"Комсомол рожден большевиками..."

"...Выпестован ими.

        Закален.
Боевыми
        стройными рядами
Он идет
        широкими шагами
Под шелками
        ленинских знамен".

70 лет назад в СССР отклонения от советской морали были противоестественны в среде молодежи

"Театр

"Яблоневая ветка"

В Московском театре драмы идет пьеса о жизни студентов "Яблоневая ветка". Эта пьеса написана лауреатом Сталинской премии В. Добровольским и драматургом Я. Смоляком по мотивам повести В. Добровольского "Трое в серых шинелях".

Развертывающийся спокойно, без особенно острых драматических положений спектакль все же захватывает правдой жизни. Зритель видит советское  студенчество, связанное настоящей дружбой, стремящееся вместе со всем народом к великой цели — построению коммунизма.

Наибольшей зрелостью, внутренней дисциплиной отличается герой пьесы Виктор Черкашин, бывший фронтовик. Виктор старательно учится, чтобы с честью строить ту жизнь, которую он защищал с оружием в руках. Вокруг него, естественно, группируются товарищи. Его избрали секретарем партийного бюро факультета.

По инициативе Виктора Черкашина студенты поддерживают тяжело больного и уже отчаявшегося Чемезова, окружают заботой профессора Деревянко, потерявшего во время войны семью, помогают отстающей в учебе Майе. Виктор добр и внимателен к людям, но непримирим, когда дело касается нравственных заблуждений даже самого близкого из его друзей — Бориса Ивнева.

Борис переоценил свои силы, выдумал себе "личный" план жизни, утратил чувство товарищества. На его мальчишеские рассуждения о том, что только после университета, получив хорошую должность, он станет настоящим человеком, горячо обрушивается Виктор, утверждающий, что высшая "должность" — быть человеком всегда.

Крупный принципиальный спор студенток с Борисом о нормах поведения, о нравственности является основным конфликтом пьесы. Здесь наиболее ярко утверждаются сила коллектива, радость дружбы, советский гуманизм.

Жизнь опровергла надуманную "теорию" Бориса, как опровергла она индивидуалистические установки другого студента— Володи, решившего, что он выше других и предназначен для привилегированной жизни, которую для него устроит отец-профессор.

Отклонения от советской морали противоестественны в среде нашей молодежи. Все наносное, надуманное изживается. Коллектив борется за тех, кто впадает в ошибки, поправляет их, не боясь остро и сурово критиковать. Борис и Володя исправляются потому, что жизненные корни их крепки и здоровы.

Постановщик молодой режиссер Е. Зотова и художник лауреат Сталинской премии Ю. Пименов создали светлый, жизнеутверждающий спектакль. Актерский

коллектив театра постарался раскрыть душевную красоту нашей молодежи, ее высокую нравственность, преданность общественным интересам.

Роль положительного героя —Черкашина хорошо играет молодой артист А. Холодков. Он создает многогранный образ человека с горячим сердцем, полным любви к людям. С большим обаянием артист передает темперамент героя, душевное его богатство, цельность натуры.

Хорошо справился с ролью Бориса артист В. Малашенко.

Особое значение приобрела и органически вошла в саектакль сцена с больным фронтовиком Чемезовым. Чемезов утратил веру в выздоровление. Его угнетает мысль навсегда выбыть из строя, "сойти с дорожки"; эта мысль усиливает его болезнь. С тактом, не впадая в биологизм, играет эту роль И. Прокофьев. Резкую смену настроений, то взлет, то угасание надежды артист проводит убедительно, трогательно.

Тепло, душевно ухаживает за больным Муся—артистка В. Славина, создавшая ясный образ внутренне растущего человека.

Талантливо, ярко, с большой убедительностью и любовью к своей героине рисует образ студентки Мяйи артистка В. Орлова.

Хорошее впечатление оставляет игра заслуженной артистки РСФСР Т. Карповой в роли комсорга Нины Воронцовой. Но хотелось бы, чтобы артистка вела свою роль более темпераментно.

Роль студентки консерватории Тамары Таганской театр поручил заслуженной артистке РСФСР и Таджикской ССР Л. Сухаревской. Она тонко разработала этот образ, но сделала свою героиню несколько старше остальной молодежи, что нарушает общий ансамбль спектакля.

Со студенческой семьей сроднился профессор Деревянко (артист П. Терновский). Он мягко, но решительно направляет молодых друзей. "Молодежь—наше будущее,— говорит он,—нужно во-время уберечь ее от ошибок". Артист убедительно ведет роль и вызывает симпатии зрителей.

Правильно, что театр заканчивает спектакль сценой студенческого митинга за мир. Молодежь деятельно участвует в этой великой борьбе. Нам кажется только, что сцена митинга не нашла еще окончательного режиссерского решения. Можно сделать эту сцену более лаконичной, усилив, однако, ее политическое звучание.

