай Добролюбов,
Он бы первый вам руки пожал;
Он бы первый поздравил с победой,
И по-русски сказал — молодцы!
Что за вами на промысле следом
Новых дел выступают творцы,
Что они, может быть, перегонят,
Ну, и что ж,
           Всем свобода дана.
Но в большом промысловом разгоне
Вам признательна первым страна
За почин,
             За большое начало,
И за верность свою до конца.
Добролюбовцы!
Вас на причале
По-моряцки сегодня встречаем,
Как встречают
Гостей у крыльца.
К. Тюляпин".
("Рыбный Мурман", 1965, № 121 (13 октября), с. 4).

"Стены фабрик, стекла окон..."

"… Грязно-рыжее пальто,
Развевающийся локон —
Всё закатом залито". 
 

65 лет назад в СССР красиво говорила секретарь Дзержинского райкома партии П. М. Булдышкина:
"Нет! — тунеядцам всех мастей
С рабочего собрания на обувной фабрике
Новосибирская обувная фабрика — предприятие, уверенно набирающее темпы. В прошлое ушли дни, когда коллектив не справлялся с производственными заданиями. Теперь это одно из передовых предприятий Дзержинского района. С 22 сентября обувщики трудятся в счет ноябрьского плана. Девятимесячные обязательства выполнены полностью.
Большая часть коллектива — это честные трудолюбивые люди, активные общественники. Лучшие из них — Е. Н. Коваленко, И. В. Чепкасов, М. Ф. Кучерук, М. М. Бочарова. Они и многие другие товарищи изо дня в день перевыполняют нормы, дают продукцию хорошего и отличного качества, повышают свой общеобразовательный, профессиональный уровень.
Но есть еще в большом коллективе и люди недостойные. Это лодыри, прогульщики, пьяницы, бракоделы — все те, кого наш народ, мы с вами называем тунеядцами. Им не место среди нас, этим любителям легкой жизни за чужой счет!
Так говорила секретарь Дзержинского райкома партии П. М. Булдышкина, выступая перед рабочими, инженерами, техниками и служащими обувной фабрики. А тема ее доклада и повестка дня собрания были: "Кто не работает, тот не ест" — великий принцип социализма".
Кто такие лодыри и бракоделы, пьяницы и прогульщики? На первый взгляд, это люди, которые делают хуже самим себе. Прогулял, пропьянствовал, допустил брак — сам и расплачивайся за свои грехи, получай меньше.
Но это только одна сторона дела. Ведь тот, кто недобросовестно относится к работе, пользуется наравне со всеми такими благами социалистического общества, как бесплатные образование и медицинское обслуживание, пенсионное обеспечение, низкая квартирная плата и многими другими. Поэтому и будет справедливо назвать таких людей тунеядцами.
Именно так решался вопрос на собрании обувщиков. Именно это имели в виду выступавшие в прениях рабочие и служащие, когда они называли имена тех, кто мешает честным людям спокойно трудиться и жить.
— Доппельщик Герман два года назад понес заслуженное наказание за то, что присвоил деньги, заработанные рабочими в колхозе, — сказал прораб Н. П. Григоренко. — Но урок ему не пошел впрок. Недавно Герман пытался украсть 20 пар подошв, за что был осужден товарищеским судом. Но и это серьезное предупреждение не дошло до тунеядца. Он продолжает пьянствовать. На днях будучи пьяным он сорвал работу коллектива всей поточной линии. Пора прямо сказать Герману: или ты бросишь свои штучки, или тебе нет места среди нас!
