"... Как жизнь свою, мы читаем собранье
Военных приказов, Сталин, твоих".
Военных приказов, Сталин, твоих".
"Критика
и библиография
Сталинградская битва навсегда сохранится в памяти нашего народа. У стен Сталинграда Советская Армия сдержала чудовищный натиск врага, остановила его и перешла в грандиозное контрнаступление, изменившее весь ход Отечественной войны. Сталинградская битва перед всем миром явила превосходство гениальной сталинской стратегии и замечательную стойкость советского солдата, его непреклонное мужество, военное мастерство, благородный моральный облик, идейное богатство, несокрушимую веру в победу. Сталинградская битва — бессмертная страница истории, и поэтому все, что связано с темой обороны Сталинграда, все, что помогает осветить тот или иной ее участок, привлекает пристальное внимание. Вот почему с таким интересом читается и каждое новое художественное произведение, посвященное битве за Сталинград.
В журнале "Знамя" (№№ 8— 9 и 10, 1946 г.) опубликован роман Виктора Некрасова "Сталинград". Автор сам является непосредственным участником обороны Сталинграда. В основе его романа лежат личные наблюдения и переживания. Роман написан в ферме записей, ведущихся от первого лица и сюжетно не об’единенных. Герой романа — Юрий Керженцев,— молодой архитектор, а во время Отечественной войны — лейтенант, инженер, сапер, командир батальона, в котором осталось лишь несколько десятков солдат. Автор показывает, как его герой превратился в подлинного воина, офицера Советской Армии, как у него воспитываются волевые качества, готовность любой ценой выполнить свой долг. Командир полка опрашивает его:
— Ну, так как же у тебя там? А, комбат?
— Да ничего, товарищ майор, держимся пока...
— Пока?
— Пока.
— И долго, ты думаешь, это "пока" протянется?
— Пока люди и боеприпасы есть, думаю, — будем держаться.
— "Думаю", "пока"... Это нехорошие слова. Не военные... — отвечает майор.
И мы видим, как сама обстановка, сами обстоятельства битвы за Сталинград превращают Юрия Керженцева в подлинного воина, который умеет выполнить приказ, каким бы неосуществимым он ни показался сначала.
Батальон, которым временно командует Керженцев, занимает линию обороны.
Командир полка указывает:
— Задаче; простая — врыться, впутаться проволокой, обложиться минами и держаться. Месяц, два, три — пока не скажут, что дальше делать. Понятно? Мамаев занять полностью мы не в силах. Но то, что есть, отдавать нельзя.
Мы видим, как батальон Керженцева выполняет "простую задачу", которая на самом деле оказывается чрезвычайно сложной. Немцы изо дня в день яростно атакуют батальон, засыпают его минами, снарядами, бомбами; убыль в людском составе велика, на пополнение рассчитывать нечего, артиллерии нет, "с лопатами дело дрянь", а "кирко-мотыг совсем нет", и приходится "выкручиваться" с помощью того, что есть. И Керженцев "выкручивается", проявляя выдумку, изобретательность, энергию в том деле, которое ему поручено и от выполнения которого зависят его жизнь, судьба его батальона. Война для Керженцева — это прежде всего труд, труд упорный и всепоглощающий, вытесняющий даже мысли об опасности; таким же трудом война является и для его подчиненных, его солдат. И этот военный труд показан автором подробно, с полным знанием всех обстоятельств.
Пожалуй, среди произведений, посвященных Великой Отечественной войне, еще не было такого, в котором так же подробно и обстоятельно, как в романе В. Некрасова, показывалась бы деятельность офицера, его заботы, круг его специфических интересов, нужд, потребностей, повседневных обязанностей.
Все это передано талантливо, с убеждающей наглядностью и достоверностью.
Автор создал немало ярких и впечатляющих образов.
В образе Керженцева перед нами человек, готовый и на огромный труд, и на боевой подвиг. О боевых подвигах защитников Сталинграда автор говорит, как о чем-то рядовом, обыденном. Даже тогда, когда Керженцев и его бойцы совершают дела, казалось, почти невероятные, и тогда он не изменяет себе, остается внешне спокойным. Его внимание сосредоточивается на деталях, порою самых незначительных.
