"Мы с танкистом, моим земляком..."

"... Теплым вечером в день увольнений
Шли у речки прибрежным леском
По траве-мураве весенней".
 

65 лет назад советские люди считали, что партия напрасно не обидит:
"Борис Рахманин
Парторг
За рекой вдали сады да крыши,
Но привала взвод наш не искал.
Впереди парторг ефрейтор Гришин
С нами на учения шагал.
Шли мы по оврагам, по пригоркам
Да ползли колючею стерней.
Хоть возьми да выжми гимнастерки,
Соль на них казалась сединой.
Грудь так часто и натужно дышит,
Пот на лбу, как шарики дробин.
Подошел ко мне ефрейтор Гришин:
"Дай-как, понесу твой карабин..."
Я поднялся, сжав сухие губы,
Слабость ту минутную кляня,
Выругал его смешно и грубо:
"Не хочу, мол, не жалей меня!"
А парторг вдруг стал еще моложе,
Засмеялся хрипло: "Молодцом!.."
И признался: "У меня ведь тоже
Ноги будто налиты свинцом".
И на правый фланг ушел он снова
С автоматом на плече крутом...
Шли мы за своим правофланговым,
Зная, что за партией идем.
Зная, что и ей порою трудно,
Что она напрасно не обидит,
Зная, что она в солдатских буднях
Праздники побед грядущих видит!"
("Московский комсомолец", 1958, № 87 (29 апреля), с. 3).