"Как смелый, крылатый разведчик, летит наша песня вперёд..."

"... Нам с нею покажется легче

Любой, самый дальний, поход".

60 лет назад с прицелом на большие тиражи закручивали сюжеты советские писатели в штатском:

 «Опасный маршрут.

Василий Ардаматский.

Продолжение. См. №11, 12, 13

В первые годы Великой Отечественной войны Григорий Окаемов, изменив Родине, перешел на сторону врага. После разгрома гитлеровской Германии Окаемова прибирает к рукам американская разведка. Он заканчивает школу диверсантов. Спустя несколько лет его забрасывают на территорию СССР. Окаемов приземляется с парашютом в Лесном районе, вблизи большого города В., где находится интересующий иностранную разведку научно - исследовательский институт профессора Вольского.

Воспользовавшись доверчивостью проезжего мотоциклиста, Окаемов выбирается из Лесного района. По дороге он убивает мотоциклиста и на его машине приезжает в город В. Там Окаемов приходит в дом своей старой знакомой Адалии Петровны Гурко. Уверив женщину, что он пишет книгу, посвященную ее погибшему сыну, Окаемов поселяется у Гурко.

Окаемов узнает, что профессор Вольский как депутат Верховного Совета регулярно принимает избирателей. Диверсант отправляется к нему под видом бухгалтера промартели. Он намеревается заполучить именной депутатский бланк Вольского, однако допущенная в разговоре с профессором оплошность срывает планы Окаемова. Ему удается лишь выяснить номер машины Вольского. Вскоре Окаемова постигает новая неудача: Адалия Петровна Гурко в разговоре с соседом Горбылевым проговорилась, что у нее живет писатель. Горбылев приходит к Окаемову, чтобы рассказать о безобразиях, творящихся в артели, где он работает мастером. Напуганный этим неожиданным посещением, Окаемов решает, что квартира Гурко перестала быть для него надежным убежищем, и скрывается.

В городе организована усиленная охрана важнейших объектов, в том числе и института Вольского. Майор Потапов, руководящий поиском диверсанта, узнает, что на приеме у Вольского был человек, отрекомендовавшийся бухгалтером промартели. Майору показалось подозрительным, что в беседе с профессором этот человек называл депутата по имени и отчеству, а выйдя на улицу, спросил шофера, как отчество Вольского. Потапов решает выяснить, тот ли это человек, за которого он себя выдает. В одной из артелей города Потапову сообщают, что к депутату, возможно, приходил мастер Горбылев...»

("Смена", 1955, № 14 (июль), с. 21). 

"Странный мир противоречья, каждый атом здесь иной..."

"... Беззаветность, бессердечье, 

Лютый холод, свет с весной".

65 лет назад  советские поэты требовали вырвать атом из заокеанских грязных лап:

«Инн. Луговской.
Атом и атомщики.

Вот они, сидящие рядами,
Избранные долларом в сенат...
Мало им, что пули во Вьетнаме
Солнце отнимают у ребят.

Мало им, что над корейским садом
Бомбовозы плавают, рыча,-
Требуют они, чтоб грозный атом
Выступил в наряде палача.

Палача!... А мы в свои просторы
Атом призываем на труды,
Чтоб срывал он каменные горы,
Растоплял арктические льды.

Чтоб помог живительные реки
Повернуть нам с севера на юг,
Чтоб служил, могучий, нам навеки
Как хороший и надежный друг.

Чтоб чудесной явью для планеты
Стали человеческие сны,
Чтоб взлетели в небеса ракеты,
Если нужно будет до луны.

Чтоб в цветах черемух и акаций
Мир стоял у каждого окна.
Чтоб забыли матери всех наций
Слово недостойное «война»...

Ну, а вы, в чьих грязных лапах атом
Стал давно проклятием и адом,
Чем вы оправдаетесь потом –
Перед неизбежным, всенародным,
Перед беспощадным и свободным,
Перед справедливейшим судом!

("Восточно-Сибирская правда", 1950, № 156 (30, июль), с. 4).

"Смотрит дед, и хлеб колхозный сердце радует ему..."

"... - Эх! И знатно колосится!-
Дед хотел перекреститься,
Да раздумал... Ни к чему!"

60 лет назад в СССР руководство руководило и в отключке, но в такие моменты его руководство частично теряло свою конкретность:

«К чему приводит неконкретное руководство.

