"Чтоб вы росли и зрели под ветром ледяным…"

"…Чтобы суровый север 
Казался вам родным. 
Чтоб было вам, как яблокам, 
Не страшно ничего. 
Зовут его Мичуриным — 
Ученого того". 

70 лет назад советским детям предлагалось делать жизнь с Мичурина:  

"Как американцы сманивали Мичурина

В. Лебедев

Самая северная часть Америки называется Канадой. Там нередко бывают очень лютые морозы.

И вот однажды пришло Мичурину из Канады письмо. Канадцы писали ему, что у них за последнюю зиму от жестоких морозов погибли все вишни, кроме одного сорта.

Это сорт был выведен Иваном Владимировичем и какими-то путями попал в Америку. Он так и называется: "Мичуринская плодородная".

Рассыпаясь в похвалах, канадцы умильно просили Мичурина прислать им как можно больше сортов, которые он вывел.

Но хоть и лестно было письмо, Мичурин не очень торопился исполнить просьбу заморских садоводов.

"Для родных русских людей в первую очередь вывожу я свои новые сорта... " – размышлял он.

Однако американцы не унялись.

Через некоторое время приехал к Мичурину в Козлов американец. Да не простой какой-нибудь, а профессор по имени Франк Норрис Мэйор.

Одет был американец в широкое клетчатое пальто и шляпу. А Мичурин, вышедший к нему навстречу, был одет так скромно, что американец принял его сперва просто за садового рабочего.

Иван Владимирович не спешил раскрывать, кто он такой, но американец быстро догадался, что перед ним находится сам Мичурин.

Он начал соболезновать Ивану Владимировичу:

- Удивительно и непонятно, мистер Мичурин, почему ваше правительство не дает вам достаточно слуг?

А правительство было в то время в России царское. Оно мало интересовалось трудами и успехами Мичурина и никакой помощи ему не давало.

- И еще более удивительно, - продолжал американец, - что вы один, без всякой помощи, создали такой чудесный сад!

А сад в ту пору у Мичурина был уже в самом деле чудесен.

На ветвях "Китаек" висели крупные, красивые яблоки новых сортов: "Кандиль-китайки", "Шафран-китайки", "Бельфлёр-китайки". Красовались знаменитые мичуринские груши - "Бере-зимняя Мичурина", "Бере-победа", сладкие, душистые, сочные.

Множество сортов вишен и слив было выведено Мичуриным. Свой северный виноград и не боящиеся зимы абрикосы мог показать Мичурин гостю. А сколько всякого иного добра было в саду: и малина "Гигант", и ежевика "Изобильная", и смородина с ягодами величиной с вишню... А розы, а лилии!

Без конца восторгался американец Мэйор тем, что он увидел в саду Мичурина.

И, наконец, с глубоким и почтительным поклоном, он сказал Мичурину так:

- Я прислан для того, чтобы пригласить вас в Америку, мистер Мичурин...

Мы, американцы, настолько богаты, что можем купить все ваши деревья, выкопать их с корнями из земли, упаковать, как полагается, и погрузить их вместе со всем вашим имуществом и семейством на специальный пароход! Дайте только ваше согласие, и всё это будет немедленно сделано!

Нелегко было, однако, соблазнить патриота Мичурина, до глубины сердца преданного родной стране – России.

Он наотрез отказался! Теперь он уже вслух высказал то, о чём думал после  письма из Канады.

- Я никогда не покину землю и тот народ, для которого я тружусь всю жизнь... – так гордо и твёрдо ответил он американцу.

Долго уговаривал американец, долго соблазнял Мичурина разными выгодами и благами, которые Мичурин, по его словам, мог получить от переезда в Америку. Иван Владимирович и слушать не хотел об этом.

Пришлось ни с чем уехать домой, за океан, американскому профессору Мэйору.

Но американцы на этом не успокоились.

Снова через некоторое время пришло Мичурину письмо, на этот раз уже от американского правительства.

Опять, уже в письменном виде, повторялись все уговаривания и соблазны.

"Вы можете выбрать себе в Америке любую местность, какая Вам, мистер Мичурин, понравится, даже такую местность, которая будет напоминать Вам Ваше российское местожительство... – так писали американцы. – Мы предоставим Вам любое количество помощников, и, кроме всего, 8000 долларов жалования чистым золотом..."

Но американское золото и на этот раз не соблазнило Ивана Владимировича.

Он и на это письмо ответил полным, решительным отказом.

Мичурин остался верен своему народу и до конца своих дней продолжал служить родной стране". 

("Мурзилка", 1949, № 11 (ноябрь), с. 16-18).