Выступавшие клеймили позором других лежебок и рвачей. Это главный бухгалтер Прохоров, который за короткий срок успел зарекомендовать себя беспардонным хапугой. Продав свой дом, он самовольно вселился в служебное помещение и, подделав документы, оформил прописку. Это — Глинский, бывший заведующий складом, за систематические прогулы и пьянство пониженный в должности. Это — отдельщики Рябинкин и Кутафин, которые нередко появляются в цехе изрядно навеселе и мешают работать соседям.
— Строго соблюдать дисциплину труда, — говорил директор фабрики М. Ф. Щигрев, — это первейшая обязанность каждого работника не только перед самим собой, но и перед своим коллективом, перед социалистическим государством. Особенно остро стоят вопросы дальнейшего укрепления трудовой дисциплины сейчас, когда вводится семичасовой рабочий день. Испытанный метод исправления нерадивых — общественное воздействие коллектива. Нельзя сбрасывать со счета и силу личного примера передовых рабочих.
Партийные и общественные организации фабрики совместно с администрацией ведут большую воспитательную работу. Результаты ее видны в каждое цехе. Немало людей поставлено здесь на путь честного, добросовестного труда. Вот что рассказала, например, закройщица Е. Н. Коваленко, работающая на участке, коллектив которого борется за звание коммунистического.
— Сейчас можно смело сказать, что на нашем участке, действительно, все — за одного, а один — за всех. Это относится и к работе, и к другим сторонам жизни коллектива. А ведь совсем недавно картина была другая. Были и у нас пьяницы и прогульщики. Вот хотя бы Кокорин и Коцуба. Пусть они не обижаются, что я их называю. Другим на пользу пойдет. Да они еще и сами не забыли время, когда с ними никакого сладу не было. Зато, когда за них взялся весь коллектив, когда мы создали вокруг них нетерпимую обстановку, они взялись за ум. А приятель их Дружинин, тот увидел, что добра ему при его поведении не видать, и уволился.
— Или вот, перевели на наш участок Кащеева. Тоже был одним из завсегдатаев вытрезвителя. Сперва мы отнеслись к нему настороженно. Но Кащеев, видимо, сразу понял, что с прежним ему надо кончать, иначе придется плохо. И исправился. Сейчас он хороший товарищ, примерный работник.
Коллектив — великая сила. Особенно возросла его воспитательная роль в наши дни, когда отменена судебная ответственность за прогулы и тому подобные проступки, когда по всей стране широко и могуче разлилось движение ударников и коллективов коммунистического труда. И если каждый честный трудящийся во весь свой голос прямо и открыто скажет "нет" тунеядцам и прихлебателям всех мастей, им не останется места в нашем социалистическом обществе.
Новосибирские обувщики сказали это коротенькое решительное слово: нет — лодырям, нет — прогульщикам и пьяницам, нет — всем, кто тянет нас назад, возрождает пережитки проклятого прошлого.
В постановлении, принятом на рабочем собрании, говорится: "Одобрить и принять к неукоснительному исполнению великий справедливый принцип социализма — "Кто не работает, тот не ест".
А. Праздников".
("Вечерний Новосибирск", 1960, № 244 (13 октября), с. 3).