Полдень. У правления колхоза имени Фрунзе многолюдно. Люди, сложив косы, грабли и рассевшись в тени, ведут беседу о разных житейских мелочах. Они ожидают, когда руководители колхоза дадут задание на работу. А в это время бригадир полеводческой бригады тов. Петрушкин отдыхает после очередной пьянки. Не видно на лугах и конных сенокосилок, так как машинисты в одной компании с бригадиром...

И. Еремеев.

(Кор. «Восточно-Сибирской правды»)».

("Восточно-Сибирская правда", 1955, № 179 (30, июль), с. 4).

"Всё ясно! Я на всё готов..."

"... Пусть безнадежно и жестоко 

Бьет насмерть напряженье тока

От оголенных проводов".

Счет вырос на 18 долларов 40 центов США. От General Electric Co. доплелись 23 цента квартальных дивидендов на каждую из наших 80 акций GE.

"Не молью побитая совесть, а Пушкина твердая повесть..."

"... И Чехова честный рассказ
Меня удержали не раз".

75 лет назад советские люди и не желали, чтобы ими руководил кто-нибудь приличный:

«К суду – за укрывательство прогульщиков.

1 июля кельнерша столовой № 6 Кихель опоздала на работу на 1 час. Сотрудники столовой ожидали, что директор тов. Жидков в тот же день примет соответствующие меры, однако, подобного ничего не случилось. Этот вопрос даже не был поставлен на обсуждение производственного совещания. Сотрудник столовой Алексеев на другой день напомнил Жидкову об опоздании Кихель, но выводов никаких не последовало.
Прошло 10 дней. К Жидкову снова обратились с вопросом: почему до сих пор не приняты меры к прогульщице Кихель? Он отговорился разными объективными причинами, но случай прогула опять замял.
При вмешательстве облпрокуратуры было установлено, что Жидков умышленно не принял мер к нарушителю трудовой дисциплины.
За укрывательство прогульщицы директор столовой № 6 т. Жидков привлекается к суду.
С. Семенов".

("Советский Сахалин", 1940, № 171 (27, июль), с. 4).

“Пусть домна дымится, пусть колос растет - могучая птица охрану несет” - 24

Национальный военно-исторический музей (София)

МиГ-23

"Полюбил я тишину читален..."

"...Прихожу, сажусь себе за книгу 

И тихонько изучаю Таллин,

Чтоб затем по очереди Ригу".

75 лет назад советские люди обещали своим новым балтийским товарищам помочь быстрее залечить раны, нанесенные прежним изобилием товаров в магазинах:

«Да здравствует сталинская национальная политика.

Газета, радио принесли радостную весть о решении сеймов Латвии и Литвы и государственной думы Эстонии, изъявляющие волю народов этих стран присоединиться к могучей семье СССР.

Эту весть коллектив судоремонтной мастерской Сахгосрыбтреста принял с глубоким чувством удовлетворения и радости за освобожденных братьев, гордости за свою великую расцветшую под сталинскими лучами родину.
Эта радость была принесена с собой из цехов на митинг, посвященный установлению советской власти в Литве, Латвии и Эстонии, на деле убедившихся, что только советская власть избавит их народы от нищеты и разорения, только советская власть обеспечит расцвет национальной культуры, только Советский Союз обеспечит мир и полную свободу трудящимся.

«Народы Латвии, Литвы и Эстонии, - указывается в резолюции рабочих, инженеров, техников и служащих судоремонтной мастерской, - мы с радостью приветствуем ваше желание стать членами нашей могучей семьи народов Союза Советских Социалистических Республик, мы вам поможем залечить раны, нанесенные бесчеловечной эксплуатацией кучки грабителей всех мастей.

Да здравствует великая дружба народов СССР!

Да здравствует сталинская национальная политика!

Да здравствует Сталинская Конституция и ее творец товарищ Сталин!»

("Советский Сахалин", 1940, № 170 (26, июль), с. 2).

"Заходил солдат к Татьянке, но забыл сменить портянки..."

"... И пришлось ему в тот раз

Целовать противогаз".

55 лет назад советские воины в личное время любили двигать лапшу на уши своих бывших трудовых коллективов:

 «Готов к защите мирного труда.

Почтальон принес письмо. Обратили внимание на адрес—сталевару Николаю Аверьянову прислал его советский воин, бывший подручный сталевара Александр Пузиков.

