"Не дипломатов интриги, не самовластье вождей..."

"... Будет народами двигать 
Правда великих идей".

 55 лет назад советские люди помогали окунуться в красоту родной природы даже заражённому сибаритством и гомофобией московскому дипкорпусу: 
"Много интересных рассказов слышали дипломаты стран Юго-Восточной Азии в Москве о русской природе, о русской зиме. Но немногие из них имели случай побывать зимой в русском лесу и почти никто не был на зимней рыбалке. Поэтому так живо откликнулись они на приглашение съездить на рыбалку в район Истринского водохранилища под Москвой. Точно в назначенное время - в 6 часов 15 минут вечера, в субботу, 21 декабря - к зданию Управления по обслуживанию дипломатического корпуса стали съезжаться одна за другой машины самых разнообразных марок под национальными флажками. Через 15 минут все рыболовы были в сборе. Среди них убеленные сединами послы и молодые дипломаты. Вот высокий пожилой стройный человек с упругой походкой - посол Индии К.П.Ш. Менон, предусмотрительно одевший меховую ушанку; а этот человек в спортивной куртке - посол Пакистана Хусейн со своим сыном Акбаром. Здесь и пышущий здоровьем, неиссякаемым весельем и юмором, так заразительно смеющийся посол Бирмы У Чин и спокойный и неторопливый посол Индинезии А.А. Марамистон в шубе с бобровым воротником, который так идёт к его его сединам; невысокого роста сухой и подвижный посол Таиланда Ш. Срестапутра. Среди рыболовов советник посольства Индонезии И. Махди, первый секретарь посольства Демократической Республики Вьетнам Нгуен Вьет Зунг, первый секретарь посольства Индии В.К. Ахуджа, второй секретарь посольства Индонезии Р.А. Амран, второй секретарь посольства Бирмы У Тин Лат, третий секретарь посольства Пакистана М.А. Батти, третий секретарь посольства Индии Т. Абрахам, третий секретарь посольства Таиланда М. Сринагананд и другие. При тусклом освещении двора черты из смуглых лиц едва различимы, но глаза блестят. Еще бы! Этим жителям жарких стран предстоит такое необычайное занятие! Гостей сопровождают ответственные сотрудники МИД СССР. В 6 часов 30 минут вереница машин, сопровождаемая санитарной машиной и грузовиком, двинулась в путь. Перед колонной автомашин открылась "зеленая улица" по улице Горького и Ленинградскому проспекту. Вскоре вся "автоколонна" прибыла на спортивную рыболовную базу на Истринском водохранилище. На базе к услугам рыбаков была предоставлена уютная дача со всеми удобствами. На ужин была приготовлена свежая рыба. Кто-то пошутил, что рыба подана авансом в счёт завтрашнего улова. Инструктор рыболовного спорта Н.И. Сорокин рассказал о методах подледного лова.  Специальная рыболовная  терминология - "мормышка", "жерлица", "пешня", "мотыль", живец", "черпак" и т.п. слова - хотя и была пояснена наглядными пособиями, нелегко запоминалась иностранцами. Упоминание об активном и пассивном способах лова сразу вызвало оживленную дискуссию и шутки". 
("Рыбоводство и рыболовство", 1958, №1, с.28-29)".

"Эх, замочу!" - 25

"...И кем бы ты был, товарищ мой,

теперь одолевший его тома?

Окраину свою да пивную бы знал,

да с финкой бы — всех смелей.

А чем бы теперь была страна,

в которой его мавзолей,

в которой дело его гремит,

которая тверже, чем гранит?"

"Ворошит сугробы ветер, под луной блестит снежок..."

"... Вот дежурный в сельсовете
Электричество зажег.
Он теперь у телефона
Продежурит до зари —
Могут ночью из района
Позвонить секретари".

На 15 долларов 20 центов США опять пополнился наш счёт богатыми дивидендами аж по 19 центов за каждую из 80 акций General Electric Co., что были в нашем портфеле во второй половине декабря.

"Чиновный какой-нибудь аспид, устав кулаками стучать..."

"... Начальственным жестом на паспорт
С размаху прихлопнет печать.
Пустяшное дело – прописка,
Да нет без прописки житья.
А вот на холмах Сан-Франциско
Живу непрописанным я."

50 лет назад в СССР настоящая развесёлая  жизнь у человека начиналась только тогда, когда его уже не могли попереть из кино:  "Среди многих заветных дней у человека остается в памяти и тот, когда ему вручают паспорт. Молоткастый, серпастый советский паспорт. Тот, кого вчера еще пугали надписи «дети до 16 лет не допускаются», получив этот документ, может со спокойной совестью посетить кинотеатр и посмотреть любой фильм".

"Художник нам изобразил..." - 189

"Зимних сумерек тонкие краски удивительно дороги мне..."

"... Сколько доброй, застенчивой ласки
В осветившемся первом окне!" 

50 лет назад в СССР наукам надо было учиться за партами, а какую-нибудь белиберду можно было выучить, расположившись вокруг пропагандиста и кружком:  "Ранние зимние сумерки опустились над городам. Одиннадцать коммунистов тесным кружком расположились вокруг Израиля Яковлевича. Один из них рассказывает о новой экономической политике. За окном темный силуэт домны, на ней время от времени вспыхивает серебряная звездочка электросварки, а когда тушат кокс, все это закрывают белые клубы пара.
— Нэп, как это давно было!
Тогда еще не было ни этой домны, ни этих коксовых батарей, да и сидящие здесь коммунисты в то время еще под стол пешком ходили. Когда отвечающий окончил, началась беседа. Пропагандист Соловьев задает вопросы,  ему охотно отвечают,  дополняют. Загорается спор. Израиль Яковлевич доволен. Газовщик Чередняков интересуется анархо-синдикализмом.
— Синдикат, — объясняет Соловьев, — по английски -  объединение, а анархо-синдикализм —это такое течение, которое требовало передачи всей власти в руки профсоюзов. Но кроме анархии от этого ничего не получилось бы.
Когда слушаешь Израиля Яковлевча, невольно бросается в глаза его умение доходчиво, простым языком говорить о сложных понятиях. В беседе со слушателями пропагандист избегает непонятных для простого слушателя слов. Однажды кто-то спросил, что такое «актуальный». Соловьев тут же заменил слово, пришедшее к нам из иностранного языка, синонимом «назревший». Израиль Яковлевич знает в совершенстве не только свой цех,  историю партии, но и такие филологические таинства, как орфоэпию (литературное произношение). Употребив слово «средства», он тут же посоветовал произносить его с ударением на первом слоге. Занятия кончаются, но пропагандист не торопится уходить. С одним перекинется шуткой, отметит успехи другого, пожурит, даст совет как лучше готовиться к занятиям. Чтобы учить, нужно много знать, а знания не терпят застоя: Израиль Яковлевич окончил высшую партийную школу, много лет работал на партийной работе, у него замечательная личная библиотека. Соловьев — страстный книголюб. Загляните в его читательский формуляр: «Основы марксистской философии», « В помощь изучающим историю партии»..."