Связной Валега — замечательный паренек, который "никогда ничего не спрашивает и ни одной минуты не сидит без дела. Куда бы мы ни пришли — через пить минут готова уже палатка, уютная, удобная, обязательно выстланная свежей травой... Он умеет стричь, брить, чинить сапоги, разводить костер под проливным дождем". Нельзя перечислить всех талантов Валеги! Когда Керженцев с остатками своего батальона временно попадает в окружение, — Валета пробивается к нему сквозь кольцо врагов и, как ни в чем не бывало, продолжает обслуживать своего командира и выполнять его приказания.
В романе есть и другие запоминающиеся характеры, яркие картины. Бесспорно, у автора были все данные для того, чтобы создать художественно полноценное произведение о битве за Сталинград, — почему же его роман оставляет чувство неудовлетворенности? Нам кажется, потому, что автор, сохраняя верность деталям и подробностям великой битвы, не сумел, к сожалению, раскрыть ее существа, ее значения, проникнуть в самую сердцевину описываемых событий.
Автор во многом сужает значение своего романа. Война здесь показана с точки зрения того участника ближнего боя, который не интересуется ходом и стратегией войны в целом и все мысли которого поглощены порученным ему делом.
Поэтому война предстает порою здесь в виде хаоса случайных неорганизованных событий, в смысле и значении которых нельзя разобраться. Война рисуется, как суматоха, когда "у всех голова идет кругом", и сам герой романа в этой суматохе не пытается разобраться. В романе нет того "дальнего плана", тех обобщений, которые дали бы полное представление о значении Сталинградской битвы для исхода всей Отечественной войны.
Автор отлично видит то, что попадает в поле его зрения, умеет воссоздать атмосферу, определяемую характером и повседневными обстоятельствами войны, но это поле зрения слишком ограничено.
"На воине никогда ничего не знаешь, кроме того, что у тебя под самым носом творится", —говорит герой, определяя этими словами и позицию автора.
Отсутствие показа персонажей романа во всей их глубине, с их сложным, богатым внутренним миром приводит к тому, что они выглядят внутренне обедненными. Некоторые персонажи романа лишены не только больших идей, но даже и подлинных чувств. О том, что тяжело ранен боец, и о том, что "воняет раскисшим куриным пометом", сообщается одинаково хладнокровно и бесстрастно.
Даже тогда, когда обстоятельства предрасполагают людей к тому, чтобы проявить подлинные чувства, большие переживания и мысли, герой романа не могут ни обнаружить этих чувств, ни найти настоящих слов. Майор Максимов оставляет людей первого батальона прикрывать отступающий полк. Он вызывает к себе офицеров первого батальона, своих товарищей. Возможно, он их никогда больше не увидит, Разговор же между ними идет такой:
" — Вы в сны верите, Керженцев?.. У меня сегодня во сне два передних зуба выпали... Вы не москвич, Керженцев?
— Нет, а что?
— Да ничего. Знакомая у меня была, Керженцева... Когда-то, до войны... Зинаида Николаевна Керженцева. Не родственница?
— Нет, у меня в Москве никого нет...
— Да-да... Идите, времени мало..."
Автор словно стыдится описывать чувства; его герои не говорят о них и словно бы совсем не думают о тех великих целях, ради которых готовы идти на смерть.
Пожалуй, главная творческая ошибка автора романа заключается в том, что он протокольно описывает события, мало проявляя интереса к вопросам мировоззрения, политики, морали. И персонажи романа — героические советские воины не предстали перед читателем, как носители самого передового мировоззрения, знающие, что они отстаивают бессмертное правое дело.
Не раскрыв идейного, духовного содержания советского человека, автор не сумел с достаточной глубиной показать и источники победы. Эти источники нельзя было показать, не поднявшись до больших обобщений, ограничиваясь только тем, что видишь "под самым носом". В конце романа, когда немцы попали в "Сталинградский котел", когда их доколачивают, старшина Чумак, командир отделения разведчиков, спрашивает у Юрия Керженцева:
" —А почему, инженер? Почему? Об’ясни мне вот.
— Что почему?
—Почему все так вышло? А? Помнишь, как долбали нас в сентябре? И все-таки не вышло. Почему? Почему не спихнули нас в Волгу?"
На этот вопрос автор и его герой не сумели ответить, ибо тут нужны обобщения большого масштаба, а их автор чурается, словно опасаясь, что его произведение утратит правдивость, если, оттолкнувшись от наблюдений и переживаний, связанных с войной, от своего жизненного опыта, он попытается перейти к обобщениям.
