"Вот он на фотографии альбомной..."

"... В буденовке и с шашкой на ремне,
Плечистый, загорелый, запыленный,
Сидит на сером в яблоках коне".
  

50 лет назад много товаров выпускала советская промышленность для населения:
"Без учета спроса
Много товаров выпускает наша промышленность для населения. Но вот в отдельные магазины завозятся они без учета спроса покупателей. Например, в промтоварный магазин Устьтолшменского сельпо завезли 900 штук фотопленки для малоформатных аппаратов и большое количество фотобумаги. Срок хранения их истек, а запасы все еще большие.
Есть случаи, когда испорченные продукты продают по первоначальной цене. Вот и сейчас принуждают покупателя в придачу к овсяным хлопьям брать расплывшуюся карамель "гусиные лапки".
А. Зайцев,
член-пайщик".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1975, № 43\44 (10 апреля), с. 3).

"Бесследно годы пролетают, в чужом краю старею я..."

"... Меня Сибирью здесь пугают,
Сибирь же – родина моя!"
 

70 лет назад эмиграция не имела никакого значения в СССР:
"Сообщение министерства внутренних дел ГДР
Берлин, 7 апреля. (ТАСС). Агентство АДН передало сообщение министерства внутренних дел ГДР. Сообщение гласит:
К властям ГДР обратился с просьбой о предоставлении убежища до решения вопроса о возвращении на родину перешедший из Западной Германии украинский эмигрант профессор Василакий Владимир, являвшийся председателем созданного в 1954 году американской разведкой антисоветского координационного эмигрантского центра, именуемого "Лигой антибольшевистских организаций народов Советского Союза" (ЛАОНСС), и руководителем антисоветской украинской эмигрантской организации "Украинский вызвольный рух" (УВР), а также редактором издающейся в Мюнхене эмигрантской газеты "Нова Украина".
В своем обращении к правительству ГДР профессор Василакий Владимир указывает:
"Я, Василакий Владимир, украинец, бывший житель г. Харькова, прибывший в ГДР из г. Аугсбурга (Западная Германия), прошу правительство ГДР предоставить мне убежище и оказать содействие в возвращении на мою родину — в Украинскую ССР.
Во время второй мировой войны, в силу сложившихся для меня и моей семьи обстоятельств, я оказался на территории Западной Германии, где проживал в течение 11 лет.
Под воздействием реакционных сил я был вовлечен в активную работу, направленную против советского народа. К моменту моего перехода в ГДР я являлся председателем "ЛАОНСС" и "УВР", а также редактором издающейся в Мюнхене эмигрантской газеты "Нова Украина".
Вся моя деятельность по руководству этими организациями проводилась по указанию членов так называемого "Американского комитета" в Мюнхене — американцев Пейча и Серджента.
Положение руководителя эмигрантских организаций дало мне возможность тщательно проанализировать направление их деятельности и понять истинные цели использования эмиграции американскими империалистами, осуществляемые ими через "Американский комитет".
Размышляя над многочисленными фактами, я уяснил себе, что "Американский комитет" не интересуется судьбами народов, выходцами из которых являются современные эмигранты, а все его действия направлены лишь к тому, чтобы превратить эмигрантов в послушное, слепое орудие подрывной работы в странах демократического лагеря. Руководители различных эмигрантских организаций не только не противятся такому отношению к эмигрантам, а, наоборот, всячески способствуют ему, вовлекая эмигрантов в активную борьбу против своего народа и посредством подкупа и шантажа заставляют их выполнять гнусную роль шпионов и провокаторов.
Находясь в эмиграции, я ошибочно цредставлял себе, что эмиграция имеет какое-то значение в СССР, однако это оказалось моим глубоким заблуждением.
Жизнь разбила эти мои фантазии. Добиваясь ратификация парижских соглашений и подготовляя новую войну против СССР и стран народной демократии, американские империалисты направляют деятельность всех эмигрантских организаций на борьбу против родных народов.
Глубоко осознав, что и моя "политическая деятельность" также направлена против украинского и всего советского народа и на руку только американским империалистам, я принял решение порвать связь с американцами, прекратить свою "политическую деятельность" против демократического лагеря и, если представится возможность, принять активное участие в разоблачении подрывной деятельности американских империалистов и руководимых ими антисоветских эмигрантских организаций".
Правительство ГДР удовлетворило просьбу Василакия Владимира — предоставить ему убежище до решения вопроса о возвращении на родину".
("Правда", 1955, № 98 (8 апреля), с. 4).