Имеются и другие недостатки. Некоторые сцены, как, например, сцена ожидания Тамары в студенческом общежитии, даны чересчур гротескно, затянут монолог Бориса в комнате девушек и т. д. Но все же спектакль "Яблоневая ветка", где в основном занята театральная молодежь, хорошо встречен зрителем.

В связи с этим вызывает удивление недоброжелательная и несправедливая критика спектакля Т. Чеботаревской в ее рецензии, напечатанной в "Советском искусстве". Тов. Чеботаревская, видимо, не поняла идейной направленности спектакля, той пользы, которую принесет он молодому советскому зрителю, и подошла к разбору постановки формально. При этом правильные, горячие убеждения советской молодежи, выражаемые героями пьесы, расценены тов. Чеботаревской как "прописные истины". Секретаря партбюро факультета Черкашина и секретаря Комсомольском организации Инну Воронцову критик называет "схематическими фигурами", и, наоборот, персонажей ошибающихся, нуждающихся в критике коллектива, рецензентка находит "искренними и целеустремленными". Правильную и логически законную сцену митинга студентов, посвященного борьбе за мир, тов. Чеботаревская квалифицирует как лишнюю...

Такая трактовка образов и положений спектакля нам кажется по меньшей мере странной и уж во всяком случае несправедливой.

А. Бегичева".

("Известия", 1951, № 74 (30 марта), с. 3).

"И мы пошли. Сосед мой впереди..."

"...А я за ним заковыляла сзади.

И вот, смотри, полгода уж, поди,

Живу в лесу, у партизан в отряде".

75 лет назад в СССР специалист широкого профиля Л. Шейнин серьезно работал от ареста до ареста в жанре приключений:

"Кому подчиняется время

Пьеса братьев Тур и Л. Шейнина в Театре имени Вахтангова

Нет более увлекательного сюжета для повести о человеческом мужестве, чем тот, где показано, как разведчик, вооруженный только силой воли и умом, попадает в лагерь врага для того, чтобы обмануть его доверие, участвовать в опасной игре, где каждый промах стоит жизни. Пьеса бр. Тур и Л. Шейнина "Кому подчиняется время" рассказывает о такой борьбе.

Хроника реальных событий легла в основу пьесы. Но хроника их перечисляет, а драматургия показывает в живом движении страстей и характеров. Поэтому все  усилия авторов и Театра имени Вахтангова, поставившего пьесу, были направлены к тому, чтобы в драматической повести об одной из операций советской разведки как можно ярче проявились человеческие свойства ее людей, сложность ее дел, особенность ее методов. Правда, бурный разворот событий заставляет иногда только бегло обрисовать характеры действующих лиц, но в пьесе есть и полнокровные образы советских людей, действия которых позволяют судить об их внутренней сущности.

Это прежде всего капитан Андрей Мартынов, которого играет А. Абрикосов. Роль эта дает возможность актеру показать главного героя пьесы многосторонне.

В начале пьесы летчик Мартынов, балагур и весельчак, попадает в парикмахерскую, он шутит, острит, ухаживает за девушкой-мастером, набивается к ней на вечеринку. И он приглашен. Тут у него пропадает планшет с секретными документами. Ему грозит суровая кара. И тогда парикмахер Пал Палыч, немецкий шпион, предлагает ему перелететь к немцам, чтобы работать у них. Мартынов соглашается.

Через час Мартынов с гордостью доложит генералу о том, что его "завербовали". Только тогда мы вспоминаем, что он был неестественно весел на пирушке, не всерьез печалился, когда у него пропал планшет. Думается, что истинные разведчики в таких случаях лучшие актеры. Иначе им было бы трудно обмануть такую лису, как Пал Палыч, которого к тому же актер Б. Шухмин играет превосходно. Но некоторую неровность игры в первой картине Абрикосов искупает в последующих.

У Мартынова интересная биография. Он — студент астрономического института, широко образованный, интеллигентный человек. Он пошел в разведчики по призванию, но не в погоне за приключениями, а из любви к родине, из желания служить ей там, где нужны его исключительные способности. В его послужном списке уже есть блестящие операции. Полна смысла сцена, когда Мартынов, уезжая, просит мать отослать профессору незаконченную дипломную работу. Он избрал иной путь и говорит об этом твердо и решительно. Но это пока слова. Дальше мы видим Мартынова в действии. Завербованный как немецкий шпион, он попадает в штаб гаулейтера Прибалтики Рогге. На его пути встают неожиданные препятствия. Мартынова подвергают суровым испытаниям немцы. Он не может связаться с подпольщиками. Его невеста работает в канцелярии гаулейтера, но Мартынов не знает, что она здесь по заданию партизан. Партизаны решают устранить Мартынова как предателя. Среди всех испытаний Мартынов—Абрикосов проявляет нужные качества— твердую волю, выдержку, спокойствие, ловкость и изобретательность. Очень тонко подчеркнул Абрикосов разницу в поведении Мартынова. Широкий, размашистый на нашей земле, он и в тылу врага остается самим собой. Но походка, едва уловимый жест, мимика актера сдержанно подчеркивают: сейчас Мартынов—сгусток энергии, все его чувства, все нервы напряжены и он готов к любому повороту судьбы.

