"…Она усердно ползала в соломе,
Ноги в кольца завия".
65 лет назад гостили
порой друг у друга змеи и советские дети:
"Почта
Полоз-шренка
Однажды осенью папа
пришёл домой вместе с нашим знакомым зоологом – дядей Сашей Чельцовым. Они оба
загадочно улыбались и сказали, что в чемоданчике, который они принесли, лежит
подарок для нас. Мы с братом Колей открыли чемодан… и просто замерли на месте
от неожиданности. В чемодане, свернувшись клубком, лежала огромная змея. Дядя
Саша взял её в руки и обвил вокруг шеи. Змея заинтересовалась ухом дяди Саши,
ощупала его языком, а потом попробовала и на зуб, но не укусила. Дядя Саша
сказал нам, что это не ядовитая змея, а молодой полоз-шренка, из породы удавов.
Полоз был довольно велик – сантиметров 130-150 длины и сантиметра 3 в
поперечнике. У него была иссиня-чёрная с желтыми пятнами спина, отливающее
перламутром брюшко и круглые, как горошины, блестящие коричневые глаза.
Мы узнали, что этого
полоза привезла с Дальнего Востока одна девушка-биолог. Она хотела подарить его
в зоологический музей Московского университета. Но, попав в неволю, полоз
"загрустил", стал вялым, скучным, плохо ел. Все подумали, что он
скоро сдохнет, и решили его усыпить и заспиртовать. Мой папа случайно узнал об
этом и попросил дать нам полоза хотя бы на несколько дней. Папа очень любит
фотографировать животных, а фотографий полоза у него не было. Так полоз попал к
нам.
Мы с Колей любим
животных. Нам захотелось выходить больного полоза.
Мы посадили его в
пустой аквариум. Насыпали на дно чистого сухого песку, поставили баночку с
водой. Получился настоящий террариум. Мы установили его так, чтобы он
подогревался электрической лампочкой.
Полоз отогрелся и
немного повеселел. Но он почему-то ничего не хотел есть. Так прошёл день, потом
неделя, две недели. Лягушка, посаженная в террариум, засохла, и мы её выбросили.
А полоз всё ничего не ел. Мы стали беспокоиться, что он умрёт с голоду.
Пошли за советом к
дяде Саше. Он нас успокоил и сказал, что змеи могут не есть по нескольку
месяцев.
Коля принёс белую
мышку и пустил её к полозу. Она прожила почти полторы недели. Но однажды утром
мышки в террариуме не оказалось. Посадили другую мышку, к следующему утру и она
исчезла. Так каждую ночь полоз стал съедать по мышке. Он заметно повеселел,
кожа его, раньше тусклая, заблестела. Было видно, что полоз поправляется.
Мы с Колей очень
радовались, что спасли его от банки с формалином.
Но прошло немного
времени, и мы заметили, что полоз снова стал скучным и глаза у него из
блестящих коричневых превратились в какие-то мутные, сероватые.
А через неделю полоз
сменил кожу. Мы не видели, как он это сделал. Только утром рядом с полозом мы
нашли тонкую, прозрачную змеиную кожу. Она была совершенно целая, как будто
полоз снял её с себя, как чулок.
В этот же день полоз
впервые стал есть при нас. Утром он проглотил одну мышку, а вечером сразу пять
штук подряд. Мы видели, как он загоняет свою жертву в угол, нацеливается на
неё, потом бросается и заглатывает целиком. По бугру, образующемуся на его
теле, видно, как мышка продвигается по его внутренностям. Сытно
наевшись, полоз дня два лежит неподвижно, но не спит, глаза у него открыты.
Однажды, когда мы
плохо прикрыли крышку, полоз сбежал. Это было перед самыми экзаменами. Мы
обыскали весь дом, потом весь двор, но полоза так и не нашли. Вскоре мы уехали
из Москвы на всё лето.
Как же мы
обрадовались, когда, вернувшись осенью домой, узнали, что сосед поймал нашего
полоза! Оказалось, что полоз несколько дней прожил под домом, а потом осмелел и
стал выползать на середину двора погреться на солнышке. Сначала его хотели
убить, потому что многие наши соседи всё-таки боялись его и не особенно верили,
что у него нет ядовитого жала. Но потом его поймали и оставили жить до нашего
приезда.
Дни, проведённые
полозом на воле, неплохо на него повлияли. Он вырос, раздался вширь. Кожа у
него блестела. На воле он, видно, не раз менял её.
Мы посадили полоза в
террариум, но, вероятно, опять плохо прикрыли крышкой, и он снова убежал. А
через две недели он как ни в чём не бывало вылез погреться га солнышке на своё
любимое место посреди двора. Он не обращал никакого внимания на людей, а когда
я пришла, чтобы взять его, он всячески старался показать своё недовольство:
шипел, извивался, угрожающе разевал пасть, но не кусался.
Через три дня полоз
снова убежал, хотя мы всё время плотно закрывали террариум. Видимо, полоз
окреп, стал сильным, и ему уже ничего не стоило приподнять и сдвинуть крышку.
Тогда мы решили
отнести полоза в университет. К этому времени там для него было подготовлено
место.
Теперь наш полоз
живёт в новом здании Московского университета. За ним ухаживают
студенты-биологи. Говорят, что полоз чувствует себя хорошо.
Мы с Колей
собираемся сходить к нему в гости в университет.
Таня Немнонова,
ученица 7-го класса
377-й школы, Москва".
("Пионер",
1954, № 6 (июнь), с. 63-64).
Комментариев нет:
Отправить комментарий