"Гляди: не бал, не маскарад, здесь ночи ходят невпопад..."

"... Здесь от вина неузнаваем,
Летает хохот попугаем". 

60 лет назад советские люди не скрывали причин прогулов: 
"Геннадий Рубан, вальцетокарь сортопрокатного цеха, решил весело встретить новый, 1953 год. Согласны, желание это естественное, ничего дурного в нем нет. Но вся беда в том, что, встречая новый год, Рубан забыл обо всем на свете. Он совершенно «выпустил из виду», что ему нужно итти на работу. 
— Где ты был вчера? Почему прогулял? — спросили Геннадия на другой день в цехе.
— Был на маскараде, — весело ответил гуляка.
Рубан — молодой рабочий. Ему 18 лет.  Производственный стаж его невелик—всего полтора года. Родина вывела Геннадия на широкую светлую дорогу жизни, дала хорошую профессию, обеспечила высокий заработок. Ему не приходится испытывать нужду и лишения, какие испытывают миллионы подростков в капиталистических странах. Но Рубан не ценит заботу о нем, не думает о коллективе. Товарищи по работе сурово осудили поступок Геннадия, заставили его понять, какое тяжелое преступление он совершил, сделав прогул, сорвав выполнение производственного плана. Для того, чтобы Рубан до конца осознал свою вину перед коллективом, директор комбината перевел его на три месяца в разнорабочие. K сожалению, Рубан в нашем цехе — не исключение. Недавно прогуляла маркировщица Пелагея Алехнович. Причину прогула она об'яснила одним словом: «Пьянствовала».

"Эх, замочу!" - 24

"... К ледяной воде ключа

Ива гнется трепеща.

Вьется в небе красный флаг —

Это знамя Ильича".

"Позор вам, общества обломки, за ваши темные дела..."

"... А славной русской патриотке 
На веки вечные хвала."

60 лет назад в СССР с каждым днём всё меньше и меньше веры оставалось разного рода медикам:
"Третья бригада третьего мартеновского цеха заступила работать в ночь с 16 на 17 января. Начальник смены т. Сиротенко проверил, все ли люди на своих местах. Было как будто бы все в порядке. В 1 час ночи пошла плавка с 23-й печи. И вот тут-то обнаружилось, что было, оказывается, не все в порядке. Машинисту разливочного крана Киму Слащеву подали сигнал: «Забирай плавку». Но кран не двигался с места. Несколько человек стали кричать: «Слащев, забирай плавку с 23-й». И опять ответа не  последовало. «Что случилось с машинистом?» — недоумевали начальник смены, мастер, разливщики. Полезли на кран. И все стало ясно: Слащев спал сладким сном и храпел на всю кабину. От него несло вином, как от спиртной бочки. С большим трудом удалось растолкать машиниста и кое-как свести с крана: он не мог стоить на ногах. Возмущению сталеплавильщиков не было предела. Они потребовали сурово наказать Слащева, напившегося во время работы. С ними был согласен и т. Сиротенко. Но, как говорится, закон требует порядка. Незадачливого машиниста срочно отправили в заводскую поликлинику для определения, уснул ли он от водки или по другой причине, хотя всем было ясно, как белый день, что причиной сна Слащева на работе является именно водка. Как видно из направления цеха, Слащев отбыл в поликлинику в 1 час 40 минут ночи, еле держась на ногах. На другой день он самолично принес в цех документ из поликлиники и, подавая его табельщикам, произнес с улыбкой:
 — Ну, разве я был пьяный? Так себе, малость выпил, чтобы веселей было работать. Читайте.
Табельщики прочли документ, выданный заводской поликлиникой, и не поверили своим глазам. В документе, подписанным дежурным врачом Трут, было написано: «В 17 часов пил 100 граммов водки и несколько кружек пива. Запах алкоголя свежий (?). Поведение испытуемого несколько заторможенное. Походка ровная. Движения точные. Имеются признаки алкогольного опьянения в легкой степени. «Время освидетельствования — 17 января 2 часа 10 минут».  Чудесные изменения произошли со Слащевым за полчаса. Уходил из цеха — выписывал вензеля, падал, а судя по документу врача — походка у него была ровная. Выпил, как сказано в документе, 100 граммов водки в 5 часов дня, а через 9 часов запах алкоголя был свежий. Какие-то странные загадки загадывает врач т. Трут. Возникает вопрос: можно ли вообще верить ее документу?" 

"Вглядываюсь, дверь туда открыв, где хранится времени архив..."

 "... Замелькали кадры прошлых дней
На экране памяти моей".