"Мой родимый край, место отчее..."

"... Ты и праздник мой и броня.
Память общая, и песня общая
У земли моей и у меня".
 

45 лет назад в СССР хорошо проходил праздник человека-созидателя, берущего все новые и новые рубежи на пути к коммунизму:
"Праздник в деревне
Немало доброго сделала зима: снегу много, значит хлеба будет больше. Сказочной красотой украшала свои владения, дарила людям ледяные мосты, крепкие дороги. Здорово помогла. Поэтому, наверное, и было так шумно и весело в Великодворье на традиционном празднике проводов русской зимы.
В центре деревни Великий Двор звучит веселая музыка, слышатся приветствия через громкоговорители. Народ встречают глашатаи Нина Слободина и Антонина Лапина:
— К нам! Сюда! — Собирайся народ! Сегодня вас необычное ждет!
На праздничный помост поднимается председатель колхоза Н. Н. Юрзин. Он поздравил великодворцев с праздником проводов русской зимы — праздником человека-созидателя, берущего все новые и новые рубежи на пути к коммунизму. По селу мчатся кони в упряжках с бубенцами. В фурах, украшенных домоткаными дорожками коврами, сидит гармонист, окруженный женщинами в старинных нарядах. А вот целый поезд саней-роспусков, облепленных маленькими великодворцами. Возница С. Н. Тихонов.
Проводятся различные спортивные состязания, аттракционы. Работает "фотография". Фотограф — заведующий гаражом М. Зайцев приглашает фотографироваться: "Фото за минуту!". Смеются клиенты, получившие свою фотографию — рисунок, вырезанный из журнала "Крокодил".
— Где блины — там и мы! — слышится веселая присказка. Это продавец Г. Зайцева зазывает односельчан отведать горячих блинов. Сладкий и душистый чай из самовара особенно вкусен на морозе. Прибыли на праздник и "незваные гости" — Кикимора с Чертом (Н. Попова и В. Соболев). Разогнав всех с помоста, они устроили свои танцы. Наведал гулянье и Емеля (А. Попов) — прикатил на собственной печи.
М. Слободин".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1980, № 43 (5 апреля), с. 4).

"Поправляет головешки освещенная рука..."

"... Голос тянется неспешный,
Как шаги издалека..."
 

