Оценить кембриджского интеллектуала Кейнса, коллекционера и балетомана, чиновника Казначейства и экономиста, с чьей отмашки государство принялось запускать руку в капитализм по локоть, очень трудно в Советском Союзе, особенно зимой какого-нибудь очередного 1984 года, когда двадцать четыре часа в сутки глушат Би-би-си, а вокруг шакалят оперуполномоченные. Веришь, что хуже не бывает, потому что не бывает никогда. Мысленно посылаешь письма Р.Рейгану в округ Колумбия через Северный полюс, просишь самую малость – не жалеть денег на Стратегическую оборонную инициативу. Выручай, нет уже сил видеть по всему периметру только колючую проволоку, добей, пожалуйста, гадину. Кейнс? Кто такой? Тот, который письма писал Ильичу? Выступал в Госплане? Да вы что, ребята! Проносятся два десятка лет, замок людоеда разрушен, но собственные первые хронические болезни заставляют пристально взлянуть на общественные язвы мира, описанного жестоковыйным Рикардо. Внезапно обнаруживаешь себя в декорациях к Диккенсу. Фабрика, на которой гнёшь спину за минимальную почасовую оплату, окружена заборчиком, богато инкрустированным поверху острыми бутылочными осколками. Это экономично, а за эстетикой – дуй в музей. И вот тот самый Кейнс видится вдруг иначе: как-то надо латать и этот новый-старый несовершенный дивный мир. Правда, госзмей, что выпущен был из террариума по кейнсову наущению, как ни зови его санитаром леса, а он тоже прожорлив и видом ужасен, и «чума на оба ваши дома». Помимо всего прочего, был Кейнс также биржевым спекулянтом и даже управлял чужими финансами. Ещё до Первой мировой войны инвестировал в акции, в том числе – в акции Canadian Pacific и Rio Tinto *). В 1919 году начал активно спекулировать валютами, ставя чаще всего на долгосрочное повышение курса американского доллара. Начиная с 1921 года, принимается торговать и на товарных рынках – хлопком, металлами, резиной, джутом, сахаром и пшеницей. К концу 1924 года общее состояние его торговых счетов можно было оценить в 58 тысяч тогдашних фунтов. Великая депрессия не разорила Кейнса, как принято считать, но весьма сократила стоимость его портфеля акций. Дело в том, что ещё в 1928 он понёс значительные убытки на товарных рынках и был вынужден уменьшить свои позиции на рынках фондовых. К моменту обвала на Уолл-стрит основу его портфеля составляли британские акции Austin Motor Company, стоимость которых упала за два года, считая с начала 1928-го, с 44000 тогдашних фунтов до 7815 **). Конечно, Кейнс испытывал финансовые трудности на рубеже 30-х годов прошлого века и даже собирался продать своего лучшего "Матисса", но крах в Нью-Йорке не уничтожил его собственные американские инвестиции, так как их у Кейнса тогда просто не было. Зато он пришёл на Уолл-стрит в 1932 году, когда вокруг лежали финансовые руины, и через 4 года его инвестиции оценивались в полмиллиона фунтов. В 1938 году Кейнс предлагал инвесторам следовать инвестиционным принципам, которые можно назвать стратегией концентрированных инвестиционных портфелей. В таком портфеле, по мнению Кейнса, должно быть лишь несколько тщательно отобранных инвестиций, а в основу отбора необходимо поставить сегодняшнюю относительную дешевизну по отношению к их возможной ценности уже сейчас или через годы. При этом Кейнс считал, что за инвестиции в таком пакете следует крепко держаться годами, не обращая внимания на сильные краткосрочные колебания цен. Для уменьшения рисков он советовал выбирать хорошо сбалансированные портфели, включающие, например, инвестиции как в компанию, производящую автомобильные аккумуляторы, так и в компанию, добывающую свинец - с возможным ростом цен на свинец уменьшатся прибыли первой, но тут же увеличатся прибыли второй. Всё предельно просто, достаточно консервативно, и нет места для поэзии. Поэзия – лишь в лирических отступлениях, которые и сами по себе чудесно хороши, хотя согласиться с ними до сих пор трудно: «...Я уверен, что сила корыстных интересов значительно преувеличивается по сравнению с постепенным усилением влияния идей. Правда, это происходит не сразу, а по истечении некоторого периода времени. В области экономической и политической философии не так уж много людей, поддающихся влиянию новых теорий, после того как они достигли 25- или 30-летнего возраста, и поэтому идеи, которые государственные служащие, политические деятели и даже агитаторы используют в текущих событиях, по большей части не являются новейшими. Но рано или поздно именно идеи, а не корыстные интересы становятся опасными и для добра, и для зла»***).*) Skidelsky R. John Maynard Keynes. - Penguin, 2005.- p.171
**) Skidelsky R. John Maynard Keynes. - Penguin, 2005.- p.418
***) http://www.humanities.edu.ru/db/msg/6466
Комментариев нет:
Отправить комментарий