Мартынов убил Рогге. Он выполнил задание. Но кто стоял за его спиной, кто помог ему? У драматургов и театра нашлись, пусть не всегда и не во всем, прекрасные средства для того, чтобы показать людей, на которых опирается советская разведка, показать, в чем источник ее сил и осведомленности. Видные актеры театра играют в спектакле эпизодические роли и остаются верны правилу вахтанговцев, — для того, чтобы запомнилась малая роль, пусть в ней будет хоть одна, но яркая краска.

М. Державин, исполняющий небольшую роль генерала Карташева, наделяет своего героя зорким, пристальным вниманием к людям. Генерал чутко слушает, медленно говорит. Он держит в своих руках нити сложнейших операций. Ему нужно взвесить каждое слово и проверить каждый поступок. Но как много живых человеческих чувств показал за этой медлительностью Державин. Он тщательно изучает личное дело Мартынова, зорко рассматривает его самого, прежде чем послать в тыл к немцам, он долго не решается позвонить матери Мартынова, когда приходит известие о смерти ее сына. Но вот Мартынов внезапно появляется перед ним и генерал кричит весело и задорно в телефонную трубку: "Он здесь, у меня в кабинете! " Тут самые высокие ноты в голосе актера, и большое счастье выражает весь облик генерала, —его солдат выполнил свой долг и вернулся победителем.

И. Рапопорт играет роль часовщика Рубинштейна, мудрого старика, всю жизнь чинившего часы. Он умеет считать время и читать в книге времен. Теперь он ко всему равнодушен. Его, как и всех евреев, на территории, занятой немцами, ждет гибель. Но обреченный еще не мертв. И по первому призыву партизан Рубинштейн идет на смерть во имя жизни. —он соглашается помочь в убийстве палача Рогге, чтобы доказать высокую истину—время подчиняется не озверевшим варварам. Особенно хороша в спектакле сцена, когда Рогге и Рубинштейн разговаривают об испорченных часах. В каждой фразе своего героя Рапопорт превосходно доносит двойной смысл, глубокую внутреннюю иронию. Такое же свойство отличает и хозяйку ателье мод мадам Мильду, которую тонко играет М. Синельникова. У актрисы самая почтительность звучит как злая издевка над заказчиками-немцами. Меньше удались образы других партизан-подпольщиков. Они схематичны. И драматурги, и театр мало способствовали их оживлению.

С. Лукьянов играет гаулейтера Рогге и ошибочно придает ему значение демона зла, бича человечества. Они мельче, подлей, эти собиратели женских волос, мастера механизированного человекоистребления. Рогге даже не кровавый тевтонский пес-рыцарь, и, право, напрасно Лукьянов придает ему столь картинную внешность, позу человека, утонченно смакующего зло. В этом смысле ближе к жизненной правде актер И. Соловьев в роли полковника гестапо Шмельца, надменного, грубого, тупого.

Ритм спектакля стремителен, мизансцены остры (постановщик А. Ремизова). Не совсем, правда, кстати мюзик-холл в сцене в ателье мод. С большой изобретательностью, ярко, красочно, талантливо оформил спектакль художник Н. Акимов. Мелодична музыка композитора С. Урбах. Все это доказывает, что Театр имени Вахтангова серьезно отнесся к своей новой работе, и поэтому он вознагражден успехом у зрителей.

Успех театра еще раз подтверждает старую истину —нашему театру нужны приключенческие пьесы.

Воспитательное значение приключенческого жанра велико потому, что в нем в увлекательной форме прославляются мужество и отвага, дерзость и предприимчивость. И не напрасно М . Горький писал, что ему "герои Дюма внушали желание отдать себя какому-то важному, великому делу". Но разве герои нашего времени не внушают такого же желания, разве не они явили миру образцы бесподобного героизма? Долг писателей и драматургов —о них рассказать.

Братья Тур и Л. Шейнин серьезно работают в жанре приключений. Они написали немало полезных и нужных произведений на темы, к которым должно быть привлечено внимание нашей литературы и театра.

В. Сухаревич".

("Известия", 1946, № 77 (30 марта), с. 3).

"И солдаты девушку спросили..."

