"Уже он близок — мир..."

"... Но неспроста чужие волны бесятся в эфире...
У тира властно пахнет резеда.
И ясно мне, как дважды два — четыре:
я должен это —
выбить сто из ста,
чтоб говорить уверенно о мире".
 

60 лет назад многие советские люди тоже хотели бы принять ванну у своих родственников:
"Репортаж из Берлина
Размышления у Бранденбургских ворот
В Берлине стоит по-осеннему капризная погода. С утра небо чистое, голубое. Горячо припекает солнце. А спустя час над головой проплывают свинцовые тучи и на землю извергается проливной дождь. Вскоре упругий, порывистый ветер очищает небосвод, и снова яркие солнечные лучи заливают светом умытые улицы и площади. Оттого так пестро, разносезонно одеты в эти дни берлинцы: одни в летних легких безрукавках и шортах, другие — в пальто, с зонтиками или плащами в руках.
Неустойчивая капризная погода резко контрастирует со спокойной, политической атмосферой, которая царит в демократическом Берлине, с хорошим настроением берлинцев. Тому, кто лишь месяц не был в столице ГДР, сразу бросаются в глаза огромные перемены, которые произошли здесь за это время. Многолюднее и оживленнее стало на улицах и площадях, веселее и радостнее лица жителей города, тверже и увереннее их шаг.
После событий 13 августа, когда правительство ГДР закрыло на замок границы республики, народ еще более уверовал в свои силы, поднялся его революционный  дух. Сознание того, что бесчинствам и вражеским проискам из Западного Берлина положен конец, окрылило людей. Теперь можно спокойно работать, спокойно продолжать строительство новой жизни.
Двенадцать лет заправилы Западного Берлина, испытывая долготерпение трудящихся ГДР, плели свои козни против молодой республики. Двенадцать лет из этого города, ставшего центром шпионажа и диверсий, реваншисты угрожали первому в истории немецкого народа государству рабочих и крестьян. Двенадцать лет там настойчиво и кропотливо разрабатывали вероломные планы развязывания новой войны против социалистических стран. Западный Берлин стал самым опасным очагом международной напряженности, современным ноевым ковчегом поборников "холодной войны".
Реваншисты и милитаристы отводили "фронтовому городу", как они называют Западный Берлин, особую роль. Расположенный в центре ГДР , он призван был всячески мешать социалистическому строительству в республике, создавать накаленную обстановку в Европе. Это был пистолет, приставленный к груди рабоче-крестьянского государства, спрут, высасывающий жизненные соки из его тела. Для этого там была создана специальная мощная индустрия, служащая подрывным целям. Восемьдесят шпионских и диверсионных организаций, расположившихся во "фронтовом городе", ежедневно засылали своих агентов в демократический Берлин. Пользуясь тем, что секторальная граница все эти годы была открыта, они свободно проникали в столицу ГДР, пытаясь организовать беспорядки, диверсии, взрывы и поджоги. Кое-что нм удавалось. Завербованный западной разведкой агент недавно поджег берлинскую бойню и нанес ущерб государству в 300 тысяч марок.
Наемные агенты за крупное вознаграждение сманивали в Западный Берлин и ФРГ квалифицированных рабочих, специалистов различных областей знаний. Многие из провокаторов и диверсантов ответили за свои злодеяния перед судом народа, но иным удавалось натворив бед, быстро перебежать с одной стороны улицы на другую и спрятаться под крылышком своих хозяев —властей Западного Берлина.
Империалисты не жалели средств, чтобы превратить "фронтовой город" в так называемую "витрину свободного мира". Боннские власти выделяли ему огромные дотации, искусственно создавая обманчивую картину всеобщего процветания. Цены на многие товары здесь устанавливались более низкие, чем в Западной Германии. Огромные льготы получали владельцы концернов и предприятий.
У секторальной границы с ее западной стороны приютились "вексельштубен" —меняльные конторы, в которых марки ГДР обменивались на западные по нереальному спекулятивному курсу. Этим была создана чрезвычайно благоприятная почва для процветания спекуляции. Сотни и даже тысячи людей жили тем. что скупали тоннами дешевые продукты в демократическом Берлине и переправляли их в Западный Берлин, наживая на этом колоссальные барыши. Во "фронтовом городе" существовали специальные магазины по перепродаже этих продуктов, специальные транспортные конторы по перевозке контрабандных товаров. Это была тщательно продуманная система экономической диверсии, рассчитанная на то, чтобы дезорганизовать снабжение столицы Германской Демократической Республики и вызвать недовольство ее жителей. Поощряемая властями Западного Берлина, спекуляция растлевала неустойчивых людей, морально разлагала их, толкала на паразитическую жизнь.