50 лет назад в СССР распоясавшиеся общественники затевали против людей труда даже свои собственные "отделы кадров":
"— Вы, Яшин? Смотрели ваше заявление. С вами все ясно. Просите, чтобы вам повысили разряд с 4-го на 5-й. Мы узнавали у мастера: большинство работ вы выполняете по 5-му разряду. Работаете хорошо, но не чувствуете локтя товарища. Ваша соседка по станку как-то попросила помочь ей— вы отказались. У нас так не заведено. Привыкайте работать по-новому, относясь с уважением к коллективу, а иначе на кого вы будете опираться, ведь у вас тоже может возникнуть трудность. А насчет разряда уясните следующее: только недавно вам был присвоен 4-й разряд. Есть такое  положение, что за один год два раза назначать разряд не положено. Так что с этим придется повременить — в определенное время получите 5-й разряд, поскольку его заслужили. Мы принимаем во внимание не только как кто работает, но и ставим на заметку поведение в быту. А вы, кажется, бросили жену с детьми?
На круглом лице Яшина проступил румянец:
— Да, но это было пять лет тому назад.
— Ну и что. Мы посмотрим как у вас ладится в новой семье...
Черноволосый ученик Дворниченко, заявление которого рассматривалось вслед за заявлением Яшина, был настроен непримиримо. Не устраивала заработная плата, хотя прошло лишь два месяца со дня его поступления на работу.
— Так вы же, Дворниченко, еще не освоили специальности? Поработаете немного, сдадите техминимум, получите станок и будете зарабатывать хорошо.
Но упрямый Дворниченко, не принимая никаких доводов, дерзко (чтобы не сказать больше) выставил свое «кредо»:
— Мне специальность не нужна. Мне деньги нужны. Что вы мне ссылаетесь на прошлое, сейчас не го время. Мы идем к тому, чтобы благосостояние улучшалось. Мне любую работу дайте, хоть грузчиком, только бы зарабатывать побольше.
...Встречаются же такие люди. Им подавай все сразу. И правильно ему сказали пожилые, с большим опытом люди:
— Тов. Дворниченко, вы живете сегодняшним днем... Если вы не хотите получить специальность — увольняйтесь.
Странно, что т. Дворниченко этого так и не понял.
Где же проходил такой разговор с рабочими? В основном механическом цехе комбината. С недавнего времени здесь учрежден общественный отдел кадров. В составе его 10 человек из числа старых кадровых рабочих и руководителей. Беседу с рабочими председателя — начальника 1-го станочного отделения В. Грязнова, его заместителя—инженера по труду М. Чупракова и других членов отдела кадров мы привели почти  дословно. Задача членов отдела кадров бороться с текучестью на производстве, влиять на нарушителей дисциплины, улаживать конфликты, возникающие в коллективе рабочих и инженерно-технических работников. Отпуск, неупорядоченность в начислении заработной платы, назначение разрядов и другие вопросы — все это в ведении общественного отдела кадров. Члены отдела скрупулезно выясняют все о человеке, с которым беседуют. Все сведения заносят в специальную карточку. Словом, мы уже имеем представление о работе общественного отдела кадров основного механического цеха, поприсутствовав на последнем заседании. А они назначаются два раза в неделю. Много в этот день было рассмотрено заявлений и большинство рабочих, обратившихся в общественный отдел кадров с различными требованиями, остались довольны".

"То метро, что ты готовишь, силой сталинской горя..."

"... Пустит Лазарь Каганович 
В день седьмого ноября".

 

75 лет назад в СССР "углубление" начальниками чужих слов и весёлые улыбочки на их усатых мордах  уже совершенно заколебали ряды трудящихся:  
"Когда машинист Василий Богданов попросил слова для выступления, он еще не был уверен, получится ли у него так же умно и складно, как у других. Он знал только, что в управлении его дороги много безобразий, прямого вредительства, что Москва, любимый нарком и собравшиеся на активе железнодорожники должны знать обо всем; большевик не может молчать в этом случае.
И то, что позади трибуны, в президиуме, сидел и внимательно слушал Богданова Лазарь Моисеевич, а впереди затаил дыхание огромный зал, наполненный сотнями людей, хотя и волновало машиниста, но как - то по - хорошему, так, что речь сама собой получалась боевая и страстная.
Дело уже подходило к концу, все, что нужно было сказать, было сказано, когда нарком прервал Богданова. Потянувшись через стол, нарком громко, чтобы весь зал услышал, спросил начальника дороги, сидевшего в первом ряду:
- Это ваш заместитель докладывает?
- Нет, товарищ нарком, это машинист, - ответил начальник дороги.
И Лазарь Моисеевич, как будто получив исчерпывающий ответ, опустился в кресло и весело улыбнулся всему активу, так что оживление мгновенно заколебало ряды.
- То-то же! Я и сам знаю, что машинист...
Еще несколько заключительных слов, и Богданов под бурные аплодисменты сошел с трибуны.
Простая реплика наркома - одна из сотен реплик, которыми он углубляет речи товарищей, придает им особенный смысл, - простая реплика, а Богданов вдруг оказался на вышке, откуда видна вся жизнь, откуда ясно видно, что еще и 30 лет не прожито, а впереди много дел и что его рабочая забота - теперь уже забота о государстве".

"Художник нам изобразил..." - 188

"Там они, где ближе гибель рыщет, всюду, где угроза велика..."

"... Не щадить себя - таков обычай
ленинградского большевика".

75 лет назад начала скрипеть сапогами и по тёплому кабинету начальника Московского управления НКВД  переставшая лишь через восемь месяцев топтать советскую землю кровавая фашистская собака Генрих Эрнестович Штубис, откликавшаяся также и на кличку "чекист-ленинец Леонид Михалыч Заковский":
 "Заковскому было 12 лет, когда он впервые познакомился с людьми, беззаветно отдававшими себя делу борьбы с царизмом, с капитализмом. На окраине Либавы, в домике его матери-беднячки большевики оборудовали подпольную типографию. Бесстрашие этих людей, их любовь к народу, ненависть к эксплоататорам навсегда определили весь последующий жизненный путь подростка-рабочего Л.М. Заковского.
        Октябрьские дни Л.М. Заковский встретил в отрядах вооруженного питерского пролетариата: участвовал в уличных боях, в штурме телефонной станции на Морской, в разгроме юнкеров и кадетов и подступавших к революционному Петрограду банд Краснова и Корнилова.
        Двадцать лет назад, в дни, когда контрреволюционеры всех мастей готовили крестовый поход против молодой республики Советов, партия послала Л.М. Заковского во Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию, которой тогда руководил Ф.Э. Дзержинский. Феликс Эдмундович встретил Заковского следующими словами:
        - Для борьбы с контрреволюцией нам нужны честные, храбрые, отважные люди. Если вы этими качествами обладаете, давайте работать.
        Заковский ответил железному Феликсу просто:
        - Я большевик.
        За все годы своей работы в органах советской разведки тов. Заковский показал себя действительно неустрашимым, храбрым, отважным, честным борцом за дело социализма, за дело партии Ленина-Сталина. Неоднократно он выполнял самые ответственные и сложные поручения Ф.Э. Дзержинского. Проникал в штабы заговорщиков-контрреволюционеров, разоблачал и громил врагов нашей социалистической родины и, не щадя своей жизни, шел на самые рискованные операции.
        В годы первой пятилетки тов. Заковский руководил органами ОГПУ Сибири. Начиналась стройка гигантов социалистической индустрии. Японская разведку и пригретый ею атаман Семенов засылали в Сибирь лазутчиков и диверсантов и, опираясь на остатки колчаковских офицеров и кулачество, хотели сорвать наше строительство. С именем большевика Заковского связана ликвидация этих вражеских гнезд, разгром "Промпартии", "Трудовой крестьянской партии", а также "Сибирского бюро ЦК меньшевиков". Позднее тов. Заковский, будучи наркомвнуделом Белоруссии, громил шпионов, диверсантов, буржуазных националистов - заклятых врагов белорусского народа.
        С декабря 1934 года Л.М. Заковский - начальник управления НКВД по Ленинградской области. Под его большевистским, энергичным руководством ленинградские чекисты уничтожили не одно логово трижды проклятых троцкистско-зиновьевских фашистских ублюдков, убивших нашего любимого, незабываемого Мироныча, уничтожили не одну шайку бухаринских и рыковских агентов гестапо, покушавшихся на нашу жизнь, на радость и счастье трудящихся социалистической родины.
        - Нет более высокой чести, чем честь охранять советский народ, - вот чему учит своих товарищей по работе чекист-ленинец тов. Заковский.
        Стиль работы тов. Заковского - стиль ленинца-сталинца, беззаветно преданного народу". 