"Эх, Чумак, Чумак, матросская твоя душа, ну и глупые же ты вопросы задаешь...», отвечает Керженцев на этот вопрос.
В качестве доказательства неизбежности нашей победы герой романа приводит слова Толстого о "скрытой теплоте патриотизма", но показать характер советского патриотизма, его качественное своеобразие он не стремится.
Будучи не в силах сам об’яснить' Чумаку, " почему все так вышло", герой романа обращается к лейтенанту Лисагору, чтобы тот все об’яснил. Но как может об’яснить величие и закономерность происходящих событий человек, философия которого состоит в следующем:
"—Я на вещи просто смотрю. Живем мы один раз. И валять дурака нечего. Есть возможность —хватай. Нету — жди, а потом опять хватай. Вот и все. В один том вся философии укладывается. Давай чокнемся".
Лисагор нарисован как исполнительный и деятельный офицер, но разве с позиции такой убогой философии можно что-либо об’яснить в ходе Отечественной воины? В образе Лисагора сказалась и еще одна особенность романа: это та "беспристрастность", которая исключает отношение самого автора к материалу повествования. Пошлая философия Лисагора не осуждена ни автором, ни его героем.
В таком "об’ективизме" романа, в отсутствии больших обобщающих идей сказалась творческая позиция автора. В результате такого изображения событий действительность рисуется в виде хаотического потока, дробящегося и рвущегося на куски. Мелькают события, переживания, люди, но автор не делает видимых усилий для того, чтобы разобраться в этом потоке, выделить основное, ведущее, наиболее типичное.
Редакции журнала "Знамя" привлекла одаренного автора, и она обязана была более основательно поработать вместе с ним над романом, ибо даже и название романа — "Сталинград"—едва ли является оправданным. Оно ко многому обязывает, автору же не удалось показать все величие битвы за Сталинград, ее значение, как переломного пункта в ходе всей Отечественной войны. В романе нет глубокой и художественно цельной картины, хотя отдельные штрихи и эпизоды переданы талантливо и достоверно.
Ценность романа была бы бесспорной, если бы автор поднялся до больших обобщений, до показа советских людей во всей глубине, во всем богатстве их внутреннего облика.
Борис Соловьев".
Сталинградская битва навсегда сохранится в памяти нашего народа. У стен Сталинграда Советская Армия сдержала чудовищный натиск врага, остановила его и перешла в грандиозное контрнаступление, изменившее весь ход Отечественной войны. Сталинградская битва перед всем миром явила превосходство гениальной сталинской стратегии и замечательную стойкость советского солдата, его непреклонное мужество, военное мастерство, благородный моральный облик, идейное богатство, несокрушимую веру в победу. Сталинградская битва — бессмертная страница истории, и поэтому все, что связано с темой обороны Сталинграда, все, что помогает осветить тот или иной ее участок, привлекает пристальное внимание. Вот почему с таким интересом читается и каждое новое художественное произведение, посвященное битве за Сталинград.
В журнале "Знамя" (№№ 8— 9 и 10, 1946 г.) опубликован роман Виктора Некрасова "Сталинград". Автор сам является непосредственным участником обороны Сталинграда. В основе его романа лежат личные наблюдения и переживания. Роман написан в ферме записей, ведущихся от первого лица и сюжетно не об’единенных. Герой романа — Юрий Керженцев,— молодой архитектор, а во время Отечественной войны — лейтенант, инженер, сапер, командир батальона, в котором осталось лишь несколько десятков солдат. Автор показывает, как его герой превратился в подлинного воина, офицера Советской Армии, как у него воспитываются волевые качества, готовность любой ценой выполнить свой долг. Командир полка опрашивает его:
— Ну, так как же у тебя там? А, комбат?
— Да ничего, товарищ майор, держимся пока...
— Пока?
— Пока.
— И долго, ты думаешь, это "пока" протянется?
— Пока люди и боеприпасы есть, думаю, — будем держаться.
— "Думаю", "пока"... Это нехорошие слова. Не военные... — отвечает майор.
И мы видим, как сама обстановка, сами обстоятельства битвы за Сталинград превращают Юрия Керженцева в подлинного воина, который умеет выполнить приказ, каким бы неосуществимым он ни показался сначала.
Батальон, которым временно командует Керженцев, занимает линию обороны.