60 лет назад в СССР давно намозолил глаза однодеревенцам Степан Огурцов: 
"На темы морали
Головешка
Костер догорал. Все меньше становился, словно циркулем очерченный круг — граница лесной ночи и охотничьего камелька. Набродившись за день по раздольям пожен и перелесков, все отдыхали, никому не хотелось вставать и подбрасывать в костер хворосту. Сырое полено, исходившее из торцов струйками голубых дымков, все больше темнело. Горький запах тлеющей осины ударял в ноздри, вызывая кашель. Слезились глаза.
— Тьфу, черт — надоела!— вскочил вдруг на ноги Михаил. Длинная нескладная его тень метнулась по обступившему охотников ельнику, согнулась пополам, и в костер аккуратно легли сухие ольховые обрубки. Языки пламени снова взметнулись вверх, жадно вылизывая бока поленьев. Затерялась в пламени и чадящая головешка…
— Вот смотрю я на костер и думаю о Степане, — произносит задумчиво Василий.
— А что о нем думать-то? — лениво отзывается Иван. — Прыщик!
— Не-ет, не прыщик, — не соглашается Василий. — Прыщик что — взял да выдавил и дело с концом. А его, Степана, так просто не возьмешь. И как он таким стал — ума не приложу…
Степан Огурцов, толстый и черный, давно намозолил глаза однодеревенцам. Люди в поле, а Степан — на свой огород. Или в лес идет за ягодами, за грибами, дрова рубит. А потом все это в город переправляет — продает.
Дом у Степана — полная чаша. В красном углу на небольшом столике стоит красуется новая швейная машина. Правда, Дарья, жена Степанова, шить не умеет. Да ведь дело-то не в этом. Машина — она вещь!
Ковровые дорожки устилают пол. Не разберешь даже, крашен он или нет.
Пузатый комод чуть приоткрыл ящики, показывая богатое содержимое, чуть распахнуты дверцы гардероба. На кровати белое пикейное покрывало, а на коврике плавают, важно выгнув длинные шеи, белоснежные лебеди. Не чувствуют гордые птицы, что неуместна их важность в этом себялюбивом мещанском мирке.
Дополняют Степаново благополучие два поросеночка, хрюкающие в новом хлевчике, два десятка хохлаток да чернопегая корова, отелившаяся всего два раза…
— Ведь до чего дело дошло — от соседей высоченным забором отгородился, собаку цепную завел, словно среди врагов живет, — продолжает Василий. — А помочь кому — боже упаси! На пожне как-то раскрошился у меня брусок. "Дай, — говорю, — Степан, полопатить косу", не дал ведь. И пошел я в деревню. А от пожен до деревни, считай, километров пять будет. Пока ходил, день и прошел…
—И для чего он все копит? Детей нет… И жизнь как-то впустую идет. Живет сейчас, пускает в глаза едкий дым, словно головешка, а потухнет — некому спомнить добрым словом. К чему такая жизнь? — недоумевает Михаил.
— Головешку подсушить можно и… загорит она… — произнес Иван.
— А и правда, мужики! Права у нас есть. Сила-то не в головешке, а в костре…
С. Топорков".
 ("Ленинское знамя", Тотьма, 1965, № 40 (3 апреля), с. 4).

"Сквозь жалобы, вопли и ропот..."

"... Трубным призывом встает
Твой торжествующий топот,
Над простертым миром полет".

 

65 лет назад перешла кому-то дорогу советская семья Ярославцевых:
"По следам неопубликованных писем
На председателя Мосеевского сельпо т. Ярославцева поступила жалоба, что он злоупотребляет своим служебным положением: незаконно выписывает счета за работу жене и другим лицам, увеличил арендную плату за помещение зятю с 50 до 80 рублей. Много и других нарушений.
Председатель правления райпотребсоюза т. Корюкин, проверив жалобу, сообщил редакции, что факты, указанные в письме, подтвердились. Правление райпотребсоюза на выездном заседании, которое проводилось непосредственно в Мосеевском сельпо 4 апреля с приглашением всех работников сельпо и актива сельсовета, объявило т. Ярославцеву строгий выговор.
Освободило от работы жену Ярославцева, которая возила хлеб, и произвело начеты на некоторых работников сельпо. Потребовало от Ярославцева до 20 апреля устранить недостатки, указанные в жалобе".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1960, № 44 (13 апреля), с. 4).

"Есть кодекс прав несовершеннолетних..."

"... Крик, драка, бег по краю крыш, прыжки,
Игра с дождём, плесканье в лужах летних,
Порт из камней, из грязи - пирожки".

 65 лет назад в СССР не у каждого мяса в пирожках был хороший привкус:
"Короткие сигналы…
Когда забывают о качестве
26 и 27 марта в магазине горпо (возле парикмахерской) продавались пирожки с мясной начинкой, которые есть было невозможно. Тесто как резина, в мясе тянутся нити, привкус его нехороший. Я и ребенок, ученик второго класса, поели таких пирожков и у обеих болели желудок и кишечник.
Почему же такие пирожки пускают в продажу?
Р. Морщихина.
Гор. Тотьма, ул. Ленина, 95".
("Ленинское знамя", Тотьма, 1960, № 39 (1 апреля), с. 4).