"Эх, замочу!" - 23

"... Не вмещает вод стольких

Ширь Днепра сама,

Сколько есть у Сталина

Светлого ума".

"Дочь начальника шахты в коричневом теплом платке..."

"... на санях невесомых,
и вожжи в широкой руке".

65 лет назад в СССР в очередной раз сменили свои адреса пункты спецраспределения товаров начальству: "В период существования карточной системы наш магазин снабжал продуктами и промтоварами узкий контингент командиров производства. Соответствующим образом была организована и работа магазина: в одном помещении находились продуктовое и промтоварное отделения. Новые условия работы после ликвидации карточной системы поставили перед нами и новые задачи. Понадобилось расширение и специализация торговых точек. Поэтому наш магазин был коренным образом реконструирован. За счет слияния его с промтоварным магазином № 40 теперь образуется один укрупненный  магазин № 25, в котором будет значительно расширен отдел промтоваров. Сейчас в помещении, которое прежде занимал магазин № 25, производится средний ремонт и соответствующая переделка стеллажей для товаров. Для того, чтобы наполнить эти полки товарами уже создан крупный запас хлопчатобумажных тканей, шерсти, шелка, готового платья, обуви, трикотажа".

"По желобку на потолке проскальзывает занавес..."

 "... А врач в халате, в колпаке
Качается невдалеке,
Как будто из тумана весь".

60 лет назад в СССР один из терапевтов Коганов обычно работал на американскую разведку, а второй - на английскую:  "Арест группы врачей-вредителей. Некоторое время тому назад органами Государственной безопасности была раскрыта террористическая группа врачей, ставивших своей целью, путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза. В числе участников этой террористической группы оказались: профессор Вовси М. С., врач-терапевт; профессор Виноградов В. Н.,  врач-терапевт; профессор Коган М. Б., врач-терапевт; профессор Коган Б. Б., врач-терапевт; профессор Егоров П. И., врач-терапевт; профессор Фельдман А. И., врач-отоляринголог; профессор Этингер Я. Г., врач-терапевт; профессор Гринштейн А. М., врач-невропатолог; Майоров Г. И., врач-терапевт. Документальными данными, исследованиями, заключениями медицинских экспертов и признаниями арестованных установлено, что преступники, являясь скрытыми врагами народа, осуществляли  вредительское лечение больных и подрывали их здоровье.  Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно злодейски подрывали, здоровье последних, умышленно игнорировали данные об'ективного обследования больных, ставили им неправильные диагнозы, не соответствовавшие действительному характеру их заболеваний, а затем неправильным лечением губили их. Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища А. А. Жданова, неправильно диагностировали его заболевание, скрыв имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища А. А. Жданова. Следствием установлено, что преступники также сократили жизнь товарища А. С. Щербакова, неправильно применяли при его лечении сильнодействующие лекарственные сpeдства, установили пагубный для него режим и довели его таким путем до смерти. Врачи-преступники старались в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны. Они старались вывести из строя Маршала Василевского А. М., Маршала Говорова Л. А., Маршала Конева И. С , генерала армии Штеменко С. М., адмирала Левченко Г. И. и других. Однако арест расстроил их злодейские планы и преступникам не удалось добиться своей цели. Установлено, что все эти врачи-убийцы, ставшие извергами человеческого рода, растоптавшие священное знамя науки и осквернившие честь деятелей науки, — состояли в наемных агентах у иностранной разведки. Большинство участников террористической группы (Вовси М. С , Коган Б. Б., Фельдман А. И., Гринштейн А. М . , Этингер Я. Г. и др.) были связаны с международной еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой, якобы для оказания материальной помощи евреям в других странах. На самом же деле эта организация проводит под руководством американской разведки широкую шпионскую, террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву «об истреблении руководящих кадров СССР» из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шимелиовича и известного еврейского буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов В. Н., Коган М. Б., Егоров П. И.) оказались давнишними агентами английской разведки.  Следствие будет закончено в ближайшее время".

"Не наказала копытами благая природа нас..."

 "... Чтоб можно было испытывать
Землю - во всякий час;
Чтоб силу ее безбрежную
Впивали мы на ходу,
Ступая в лужицы нежные,
На камни иль в борозду.
Швырните ж обувь! Отриньте!.. Я
Напомню, что этот завет
Блюдет премудрая Индия
Четыре тысячи лет". 