—Пузиков? Тот, который...,— раздались голоса.

— Тот самый. Не раз подвергался суровому осуждению коллектива,—подтвердил сталевар.

В общем, память о себе оставил он в цехе незавидную, дисциплину нарушал, грубил мастеру. И когда его в Советскую Армию призвали, мастер, что называется, свободно вздохнул.

И вот письмо. Что может писать  он, так недружелюбно расставшись с цехом?

Письмо пошло по рукам. Слушают подручные сталевара, слушает сталевар, мастер.

«Вот уже более года, как оставил я Магнитку и второй мартеновский цех, где проработал четыре года»,— пишет воин.

Четыре года труда в коллективе мало чему научили его, он видел во всех требованиях мастера и сталевара придирки и отвечал грубостью. Забыл ли об этом? Нет. Пишет он: «Думал, что я прав, грубя мастеру Ивану Дмитриеву. А это влекло и другие нарушения, и я скатывался вниз».

— Самокритикой занялся,— послышалась реплика.

— Что же повлияло на него?

Ответ нашли в следующих строках: «Я получил письмо и газету «Челябинский рабочий», где была статья о 30-летии Магнитогорска, выступление старшего мастера Михаила Петровича Артамонова». Словно снова увидел родной цех, словно на крыльях прилетел к товарищам по труду. Но это уже не тот, прежний,  недисциплинированный парень, к товарищам обращается сознательный советский человек. «Сейчас находясь далеко от Урала, - пишет он,—прохожу действительную службу в рядах Советской Армии. На ошибках юности научился я, выкинул из головы всякую блажь, стал  дисциплинированным воином, готовым к защите мирного труда. Не имею ни одного взыскания, а для записи поощрении нет места в карточке».

Добрым словом вспоминает воин свой цех, желает снова после службы в Советской Армии войти в семью металлургов. Но все же не может забыть своих прежних промахов и искренне советует своим молодым товарищам, начинающим трудовую жизнь: «Не бойтесь трудностей, преодолевайте их, берите пример со старших товарищей, отдавших труду много лет своей жизни».

Много еще писал воин, внимательно выслушала чтение письма бригада. Вспомнили, как вел себя, порадовались, что оправдал их надежду, стал сознательным человеком. Пожелали своему товарищу с честью пройти путь солдата, возмужалым и закаленным возвратиться к любимому труду.

Д. Гудков».

"Широкие крылья на солнце горят..."

"... Летит эскадрилья, 

Воздушный отряд.

Круги, повороты

И снова круги...

Летят самолеты

Один за другим".

75 лет назад советское руководство порадовало трудящихся известием о том, что немецкие и итальянские товарищи зла на него не держат:

«Берлинские и итальянские круги по поводу вступления трех балтийских стран в Советский Союз.

Сообщение берлинского радио.

Берлинские политические круги заявляют, что вступление трех балтийских стран в Советский Союз не затрагивает интересы Германии. Итальянские политические круги заявляют, что эти события происходят в районе, в котором Италия не заинтересована.

23 июля. (ТАСС).

("Советский Сахалин", 1940, № 171 (27, июль), с. 4).

"По заданию правленья заготавливал корма..."

"... Да мешала, к сожаленью, 

Милки круглая корма".

65 лет назад сильно беспокоили советских поэтов уолл-стритовские атомщики:

«Юрий Левитанский.

На страже мира.

Норд-ост гудит за кормою

и брызги шуршат по тросам,

и шелест лент за спиною

у вахтенного матроса...

Пусть бури вскипают круто

и ливни секут косые –

по выверенному маршруту

идет теплоход «Россия»,

и флаг его поднят гордо,

и волны его качают,

и люди в заморских портах,

как друга, его встречают.

Мы в трюмах везем не пушки

и не как враги приходим.

На мирные деревушки

орудия не наводим.

Но даль морей нам открыта

и штормы нас не пугают –

пусть атомщики Уолл-стрита

об этом не забывают.

С прибоем упрямо споря,

суровы и величавы,

уходят в просторы моря

эскадры моей державы.

А ветры гудят ночные,

над башнями развевая

их вымпелы голубые,

как небо родного края.

В них крепкая соль похода

и ветер морской летучий,

в них слава большого флота

Отчизны моей могучей...

