"В небе - день, всех ночей суеверней..."

"...Сам не знает, он - ночь или день. 

На лице у подруги вечерней
Золотится неясная тень".

65 лет назад в СССР ложным представлением страдал писатель Кердода:

"Отклики читателей на рецензию о книге А. Кердода "Голубые Саяны"

Ложный путь

22 мая "Бурят-Монгольская Правда" критической статьей М. Обухова открыла обсуждение сборника А. Кердоды "Голубые Саяны".

М. Обухов, на наш взгляд, не дал глубокой идейной оценки разбираемому сборнику, хотя во многом с ним нужно согласиться.

"Голубые Саяны" – первая большая книга очерков и рассказов, выпущенная на русском языке Бурмонгизом за последние 8-10 лет. Отсюда понятен тот интерес, который она могла вызвать у читателей.

В повести "Дикая падь", которой открывается книга, автор знакомит читателя с трактористами.

Герой повести Бато пережигал керосин и его выгнали из бригады. Он лодырь и грубиян. О Бато написали в стенгазете. Бригада осудила Бато на одиночество, рассчитывая, что он покается в своих грехах. Но Бато каяться не думал. Он намеревался затеять новую драку с Цыренжаповым, но она не состоялась, и хулиганствующий Бато "зарыдал тихо, беззвучно, болезненно".

Мы вправе были ожидать, что коллектив воздействует на лодыря и забияку, поможет ему найти свое место в бригаде. Но автор сделал неожиданный переход: он заставил трактористов идти на поклон к Бато.

Так "герой" победил коллектив. И это не описка писателя, а задумано в плане повести.

Наша молодежь воспитывается в духе уважения к коллективу. Только в содружестве людей обогащается и совершенствуется человек. Оправдывать людей, подобных Бато, по меньшей мере, неверно.

Вот рассказ – "Соном". М. Обухов склонен считать его лучшим в сборнике. Об'ясняет он это тем, что в нем немного действующих лиц и для сюжета использована хорошая народная легенда. О первом мотиве говорить не стоит – это дело вкуса, а о легенде поговорить необходимо.

Герои этого рассказа искали на горе солнечный камень, чтобы дать счастье бурят-монгольскому народу. Камня такого они не нашли и счастья народу не дали.

Счастье народу дал не камень, а многовековая борьба народов против царизма. Из истории известно, что лучшие сыны бурят-монгольского народа с оружием в руках боролись за свое счастье вместе с русским народом.

Неужели не знает автор, что когда его Соном – литературный образ – искала камень Ранжуров – жизненный образ – получил 10 лет каторги от царского суда за освобождение русских матросов с транспорта "Прут".

По А. Кердоде выходит, что никто не восставал, не боролся за лучшую жизнь, а пребывал в бесплодных исканиях. Не понял Кердода народную легенду, да и присочинил к ней свой "фольклор" и притом антинародный.

В рассказе "Ветер с Витима" (мимо которого почему-то прошел М. Обухов) говорится о жизненном пути бурятской девушки Цыпилмы.

Идет война. Отец Цыпилмы уходит воевать. Девочка войну представляет по-своему: немцев – шарагольскими ханами, отца – батором.

- "О, отец проучит шарагольских ханов!" – думает Цыпилма. Похоже на то, что девочка родилась и воспитывалась не в советской стране, а сотни лет тому назад.

Писателю зачем-то понадобилось, чтобы дед Цыдып умер, а девочка убежала, куда глаза глядят. И попала она на строительство суконной фабрики, а там смотрела на Хамар-Дабан и тосковала. Читателю это знакомо. Бато из "Дикой пади" тоже тосковал. Возможно и Цыпилма будет драться? Нет. Она только хорошо работала, играла на скрипке и кое-чего боялась. Однажды с Витима подул ветер, и подруги Цыпилмы насторожились. А Цыпилма отставила скрипку.

А дальше А. Кердода вдруг поражает читателя неожиданностью: "Цыпилма, используя опыт знатных ткачих страны, уже работала на восьми станках, но сегодня, в день пуска фабрики, она перешла на десять станков".

В подобных случаях говорят: комментарии излишни. Добавим еще, что эта сказочная многостаночница просто-напросто суеверная девушка. Для нее ветер с Витима это ветер несчастья.

Дальше читаем рассказ "Подвиг". Школьница Дарима во время бурана спасает колхозных ягнят. Все это как будто жизненно. Но именно "как будто". Писатель, верный себе, умертвил очередногог деда и на этом построил сюжет. Не умри дед, не было бы и подвига! Надуманный сюжет, поставил в надуманное положение героя – Дариму.

В очерке "Потомки жергалантуйских скотоводов" не раскрыт глубоко ни один факт. Писатель лишь регистрирует события. Отдельные же места заставляют вспомнить не только автора, но и редактора сборника. В самом деле, почему не было приложено перо редактора, хотя бы к таким строкам, где сообщается о проводнике, скрывающем знание русского языка, и о бывшем шамане, враге колхоза, который потом смирился и работал в артели конюхом, да еще и неплохим. По очерку оказывается возможным зарождение у классового врага "нового чувства" к социализму (стр 106).

В книге есть и неплохие вещи, как "Дулэ эгдэрэл", "Тункинская долина", но они не определяют лица сборника.

В чем корень неудачи писателя?

У Кердоды ложное представление о Бурят-Монголии. Писатель показывает, как советская власть изменила жизнь в этом когда-то отсталом крае. Но делает он это вполголоса. Погоня за экзотикой затмила глаза писателю. Везде и всюду обвалы, метели, ураганы, дикие пади и, не менее дикие ветры. К природе добавляются легенды и предания (писатель нигде не может без них обойтись!). Со страниц сборника толпой встают суеверные люди – старые и молодые. Все они в традиционных бурятских халатах, с кривыми трубками и садятся на землю не иначе, как подогнув под себя ноги.

Не понял А. Кердода, что от прошлой "экзотики" мало что осталось в жизни бурятского народа. Ведь на 25-м году автономного существования бурят-монгольский народ идет нога в ногу со всеми народами СССР.

Тени прошлого сбили писателя с правильной дороги.

В. Сергеев".

"Бурят-монгольская правда", 1948, № 112 (6, июнь), с. 4).