"Рельсы упрямо режут тайгу... "

"... Дерзко и прямо
В зной и пургу".
 

50 лет назад  советским людям, оказавшимся в тайге, первым делом требовались политинформации и беседы:
"Это моя дорога"
Служим Советскому Союзу!
На белой глади реки, разрезающей темный массив тайги, по вечерам пылают костры.
— Для обогрева,— поясняет Л. Княтковский, политработник, с которым приехали мы по зимнику к месту работ.
Этот участок напоминает территорию завода. Тут расположились кузнечный цех, механические мастерские, пилорама. Машины доставляют сюда лес, металл, камень.
Здесь будет мост, по которому поезда и автотранспорт повезут все необходимое для продвижения в глубь лесных урочищ трассы Байкало-Амурской магистрали. Мост временный (постоянный пока проектируется, для него место выбрано рядом), но очень важный и сооружается по-инженерному основательно. Его наводят воины-железнодорожники.
Им уже в ближайшее время предстоит на вечной мерзлоте, преодолевал десятки рек и речушек, горные хребты, тайгу и мари, часто там, где на десятки километров нет и следа человеческою жилья, прорубить просеки, провести связь, создать базу для насыпки земляного полотна и укладки шпал и рельсов.
Как высокое доверие народа расценивают воины-железнодорожники задание создать вместе с комсомольцами-добровольцами—посланцами республик, краев и областей, вместе со специалистами десятков организаций эту мощную  коммуникацию, что соединит Байкал с Амуром, обеспечит новый выход к Тихому океану.
Первым сюда, на этот участок, прибыло подразделение капитана Л. Светлова. Это теперь его городок с отопляемыми палатками, уже настоящими казармами, столовой, магазином, овощехранилищем и прочими службами —надежное место для жилья, работы, боевой учебы. А несколько месяцев назад тут ничего не было. Удобный, хотя и далекий от городского комфорта городок был создан за короткое время руками солдат.
— Народ отличный,— рассказывает капитан Л. Светлов,— Я не слышал ни одной жалобы, ни одного сетования на трудности. Наоборот, у всех душевный подъем!
Лев Павлович, невысокий, подвижный и, в оправдание своей фамилии, какой-то светлый, не только знающий службу офицер, но и хороший специалист. У него за плечами академия тыла и транспорта, житейский опыт. Слесарил на ленинградском заводе "Электросила", почти пятнадцать лет проходил армейскую школу. Вместе с ним сюда приехали жена Маргарита Сергеевна и дочь Наташа.
"Тылы", как говорится, у капитана надежные. Да и в нем самом может быть уверен каждый его подчиненный.
Когда в железнодорожных частях стало известно, что предстоит путь на восток, на БАМ, командованию поступило множество рапортов от офицеров и рядовых. Все просили направить на ответственный участок. Люди служили в обжитых благоустроенных городках, имели хорошие квартиры, налаженный быт.  А услышали призыв — и добровольно, с радостью поехали в суровые дали, где все  или многое надо создать самим.
Мне рассказали такой случай. На старом месте тракторист Буранов, которою из-за непривычного узбекского имени, по созвучию, называли Мишей, обслуживал подсобное хозяйство. Когда определяли, кто поедет на Дальний Восток, его решили оставить. Он с юга, а на трассе холода; да и большой физической силой не отличался. Узнав об этом, огорченный парень пять дней ходил за ротным, упрашивал походатайствовать за него.
Такой порыв, настойчивость тронули сердце командира. Ведь не к теще на блины рвется парень.
— Ладно. Поедешь!
И на стройке Буранов служит хорошо. Рад: он строит БАМ!
В разных подразделениях уже сейчас есть солдаты, которым предстоит увольнение в запас. Многие из них заявили о своей воле — и после службы в армии остаться на строительстве.
Сознание сопричастности к огромному и важному делу, ясное представление о том, как важна для страны, для Дальнего Востока эта магистраль, отличают солдат и офицеров, придают им силы.