Идут по земле легенды

о людях морской державы,

На чьих бескозырках ленты –

как ленты ордена Славы».

("Восточно-Сибирская правда", 1950, № 150 (23, июль), с. 2).

"Не раз тебя глушили взрывами, не раз вздымали до небес..."

"...Из тех осколков мог бы вырасти
Давным-давно железный лес".

40 лет назад много для себя полезного мог узнать советский читатель из областных газет:

«Работать, как вздымщик Комаров.

Вздымщик В. Комаров в 1971-1973 году работал на участке «Светлый ключ» Усольского химлесхоза.

Подсочку он ведет с применением в качестве стимулятора смоловыделения сульфитно-спиртовую барду.

Готовый раствор заливается в хак и в канистру, которую вздымщик носит с собой. За рабочий день он расходует 5-6 литров раствора. Одной заправки в хаке хватает на 165-180 карроподновок. Дневная выработка – около 1450-1500 штук.
Вздымщик работает хаком конструкции ТММ-Н70. Выходя на работу, он берет с собой запасные резцы к хаку. В. Комаров работал и нисходящим рифленым способом, и восходящим ребристым. Наносить подновки вздымщик начинает с 10-15 мая с паузами между обходами четыре дня.

Угол карры – в пределах 70 градусов, глубина подновок – 2-3 мм. Для сбора живицы Комаров применяет пленочные приемники для одноразового сбора с креплением на манжет.

Правильная организация труда и отдыха, строгое выполнение графика обходов, своевременная подготовка подсочного инструмента, внедрение новой технологии позволили Комарову в 1973 году собрать 15600 кг живицы. Выход живицы на карру – 2,69 кг.

За справками обращаться в Иркутский ЦНТИ (ул. Горького, 31)».

("Восточно-Сибирская правда", 1975, № 170 (22, июль), с. 2).

"Сразу будто себя узнаю..."

"... Здравствуй, юность моя огневая, 

Мы страну охраняем свою,

Всю Отчизну от края до края".

55 лет назад общее счастье было уже глубоко вобрано в сознание советских сталеваров:

«Обуздать американскую военщину.

Мир на всех континентах, общее счастье — вот что вбирается в сознание наших людей буквально с первых лет. Слова из песни: «Чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей врагу не отдадим» наиболее ярко отражают это стремление. Да, русский народ не привык, чтобы в его дела совал кто-то свой нос. Такое любопытство у нас оплачивается довольно дорого.

Как врага встретили наши воины американский самолет, который вдруг решил изучать магнитные волны и прочие там вихри и завихрения не где-нибудь на Северном, Южном полюсе, на нейтральной территории, а шел над просторами советской земли. Его сбили. И что же оказалось? На борту этой «мирной» машины, летевшей с «научным» заданием, как об этом кричали в Америке, были приспособления для шпионских  наблюдений.

Неймется заокеанским заправилам. Они, видимо, считали первую потерю своего самолета случайностью, поэтому решили повторить опыт еще раз. Он привел к тому, что рядом с летчиком Пауэрсом сидят теперь его коллеги по нечистому ремеслу. Так будет и с другими зарвавшимися молодчиками. Нечего в советском чистом небе торчать чужим самолетам. Оно предназначено только для наших крылатых стальных птиц и для тех, кто летит к нам со словами дружбы, привета.

К. Неклеенов, сталевар мартеновского цеха № 3».

"В защиту мира вставайте люди..."

"... Ряды тесней, страна к стране! 

И пусть над миром сильней орудий

Гремит призыв наш: Не быть войне!"

65 лет назад советские люди с чувством глубокого удовлетворения узнали, что у американского гражданина Рудольфа Челко поехала крыша:

«Письмо американского гражданина Р. Челко посольству США в Праге.

Прага. 19 июля. (ТАСС). 12 июля с. г. американский гражданин Рудольф Челко направил посольству Соединенных Штатов Америки в Праге письмо, в котором он отказывается от американского гражданства.

В своем письме Рудольф Челко заявляет, что за 25 лет пребывания в США он испытал на себе все несправедливости капиталистического общества. Во время посещения Чехословакии он узнал лучший и более справедливый общественный строй. Поэтому он решил навсегда остаться в Чехословацкой республике, где уважается свобода, и трудящиеся, имеющие все человеческие права, строят при помощи СССР социализм – справедливый и прекрасный общественный строй. Соединенные Штаты Америки, пишет далее Рудольф Челко, всецело встали на путь мировой империалистической захватнической политики, осуществляя которую, всеми средствами стремятся уничтожить Народно-демократические государства.