"Бежит ручей, страну деля, но на ее просторе…"

"… Один народ,
Одна земля —
От моря и до моря.
И гневом полнится она,
Для грозной битвы зрея -
Чтоб здесь навек была одна
Свободная Корея!"

75 лет назад просто охуел бы советский поэт Гордиенко, узнай он, что в своё время родственники развеют его прах не над Моранбон-горой в Северной Корее, а над Колорадо в США:
"Юрий Гордиенко
Сегодня в номере
Я разверну газету и с трудом
Над номером, от свежей краски влажным,
Могу представить наш пхеньянский дом
Зелёным, застеклённым, двухэтажным;
Представить сад и самодельный душ,
Сирень в окне и провода антенны.
Мы жили в нём. Частицу наших душ
Хранят его бревенчатые стены.
Был крепко сложен черепичный кров,
Не сетовали ставни на усталость,
Хватало в холода угля и дров...
Каков-то он? Что с ним сегодня сталось?
В тумане он или в дыму седом,
Ослеп в огне или смертельно ранен,
Как этот страшный незнакомый дом,
Пхеньянский дом с обугленных окраин?
Как этот... Что-то дрогнуло в душе.
Не может быть! Придирчиво и строго
Я всматриваюсь в тусклое клише:
Калитка... палисадник... у порога
Берёза... две гранитные плиты...
Как узнают убитых по приметам,
Я вдруг узнал знакомые черты
В полусожжённом, в мёртвом доме этом.
Да, это он, — солдатский наш приют,
Корреспондентов зимняя квартира!
В нём больше не смеются, не поют,
Забыты им дни тишины и мира.
Наш дом обрёл другую тишину:
В изломанных венцах кривого сруба,
Фугасками раскидан по бревну,
Как руки, вскинул он печные трубы,
Стеклом, железом, черепицей лёг.
И в плаче о погибших, не в беседе,
Холодный окружили камелёк
В его подвале бывшие соседи.
Печаль друзей была, и нам горька
И мужество их было нам знакомо.
Не видя даже труб издалека,
Мы оставались жителями дома.
Все эти дни мы жили, как бойцы.
Кружа над ним, над нами смерть кружила,
И, дома постоянные жильцы,
Мы говорим о нём, как старожилы:
— Настанет день. У Моранбон-горы
Пройдут к домам солдаты Ким Ир Сена,
Зароют щели, подметут дворы,
Собьют венцы и восстановят стены.
Отсалютует им весенний гром.
И в номере, от свежей краски влажном,
Мы вновь увидим наш пхеньянский дом
Зелёным, застеклённым, двухэтажным".
("Советская Сибирь", 1950, № 202 (11 октября), с. 4).

"Клок бумаги. Протокол. Расписались понятые..."

"… Дождь таких бумаг прошел
В эти годы по России".

40 лет назад и в новых советских книженциях шпионы с Запада не утаивали связи с абвером:
Из новых книг
Л. Леров, Е. Зотов, А. Зубов
Конец "Сократа"
(Окончание. Начало в № № 222, 223, 224, 227, 229, 230, 233).
— Так как же вас теперь величать? — спросил следователь.