Командир полка указывает:
— Задаче; простая — врыться, впутаться проволокой, обложиться минами и держаться. Месяц, два, три — пока не скажут, что дальше делать. Понятно? Мамаев занять полностью мы не в силах. Но то, что есть, отдавать нельзя.
Мы видим, как батальон Керженцева выполняет "простую задачу", которая на самом деле оказывается чрезвычайно сложной. Немцы изо дня в день яростно атакуют батальон, засыпают его минами, снарядами, бомбами; убыль в людском составе велика, на пополнение рассчитывать нечего, артиллерии нет, "с лопатами дело дрянь", а "кирко-мотыг совсем нет", и приходится "выкручиваться" с помощью того, что есть. И Керженцев "выкручивается", проявляя выдумку, изобретательность, энергию в том деле, которое ему поручено и от выполнения которого зависят его жизнь, судьба его батальона. Война для Керженцева — это прежде всего труд, труд упорный и всепоглощающий, вытесняющий даже мысли об опасности; таким же трудом война является и для его подчиненных, его солдат. И этот военный труд показан автором подробно, с полным знанием всех обстоятельств.
Пожалуй, среди произведений, посвященных Великой Отечественной войне, еще не было такого, в котором так же подробно и обстоятельно, как в романе В. Некрасова, показывалась бы деятельность офицера, его заботы, круг его специфических интересов, нужд, потребностей, повседневных обязанностей.
Все это передано талантливо, с убеждающей наглядностью и достоверностью.
Автор создал немало ярких и впечатляющих образов.
В образе Керженцева перед нами человек, готовый и на огромный труд, и на боевой подвиг. О боевых подвигах защитников Сталинграда автор говорит, как о чем-то рядовом, обыденном. Даже тогда, когда Керженцев и его бойцы совершают дела, казалось, почти невероятные, и тогда он не изменяет себе, остается внешне спокойным. Его внимание сосредоточивается на деталях, порою самых незначительных.
Связной Валега — замечательный паренек, который "никогда ничего не спрашивает и ни одной минуты не сидит без дела. Куда бы мы ни пришли — через пить минут готова уже палатка, уютная, удобная, обязательно выстланная свежей травой... Он умеет стричь, брить, чинить сапоги, разводить костер под проливным дождем". Нельзя перечислить всех талантов Валеги! Когда Керженцев с остатками своего батальона временно попадает в окружение, — Валета пробивается к нему сквозь кольцо врагов и, как ни в чем не бывало, продолжает обслуживать своего командира и выполнять его приказания.
В романе есть и другие запоминающиеся характеры, яркие картины. Бесспорно, у автора были все данные для того, чтобы создать художественно полноценное произведение о битве за Сталинград, — почему же его роман оставляет чувство неудовлетворенности? Нам кажется, потому, что автор, сохраняя верность деталям и подробностям великой битвы, не сумел, к сожалению, раскрыть ее существа, ее значения, проникнуть в самую сердцевину описываемых событий.
Автор во многом сужает значение своего романа. Война здесь показана с точки зрения того участника ближнего боя, который не интересуется ходом и стратегией войны в целом и все мысли которого поглощены порученным ему делом.
Поэтому война предстает порою здесь в виде хаоса случайных неорганизованных событий, в смысле и значении которых нельзя разобраться. Война рисуется, как суматоха, когда "у всех голова идет кругом", и сам герой романа в этой суматохе не пытается разобраться. В романе нет того "дальнего плана", тех обобщений, которые дали бы полное представление о значении Сталинградской битвы для исхода всей Отечественной войны.
Автор отлично видит то, что попадает в поле его зрения, умеет воссоздать атмосферу, определяемую характером и повседневными обстоятельствами войны, но это поле зрения слишком ограничено.
"На воине никогда ничего не знаешь, кроме того, что у тебя под самым носом творится", —говорит герой, определяя этими словами и позицию автора.
Отсутствие показа персонажей романа во всей их глубине, с их сложным, богатым внутренним миром приводит к тому, что они выглядят внутренне обедненными. Некоторые персонажи романа лишены не только больших идей, но даже и подлинных чувств. О том, что тяжело ранен боец, и о том, что "воняет раскисшим куриным пометом", сообщается одинаково хладнокровно и бесстрастно.
