"… Но
вермута раем
Душа налита".
Душа налита".
"С паспортом у прилавка
Репортаж из очереди в Елисеевском магазине
Стоя в хвосте извивающейся очереди в Елисеевском магазине, женщины с паспортами в руках обсуждают предстоящий рост цен на хлеб.
— Правильно, что хлеб подорожает,— говорит одна.—Сосед мой был за границей, так там хлеб продают кусочками. Я вчера мусор выносила, открыла бачок, а там, ужас, столько хлеба!
— А сколько мясо будет стоить—пять с полтиной? Да,— призадумалась пенсионерка,— зато мясо везде появится. Сейчас же мясники им торгуют из-под полы, а в магазинах один жир. Сколько спекулянтов только на одном мясе наживаются!
На несколько минут старушечья очередь стихла. Словно из-под земли возник мужчина:
— Я вот занимал за тележкой,— обратился он к стоящим,— Бабусь, подтверди!
— А у тебя паспорт есть с московской пропиской, сынок?— спросила у него бабушка.—Теперь в столице иногородним товары не продают.
Вальщик леса из Вологодской области В. Правдин чертыхнулся от огорчения. Тут его дернул за рукав какой-то мужчина в потертом пиджачке, с большим красный носом: "Два рубля сверху, тогда я возьму тебе колбасы..." Василий Правдин, подумав, махнул рукой и полез за деньгами...
— Постой-постой,— вернулся к нам Василий Правдин, сжимая в руке килограмм колбасы, за которую он переплатил вдвое.— Это кто же вывозит из Москвы эшелоны продуктов? А сколько с нашей Вологодчины да с других областей гонят сюда поездов с продовольствием? У нас же — все полки пустые...
Долго молчавший возле нас мужчина интеллигентной наружности не выдержал:
— Я слушаю вас, слушаю и думаю: о чем мы спорим? Все правильно: и из Москвы продукты эшелонами вывозятся и в Москву эшелонами ввозятся. И так будет всегда, пока наша система ориентирована не на производство, а на распределение. Мы только что и делаем, как думаем — кому дать это, а кому-то другое. Нужен рынок, он все и расставит на свои места,— заключил Демидов, экономист.
— Так как же, —возмутился слесарь Павел Колесников,— у нас рабочий получает не тыщу долларов, как за рубежом, а двести рублей. На Западе могут жить при рынке. Вот говорят: будет компенсация. Что она даст? Можно подумать, что правительство платит ее из своего кармана, а не мы ее зарабатываем. Почему бы не дать человеку зарабатывать столько, сколько сможет? Тогда никакой рынок будет не страшен...
Тут заговорила стоящая возле очереди Анна Васильевна Хромова из города Петушки Владимирской области, которая мыкалась по магазину, уговаривая кассиров пробить ей полкило колбасы.
— Вот вы говорили,— сказала она,—что много денег идет в различные фонды. Я сорок лет отработала на производство. Сколько за это время выплатила денег во всякие фонды? Живу же в деревянном сыром бараке. Спрашивается: куда делись мои деньги? Пусть лучше платили бы мне их, а насчет квартиры сама бы позаботилась...
— Я могу сказать, куда делись деньги,— продолжил разговор Демидов.— Аппаратчикам —распределителям квартир—раз, в убыточные совхозы и колхозы — два, на нерентабельные производства — три... Я поддерживаю позицию профсоюзов, что нельзя сводить весь рынок лишь к механическому повышению цен.
А очередь кипела, несмотря на паспортный "режим": "Камбалу привезли!"
Лишь возле одного прилавка почти никого не было. Там свисали гроздьями розовые полукруги краковской колбасы, изготовленной советско-западногерманским предприятием "Деликатес": по тринадцать рубликов за
кило. Рядом бушевала очередь за склизлой (по два семьдесят за кило) колбасой отечественного производства. И люди, получая колечки нашенского "деликатеса", косили взглядом на розовые полукружья краковской...
Скоро ли настанет время, когда каждый, без предъявления паспорта сможет купить достойное его продовольствие?
И. Травин".
("Труд", 1990, № 122 (29 мая), с. 4).
Комментариев нет:
Отправить комментарий