Это еще не допрос, а только уточнение данных протокола обыска. Но Хеллеру-Ружинскому не до норм уголовно-процессуального кодекса. Он уже все решил для себя, и теперь, не ожидая допроса, рассказывает и о прошлом, не утаивая связи с абвером. Слушая исповедь, не трудно было определить стратегическое направление боевых действий Ружинского после войны: затаиться. И это ему удалось. Хеллер стал Ружинским. Разработана была и "тактика". Поначалу цели были намечены скромные: пристроиться в какое-нибудь учреждение, чтобы не маячить на виду, а уж потом выйти на "оперативный простор". А как делать деньги, как добраться до "сладкой жизни", он знал. Лучшее доказательство тому — "зелененькие" и золотые, лежавшие на столе.
Ружинский признался, что давно спекулирует валютой, и числе своих сообщников назвал Шелвадзе.
В квартире Ружинского были найдены и фотопринадлежности для работы на Кастильо: фотоаппарат "Минокс", кассеты к нему, аппаратура и химикаты для проявления фотопленок и средства тайнописи.
На письменном столе стояла фотография миловидной женщины средних лет.
— Кто это? — опросил Сухин.
— Моя жена, вернее, бывшая жена.
— Где она сейчас?
— Не знаю. Ушла несколько лет назад. Я пил, гулял. Опять же дела... Долго терпела, умоляла вернуться к нормальной жизни. Я обещал, какое-то время держался, снова срывался. И так без конца. И вот один-одинешенек. Ни жены, ни детей. А впереди — тюрьма.
И Ружинский расплакался.
...Обыск окончен, составлен протокол, вещественные доказательства упакованы, Ружинский отправлен в Москву. Теперь слово за следователем.
На первом этапе следствия все стало на свои места, если не считать упорного запирательства Кастильо. Слишком уже очевидной шпионской связи с Ружинским отрицать не стал, но на вопросы обо всем, что касается "Сократа", нагло отвечал:
— Не знаю такого — Это разыгравшаяся фантазия чекистов... Тайник? Понятия не имею...
Ему предъявляли фотографию — он и "Сократ" в Третьяковке.
По уголовному делу вместе с Хеллером-Ружинским и Кастильо привлекли и Шеладзе.
Все они признали себя виновными в предъявленных обвинениях. Кастильо долгое
время запирался, но не смог опровергнуть неопровержимые доказательства. Его уличили Ружинский, Шелвадзе и вещественные доказательства.
Доказательства вины Кастильо дополнили рация и другие шпионские атрибуты, врученные Рубину сотрудниками западных спецслужб.
Виновные были преданы суду. Здесь полностью подтвердились предъявленные обвинения.
Правосудие свершилось, каждый из подсудимых получил по заслугам.
Не забыли и о Лоро, сотруднике посольства одного из западных государств. Не станем описывать, как с его участием прошла последняя операция "Тайник". Все произошло точно по плану, разработанному контрразведчиками. Через десять минут после того, как Бутову поступило сообщение об отъезде Кастильо во Владимир, Рубин на своих "Жигулях" отправился по знакомой дороге к тайнику. А через три часа господин Лоро услышал телефонный звонок, и кто-то два раза подул в трубку. Господина Лоро задержали, когда он извлекал из тайника донесение "Сократа".
Дипломат-шпион уже давно был на заметке у сотрудников КГБ. Через МИД ему предложили незамедлительно покинуть СССР..."
("Советская Сибирь", 1985, № 234 (10 октября), с. 4).