"...Ты скажи, дивчина, сердце нам открой:

"Почему поешь ты песню о России,
Про советский край наш дорогой?"
"Потому, что вы, друзья родные,
От беды-неволи Венгрию спасли.
Оттого что ваши братья из России
Нам, мадьярам, счастье принесли".

65 лет назад укрепил до осени социалистическую законность в братской Венгрии товарищ Ракоши:

"Выступление Матиаса Ракоши

Будапешт, 29 марта. (ТАСС). Выступая на собрании партактива области Хевеш, посвященном XX съезду КПСС и мартовскому Пленуму Центрального Комитета Венгерской партии трудящихся, первый секретарь ЦК ВПТ Матиас Ракоши остановился, в частности, на укреплении социалистической законности в Венгрии.

Ракоши сообщил, что после разоблачения агента империализма Берия, а также банды Петера Габора в Венгрии по инициативе руководства ВПТ был пересмотрен процесс по делу Ласло Райка. Установлено, заявил Ракоши, что этот процесс явился результатом провокации, и верховный суд Венгрии на основании решения ЦК ВПТ реабилитировал Ласло Райка и других товарищей. Пересмотрены другие процессы, и невинно осужденные лица реабилитированы. Пересматриваются также дела осужденных бывших социал-демократов. Большинство их уже освобождено. С июня 1953 года принят ряд мер, направленных на строгое соблюдение социалистической законности".

("Известия", 1956, № 77 (30 марта), с. 4).

"Ты здесь хозяин, а не гость..."

"...Тащи с завода каждый гвоздь".

40 лет назад в мозгах некоторых советских слесарей мелочи вырастали в тысячерублевые ценности:

"Принес с работы...

Неотложное дело заставило меня вечером зайти к одному своему давнему знакомому. На звонок вышла его старая мать, выбежал маленький мальчик — ее внук, его сын.

— Анатолий вот-вот придет с работы, подождите, вы так редко видитесь, — сказала мне хозяйка.

Я сижу в уютной, хорошо обставленной комнате. Все радует глаз, чувствуется: люди живут в достатке. Четырехлетний Андрюшка одну за другой показывает мне игрушки, их у него предостаточно.

Но вот раздается звонок. Андрюшка стремительно летит в прихожую:

— Папа пришел!

Анатолий снимает пальто, потирает от легкого морозца руки, а Андрюшка уже вовсю потрошит его толстый портфель. Достает бумажный сверток, разворачивает его и разочарованно произносит:

— Опять гвозди принес! А мама мне с работы всегда конфеты носит.

И всем делается неловко. Кроме Андрюши, конечно. Он еще не понимает, что и гвозди, и конфеты его родители тайком тащат каждый со своего производства. Если называть вещи своими именами, воруют по мелочи.

Честно говоря, плохо, скверно было у меня на душе, когда уходил из этого уютного дома. И главное — не из-за разочарования в человеке. А от досады на себя. Ведь — смолчал. Застыдился чего-то, вроде не он "несун", а я. Так и расстались молча. А ведь не один он такой, который каждый раз что-нибудь да принесет с работы, по мелочам. Постепенно мелочи эти становятся уже не мелочами, они вырастают в тысячерублевые ценности.

И не один я, а много нас вот так же стыдливо смолчим при этом. Да еще и утешим себя потом: подумаешь — горсть гвоздей утащил. Страна у нас богатая, не обеднеем. Да и ему ворованные гвозди впрок не пойдут. Вырастет Андрюшка и напомнит отцу, как тот гвозди с завода таскал...

...Да, страна у нас богатая. Но богатство это создается нашими же руками. И вот одни приумножают народное богатство, экономят на всем и берегут каждый гвоздик, а другие рассовывают по своим карманам и портфелям что под руку попадается. Пусть даже их не так уж и много, таких людей (по сравнению с честными). Все равно они, как мелкие жуки-точильщики, наносят немалый вред нашему обществу, всем нам с вами.

И надо быть с ними непримиримыми, надо каждому из нас говорить во весь голос прямо в глаза "несуну", что мы о нем думаем. Чтобы земля горела у них под ногами!

Вот такой я для себя сделал вывод после того случая...

Н. Афанасьев,

слесарь.

Московская область".

("Известия", 1981, № 74 (27 марта, московский вечерний выпуск), с. 3).

"Я могу под окнами мечтать..."

"...Я могу, как книги, их читать.

И, заветный свет храня, и волнуя, и маня,
Они, как люди, смотрят на меня".