Подразделение Светлова обратилось к воинам-железнодорожникам с призывом начать соревнование за досрочное выполнение заданий, за высокие показатели в труде и службе. Оно решило сдать свой первый объект — мост к празднику Победы.И не только светловцы, как называют людей, которыми командует этот офицер, но и все, кто наводит переправу, трудятся с большим подъемом.
На видном месте висит красочная "Молния": "Новый рекорд установила команда в составе младшего сержанта Василевского, рядовых Буйко, Рысь, Сафроновича, Луя, Мамушина — за смену забила 7 свай".  А вот и сами герои дня. Станислав Василевский спокойно рассказывает:
— Ехали, не представляли, что такое мороз в 50 градусов. Оказалось, не так страшно. Можно и при нем работать!
Работают копровщики замечательно: задание — три сваи за смену, а сдают, как правило, по четыре-пять.
Копровый расчет сержанта Владимира Карпука забивает другие опоры—облегченные. Иные и нормы. Но ребята тоже перешли все ранее достигнутые здесь рубежи: 24 штуки за ночную смену!
И во всех подразделениях сегодня есть те, кто ударным трудом в самых сложных условиях доказал, что в армии и в наши дни отличная и мужественная молодежь. Офицер Д. Бойко, сержант И. Капаляускас, младший сержант В. Гетте, рядовые В. Валыков, Ш. Шарафутдинов, Ю. Алябьев и многие другие стали героями соревнования.
Прямо на рабочем месте — на берегу реки рассматривали заявление рядового Владислава Валюкевича о приеме в комсомол. Оно было лаконичным: "Хочу строить БАМ комсомольцем!" Постановили: "Принять единогласно". Прошел парень испытание на стойкость и выдержку.
Святое армейское товарищество здесь, в таежных распадках, среди болот, придает людям силу и уверенность, стало непреложным законом жизни. С рядовым М. Ражобовым произошло несчастье. Для его спасения срочно нужно было много крови. Об этом узнали воины. Сержант Манурин, ефрейторы Л. Гуд, В Найденов, М. Алпатов. рядовой Л. Постович пришли на выручку, позвали к медикам своих сослуживцев. Двадцать четыре воина сдали кровь. Она вернула здоровье парню.
Офицер Ф. Комиссаров, рассказывая о характере участка, где трудятся воины, заметил: "Техника здесь требует особой прочности, арктических сортов топлива и масел".
И от людей эта стройка тоже требует "особой прочности", высоких идейных и моральных качеств, готовности с честью выполнить свой долг. Воины-железнодорожники выдержали экзамен, прочно оседлав трассу, показав образцы труда и организованности.
Надо сказать доброе слово о политработниках, армейских коммунистах. Это они вместе с командирами подготовили личный состав к новым условиям работы, прививают молодежи чувство высокой ответственности, сознание того, что сегодня с этой стройкой вся страна. Политработники, как правило, прибывали с первыми группами. Один из них —старший лейтенант С. Цап. Он сделал все, чтобы организовать быт людей, быстро наладил политинформации и беседы.
Характерная черта жизни воинов-железнодорожников — тесная связь с дальневосточными производственными коллективами, партийными и комсомольскими органами. Мне пришлось присутствовать на общем митинге местной молодежи, солдат и офицеров. Единое стремление — отдать все силы великой стройке, достойно пронести дальше эстафету Турксиба, Магнитки, Комсомольска на-Амуре. Общее потому, что по-иному и быть не может. Народ всегда с армией, Вооруженные Силы — с народом. И в гигантской магистрали будут десятки и сотни километров, которые навсегда станут своими, кровными для воинов-железнодорожников. Хорошо, проникновенно сказал во время нашей беседы комсорг отделения бульдозеристов младший сержант Н. Благодатный:
— Еще раньше, до службы, мечтал сюда попасть. И повезло. Теперь БАМ — это и моя дорога!
Ю. Мокеев.
(Спец. корр. "Правды").
Трасса БАМа".
("Правда", 1975, № 91 (1 апреля), с. 6).