"Круговорот кипучих дел, упрямых чувств накал…"

"… Летел бы день и два летел
и все бы повторял:
— Страна моя!
Краса моя!
Надежный, светлый дом.
Советская, та самая,
что матерью зовем.
Мы эту ширь родных равнин
в обиду не дадим.
И на земле обороним,
и в небе защитим".

65 лет назад в СССР создавалось впечатление, что хозяйственник товарищ Флюксман перестал заботиться о быте воинов:
"Навести порядок в столовой
Дорогая редакция!
В нашу летнюю столовую просто неприятно заходить. Везде грязь, пыль, беспорядок. Отсутствует элементарная культура, не хватает посуды, столов. У нас даже есть столы, которые находятся под открытым небом. Хорошо, что еще дождей нет, а то бы пришлось за столом принимать холодный душ. Посуду моют плохо. Создается впечатление, что хозяйственник тов. Флюксман перестал заботиться о быте воинов.
Просим вас помочь навести порядок в столовой.
Рядовой А. Рева.
Чтобы проверить сигнал военкора, мы пришли в столовую Н-ской части рано утром. В этот день предстояли полеты, и поэтому завтрак был на час раньше.
Первое, что бросилось в глаза, — это весьма убогий вид летней столовой, расположенной под навесом дырявой палатки. Часть столов действительно находится под открытым небом. Вероятно то, что мы сообщим, покажется странным читателю, но в это утро
Первыми позавтракали воробьи
Возбужденно чирикая, они воспользовались любезностью наряда по кухне, аозглавляемого сержветом сверхсрочной службы Чуйко, и, не дожидаясь приглашения, бесцеремонно уселись на столы. Оказывается, крошки, оставшиеся с вечера, не были убраны нарядом. Кстати, и солонки ночевали под открытым небом, и наутро соль, смоченная обильной росой, превратилась в сыроватую кашицу. На земле вокруг столовой — толстый слой пыли. Рядом — дорога, по которой курсируют машины, и пыль, беспрестанно висящая в воздухе, оседает на столах, мисках, кружках. Спрашиваем медицинского работника, пришедшего на завтрак, гигиенично ли это. В ответ слышится нечто туманное:
— Говорили, что поливать надо… Не поливают…
Тучами летают мухи. К сожалению, с ними здесь плохо борются. В посудомойке дверь, сделанная из металлической сетки, всегда открыта, и мухам там полное раздолье. В столовой, где питаются летчики, хлеб на радость мухам не был накрыт. Непонятно, почему не используются по назначению липучки, выданные врачом?
А где же сервировщики столов?
Завтрак в разгаре. У раздаточного окошка толпятся солдаты, те, кому через 20-30 минут обслуживать полеты. Интересуемся, почему так происходит.
— Официанты не пришли, — отвечают воины, — вероятно, спят еще, вот и приходится заниматься самообслуживанием. Рядом безмолвно стоит в белом халате сержант Чуйко — дежурный по кухне. Обязанности свои он выполняет вяло, безынициативно. Кажется, что вопросы, связанные с организацией питания воинов, его не волнуют. Единственное, что он произнес: "У нас не уделяется внимания работе столовой". Возможно, это так, но что сделал сам тов. Чуйко, как ответственное лицо суточного наряда по поддержанию порядка в столовой? Ровным счетом ничего. Даже сервировщиков столов, опоздавших на завтрак, он не знал по фамилиям. А его заверение, что всех сервировщиков он знает в лицо, звучало по меньшей мере неубедительно.
Но вот появился солдат в белом халате. Это сервировщик рядовой Дворников, который не спеша принимается за уборку столов.
— Почему же вы опаздываете? Смотрите, какой беспорядок в столовой, — обращаемся мы к солдату.
— А меня никто не инструктировал, — слышится в ответ. Смутно представляют свои обязанности и другие лица суточного наряда. Даже дежурный по части в это утро не посетил столовую. А напрасно. Его вмешательство могло бы улучшить организацию питания авиаторов.
Грубость в придачу к недовешиванию
Рядовой Тырсин шел на завтрак в веселом настроении: ночью он успешно выполнил срочное задание командира. Но едва обратился он к хлеборезу рядовому Гуському, как пришлось испытать огорчение. Порция белого хлеба, которую выдал хлеборез, показалась солдату маловатой.
— Кажется, вы мне недодали, — усомнился Тырсин. В ответ послышалась грубая брань хлебореза.
Мы проверили рядового Гуського: взвесили несколько порций хлеба и сахара, и везде был недовес.
— Да, конечно, непорядок, — согласился с нами хозяйственник гарнизона офицер Флюксман. — Знаем, знаем, что хлеборез груб. Но что поделаешь — должность такая… А что касается вообще непорядков в столовой, так это же явление временное.
Однако с доводами хозяйственника никак нельзя согласиться. В части, о которой идет речь, организация питания солдат и сержантов выпала из поля зрения командира, партийной и комсомольской организаций. Только этим можно объяснить тот факт, что суточный наряд выполняет свои обязанности с ленцой, что полноту выдачи продуктов никто не контролирует, а грубияна-хлебореза не могут одернуть.
Н. Сальников.
(Наш спец. корр.)".
("На боевом посту", Московский округ противовоздушной обороны, 1959, № 201 (27 августа), с. 3).