65 лет назад в СССР быстро доходили до украинского читателя новинки зарубежной литературы:

"Произведения английских писателей на украинском языке

Киев, 28 марта. (По телеф. От соб. корр.). Трудящиеся Украины проявляют большой интерес к произведениям английских писателей. На украинский язык переведены и изданы в двух томах избранные произведения В. Шекспира, пьесы "Школа злословия" Р. Шеридана, "Ученик дьявола" Б. Шоу. Трижды за последнее время издавался "Робинзон Крузо" Д. Дефо".

("Известия", 1956, № 76 (29 марта), с. 2).

"И посланный, наверно, многими, так смотрит негр из Алабамы..."

"...так —

    и вьетнамец
        с сердцем огненным,
с упрямо сжатыми губами.
Тут
    песней
        партия прославлена.
Тут
    сердце
        трудовой Отчизны.
Товарищи,
    мы видим
        Сталина,
мы видим
    солнце нашей жизни!"

70 лет назад в СССР за херовую книгу стихотворений Сталинской премии не давали:

"Критика и библиография

Книга любви и ненависти

А. Малышко. За синим морем. Стихи. Перевод с украинскою. Издательство "Советский писатель". 1950 г.

"За синим морем"—так назвал талантливый украинский поэт Андрей Малышко новую книгу своих стихотворении, за которую он удостоен Сталинской премии. "За синим морем" — с этими словами возникает в нашей памяти представление о какой-то чудесной, сказочной стране, снившейся и грезившейся нам в детстве. Название книги Малышко, разумеется, ироническое. Насилие, произвол, угнетение, ужасающие контрасты увидел наш поэт, побывав в США, и пламенными словами рассказал об этом.

       За синим морем долы, горы

       И холод ночи голубой.

       За синим морем ходит горе,

       И я с ним выхожу на бой.

 Он описал неизмеримое человеческое горе и бесконечную подлость угнетателей, банкиров и плантаторов.

Безработица — страшное слово, забытое у нас, витает над Америкой, и поэт не мог этого призрака не видеть повсюду.

Видел он человеческие слезы среди каменотесов и зверобоев, среди грузчиков и шахтеров, видел он их на глазах своих земляков, переселившихся когда-то в "обетованный край" и жадно расспрашивавших его о Советском Союзе  (стихотворение "Визит"). Не раз привелось ему встречаться с  неграми, с потомками того дяди Тома, над судьбой которого мы плакали в детстве. Их с прежней тупой жестокостью и с новой звериной изощренностью угнетает, унижает, линчует и казнит без суда "добрый" дядя Сам. Они убиты "нуждой и трудом суровым" ("Негритянки"), они бесправны. С глубокой болью за попранное человеческое достоинство рассказывает поэт о негритянке-лифтерше, к которой богачи "с мордами, как ростбиф", обращаются только с двумя словами —"ап" (вверх) и "даун" (вниз). Поэт, наш поэт, наученный еще сызмала матерью "кланяться низко старшему в доме и перед матерью шапку снимать",— снял перед нею, перед старой женщиной, шляпу.

      Кланяюсь низко тебе, негритянка,

      Так, как поклонится матери сын.

      За то, что в глазах и честных и чистых

      Боль неизбывную вижу твою;

      За сыновей твоих — трех коммунистов,—

      Их линчевали в черном краю.

      Как засверкала слеза тоскою!

      Заговорили, меняя тон,

      Гангстеры-мистеры между собою:

      — Совьет Унион!

      — Совьет Унион!

      Лифт, уже вниз спускаясь, колышет,

      А негритянке сдастся, что вот

      Счастье все выше, выше и выше,

      Словно на крыльях, ее несет.

 Книга, о которой идет речь, была бы совсем не тем, что она есть, если бы автор ее ограничился только описанием человеческого горя и несправедливости, увиденных им там, "за синим морем". Нет, это книга великого гнева. Беспощадно изображал наряду с угнетенными и оскорбленными угнетателей и оскорбителей, давал такие убийственные портреты, как портрет Херста, такие уничтожающие зарисовки, как "Статуя Свободы", Андрей Малышко везде подмечает искры гнева, все более и более разгорающиеся в глазах честных тружеников Америки, тех, кто возделывает поля, добывает золото, роет уголь, строит небоскребы для магнатов капитала. Вот идет колонна забастовавших рабочих, и поэт уверенно заявляет:

      Нет, их не сломишь, непреклонных,

      B не подкупишь также их...

 В другой стихотворении читаем:

      Сердца свои и ненависть свою

      Рабочие кладут в скупое пламя,

      И поднимается костер, как знамя,

      Рукой героя взвитое в бою.

      Один костер затопчут без следа —

      Другой встает и третий пламенеет,

      И в них Свобода и надежда зреет.

      И видит их Америка труда!

 Последние два слова я подчеркнул. Да, есть две Америки ("Две Америки"—так и называется одно из стихотворений книги), и будущее — за Америкой труда.