Американские империалисты содействовали похищению ряда честных чехословацких граждан, летевших на самолетах, и допустили по отношению к ним насилие и издевательства. Они использовали также самолеты в гнусных целях – для сбрасывания колорадского жука. Американские империалисты спровоцировали недавно гражданскую войну в Корее и после заявления президента Трумэна сами вступили в войну, бросив против Кореи авиацию, флот и сухопутные войска.

Не разделяя такой политики, заявляет в заключение своего письма Рудольф Челко, я решил остаться в Чехословакии, где буду участвовать в мирном строительстве».

("Восточно-Сибирская правда", 1950, № 148 (21, июль), с. 4).

"Я сплю еще, когда с рабочими под звук пронзительный гудка..."

"... Идешь ты в порт и, озабоченный,

Не замечаешь ветерка". 

75 лет назад в СССР практически ежедневно вписывались новые золотые страницы в практику эффективного менеджмента:

 «В конце июня мы прибыли из Кировского района в Александровский порт. Среди нас, пассажиров, многие отпускники. В начале июля к порту подошел пароход «Смоленск». Мы заняли очередь за билетами. 6 июля к нам пришел начальник портпункта т. Примак и попросил нас, 11 человек, помочь коллективу порта разгрузить пароход. «О билетах, говорил он,- вы не беспокойтесь, в день, когда должен уйти пароход, я вам их дам».

Не считаясь ни с чем, мы вышли из очереди и разгружали пароход. Когда пришли в порт, то т. Примак билетов не дал. «Смоленск» ушел. Мы же потеряли порядковую очередь и до сих пор находимся почти под открытым небом, так как навес, где помещаются пассажиры, весь худой. Сейчас пришел пароход «Хабаровск», но и на него мы едва ли попадем, так как пришлось занять вторую очередь.

Спрашивается, зачем нужно было начальнику портпункта обманывать нас? Мы пошли бы навстречу порту и без этого обмана, но тогда, зная, что у нас занята очередь, мы бы ежедневно заглядывали в порт и, безусловно, в порядке очереди получили бы билеты и уехали. Теперь же нам, вероятно, придется прождать еще месяц следующего парохода.

Пассажиры: Корнеев, Дорофеев, Мальков, Кузнецов, Цимбалин, Терентьев, Корчин, Черкашин».

("Советский Сахалин", 1940, № 163 (18, июль), с. 3).

"Ровесницы, ровесники…"

"... Девчонки и мальчишки, 

Одни поём мы песенки,

Одни читаем книжки".

60 лет назад в СССР было что почитать по части приключенческой литературы:

 «Книга, которая учит бдительности.

За последние годы у нас появилось немало приключенческих книг, получивших признание народа. И все-таки их еще недостаточно. Тем отраднее каждая новинка в этой области.

Повесть А. Авдеенко «Над Тиссой», выпущенная Детгизом, отвечает всем специфическим требованиям приключенческого жанра.

Борьба советских пограничников и работников органов безопасности с американскими шпионами и диверсантами, заброшенными в советское Закарпатье, - такова тема повести. К достоинствам книги следует прежде всего отнести сюжет, который «набирает скорость» буквально с первых страниц и до самого конца держит читателя в напряжении.

Удались автору образы врагов – Кларка, Скибана и Дзюбы. Каждый из них наделен индивидуальными свойствами характера, своей биографией. Они находчивы, хитры, умеют ловко приспосабливаться к обстановке, использовать благодушие и доверчивость некоторых советских людей. А. Авдеенко красочно описывает природу Закарпатья. Интересны приведенные автором исторические данные о происках американских империалистов в этом крае.

К удачам повести можно отнести все сцены, в которых рассказывается о буднях погранзаставы. Образы старшины Смолярчука, ефрейтора Каблукова, генерала Громады выписаны убедительно и ярко.

Этого, к сожалению, нельзя сказать о колхознице Терезии Симак. Образ ее сделан схематично. Весь эпизод с «любовью», начатой «по почте», между Терезией и «старшиной, сыном матушки-пехоты» Иваном Белограем не получился, хотя и был интересно задуман. К недостаткам книги можно отнести также некоторую поверхностность в обрисовке характеров положительных персонажей.

