"... Обувка не модна, и выгорел платок,
Но белые чулки домашней толстой шерсти
Не портят стройности девичьих легких ног."
50 лет назад советские люди, оказавшиеся по делам за рубежом, на каждом шагу могли стать участниками буржуазных пропагандистских штучек:
" Дильбар ждала малыша с нетерпением. Было ей легко и радостно. И ничто не напоминало о том, как относились в Узбекистане к беременным женщинам несколько десятилетий назад. Беременная женщина считaлась существом нечистым. После нее нельзя было пить и есть... Мужчина не подходил даже к грудному ребенку: ведь он связан с нечистой матерью. А Дильбар! Об этом никто не знал, конечно, но ведь ее мaлыш вместе с ней был на Всемирном фестивале молодежи в Хельсинки. Там она, молодая узбекская женщина, покорила своими танцами, своим одухотворенным лицом и веселой улыбкой сотни людей всех рас и народов... По мнению Дильбap, все должны знать, какова новая узбечка. Об этом многие узнали и в Хельсинки. Хотя бы тот американец в коротком плаще. Может быть, он не случайно подoшел к Дильбар, может, слыхал об исконной ро6ости узбекских женщин. Он протянул Дильбер открытку. Она взяла и почувствовала в руках что-то мягкое. Сзади к картинке были прикреплены чулки. Обыкновенные капроновые чулки. Дильбар оглянулась. В толпе среди участников фестиваля мелькали какие-то подозрительные типы с фотоаппаратами. Она мгновенно догадалась: фабрикуется одна из пропагандистских штучек, какими пестрят буржуазные газеты. Завтра появятся ее фотографии с воплями: "Cоветская девушка впервые держит в руках капроновые чулки". - У нас такие подарки не дарят, - сказала Дильбар, в упор глядя на американца.- Возьмите. Он не брал. Тогда Дильбар взмахнула свертком, чулки развернулись. Дильбар с быстротой, которой научили ее родные танцы, приколола их к лацкану пиджака. Вот так. Теперь можете делать снимки. Все в порядке. Американец пустился наутек" ("Крестьянка", 1963, №3, с.5).
Но белые чулки домашней толстой шерсти
Не портят стройности девичьих легких ног."
" Дильбар ждала малыша с нетерпением. Было ей легко и радостно. И ничто не напоминало о том, как относились в Узбекистане к беременным женщинам несколько десятилетий назад. Беременная женщина считaлась существом нечистым. После нее нельзя было пить и есть... Мужчина не подходил даже к грудному ребенку: ведь он связан с нечистой матерью. А Дильбар! Об этом никто не знал, конечно, но ведь ее мaлыш вместе с ней был на Всемирном фестивале молодежи в Хельсинки. Там она, молодая узбекская женщина, покорила своими танцами, своим одухотворенным лицом и веселой улыбкой сотни людей всех рас и народов... По мнению Дильбap, все должны знать, какова новая узбечка. Об этом многие узнали и в Хельсинки. Хотя бы тот американец в коротком плаще. Может быть, он не случайно подoшел к Дильбар, может, слыхал об исконной ро6ости узбекских женщин. Он протянул Дильбер открытку. Она взяла и почувствовала в руках что-то мягкое. Сзади к картинке были прикреплены чулки. Обыкновенные капроновые чулки. Дильбар оглянулась. В толпе среди участников фестиваля мелькали какие-то подозрительные типы с фотоаппаратами. Она мгновенно догадалась: фабрикуется одна из пропагандистских штучек, какими пестрят буржуазные газеты. Завтра появятся ее фотографии с воплями: "Cоветская девушка впервые держит в руках капроновые чулки". - У нас такие подарки не дарят, - сказала Дильбар, в упор глядя на американца.- Возьмите. Он не брал. Тогда Дильбар взмахнула свертком, чулки развернулись. Дильбар с быстротой, которой научили ее родные танцы, приколола их к лацкану пиджака. Вот так. Теперь можете делать снимки. Все в порядке. Американец пустился наутек" ("Крестьянка", 1963, №3, с.5).
Комментариев нет:
Отправить комментарий