Благородной теме дружбы народов посвящены многие страницы книги. Особенную известность приобрело стихотворение "Катюша" — о том, как два негра в  Оклахоме шли по полю и пели "Катюшу" — "ту, что Исаковский написал", и к ним присоединил свои голос третий человек — Андрей Малышко.

      И она тем неграм пала в душу,

      Разбивала рабство и обман.

      "Выходила на берег Катюша

      За Великий, Тихий океан!"

 К нашей стране, идущей к лучезарным вершинам коммунизма, обращены взоры всех честных людей мира. И там, "за синим морем», увидел наш поэт волю к борьбе, веру в правое дело, веру в великого Сталина, и об этом он говорит с первых же страниц своей волнующей, прекрасной книги.

М. Рыльский".

("Правда", 1951, № 86 (27 марта), с. 3).

"Вы были нам оплотом и порукой..."

"...Что от расплаты не уйти врагам.

Позвольте ж мне пожать Вам крепко руку,

Земным поклоном поклониться Вам".

75 лет назад мечтал подсадить всех советских людей на молдавский шмурдяк поэт и прозаик Емелиан Буков:

"Е. Буков

Над картой пятилетки

Я вижу лист — зубчатый, влажный, свежий.

Прожилки рек на нем, как бирюза,

И виноград в листве — вдоль побережий, —

Как молдаванки черные глаза.

И по холмам, где вешнее кипенье,

Где виноградный день пьянит, поет,

Иду туда, где светлою ступенью

Лег девятьсот пятидесятый год.

Счастливый год, увенчанный цветами,

Что мы взрастили в трудные часы!

Заря дорогу выстлала коврами —

Там заповедник всей земной красы.

И где сейчас молчание развалин,

Из дымки человеческой мечты

Восстанет город, ясен, беспечален,

Каштанов ветви зашумят, густы.

И в каждый дом, от края и до края,

Придет, светясь на праздничном столе,

Вино моей Молдавии, играя

Сияньем солнца в тонком хрустале.

Поет мой сад! Нетронутые тучей

Просторы неба сине-голубы,

И ветвь любая — лишь приток певучий

Веки великой — завтрашней судьбы.

Перевел с молдавского

Николай Сидоренко".

("Известия", 1946, № 73 (26 марта), с. 3).

"Правдивей правды нет, чем искренность бойца..."

"...Для чести и любви, для воздуха и стали

есть имя славное для сильных губ чтеца.
Его мы слышали, и мы его застали". 

75 лет назад с толком съездила в Москву колхозница Анна Ивановна Сабсай:

"Под знаменем сталинской пятилетки

Выступление депутата Верховного Совета СССР колхозницы А. И. Сапсай перед избирателями села Рогань Харьковской области

Смежные комнаты сельского Совета доотказа заполнили колхозники, рабочие и работницы совхоза, служащие сельских учреждений. Дверь в сени была раскрыта настежь и там толпились те, кому нехватило места в комнатах.

Встречу депутата Верховного Совета СССР А. И. Сапсай со своими односельчанами открывает председатель сельского Совета тов. Петрук.

— Из Москвы, из Большого Кремлевского дворца, — говорит он. — вернулся наш депутат Верховного Совета. Она была участницей исторических заседаний Верховного Совета СССР, на которых утверждался Закон о сталинском пятилетием плане восстановления и развития народного хозяйства СССР.

— Анна Ивановна! — обращается тов. Петрук к Сапсай.— Ваши избиратели просят рассказать о поездке в Москву, о заседаниях Верховного Совета.

Образ любимого вождя

Внимательно слушают собравшиеся простой рассказ своего посланца в Верховный Совет. В белый приземистый домик украинского села как бы доносится горячее дыхание Кремлевского дворца, его торжественная тишина перед началом заседаний, восторженный гул оваций навстречу великому Сталину.

— Утром в первый день работы Верховного Совета, — рассказывает тов. Сапсай, — прежде чем пойти в Кремль, мы, группа депутатов, решили навестить, Ильича. В глубоком волнении вошли мы в мавзолей и увидели дорогого Ленина — незабвенного основателя нашего государства. Поклонившись праху Владимира Ильича, мы в торжественном молчании направились на заседание Верховного Совета.

Как передать вам нетерпение, охватившее всех нас, заполнивших зал Большого Кремлевского дворца, и ожидании встречи с товарищем Сталиным? Никогда еще не видела я Иосифа Виссарионовича.

Все произошло просто, очень просто. Иосиф Виссарионович вошел и занял свое место среди других депутатов. Радостной  и торжественной была встреча с нашим великим вождем. Это были незабываемые на всю жизнь минуты. Я старалась вобрать в сердце дорогой образ Сталина, его родное лицо, его светлую улыбку. Сердце переполнилось от ласковых теплых слов, которые хотелось высказать товарищу Сталину, чтобы выразить всенародную любовь и благодарность за то, что он сделал для каждого из нас, для всей страны. Когда я на секунду окинула взглядом огромный зал, то увидела, что не было здесь человека, который бы не переживал то же самое, что переживала я.