65 лет назад в СССР историческая отмена партией и правительством карточек поставила новые важные задачи перед работниками торговли:
"Об этой истории следует рассказать поподробнее, с деталями, ибо эти детали довольно откровенно обнажают привычки и нравы некоторых работников прилавка, нарушающих советские законы о торговле. Речь идет о фактах, имевших место 12 января в промтоварном отделе магазина № 9 ОРСа комбината. Подходили часы открытия  магазина. На этот раз предстояло продать значительную партию дамских резиновых бот. Товар был завезен еще накануне выходного дня перед самым закрытием магазина. Заведующая промтоварным отделом Михейчева уже готовилась открыть двери для покупателей, но в это время с запасного хода в магазин неожиданно зашел  общественный контролер Владимир Вахтель. По поручению завкома металлургов он пред'явил свои документы и вежливо попросил: «Разрешите проверить наличие товара, подготовленного к продаже». По пред'явленным товарным фактурам выяснилось, что в магазине должно быть 70 пар резиновых бот. Однако, когда стали пересчитывать наличие товара, оказалось только лишь 60 пар бот, подготовленных к продаже.
— Где же остальные боты?—задает вопрос общественный контролер.
— А я продала их своим сотрудникам,— смущенно призналась Михейчева.
По настоянию контролера обслуживающий персонал магазина вернул недостающие десять пар бот. Но в этот момент соизволила прибыть сама заведующая магазином № 9 Урпина.
— Ничего, я разрешаю продавцам взять по паре бот и беру эту ответственность на себя,—заявила она безапелляционно. И снова десять пар резиновых бот разошлись по рукам за закрытыми дверями магазина. Контролер приступил к составлению акта по поводу этого возмутительного случая. В это время к нему подходит Михейчева и вкрадчиво зашептала: «Ваша жена какой номер галош носит? Можно отложить парочку»...
Но магическое слово на этот раз не возымело воздействия. Акт все же составлялся. И вдруг из магазина стали доноситься дружные крики продавцов: «Пора открывать, время вышло!» Контролер, между тем, потребовал задержать открытие магазина на две-пять минут до оформления акта с тем, чтобы сразу же можно было установить наличие приготовленного к продаже товара. Заведующая Урпина вышла в магазин и открыла двери, покупатели заполнили помещение. Тотчас же в руках продавцов замелькали блестящей лакировкой боты. Заведующая магазином, так сказать, выиграла время для того, чтобы скрыть нарушения правил свободной торговли. Но вот среди покупателей стали раздаваться возмущенные голоса. Оказалось, что продавец Зайцева просто обсчитывала покупателей, продавая пару бот на 20 рублей дороже стоимости. Торговля закончилась. Как известно, часть бот была продана по завышенной цене и все же, когда контролеры Вахтель, Старотукова и Криницына проверили кассу, в выручке нехватило 432 рубля. Дело ясное, часть бот обслуживающий персонал забрал без уплаты денег. Как это произошло?— задает вопрос общественный контролер. Полную ясность внесла зав. промтоварным отделом Михейчева. 
— Заведующая магазином, — пояснила она,—взяла две пары бот, а деньги внести не успела.
Но и в этом случае в кассе был недостаток около 200 рублей. Тогда Михейчева внесла предложение контролерам.
— А вы зайдите, посмотрите, быть может,  завалялись несколько пар бот под прилавком.
Контролеры послушались «доброго совета», а Михейчева, воспользовавшись их  отлучкой, быстро достала 300 рублей и перекинула их в кассу. Когда же жульническая махинация была изобличена, Михейчева фамильярно, по усвоенной привычке, заявила:
— Да ладно уж вам, что тут такого... 
Таковы уже нравы у некоторых торговых работников, они ничего не видят «такого» даже в явном жульничестве. Был составлен второй акт. При этом следует подчеркнуть, что контролеры, делающие большое общественное дело, подвергались со стороны обслуживающего персонала магазина самым грубым оскорблениям. Нет сомнения, что хозяйственные руководители и партийная организация ОРСа примут самые  решительные меры к нарушителям исторического постановления партии и правительства об отмене карточек и о переходе к свободной подлинно культурной советской торговле".

"Кто-то там вдалеке, по замерзшей реке потихоньку бежит, озирается..."

"... Это, видно,
Шпион.
В нашу родину
Он
Сквозь метель и пургу
Пробирается". 

