"Путешествуя в Женеву, на дороге у креста..."

"... Видел он Марию Деву,
Матерь Господа Христа".

 40 лет назад постоянно болтались на казённый кошт по свету некоторые советские проходимцы:
"Из дорожных тетрадей
Анатолий Софронов
Слышим в небе самолетный гул,—
Белые в снегах и льдах вершины,—
Принимай нас, утренний Кабул,
Ты позвал нас — мы лететь решили.
Нелегко ты в эти дни живешь,
Древняя и гордая столица;
От тебя врагов бросает в дрожь,
За тебя хотят покрепче уцепиться.
Только ветер радости подул,
От печалей горестных свободный,—
Ты стоишь, как монумент, Кабул,
Доблести высокой всенародной.
Так удобно в темноте держать
Всех людей обманом повсеместно;
За спиной народа все решать,
А народ пусть будет бессловесным!
Только этот век уже минул —
Коршуны пусть над тобой не кружат!
Здравствуй, вечно молодой Кабул,
Ты теперь, как воин, при оружье!
Солнца луч не просто так сверкнул —
Засияло солнце неустанно...
Пусть живет и здравствует Кабул —
Знамя и любовь Афганистана!
                                         Кабул.
***
Нет, прошлое есть! Не надо обмана —
Еще нависают над нами проклятья;
Еще не дописаны главы романа,
В которых одни лишь влюбленных объятья.
Всю боль застарелой заморской подагры—
В оружье пытаются  переплавить;
Со вздохом считают ушедшие акры,
Мечтая о том, как себе их оставить.
Но к прошлому нет и не будет возврата,
Уже не дано, что ушло, возвратиться.
Недаром в кровавых заплатах ребята
В Лубанге пока еще стонут в больницах.
Но солнце над Африкой — солнце победы!
И пусть к ней дорога лежит непрямая...
Все это в глазах я увидел у Геды,
В прощании руки ее пожимая.
                                        Ангола, Луанда.
                                        ***    
Семь часов разницы
Между мной и тобой;
Нет никакой разницы между мной и тобой;
Только дистанции и дистанции да простор голубой,
Да чьи-то чужие праздники между мной и тобой.
Если смотреть в полете — всюду поля и поля;
Синие океаны, розовые моря.
Это и есть барьеры между мной и тобой;
И ожерелье Бомбея между мной и тобой.
Так и уходим в мир мы, в солнечный спектр рябой,—
Красные крыши Бирмы между мной и тобой.
Пальмовые лагуны, желтый, как воск, прибой,
Медленный зной Рангуна между мной и тобой.
Небо повисло хмуро, будто ведут на убой;
Вот и огни Сингапура между мной и тобой.
Сходят на землю мистеры, шляпы разных систем;
Японские транзисторы здесь продаются всем.
Куклы витринные дразнятся своей заводной судьбой...
Какая же может быть разница между мной и тобой?
Нет никакой разницы между мной и тобой,
Только чужие праздники между мной и тобой.
Только чужие горести — сочувствуем мы любой.
Да очень большие скорости между мной и тобой...
                                         Австралия, Аделаида.
                                           ***
Ливия. Триполи.
Кажется, видел все это —
Где-то Бейрут и Дамаск... А раньше — Каир...
Да и рассветы — все те же рассветы,
Только другой здесь, еще незнакомый мне мир.
Многоголосая речь на трибунах —
Смесь поколений седых, молодых;
Но и седые, как будто здесь юны —
Возраст здесь в Триполи исчезает у них!
                                                   Ливия".
("Известия", 1982, № 37 (6  февраля, московский вечерний выпуск), с. 3).