"Вдруг человек насторожился..."

"… Рубашка яркая и джинсы?"
 

45 лет назад в СССР какой-то идиот повесил сушиться на верёвке прямо во дворе американские джинсы:
"Закон и мораль
Операция "Вранглер"
О чем мечтают наш дети? Одни хотят стать космонавтами, другие — "хоть одним глазком" взглянуть на далекое Черное море. Кто-то стремится найти редкую книгу, кто-то — воспитать сильную и умную овчарку... У Андрея Максимова тоже была мечта, она тревожила его давно, неотступно. Ему хотелось иметь джинсы фирмы "Вранглер". Он представлял, как натянет их — жесткие, ловко сидящие, как пройдется по своей улице. Мир, конечно же, станет иным — потому что Андрей из обычного мальчишки перейдет в разряд шикарных "фирмовых" парней... Но как заполучить джинсы? В семье особого достатка не было. Мать воспитывала Андрея одна, и ее скромный доход не позволял приобретать дорогие вещи. А мальчишка хорошо знал, сколько стоят на барахолке "Вранглер" — цифра
была солидная, трехзначная. Он не хотел ни работать, ни учиться. Мать давно махнула на него рукой, отчаявшись хоть как-то повлиять на сына. "Для меня главное — заработать пенсию. Остальное не интересует", — объяснила она позднее свою пассивность. Безнадзорный мальчишка подрастал, у него формировались свои взгляды на жизнь. Не отягощенный какими-то серьезными целями, стремлениями, он придавал значение только внешнему лоску, завистливым взглядом провожал модно одетых сверстников. Он хотел во что бы то ни стало походить на них. Мысленно перебирал возможные варианты. Отобрать модную одежду у кого-нибудь? Трудно решиться на это, жертва может оказаться крепче, сильнее — тогда несдобровать. Кража не так опасна. Андрей стал присматриваться к чужим вещам, искать удобный момент.
Однажды он с друзьями устроил пирушку. Стакан за стаканом пили А. Максимов, Г. Стрельников, С. Гусаров, И. Черных. Несколько раз ходили в магазин № 9 второго горпищеторга, чтобы пополнить запасы спиртного. Они знали, что там вино продадут даже крепко выпившему человеку. Возвращаясь из очередного вояжа, Андрей заметил во дворе своего дома висевшие на веревке... джинсы фирмы "Вранглер". Он глазам своим не поверил. Вода капала с мокрых брюк, манила фирменная этикетка… Максимов предложил Стрельникову украсть джинсы — в подпитии все казалось возможным и доступным. Друг отказался от "операции", стал отговаривать от нее и Андрея. Максимов замысел свой не оставил. Собутыльники уснули, он же не мог успокоиться. Вот-вот брюки досохнут, и хозяин заберет их... Решил "операцию" провести один. И вот уже он бежит домой, прижимая к груди джинсы. Сердце часто колотится — то ли от волнения, то ли от страха. Разбудил друзей, все рассказал им, они помогли спрятать украденную вещь. Андрея мучил только один вопрос: видел ли кто-нибудь его, когда он взял джинсы? Недолго он был в сомнении, его видели, и вскоре ему пришлось рассказать "все, как было", в милиции. Суд строго наказал А. Максимова.
"Престижные" вещи привлекали и Андрея Бизяева, учащегося ГПТУ № 50. Учеба его не увлекала, и дома, и в училище ему было скучно. А вот спиртное приносило ему радость. Его пытались воспитывать, но безуспешно. Однажды ночью, после очередной выпивки, Андрей залез через форточку в чужую квартиру и, пользуясь отсутствием хозяев, стал хозяйничать. Отбирая вещи, он руководствовался соображением — что можно сбыть? Похищенные вещи, среди которых был магнитофон, он принес своему знакомому С. Колесову. Рассказал о том, как "добыл" их. Это не смутило приятеля. За вещи стоимостью триста рублей он предложил бутылку водки. А. Бизяеву жаль было своих трудов — очень уж мала "цена", но желание выпить оказалось сильнее сомнений. Ударили по рукам. Вскоре Бизяев был задержан.
Кривые дорожки никогда не приведут к благополучию, даже временному. Счастье надо искать не в тряпках и не в рюмке. Мне кажется, эти прописные истины должны знать и подростки. Вещизм, ранняя и ложная "взрослость" развращают их души, мешают им готовиться к настоящей, честной жизни.
З. Гулуа,
начальник инспекции по делам несовершеннолетних Дзержинского РОВД, старший лейтенант милиции".
("Вечерний Новосибирск", 1980, № 232 (9 октября), с. 2).

"Майор недоволен: к майору нет-нет..."

"… И снова комсорг пристает,
Ворча, что ему комсомольский билет
Упрямый майор не сдает".

65 лет назад вышел толк и из майора Советской Армии:
"Бывший майор стал передовым животноводом
Уволившись в запас, майор Советской Армии Михаил Андреевич Лукашкин стал свинарем-механизатором в совхозе "Глуховский" Тамбовской области. Сейчас его имя называют в области с большим уважением. М. А. Лукашин взялся один откормить в течение года 2600 свиней.
Животновод уже сдал около 1800 центнеров свинины. А на откорме у него еще 925 животных.
(ТАСС)".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1960, № 121 (9 октября), с. 1).

"Был справедливым птичий суд..."

"… Признали даже гуси,
Что пионеры их пасут
Не хуже, чем бабуси".

60 лет назад в СССР традиционно сложилось тяжелое положение с уборкой картофеля:
"На полях — пионеры
Во многом помогают совхозу "Погореловский" учащиеся Погореловской средней школы. Сейчас сложилось тяжелое положение с уборкой, и пионеры после уроков выходят на поля, чтобы помочь рабочим убрать картофель.
Особенно хорошо трудятся семиклассники. В день старта второго года пионерского соревнования "Сияйте, ленинские звезды!" они сразу же после линейки ушли на картофельные поля. Пятиклассники и шестиклассники после линейки благоустраивали территорию около нового здания школы. В память об этом дне они посадили 64 дерева.
Пионеры дружины в этом году соберут десять тонн металлолома, 13 тонн золы, 650 килограммов макулатуры. Это будет их вклад в Ленинскую вахту труда.
Е. Путилова,
старшая пионервожатая Погореловской средней школы".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1965, № 121 (9 октября), с. 3).