75 лет назад в СССР людям предлагались для чтения интересные романы с углубленным подходом к образам матерых врагов советской власти:
"В романе «Шпионы» дана фигура крупного вредителя - инженера Богомолова - главы шайки диверсантов на транспорте. Действие этого отрывка происходит на даче Богомолова, недалеко от Москвы. Богомолов - холостяк, кроме него на даче живет только его личный секретарь и преданный сообщник Сема Фишман. «Человек с неправильным лицом», упоминаемый в отрывке, - «связной» контрреволюционной троцкистской организации, поручившей Богомолову проведение различных диверсионных актов.
Вечерами Богомолов любил разговаривать с Семой. 
- Я ведь знаю вашу биографию, миляга, - говорил ему Богомолов, - «куррикулюм вито» у вас, батенька, несложный... Не будем говорить о нем... А знаете, что вам больше всего повредило? Игра ума! Да, да! Не должно быть никакой игры ума. Самое главное - это искренность в интонациях, прямой, честный или несколько глуповатый взор. Да еще безобидность в движениях. Ну и... общая здоровая пошлость. Я за здоровую пошлость, миляга!
Секретарю Семе никак нельзя было отказать в некоторой доле «здоровой пошлости». Карьера его и в самом деле была несложна: несколько лет назад он был изгнан из комсомола за демагогию, троцкизм и бытовое разложение. С тех пор он стал молчалив, бледен и злобен.
- Я знаю, как вы признавали свои ошибки, голубчик. Разве так признают ошибки? Не успели, вы посмотреть в глаза председателю комиссии, как все поняли, что вас одолевают самолюбие, злоба и страх. Потом вы развели длинную интеллигентщину насчет «среды» и в конце даже всплакнули. Чепуха! Надо так каяться, чтоб всем было приятно! На трибуне стоит «свой парень», которого черт угораздил наделать ошибок. Ну что ж! Грудь колесом, свежесть на щеках, немножко застенчивого юмора - и все в порядке! И помните, что вы сын народа, а не сын присяжного поверенного. Вживайтесь в роль!
Произнеся такую длинную речь, Богомолов хлопал своего секретаря по впалой груди и восклицал:
- Бодрее! Нахальнее! Вот так, молодой человек! Делайте каждый день зарядку и изучайте математику - и вы спасетесь. А теперь я должен поработать для «мужичка». Принесите мои бумажки и уходите из комнаты.
«Мужичком» Богомолов негласно называл своего прямого начальника - начальника дороги Николая Петровича Теньтева.
В этот вечер, после ухода «человека с неправильным лицом», Сема слонялся по дому без дела. Его томили неясные предчувствия...
Он некоторое время перебирал книги в библиотеке Богомолова. Но книги эти были сухи, скучны, наполнены формулами и чертежами на вкладных листах. Он поглядел на висевшую на стене акварель, изображавшую мощный канадский паровоз, рассекающий снежную бурю. Недалеко было то время, когда Богомолов казался ему чем - то вроде паровоза. Но теперь доверие поколебалось. Огромный волосатый инженер, с его лапами, похожими на лопаты, с тяжелым взглядом оловянных глаз, которые иногда вовсе не были видны за стеклами пенсне, больше не вселял уверенности в ясном будущем. Семе казалось, что Богомолов играет куски из чужой роли. У актеров это называется «переиграть».
А Семе было известно все. Он видел Богомолова утром и вечером и знал почти всех его знакомых. Он знал содержание его сожженных дневников и писем и даже исполнял кое - какие мелкие поручения.
Богомолов вел сложную игру. Семе казалось, что опасность возрастает, что она притаилась за дверью инженерского кабинета.
Что будет, если Богомолова разоблачат?
В самом лучшем случае Семе некуда будет деться. Его душную, узкую нору осветит прожектор, и весь он, маленький, кривой, как сучок, будет корчиться на немыслимом белом свету. 
Оправдываться будет поздно. Все его старые недруги будут тут как тут и всё вспомнят. На этот раз его не забудут, не отложат и не займутся более важными делами. На этот раз...
Куда бежать? Больше бежать некуда.
Семе показалось, что внизу стучат.
Сема постоял на коврике, прислушался. В уборной пронзительно и монотонно гудел водопровод. Старушка, обслуживавшая Богомолова, спала в своей каморке.
Сема резко повернулся и понесся наверх, шагая через две ступеньки. Он вошел в богомоловский кабинет, неслышно прикасаясь каучуковыми подошвами к ковру.
Богомолов сидел, повернувшись к нему спиной, опершись локтями о стол, и писал.
Сема постоял несколько секунд у двери, соображая и наслаждаясь тем, что хозяин его не видит. Он любил, чтоб его не было видно.
- Ну, - сказал Богомолов, не оборачиваясь, - за чем пришел?
Сема вздрогнул.
- Всеволод Арсеньич, - сказал Сема, стараясь придать голосу твердость, - зачем этот человек приходил?
- Нахал! - сказал Богомолов, удивленно оборачиваясь. - Вы же все слушали под дверью.
- Я, Всеволод Арсеньич...
- Ну ладно! Вы прекрасно знаете, зачем он приходил.
- Всеволод Арсеньич, я опасаюсь... Мне кажется...
Богомолов резко повернулся а кресле:
- Это что еще за нытье?!
- Мне кажется... - бубнил Сема, водя пальцем по спинке стула. - Мне кажется, Всеволод Арсеньич... На этой даче все видно...
- Вот и хорошо, - сказал Богомолов, - вот и хорошо, что видно. Когда человек надвигает кепку и прячет лицо, он бросается в глаза. Когда он ходит открыто и носит среднюю мосторговскую шляпу, никто не обращает на него внимания.
- Все так, Всеволод Арсеньич... Сема вздохнул и направился к двери.
- Не волнуйтесь, миляга, - ласково сказал ему вслед Богомолов, - и положите ваши нервы в карман. Я вас завтра отправлю в город на целый день. Я хорошо понимаю, что ваша судьба в моих руках. Можете не беспокоиться. 
 Сема вернулся к себе в еще более мрачном настроении. Он присел к столу, открыл ящик, попытался развлечься фотографиями знакомых. Он рассматривал всех этих нежных блондинок, блондинок, скалящих зубы в прибое, блондинок, стоящих на скале, блондинок, прыгающих в воду на водной станции, и, наконец, блондинок с обнаженной спиной, улыбающихся через плечо... Все это ему давно приелось.
Он поднял голову и прислушался: мимо дачи ехала машина. Свет фар скользнул по потолку и прокатился из одного угла в другой. Шум мотора затих внезапно, и свет остановился в углу. Сема вскочил. Прошла минута - другая.
Нет! Свет снова задвигался, спустился по обоям и пропал. Машина проехала дальше.
Сема отер пот со лба и снова сел за стол, упершись руками в виски. Он ясно чувствовал биение своего пульса.
Он вынул ящик из стола, запустил руку в гнездо и достал из - за планки маленький револьвер, похожий на зажигалку. Он взвесил его на руке - револьвер весил ничтожно мало.
Умирать не хочется. Неужели никак невозможно? Неужели придется? Нет, лучше позор чем смерть!
Семе вновь представилось, что белый столб прожектора рыщет вокруг, нащупывает, хватает его за ногу, за руку, роется в письмах, а бежать некуда.
Нет, нет! Этого не должно быть! Нельзя допустить, чтоб бежать было некуда!
И тут блестящая мысль осенила нервного мальчика. Он обо всем напишет сам, первый! Он сообщит о Богомолове куда следует и создаст себе смягчающую вину улику. Не все еще потеряно!
Эта мысль показалась ему настолько утешительной, что он положил револьвер на край стола, накрыл его бумагой и сразу принялся писать.
Руки его были холодны и мокры, когда он выводил первые буквы своего заявления. Он еще сомневался некоторое время, но потом представил себе, что сделали бы на его месте некоторые бывшие его товарищи, и продолжал писать.
Он увлекся работой, находу отшлифовывая фразы, придумывал сравнения, поставил даже два - три восклицательных знака. Вдруг чья - то огромная рука сдавила его запястье и легко вынула перо из помертвевших пальцев.
Он вскрикнул и подскочил. Другая тяжелая рука легла на плечо и усадила его на место.
Это был Богомолов. Он прочитал наполовину готовое заявление и хладнокровно порвал на мелкие клочки. Потом он снял бумагу с края стола, взял револьвер и подбросил его на ладони. Видимо, он уже несколько минут находился в комнате.
Сема не сказал ни слова. Он посмотрел на лицо Богомолова, нависавшее над ним, как облако, и ему стало страшно. Сквозь стекла пенсне на него глядели пустые оловянные глаза - глаза ящера.
Сема ждал, что Богомолов что - нибудь скажет или закричит. Богомолов молчал.
Тогда Сема подпрыгнул и бросился к двери. Мгновенно рука Богомолова швырнула его на диван, и он больно ударился головой о полочку.
Снова наступило молчание. Сема глядел на Богомолова, на пенсне, на шевелюру, на широкое лицо и постепенно холодел. У него явственно закоченели руки, потом холод подошел к сердцу. Богомолов сделал шаг вперед.
Сема не ждал. Он оторвался от дивана и прыгнул вперед, в воздух. Богомолов схватил его поперек туловища. Сема вцепился ему в горло и зашипел. Большой кадык инженера ходил у него под руками.
Богомолов уцепился свободной рукой за его редкие волосы, с трудом оторвал его руки от горла, затем поднял и с размаху ударил о пол. 
 Сема лежал на четвереньках. Он всхлипывал. Из носу у него потянулась струйка крови. Он поглядел на Богомолова исподлобья и увидел снова два круглых стекла пенсне, в которых отражалась лампа, а под ними еще один кружок, черный, четкий, - это было дуло маленького револьвера.
«Ужас, - подумал Сема, - теперь пощады нет».
Он ослабел и чувствовал приступы тошноты. Он не мог сдвинуться с места. Богомолов сгреб его, взял за ворот и за ноги и легко пронес это вялое тело в ванную. Там он положил его на пол, проверил дверь и задвижку, вышел и запер дверь с наружной стороны.
Некоторое время он бродил по кабинету из угла в угол, нахмурив брови и раздумывая:
«Что он знает? Что я связан с кем-то... с кем, не знает... так... подготовку двух крушений... чертежи... мое отношение к «мужичку»... двух людей из бывших центровцев... некоторые мелочи... так... хуже всего, что он может донести насчет моих поездок за рубеж... Непростительная ошибка: привыкаешь к людям, конечно... Так... сообщить номеру семнадцатому...»
Богомолов взялся за телефон и позвонил тому, кого он называл номером семнадцатым. Разговор был очень короткий и по теме неожиданный:
- Здравствуйте, батенька... Все то же, вожусь с бумажками. Да, чернильная работка. Что это вас не видать?... Ах, вот как... И надолго? Слушайте, голубчик, пришлите мне цифры по простоям. Да, те самые. Я завтра с утра возьмусь за это дело... Неожиданно понадобились... Очень прошу, миляга, не задерживать, я работаю с семи утра... Всего.
Богомолов положил трубку и пробормотал:
- Мерзавец будет ликвидирован. Какая дрянь!
Происшествие с Семой настолько испортило ему настроение, что он больше не работал.
Было уже поздно. Инженер вышел в сад, подошел к ограде, внимательно осмотрел дорогу и кусты.
Вдали проехал автомобиль. Густая, низкая сирена долго гудела у подъезда соседней дачи.
- «Мужичок» вернулся, - прошептал Богомолов.
Он запер дверь и поднялся наверх.
Перед сном он захотел почитать своего любимца Гвиччардини. Итальянский политик писал:
«Для заговорщика, стремящегося к счастливому исходу своего дела, нет ничего более гибельного чем слишком большой расчет на успех».
- И не только для заговорщика, но и для всякого оперативного работника, - сказал Богомолов.
Телефон на столе зазвонил. Богомолов несколько минут смотрел на него, прищурившись, потом пробурчал:
- Это «мужичок».
И снова углубился в чтение. 
 «Кто надеется приобрести расположение людей, пусть знает заранее, что никогда не следует прямо отказывать в просьбе, а надо отвечать общими словами».
- Ох, оперативный был сукин сын, оперативный, - сказал Богомолов.
Телефон снова зазвонил. Богомолов не обратил на него никакого внимания.
Монастырские часы за рекой пробили медленно и гулко. Где - то вдали загудела машина.
- А что, если... - сказал Богомолов. Он отложил книгу.
- Если моя судьба уже решена?..
Инженер сделал несколько шагов по кабинету. Он остановился у стены и провел рукой по лицу. Впервые за много лет пришла к нему эта мысль.
- Нет, невозможно, невозможно... - сказал он несколько минут спустя и снова взялся за книгу.
В дверь постучали.
Богомолов привстал на кровати. Он заложил пальцем страницу и прислушался. Постучали еще раз.
- Войдите, - сказал Богомолов.
Дверь открылась. На пороге стоял лейтенант государственной безопасности".