Односельчане прерывают рассказ тов. Сапсай вопросами. Депутат отвечает на них, и образ великого Сталина, простой и любимый, со всей полнотой встает перед мысленным взором каждого из участников собрания...

Село Рогань Харьковской области,

25 марта. (По телеф. от соб. корр.)".

("Известия", 1946, № 73 (26 марта), с. 1).

"Звёзды милой Родины, звёзды золотые..."

"...Как вы ярко светите в сумерки густые".

50 лет назад сионисты сильно мешали представителям духовенства и еврейских религиозных обществ СССР плодотворно трудиться на благо их советского общества:

"Конференция еврейских религиозных обществ

23 марта в Москве состоялась конференция представителей духовенства и еврейских религиозных обществ СССР. Они собрались с тем, чтобы выразить протест против провокационных действий международных сионистских

организаций, их клеветнических измышлений о положении евреев в Советском Союзе.

На конференции выступили главный раввин московской хоральной синагоги Л. Левин, а также представители ряда еврейских религиозных обществ.

Участники конференции приняли заявление, в котором говорится, что еврейские религиозные общины СССР не могут оставаться равнодушными к враждебным проявлениям сионистов по отношению к Советскому Союзу. Мы, заявляют участники конференции, решительно отвергаем притязания международных сионистских кругов и правителей Израиля говорить от нашего имени, защищать нас от несуществующих обид и притеснений.

Мы перед всем миром заявляем, что наша Родина — Советский Союз, освободившись от капиталистического рабства и национального угнетения, первой показала пример ликвидации антисемитизма и национальной розни. В СССР уничтожены самые корни этого позорного явления. И лишь сионистские "защитники", движимые чувством ненависти к нашей стране, к нашему многонациональному советскому народу, созидающему светлое здание самого справедливого общества на земле, "не замечают" этого.

В заявлении выражается гневный протест против провокационных, хулиганских действий и бандитских налетов на советские учреждения и советских граждан, совершаемых сионистскими молодчиками из так называемой "лиги защиты евреев". Нас возмущает до глубины души чудовищная наглость главаря этой "лиги", раввина Кахане, рядящегося в тогу защитника советских евреев, говорится в заявлении.

Не может нас оставить равнодушными и агрессивная политика правительства Израиля, отмечается далее в документе. Вместе со всем советским народом, вместе со всеми людьми доброй воли мы осуждаем эту агрессивную политику и требуем, чтобы Израиль выполнил, наконец, резолюцию ООН.

Как граждане своей Родины мы заявляем, что все утверждения правительства Израиля и международных сионистских кругов о каком бы то ни было неравноправии евреев в Советском Союзе являются злым вымыслом, преследующим антисоветские цели.

Мы, подчеркивается в заявлении, активно участвуем в созидательной деятельности нашего общества, и нам не помешают никакие козни сионистов, верных прислужников империализма. Мы требуем от них: не вмешивайтесь

в наши внутренние дела! Не мешайте нам плодотворно трудиться на благо нашего советского общества, на благо мира!

(ТАСС)".

("Правда", 1971, № 83 (24 марта), с. 4).

"Вновь подмосковные пригорки, в тени берёз Москва-река..."

"...И снова нас к себе огни Трехгорки

Зовут, зовут издалека".

75 лет назад размах громадного созидательного труда советских людей по производству ширпортреба можно было оценить не в магазинах, а глядя на экспонаты выставок:

"Сделано руками советских людей

На московской выставке изделий ширпотреба

В Москве, в Петровском пассаже открылась замечательная выставка. Множество предприятий Москвы и Московской области представило на стэндах выставки свою продукцию — изделия широкого потребления. Предприятия эти по их характеру можно разделить на две группы.

С одной стороны, здесь показаны заводы и фабрики, пославшие на выставку продукцию, которая является их прямым делом. Комбинат " Красная Роза", допустим, посылает шелка, Дулевский фарфоровый завод посылает сервизы, тарелки, вазы. Все обычно и ясно.

Но рядом с ними, в других залах можно увидеть совершенно необычные плоды труда других заводов. Громадные, могучие предприятия, делающие в своих цехах самолеты, станки, машины, представлены на выставке вещами уютными, небольшими, созданными для удобства и украшения человеческой жизни. Здесь можно увидеть домашний холодильник, изготовленный на авиационном заводе, театральные бинокли, выпускаемые заводом Министерства вооружения, детские коляски, которые выпускает станкостроительный завод, игрушки, сделанные на 2-ГПЗ, лампы, замки, звонки, сделанные в цехах заводов судостроительной промышленности...

