"... И крупные на шейке -
Играют янтари".
45 лет назад в СССР новое, как всегда, встречало ожесточенное, но уже исторически обреченное на поражение сопротивление старого:
"Пока оркестранты собирали свои инструменты, пока гардеробщицы подавали пальто любителям танцев, уборщица тетя Мотя находилась внизу. Потом поднялась наверх. Танцевальный зал отдыхал от неистовых ритмов шейка, и никто не мешал ей философствовать про себя.
«Это ведь надо! И что за танцы такие, прости господи, выдумали. Все трясутся, а друг на дружку-то и не посмотрят. Шаманы, право слово. Идолы... И вино опять пили, - заметила она пустую бутылку в углу.- Неужто и здесь нельзя обойтись?..»
Глухой удар и звон разбитого стекла заставили ее вздрогнуть. Она зесеменила к выходу, но успела заметить только темную тень в дверях. Разве догонишь! Толстая стеклянная перегородка заводского музея змеилась трещинами. Снова стало тихо. Субботние танцы в Доме культуры завода «Сибсельмаш» окончились. («Огонёк», 1968, № 25 (2138), с. 9).
Играют янтари".
45 лет назад в СССР новое, как всегда, встречало ожесточенное, но уже исторически обреченное на поражение сопротивление старого:
"Пока оркестранты собирали свои инструменты, пока гардеробщицы подавали пальто любителям танцев, уборщица тетя Мотя находилась внизу. Потом поднялась наверх. Танцевальный зал отдыхал от неистовых ритмов шейка, и никто не мешал ей философствовать про себя.
«Это ведь надо! И что за танцы такие, прости господи, выдумали. Все трясутся, а друг на дружку-то и не посмотрят. Шаманы, право слово. Идолы... И вино опять пили, - заметила она пустую бутылку в углу.- Неужто и здесь нельзя обойтись?..»
Глухой удар и звон разбитого стекла заставили ее вздрогнуть. Она зесеменила к выходу, но успела заметить только темную тень в дверях. Разве догонишь! Толстая стеклянная перегородка заводского музея змеилась трещинами. Снова стало тихо. Субботние танцы в Доме культуры завода «Сибсельмаш» окончились. («Огонёк», 1968, № 25 (2138), с. 9).
Комментариев нет:
Отправить комментарий