"Художник нам изобразил..." - 187

 

"Рдеет радостный Рубин..."

"... Тайны темных утолений,
Без любви, без единений
Открывает он один...
Ты, Рубин, гори, гори!
Двери тайны отвори!" 

25 лет назад в СССР начальниками главных управлений брали служить товарищей языкастых:  
 "У нашего читателя Ю. Б. Смирнова загорелся  цветной телевизор «Рубин-714» выпуска 1977 года. Потушить его не yдaлось, пламя перекинулось на комнату. Прибывшие пожарные погасили огонь, однако квартире был нанесен большой ущерб. Судя по сообщениям печати, случай этот не единственный. Горят квартиры и дома, порой в огне погибают люди. Ежегодно ущерб от возгораний телевизоров достигает нескольких миллионов рублей. Почему же наша отечественная техника столь ненадежна? С этим вопросим я обратилась к начальнику Главного управления Министерства промышленности средств связи СССР Б. Н. Чернову.
- А почему вы думаете, что горят только наши телевизоры? В Москве постоянно регистрируются пожары от импортных аппаратов. В 1987 году, например, от японских телевизоров фирмы «Панасоник», выпущенных в 1985 и 1986 годах. А за день до вашего визита по радио сообщили, что у премьер-министра Швеции произошел пожар из-за телевизора шведского производства. Статистика свидетельствует, что во всем мире пожары возникают у одной сотой владельцев телевизоров. В нашей стране, по данным министерства, ежегодно у миллиона владельцев телевизоров возникает примерно сто пожаров. В печати обычно приводятся гораздо большие цифры: ведь, по существующим правилам, у нас в стране регистрируются не пожары от телевизоров, а так называемые «возгорания» аппаратов. А это не одно и то же. Возгоранием телевизора,- цитирую положение о порядке возмещення ущерба,- считается «воспламенение его комплектующих изделий, узлов, элементов монтажа, в результате чего оказываются поврежденными или разрушенными другие комплектующие изделия, узлы и блоки телевизора или весь телевизор». Так вот, возгораний, которые непосвященные принимают за пожары, примерно в четыре раза больше" ( "Человек и закон", 1988, №1, с.59-60)".

"Эх, замочу!" - 22

"...Пока река бурлит и бьет,

Пока в ней не иссякнет мощь,

Пока история идет, —

Ты будешь рядом с нами, вождь".

"Музыканты забренчали, люди в зале замолчали..."

"... Посмотри на Арлекина-
Кольку!
Вот он с Ниной-Коломбиной
Пляшет польку."

75 лет назад замечательные советские театральные коллективы дружно приветствовали линию руководства страны на топтание их сапогами и торжественно клялись, что впредь уж точно ничего путного зрителям не покажут: "Поучительный урок. Целиком одобряя решение Всесоюзного комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР о ликвидации театра имени Вс. Мейерхольда, коллектив театра им. Евг. Вахтангова усматривает в этом решении полезное предостережение всем работникам искусств и всем другим театрам, в том числе и театру им. Евг. Вахтангова. Ликвидация Гостима должна заставить все наши театральные коллективы проверить свой творческий путь и осознать прошлые творческие ошибки. Раз и навсегда откажемся от стремления поражать зрителя внешними формалистическими приемами и дешевыми трюками, будем бороться за искусство простое и ясное, глубокое и содержательное, искреннее и правдивое, идейно насыщенное и политически целеустремленное. Будем неуклонно строить наш репертуар так, чтобы в нем преобладающую роль играла советская драматургия. Осуществляя свои постановки, будем зорко следить, чтобы ничто ложное, фальшивое или прямо враждебное советскому народу не могло проникнуть на нашу сцену, как это было в ряде наших спектаклей ("Зойкина квартира", "Авангард", "Путина", "Далекое", "Трус", "Большой день")".

"Хуторские псы, пляшите на гремучей стали..."

"... Словно перепела в жите,
Когана поймали".