Серьезно волновала население ГДР и проблема гренцгенгеров— так называют здесь тех, кто, проживая в демократическом Берлине, работал до сих пор на предприятиях и в учреждениях Западного Берлина. Широко пользуясь всеми благами жителей демократического Берлина (значительно более низкой квартплатой, дешевыми коммунальными услугами, бесплатным образованием), они своим трудом создавали материальные ценности Западного Берлина. А получаемые там западные марки обменивали по спекулятивному курсу на марки ГДР. И выходило, что за один и тот же труд они получали намного больше, чем рабочие демократического Берлина. Хотя фактически, если отбросить спекулятивный обменный курс, зарплата трудящихся ГДР выше, чем во  "фронтовом городе".
Пользуясь открытой границей, некоторые жители Западного Берлина стали выгадывать даже на том, что приходили в демократический Берлин побриться и постричься по более дешевой цене, отремонтировать обувь и одежду и принять ванну у своих родственников. "Почему же не воспользоваться всем этим,— рассуждали они,—если здесь коммунальные услуги значительно дешевле?".
Все эти спекулятивные и рваческие махинации дорого обошлись населению Германской Демократической Республики. По скромным подсчетам, "фронтовой город" выкачивал из кармана трудящихся ГДР ежегодно три с половиной миллиарда марок. Чтобы легче было получить представление об этой сумме, приведем такие сравнительные данные: строительство отдельной квартиры со всеми удобствами обходится в ГДР в 19 тысяч марок. Таким образом, получается,  что на эту сумму можно было бы ежегодно сооружать 1.800 стоквартирных домов. Это большой город с населением в полмиллиона человек, равный по величине двадцати таким городам, как Сталинштадт.
Все, что мы рассказываем в этом репортаже о подрывной деятельности Западного Берлина против ГДР, все ее тайные пружины и рычаги мы видели собственными глазами, когда более месяца тому назад побывали во "фронтовом городе". Мы видели, как нагло и открыто "работают" спекулятивные меняльные конторы.
Мы заходили в расположенные у самой границы магазины, хозяева которых наживались на продаже продуктов, доставленных из демократического Берлина.
Своими глазами видели мы, как ведется засорение мозгов, идеологическая обработка молодых людей, пришедших во "фронтовой город" из  демократического Берлина. В многочисленных газетных киосках и книжных магазинах им по дешевке настойчиво суют реваншистскую и милитаристскую литературу, порнографические открытки, газетенки со злобными клеветническими выпадами против ГДР и социалистического лагеря.
Западноберлинские хозяева не жалеют средств на отравление сознания молодежи. Единственное место в Западном Берлине, где марки ГДР были приравнены к западным, —это кинотеатры, расположенные в нескольких шагах от секторальной границы. В этих кинотеатрах демонстрировались низкопробные гангстерские фильмы с тысячами убийств, изнасилований и краж , клеветнические кинокартины о Советском Союзе и ГДР. А перед началом сеанса в виде бесплатного приложения присутствующим в зале посетителям из демократического Берлина читались "лекции", полные злопыхательства по адресу ГДР, откровенных призывов к неподчинению народным властям, организации саботажа и вредительства. Мы видели, как в Западном Берлине отравляют сознание людей ядом шовинизма и реваншизма, как назойливо зазывают всех на реваншистские сборища, где недобитые фашисты бряцают оружием, кликушествуют, вслух мечтают о новом походе на Восток.
В западноберлинском районе Кройцберг на перекрестке улиц мы видели дорожные указатели, на которых написано: "Данциг — 470 километров, Кенигсберг —590 километров, Бреслау —330 километров, Глейвиц —470 километров, Штеттин —147 километров". Эти указатели как бы заклинают прохожих: "Не признавайте существующих границ, нынешних названий этих городов! И Данциг, и Кенигсберг, и Бреслау снова должны принадлежать германским империалистам!".
Все это мы вспомнили сейчас, стоя у Бранденбургских ворот, где столкнулись лицом к лицу два мира: мир социализма, на знаменах которого начертаны слова "Мир, Дружба, Равенство, Братство", и мир капитализма с его звериной и ненасытной жаждой к наживе, к новым кровопролитиям.