Каждый советский человек испытывает чувство гордости при мысли о том, как грандиозен размах нашей промышленности, как велика ее созидательная мощь.

Есть заводы, доблесть которых хорошо известна. Известны и плоды их труда. Эти заводы продолжают заниматься своим основным делом. Но в цехах ширпотреба делаются одновременно и совсем другие вещи. Назначение их — улучшить и украсить быт советского человека. И вот в павильонах выставки посетители глядят на детский музыкальный волчок, "освоенный" заводом "Красный пролетарий". Экскурсовод серьезно и сосредоточенно заводит игрушку, нарядный волчок, покачиваясь, кружится на столе и звенит, поет свою песню.

Большие предприятия многое показали на выставке. Здесь пылесосы, кровати, газовые плиты, утюги, кастрюли, мясорубки, игрушки, фотоувеличители, бритвы, люстры, всяческая посуда, —бесчисленное количество изделий. Все это сделано с настоящей внимательностью и уважением к каждой детали.

Выставка очень обширна, в короткой статье немыслимо дать подробный обзор всех зал. Композиция выставки продуманна, логична, залы отлично оформлены.

Голос скрипки несется из двери, певучий гром оркестра рассыпается в гулких сводах пассажа. Откройте дверь, —можно увидеть приемники, эти чудесные "музыкальные шкатулки" современности. Приемник "Москвич", радиола "Москва", приемник "Родина". Бесшумно вращаются диски проигрывателей, мерцают светящиеся игрушки; маленький моторчик присоединяют к швейной машине, —и вот домовитое ее жужжание тоже вступает в зал. В этом павильоне находятся изделия, выпускаемые электропромышленными предприятиями. Неподалеку зал, наполненный тиканьем часов, — ручных, карманных, настольных, каминных, — солидным тиканьем стенных часов, где маятник раскачивается в тяжелом деревянном футляре. И снова лампы, ножницы, сковороды, плиты— те мелочи, которые необходимы в простой нашей повседневности.

За годы войны нам приходилось отвыкать от иных вещей, и не видеть их, и с трудом их добывать. Сейчас мы видим их возвращение в мир. Возле каждого экспоната находится карточка, — на ней написана его биография, его настоящее и будущее. Можно узнать, откуда он родом, сколько он стоит, можно узнать, сколько таких вещей будет выпущено в текущем году. Цифры эти внушительны, и видеть их радостно. На выставке представлены лишь предприятия Москвы и Московской области, но и по этим экспонатам, по этим цифрам можно ощутить размах громадного созидательного труда.

Но вот залы, где фабрики и заводы демонстрируют  свое "прямое дело". Струятся шелка, веселят глаз ситцы, крепкий и свежий запах новой ткани наполняет зал. Здесь продукция комбината Трехгорной мануфактуры, "Красной Розы", Ореховской, Глуховской и многих других текстильных фабрик. Ситец, майя, батист, "фасонный плюш", платки, косынки, одеяла, шелк, бархат. И снова цифры выпуска, настоящего и грядущего.

Хочется привести некоторые из цифр.

В 1945 году комбинат Трехгорной мануфактуры выпускал семьсот десять тысяч метров майи. В 1946 году он будет выпускать более полутора миллионов метров той же ткани. Сатина Трехгорка выпускала в прошлом году около двух миллионов метров, в этом году комбинат выпустит свыше четырех миллионов метров.

Ореховская фабрика, которая в прошлом году выпускала четыреста пятнадцать

тысяч метров батиста, в этом году выпустит свыше миллиона метров батиста. Цифры сопровождают каждый экспонат, и оттого он приобретает особую жизненную силу.

Вот обувь, сумки, портфели, детские туфли. Многое здесь радует глаз. Быть может, сейчас этих вещей еще нехватает, но их будет столько, сколько нам нужно, —мы это знаем.

Число экспонатов огромно. Они разнообразны, со многим здесь можно познакомиться. Поглядим на шкатулки тонкой резной работы, сделанные инвалидами, потерявшими кисти обеих рук. Эта работа показывает не только художественное мастерство, но и то, какой душевной силой и стойкостью обладают делающие ее люди. Поглядим на работы промысловых артелей, на новую мебель, на шерстяной трикотаж, на маленькие нарядные вещи, предназначенные для детей...

Выставка отмечена не только нарядностью или разнообразием. У нее есть то, что хочется назвать "внутренним содержанием". И только одно хочется сказать: как медленно выставленные здесь изделия осваиваются. Мало еще их получает торговая сеть.

Татьяна Тэсс".

("Известия", 1946, № 71 (23 марта), с. 2).