 50 лет назад в СССР некоторые комсомольцы шли на повышение прямо из вытрезвителя:  "Комсомольская организация доменного цеха является передовой на комбинате. Хорошая отчетность по взносам, на каждого комсомольца собрано более 10 тонн металлолома, создан отряд «КП», в заводских спартакиадах доменщики неизменно занимают призовые места и т. д. В этом большая заслуга комсомольского бюро цеха, возглавляемого Ю. Федуловым. И в то же время возросло число комсомольцев, посетивших вытрезвитель. Около 10 членов ВЛКСМ за 1962 год приняли там холодный душ. Иван Молчанов побывал дважды, а Корней Коган — трижды. Оба комсомольца работают на одной печи (комсомольско-молодежной!). Комсомолец Моисеев, например, подвергся штрафу за мелкое хулиганство. А электрик Пудов избежал судимости только потому, что коллектив взял его на поруки. Где причина? Причина в том, что мы не работали с каждым комсомольцем в отдельности. Знали их в цехе, но не знали в быту. Когда, например, обсуждали Когана, никто ни слова не мог сказать о том, как он живет. Пришлось выбирать специальную комиссию, которая бы пошла к нему на дом и навела справки. А ведь Коган не один год работает в цехе и состоит на учете в комсомольской организации. Хуже того, комсомольская организация своевременно не обсудила Когана и Молчанова, попавших в вытрезвитель, не поставила в известность администрацию. И получилось так, что как раз после вытрезвителя оба они пошли на повышение: Коган, работавший 3-м горновым, занял место 2-го, Молчанов, работавший 4-м, тоже стал 2-м".

"Она профессор, депутат от города Орла..."

"... Где раньше, много лет назад, 
Кухаркою была".

75 лет назад в Москву со всей страны впервые шуровали советские  депутаты-законодатели высшей пробы:
" Избиратели Кабардино-Балкарии на многочисленных предвыборных собраниях дали мне наказ, по существу совпадающий с наказом, данным нашим народом всем депутатам Верховного Совета. Этот наказ краток, но всеобъемлющ:
- Вы должны быть верным и преданным помощником партии и правительства в деле строительства и защиты нашей социалистической родины.
Я обещал моим избирателям напрячь все силы, использовать весь мой жизненный опыт, все мои знания, все уменье, чтобы достойно выполнить их наказ".

"Привстали, серьезные оба..."

"... - Кури.
- Ну давай, закурю.
- Великое дело, брат, обувь.
- Молчи, я и то говорю".

30 лет назад нога в советской обувке уже была занесена над фирмой "Адидас": 
"День этот директору бендерской обувной фабрики «Флоаре» Софронюку, суливший и так немало хлопот, обрушился на него неожиданной новостью. Едва успел Софронюк войти в свой кабинет, как раздался звонок из Кишинева и его соединили с заместителем министра местной промышленности республики Кудрявцевой. По своему обыкновению Нателла Дмитриевна сразу перешла к сути дела.
– Москва намерена спустить нам дополнительно план на прогулочную обувь с текстильным верхом. Минторг союза на этом настаивает, его завалили письмами с требованием дать торговой сети больше кроссовок. Мы объяснили, что в принципе это возможно, но нежелательно... Пока вопрос висит в воздухе. В общем, надо срочно вылетать в Москву, идти в Госплан. Генерального директора на месте нет, лететь вам, Георгий Иванович... Но учтите, там не любят эмоций, нужны убедительные аргументы...
Разговор с Кудрявцевой расколол привычный круг директорских мыслей – «убедительные аргументы». Почти машинально Софронюк вызвал секретаря, попросил заказать билет на первый завтрашний самолет в Москву. Потом по селектору предупредил начальников отделов и главных специалистов, что День качества, проводимый на фабрике по установившейся традиции ежемесячно, начнется в десять, как обычно. Сейчас девять, у него есть час для того, чтобы собраться с мыслями.
Итак, требования Минторга увеличить выпуск отечественных кроссовок понятны, спрос на них не просто повышенный, он превышает реальные возможности обувной отрасли в несколько раз. Не спасает положения и импорт. Но ведь специалисты предупреждали обувщиков еще несколько лет назад: готовьтесь к кроссовочному «буму», спортивные модели постепенно вытеснят сандалеты, сабо и так далее. Кроме общих тенденций развития молодежной моды, специалисты-модельеры руководствовались простым расчетом: мода отражает дух, если хотите, ритм своего времени. А стремительный этот ритм вносит в молодежную одежду все больше спортивных элементов. Кроссовки, ботусы, вельветы в точности соответствовали характеру грядущей моды. И плюс ко всему отличались практичностью, изяществом, комфортностью. Но одно дело рекомендации модельеров, пожелания, другое – производство с его сложностями перестройки технологии. Словом, когда прогнозы оправдались и спрос на кроссовки достиг своего «пика», обувщики оказались не в состоянии удовлетворить его даже частично.
Молдаванам было проще. Объединение «Флоаре» только создавалось. Создавалось на основах кооперации со старейшим обувным предприятием ГДР «Интра». Сама жизнь подсказала тогда флоаровцам, какую обувь ждут от них потребители. И все-таки рекомендации модельеров, чисто интуитивные догадки самих обувщиков подверглись проверке. Заместитель министра местной промышленности республики Кудрявцева, курирующая тогда еще строящуюся фабрику, провела несколько своеобразных конференций с потенциальными покупателями. Достав несколько пар адидасовской обуви на литьевой подошве, она показала их студентам одного из вузов, а потом молодым рабочим. Их мнение было единодушным: «Такая обувь нужна, и выпускать ее следует как можно больше».
Софронюк тогда работал на «Флоаре» главным механиком, директором рождающейся фирмы был Виктор Дмитриевич Володин, ныне генеральный всего объединения, головным предприятием которого стала обувная фабрика. Если бы не Володин, наверняка все было бы гораздо сложнее. Во-первых, у него какой-то нюх на людей. Он сумел найти именно тех, кто, безоговорочно поверив в будущее «Флоаре», целиком отдал себя делу. Володин не боялся принимать на работу рядовых инженеров и назначать их главными специалистами, начальниками отделов, цехов… Он доверял своей интуиции руководителя. И не ошибался.
Во-вторых, Володин – организатор по натуре, не умеющий топтаться на месте. Он никогда не ограничивается достигнутым, считает, что его прямая обязанность, как и его ближайших помощников, работать на перспективу. «Это возможно при хорошо отлаженном производстве. Наладим за два года, – говорил он, – пойдем дальше». Были и такие, кто в это не верил. Володину предсказывали, что он утонет в мелочах, в текучке. А Виктор Дмитриевич только усмехался и вел свою линию: «Через три года мы завоюем внутренний рынок, но стратегическая задача – выйти на европейский, доказать фирмачам, что мы умеем делать вещи не хуже их. На это потребуется еще три-четыре года».