"... Шахтер
не уйдет в забой!
Что вы
грозитесь там, господа?
Это
дрожите вы, господа,
перед
нашей весной".
65 лет назад отличные стихи писали советские поэты:
«Юрий Левитанский.
Именем павших...
«Дорогие мои!
Как давно я не виделся с вами.
Только тысяча дней,
а как будто бы тысяча лет...»
Было душно
в землянке.
Огонь расправлялся с дровами.
И писал лейтенант,
положив на колени планшет.
«Дорогие! – писал он.
- В мое возвращение верьте!
Береги нашу дочку, Еленушка,
пуще всего!..»
И письмо к адресату пошло:
с извещеньем о смерти
комиссар батальона
назавтра отправил его.
Просидела вдова
над письмом и любительским снимком,
и текли ее слезы
по грубой шинели бойца.
Дочь солдата спала,
разметавшись в постели,
в обнимку
с белым плюшевым мишкой –
последним подарком отца.
Словно кровь на снегу,
эта боль навсегда запеклася.
Каждый год под окном
Подраставшая липа цвела.
И солдатская дочка –
девчонка
из третьего класса
на
костре пионерском
письмо
дорогое прочла.
Было
женщине трудно.
Но ей
помогала держава.
И
однажды в парткоме
Елене
сказали:
- Так
вот!
Ты
поедешь в Варшаву, Елена.
Поедешь
в Варшаву,
как
сторонница мира.
Тебя
направляет завод...
И она на
трибуне.
Широкий
поклон делегатам.
Переводчик
не нужен,
настолько
ясна ее речь.
- Господа
делегаты!
Мой муж
на войне был солдатом
и в
последнем письме
он
просил меня дочку беречь.
Неизвестно
мне,
есть ли
у мистера Черчилля дети.
Допускаю,
что есть.
Но когда
это даже и так –
память
павшего в битве
оплакивать
будут не эти;
их
папаша
с десантом пехоты не сядет за танк.
Значит, мальчики ваши
должны быть забриты в солдаты,
стать кровавою массой
разбитых дивизий и рот.
Разве можно опять допустить,
господа делегаты,
материнские слезы
и горькие слезы сирот!?..
И как будто раздвинув
четыре стены помещенья,
мать из Праги,
французский ученый,
бразильский поэт,
делегатка Кореи
и старый английский священник –
отвечают решительно:
- Нет!
("Восточно-Сибирская
правда", 1950, № 273 (15, декабрь), с. 2).
Комментариев нет:
Отправить комментарий