Даже тогда, когда обстоятельства предрасполагают людей к тому, чтобы проявить подлинные чувства, большие переживания и мысли, герой романа не могут ни обнаружить этих чувств, ни найти настоящих слов. Майор Максимов оставляет людей первого батальона прикрывать отступающий полк. Он вызывает к себе офицеров первого батальона, своих товарищей. Возможно, он их никогда больше не увидит, Разговор же между ними идет такой:
" — Вы в сны верите, Керженцев?.. У меня сегодня во сне два передних зуба выпали... Вы не москвич, Керженцев?
— Нет, а что?
— Да ничего. Знакомая у меня была, Керженцева... Когда-то, до войны... Зинаида Николаевна Керженцева. Не родственница?
— Нет, у меня в Москве никого нет...
— Да-да... Идите, времени мало..."
Автор словно стыдится описывать чувства; его герои не говорят о них и словно бы совсем не думают о тех великих целях, ради которых готовы идти на смерть.
Пожалуй, главная творческая ошибка автора романа заключается в том, что он протокольно описывает события, мало проявляя интереса к вопросам мировоззрения, политики, морали. И персонажи романа — героические советские воины не предстали перед читателем, как носители самого передового мировоззрения, знающие, что они отстаивают бессмертное правое дело.
Не раскрыв идейного, духовного содержания советского человека, автор не сумел с достаточной глубиной показать и источники победы. Эти источники нельзя было показать, не поднявшись до больших обобщений, ограничиваясь только тем, что видишь "под самым носом". В конце романа, когда немцы попали в "Сталинградский котел", когда их доколачивают, старшина Чумак, командир отделения разведчиков, спрашивает у Юрия Керженцева:
" —А почему, инженер? Почему? Об’ясни мне вот.
— Что почему?
—Почему все так вышло? А? Помнишь, как долбали нас в сентябре? И все-таки не вышло. Почему? Почему не спихнули нас в Волгу?"
На этот вопрос автор и его герой не сумели ответить, ибо тут нужны обобщения большого масштаба, а их автор чурается, словно опасаясь, что его произведение утратит правдивость, если, оттолкнувшись от наблюдений и переживаний, связанных с войной, от своего жизненного опыта, он попытается перейти к обобщениям.
"Эх, Чумак, Чумак, матросская твоя душа, ну и глупые же ты вопросы задаешь...», отвечает Керженцев на этот вопрос.
В качестве доказательства неизбежности нашей победы герой романа приводит слова Толстого о "скрытой теплоте патриотизма", но показать характер советского патриотизма, его качественное своеобразие он не стремится.
Будучи не в силах сам об’яснить' Чумаку, " почему все так вышло", герой романа обращается к лейтенанту Лисагору, чтобы тот все об’яснил. Но как может об’яснить величие и закономерность происходящих событий человек, философия которого состоит в следующем:
"—Я на вещи просто смотрю. Живем мы один раз. И валять дурака нечего. Есть возможность —хватай. Нету — жди, а потом опять хватай. Вот и все. В один том вся философии укладывается. Давай чокнемся".
Лисагор нарисован как исполнительный и деятельный офицер, но разве с позиции такой убогой философии можно что-либо об’яснить в ходе Отечественной воины? В образе Лисагора сказалась и еще одна особенность романа: это та "беспристрастность", которая исключает отношение самого автора к материалу повествования. Пошлая философия Лисагора не осуждена ни автором, ни его героем.
В таком "об’ективизме" романа, в отсутствии больших обобщающих идей сказалась творческая позиция автора. В результате такого изображения событий действительность рисуется в виде хаотического потока, дробящегося и рвущегося на куски. Мелькают события, переживания, люди, но автор не делает видимых усилий для того, чтобы разобраться в этом потоке, выделить основное, ведущее, наиболее типичное.
Редакции журнала "Знамя" привлекла одаренного автора, и она обязана была более основательно поработать вместе с ним над романом, ибо даже и название романа — "Сталинград"—едва ли является оправданным. Оно ко многому обязывает, автору же не удалось показать все величие битвы за Сталинград, ее значение, как переломного пункта в ходе всей Отечественной войны. В романе нет глубокой и художественно цельной картины, хотя отдельные штрихи и эпизоды переданы талантливо и достоверно.
Ценность романа была бы бесспорной, если бы автор поднялся до больших обобщений, до показа советских людей во всей глубине, во всем богатстве их внутреннего облика.
Борис Соловьев".
Комментариев нет:
Отправить комментарий