Многие годы правительство ГДР проявляло великое терпение, настойчиво взывало к разуму властей Западного Берлина: "Прекратите подрывную  деятельность против нашей республики! Изгоните шпионские и реваншистские организации! Давайте жить в мире, давайте сотрудничать!". Но власть имущие во "фронтовом городе" не вняли этому голосу. Они продолжали и усиливали свою авантюристическую политику. И тогда лопнуло терпение трудящихся ГДР.  Выполняя их волю и в полном соответствии с решением стран—участниц Варшавского договора, правительство суверенного государства — ГДР 13 августа предприняло шаги по ограждению республики от провокаций и шпионажа, направлявшихся против ГДР и других социалистических стран из Западного
Берлина. На всем протяжении секторальной границы в Берлине встали члены боевых рабочих дружин и подразделения народной полиции и национальной Народной армии. Хирургия рабоче-крестьянской власти одним ударом отсекла щупальца западноберлинского спрута, впившиеся в тело ГДР, остановила поток змеиного яда, источавшийся из "фронтового города".
Наши радушные хозяева —служащие народной полиции, охраняющей Бранденбургские ворота, приглашают нас пройти чуть западнее арки, над которой развевается государственный флаг ГДР. Здесь — граница. Прямо в нескольких шагах от нас с шумом проходят английские бронеавтомобили, вооруженные пулеметами. Солдаты английской военной полиции и западногерманские полицейские не сводят с нас глаз. Сопровождающие нас средних лет  подполковник Курт Адольф и совсем молодой, статный и красивый вахмистр Вендланд улыбаются:
—Забеспокоились. Новых людей увидели.
Справа от нас, по ту сторону границы, высится громада рейхстага, на котором незаконно развевается флаг ФРГ. Мы видим и с болью отмечаем, что исторические, облетевшие весь мир надписи, оставленные на стенах рейхстага героическими советскими солдатами, старательно стерты, замазаны, заштукатурены.
На крыше рейхстага, под флагом ФРГ, обосновался сейчас наблюдательный пункт англичан. Оки в бинокли рассматривают нас, затем переводят их на районы демократического Берлина, расположенные близ Бранденбургских ворот. "На эту крышу поднимаются знатные "туристы", —объясняют народные полицейские, — чтобы взглянуть на столицу ГДР".
Левее рейхстага, на сквере близ улицы с пресловутым названием "17 июня", находится памятник советским бойцам, павшим смертью храбрых в битвах с фашизмом. Английские оккупационные войска обнесли его двухметровой стеной из колючей проволоки, оставив узенький проход для советских солдат, стоящих здесь в почетном карауле. Колючей проволокой обвиты и советские танки, штурмовавшие логово фашизма и теперь поставленные на высокий пьедестал.
В этот же день мы побывали на пунктах перехода через границу на Фридрихштрассе и Генрих-Гейне-штрассе. Здесь перед народными полицейскими по ту сторону границы выстроились шеренги американских солдат. Рядом с ними —американские караульные помещения. Отсюда, от пограничников ГДР, они видны невооруженным глазом. А если взять бинокль, то можно в деталях увидеть все, что делается по ту сторону. Вот в караульном помещении сидят, развалившись в креслах и положив ноги на стол, американские офицеры. Они пьют виски и громко, по-пьяному разговаривают. А вот в десяти шагах от нас, прислонившись к столбу, стоит американский солдат. Но что с ним? Он вдруг как-то обмяк. Карабин вывалился из его рук, и он мягко опускается на землю.
—Пьяный,—с брезгливостью говорят народные полицейские.
Против народной полиции ГДР, сейчас, после возвращения на заводы рабочих дружин, взявшей на себя полностью охрану государственной границы, стоят в несколько раз, превосходящие по количеству солдат американские, английские и французские войска. Им помогают западноберлинские  полицейские. Но это не пугает защитников границы ГДР. Они знают, что охраняют мир в Европе, труд к спокойствие граждан рабоче-крестьянского государства. И это сейчас удесятеряет их силы.
Бойцы народной полиции охотно и в деталях рассказывают о минувших днях, и перед нами постепенно встает картина событий, начавшихся 13 августа.
О том, как это было, о наших друзьях —народных полицейских, —в следующем репортаже.
В. Бай,
Г. Ошеверов,
спец. корр. "Известий".
Берлин, 12 сентября. (По телефону)".
("Известия", 1961, № 218 (12 сентября, московский вечерний выпуск), с. 5).