"Мы не растим из детворы растенья парниковые…"

"… пускай живут, пускай растут бедовые, толковые.
Но мы хотим, чтобы жилось спокойно на земле им,
и мы во имя этого себя не пожалеем…"
 

75 лет назад полошил американских сценаристов, режиссеров и операторов советский поэт Левитанский:
 
"Ю. Левитанский
Кинозвезда
 
Чикагская знать раскупила места,
и в зале, где только что выключен свет,
мерцает далекая кинозвезда —
актриса примерно двенадцати лет.
 
Ей модное длинное платье к лицу.
Ей жизнь обернулася цепью удач.
Согласно сюжету, ей дарит к концу
большое наследство добряга-богач.
 
И смех ее звонок, и взгляд ее чист,
и ей отвечают из дальних рядов
полтысячи глоток восторженный свист,
и сытое ржанье полтысячи ртов.
 
И, в общем, причин для уныния нет.
И в ритме фокстрота дрожит полотно...
Но здесь обрывается острый сюжет,
и правда выходит за двери кино.
 
Плывет над асфальтом осенняя мгла,
все краски и линии разом стерев,
и ветер
               по-гангстерски
                                           из-за утла
последние шубы сдирает с дерев.
 
Сюда, сценаристы! Ну, чем не сюжет!
Вглядитесь: бредет неизвестно куда
девчонка примерно пятнадцати лет —
до срока погасшая кинозвезда.
 
Сегодня, видать, не по вкусу она
богатым владельцам откормленных стад.
— Ты быстро растешь!
                                               и
                                             — Ты нам не нужна!
И новое платье забрали назад.
 
И хочется кушать девчонке — хоть плачь.
Последние отданы в лавку гроши.
И нету наследства. Добряга-богач
ракетные пушки послал Чан Кай-ши.
 
Сюда, режиссер! Оператор, сюда!
Здесь вашей Америки попрана честь.
Зачем же искусство тогда, господа,
когда этой девочке нечего есть?..
 
Я знаю, Америка, этих господ
и лживую совесть продажных сердец.
Но все же я верю: великий народ
допишет и вправду счастливый конец".
 
("Советская Сибирь", 1950, № 200 (8 октября), с. 3).

"Чтоб на полях моторы не смолкали…"

"… Чтоб зацвели на севере сады
И чтоб моря, как в сказке, возникали
В сухих степях, зачахших без воды».

 