Однако при всех отдельных недочетах повесть «Над Тиссой» является талантливым произведением, которое следует рекомендовать молодому читателю.

Л. Шейнин».

("Смена", 1955, № 13 (июль), с. 8).

"Уж так заведено под солнцем..."

"... победа нам, а жизнь японцам".

Прошло девяносто два месяца с того дня, как начали мы покупать и продавать ценные бумаги на рынках США, имея на своём счету $5000. Сегодня можно немного упростить бухгалтерию и списать с баланса практически потерявшие какую-либо стоимость акции CBEH, CYSG, DNDNQ, ENERQ, HLCSQ, INBG, IVAN, MFGLQ, PANC, SVNT. Стоимость нашего портфеля на 2 июля 2015 года составляет $18450:

Остаток наличных на 2 июля 2015 года составляет те же $2375.
Итак, наш счёт на 2 июля 2015 года мы можем оценить в $20825, что означает уменьшение счёта за июнь на $354, или на 1.7%. С начала 2015 года счет уменьшился на $581, или на 2.7%. С 8 ноября 2007 года по 2 июля 2015 года счёт увеличился на $15825, или на 317%. 

"Песней мира мы встречаем каждый день..."

"... Это песня городов и деревень".

55 лет назад советские люди гневно отвергали любые попытки сфотографировать что-нибудь из того, что было создано их мирным трудом:

 «Не позволим играть с огнем!

Гнев народный!

Многолюдный митинг машиностроителей завода имени В. В. Куйбышева.

На заводской площади буйно цветут акации. В цехах напряженная трудовая жизнь.

Мир и труд! Эти священные для каждого советского человека понятия живут и в делах иркутских машиностроителей.

Об ином – о мирном труде, о тех, кто хочет сорвать его своими провокациями, вызвать пожар новой войны, горячо, страстно,с гневом говорили собравшиеся на заводской площади рабочие, инженерно-технические работники, служащие завода имени В. В. Куйбышева.

Первый секретарь Иркутского горкома КПСС тов. А. П. Шешуков сделал на митинге сообщение о наглом, разбойничьем вторжении американского военного самолета на территорию нашей страны. Потом слово взял плотник управления капитального строительства тов. Бугрий.

- Мы не хотим войны,- сказал он.- И правильно делает наше правительство, настойчиво выступая за мир. Мир надо беречь!

Строгальщик цеха № 5 тов. Большаков гневно говорит:

- Шпионский самолет США пытался сфотографировать то, что создано мирным трудом советского народа, то, что американские империалисты хотят уничтожить в пожаре новой войны. Но руки у них коротки. Наша армия, весь наш народ зорко стоят на страже мира. Хочется от всей души поблагодарить родное правительство, которое так много делает для обеспечения мира на земле, разоблачая и срывая все замыслы поджигателей войны.

Каждый выступавший подчеркивал, что мощь Советского Союза – верного, надежного стража мира во всем мире – зависит от трудовых усилий каждого рабочего, колхозника, интеллигента нашей Родины. И они обещали трудиться еше лучше, выпускать продукцию быстрее, дешевле, отличного качества.

- Я обязуюсь выполнить свой июльский план на 140 процентов,- сказал модельщик цеха № 16 тов. Метляев.

- Я ежемесячно свои производственные задания буду перевыполнять в полтора раза, - заявил токарь цеха № 3 тов. Огонь-Догановский.

В своем постановлении участники митинга заявили, что они еще теснее сплотятся вокруг Коммунистической партии и Советского правительства, все свои силы отдадут борьбе за досрочное выполнение плана второго года великой семилетки.

Митинг окончен. А люди еще долго не расходились, продолжая обсуждать ноты Советского правительства правительствам США, Англии и Норвегии. То и дело прямо над заводским двором шли на посадку и поднимались с аэропорта воздушные лайнеры. Люди поднимали головы, любовными взглядами провожали их. Мирное небо! Мирные корабли! Такими вас хотят видеть советские люди, такими вы и будете волею всех сторонников мира на нашей прекрасной земле.

Л. Чернов».

("Восточно-Сибирская правда", 1960, № 166 (15, июль), с. 1).

"Паук трудолюбив и весел..."