70 лет назад советский зритель не представлял себе толком, чем отличается от Голодной степи цветущая Фергана:
"Кино
"Новоселье"
Новая комедия "Новоселье", выпущенная в этом году Ташкентской киностудией, поднимает большую тему освоения тех трудных земель, от которых "отвернулся даже аллах".
Сценаристам Б. Ласкину и Н. Рожкову удалось найти своеобразную лирико-комедийную форму для передачи средствами кино известной пьесы узбекского драматурга А. Каххара "Шелковая сюзане". Вместе с постановщиком фильма Амо Бек-Назаровым, режиссером Ю. Щербаковым и главным оператором К. Бровиным коллектив артистов ташкентской киностудии создал легкое по восприятию и глубокое по содержанию жизнеутверждающее произведение. Использование пустующих земель в районе Голодной степи было давнишней мечтой узбекских хлопководов. Но в прошлые времена осуществить ее было нелегко.
Советское государство дало в руки узбекских хлопководов совершенные и сильные машины, с помощью которых они могут изменять географию страны. Наступление на Голодную степь началось.
Наиболее ярки сцены спасения хлопковых полей от затопления. Какой несокрушимой энергией веет от всех участников этого важного дела! Какая самоотверженность и любовь движут сердцами людей, преграждающих путь разбушевавшейся стихии. Молодой задор и страстная целеустремленность помогают им превратить Голодную степь в "степь сытую".
Сюжет фильма прост. Молодые, любящие друг друга Дехканбай и Хафиза после комсомольского собрания решили поехать из благодатной Ферганы на освоение новых земель. Им приходится преодолеть семейные общественные неурядицы. Но верные своему слову, они не отступают перед трудностями и участвуют в обработке отвоеванных у пустыни земель. Артистам А. Ходжаеву и Н. Атауллаевой удается с большой теплотой передать их чувство настоящей любви и благородный порыв — отдать свои силы общественному делу.
Страстным энтузиастом-тружеником выведен фильме дядя Хафизы — Малон. Заслуженный артист Узбекской ССР Ш. Бурханов создает правдивый образ колхозного бригадира, посвятившего всю свою жизнь делу разведения хлопка в Голодной степи.
Но Хафиза и Дехканбай, представители нового поколения, считают, что успехи Мавлона — не предел. Они предлагают новые пути для получения более высоких урожаев хлопчатника. Это обижает старого бригадира. Ш. Бурханов очень тонко и умело передает все оттенки переживания своего героя: и ущемленное самолюбие, и желания не отстать от молодых, и недовольство собой. Он играет непринужденно и естественно.
К сожалению, этого нельзя сказать об артистках Л. Сарымсаковой (мать Хафизы) и З. Хидоятовой (мать Дехканбая). В исполнении много нарочитой театральности, хотя образы пожилых женщин, по-разному заботящихся о судьбах своих детей, они воспроизводят в основном верно.
В лирико-музыкальном плане развертываются в фильме отношения узбекской девушки Салтанат (арт. И. Алиева) и русского строителя Мазаева (арт. Н. Хлибко). И вообще участие Мазаева в освоении пустынных земель и строительстве новых поселков как бы символизирует крепкую дружбу между русским и узбекским народами, рука об руку идущими к общей цели.
Постановщику не всегда удается создать вполне жизненные положения и конфликты. Явно надумано, например, начало фильма, имеющее целью познакомить зрителя с ведущими актерами, но органически не вплетенное в сюжет фильма.
Слишком скупо показаны пейзажи узбекской природы. Некоторые из них буквально на единый миг возникают перед зрителем, которых хотел бы все-таки увидеть, что представляет собой цветущая Фергана или Голодная степь, о которых все время идет речь.
Отдельные недостатки не нарушают общего жизнеутверждающего веселого тона комедии.
П. Кокорин".
("Советская Сибирь", 1955, № 239 (8 октября), с. 4).

"Солнце в просторные окна квартир входит, лучами звеня…"

" — Мама, а что это значит мир? —
Сынишка спросил у меня".
 

65 лет назад в рекламах млел взор советского литератора Уреевского:
 
"Планета слушала Хрущева
 
Они родились, эти строки,
Когда знакомый и родной
Летел Ваш голос издалека
Над нашей мирной стороной.
 
И в каждом доме и в квартире
Тогда стояла тишина,
И разговор большой о Мире
С волненьем слушала страна.
 
Он заглянул в кишлак к туркмену,
В Ташкент и северный наслег.
И ярче видел перемены
Былых окраин человек.
 
Он облетел вокруг планеты,
Из края в край, из края в край.
Его услышал на рассвете
Оковы сбросивший Китай.
 
И конголезцы, и кубинцы,
Простой народ, и даже те,
Кто против Мира
И стремится распять свободу на кресте.
 
Взор рисовал — в рекламах млея,
Шумит Нью-Йорк. И где-то там
Зал Генеральной Ассамблеи
Гремит овациями Вам.
 
Светлее стало как-то сразу —
Не зал, а мир гремел в тот час
И каждый славил светлый разум,
Мою страну и лично Вас.
 
А . Уреевский".
 
("Вечерний Новосибирск", 1960, № 237 (5 октября), с. 2).