"...  Авоську сплёл, под водосток повесил"
 

65 лет назад много полезного делали советские люди на воскресниках:
«В один из воскресных дней наш коллектив треста «Иркуттранлес» вышел на воскресник. 

Нам предложили выкопать канаву на улице Октябрьской революции и убрать с дороги камни. Эта работа заняла у нас более четырех часов. И только мы ее закончили, как нам предложили вырытую канаву засыпать.

На это ушло еще два часа.

Потом мы выкопали канаву около здания Иркутского сельхозинститута. Но и ее пришлось засыпать по предложению работника сельхозинститута. На этом работы закончились...

А. Ганзбург».

("Восточно-Сибирская правда", 1950, № 141 (13, июль), с. 3).

"Садами в просторах Отчизны родные края зацвели..."

"... Спасибо, Великий Учитель 

За счастье родимой земли!"

 65 лет назад особой неутомимостью в пропаганде отличались советские педагоги:

«От всего сердца.

Обсудив обращение Советского комитета защиты мира, мы стали подписываться под Стокгольмским воззванием. Каждый из нас думал в эти минуты о самом дорогом: о детях, которых мы, учителя, учили и воспитывали до сих пор, растим и воспитываем в настоящее время, о том, о том, чтобы они были счастливы, чтоб не коснулись их детской души горе и слезы, идущие по пятам за войной. Мы думали о нашей стране, наших надеждах и мечтах, о героях-воинах Кореи, мужественно отстаивающих честь и независимость своей многострадальной родины. С невыразимой ненавистью говорили мы о заокеанских империалистах, нагло размахивающих над миром атомной бомбой...

После собрания мы разобрали листы с текстом Стокгольмского воззвания и пошли к жителям нашего района. Мне достался небольшой участок по Сарайной улице. Захватив чернила и ручку, я отправилась по квартирам. Подписывались истово, с твердой верой в победу сторонников мира, борющихся против новой мировой войны.

- Слыхали, милая, под этим документом с большой радостью подпишемся,- приветливо отвечали мне мамаши и бабушки, и каждая из них от чистого сердца выводила под воззванием свою подпись.

Некоторые спрашивали:

- А у нас такие бомбы есть?

- А что, если американцы не послушаются?

Тут вступала в беседу пылкая молодежь:

- Тогда суд над ними устроим всем миром. Получайте сами, что другим готовили!

К калитке одного дома вышел пожилой человек – одна щека его была обрита, другая еще в мыле. Он с неудовольствием открыл мне дверь, но, узнав в чем дело, заулыбался и, поминутно извиняясь за свой вид, повел в чистые, хорошо обставленные комнаты. Усадил он меня и, забыв о мыле, жадно прочел текст воззвания Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира и скрепил его своей фамилией.

В соседнем доме находились только две девочки (старшие члены семьи были на работе). Одной из них исполнилось 16 лет, другой – 14. Это были ученицы старших классов. Я ничего не стала говорить, подала старшей девочке воззвание и велела прочитать вслух. Она взволнованно повторила короткие и торжественные строки воззвания ко всем людям доброй воли.

- Если ты причисляешь себя к людям доброй воли и желаешь мира на земле – подпишись под этим воззванием – серьезно сказала я ей.

Как в эти минуты сияло ее лицо! Сколько гордости, волнения и радости отобразилось на нем, пока она старательно и четко, буква в букву, выводила свою подпись. И как трогательно разочарованы были глаза второй девочки: ей не было шестнадцати лет! Девочки очень жалели, что не было дома их мамы, просили зайти еще раз, а напоследок, на мое «до свидания», старшая из них благодарно добавила:

- Спасибо Вам!

Милая, милая девочка! Она благодарила меня за то, что я дала ей счастье почувствовать себя взрослым человеком, настоящим человеком, вместе со всеми честными людьми всего мира борющимся за великое и благородное дело, дала ей возможность впервые выполнить свой гражданский долг.

Возбужденная, взволнованная, я обходила свой участок. Я унесла с собой великую благодарность советских людей нашей родной партии и товарищу Сталину за их отцовскую заботу о мире и счастье человечества, как никогда раньше, увидела чистоту и благородство их большой и человеческой души, их неукротимое стремление к миру и готовность всеми силами бороться против поджигателей новой войны.

В. Михайлова, учительница школы № 14.

Нагорный район,

г. Иркутск».

("Восточно-Сибирская правда", 1950, № 140 (12, июль), с. 1).