"И на заре седой орленок шипит в гнезде, как василиск…"

"…Завидев за морем спросонок 

В тумане сизом красный диск".

40 лет назад советская молодежь еще как-то представляла свою жизнь без дискотеки, а гэдээровская – уже нет:

"Как обычно, в семь...

С. Власов, специальный корреспондент "Огонька"

В последнее время в нашей стране все большей популярностью стали пользоваться дискотеки – молодежные музыкальные клубы. Намного раньше, чем у нас, они появились в Германской Демократической Республике. Сегодня молодежь ГДР уже не представляет свою жизнь без дискотек. Но их цели и назначение здесь совсем иные, чем на Западе, где дискотеки служат бездумному развлечению, служат средством убить время, отвлечься от невеселой действительности.

Оранжевые шатры света выхватывали из полумрака нестройные ряды занятых столиков. В центре зала медленно вращалась круглая сцена с танцующими парами.

Фриду трудно было не заметить. Нарушая общепринятые правила, эта длинноволосая девушка сама приглашала ребят танцевать. Когда она подошла ко мне и с независимым видом, глядя куда-то в сторону, проронила: "Если ты не прочь...", - я не сразу догадался, что меня приглашают танцевать.

По пути к танцевальному кругу познакомились. Когда она поняла, что я русский, ее лицо сделалось приветливее.

- О, Советский Союз... Я была там. В первый день чувствовала себя неловко. Мне казалось, что я, как немка, виновата в той ужасной войне. Но в Москве меня так приветливо встретили, и мое смущение быстро исчезло.

Сцена стала крутиться быстрее и одновременно подниматься вверх.

- Где ты так прекрасно научилась танцевать, Фрида? – спросил я.

- Здесь, в дискотеке. Я хожу сюда почти каждый день. Я так люблю танцы!

Музыка стала потише. Диск-жокей, сидящий за пультом, взял в руки микрофон:

- Да будет позволено мне заметить, что курить во время танца – это проявлять неуважение к своей даме. – Небольшой урок этикета предназначался долговязому парню. Тот смущенно затушил сигарету.

Только теперь в диск-жокее я узнал Герда. Вот это сюрприз! Накануне мы с ним обсуждали проблемы дискотек: Герд Кольбе – научный сотрудник Центрального

Дома культуры в Лейпциге. Он руководит работой дискотек республики. Сейчас Герд почти безраздельно властвовал общим настроением зала. Его реплики, замечания, веселые и серьезные, создавали атмосферу дружелюбия и контактности. Каждый казался тебе хорошо знакомым, с каждым хотелось переброситься приветливой фразой, и верилось, что ответят тебе также по-дружески. Вчера, сидя в своем рабочем кабинете, Герд рассказывал о сложностях организации дискотек. В мире нет подобного опыта. Главная трудность – это подготовка диск-жокеев. Сегодня их в стране пять тысяч. Герд один из них...

- Так, значит. ты из Москвы? А зачем приехал сюда, в Берлин? – спросила Фрида.

- Я журналист, хочу написать о ваших дискотеках.

- Значит, ты сейчас на работе? – Она улыбнулась. – Могу дать интервью.

Музыка на секунду приутихла.

- Кто знает, с каких пор женщины стали носить брюки? – обратился к залу Герд. – Ответы прошу подавать в письменном виде.

- У меня к тебе другой вопрос, Фрида. В Берлине около двухсот дискотек, а ты ходишь именно в эту. Почему?

- Здесь, кроме танцев, каждый раз бывает что-то новое. Встречи с интересными людьми, с которыми ты можешь поговорить. Вчера здесь выступал художник-карикатурист, неделю назад – известный поэт. Здесь можно поспорить с друзьями обо всем на свете – многие сюда именно для этого и приходят. Рядом в кинозале можно посмотреть кинохронику, можно, конечно, провести время у игральных автоматов, а можно послушать лекцию в соседней комнате. Кстати, сейчас там сексолог выступает перед будущими молодоженами. А можно просто танцевать!

Фрида улыбнулась. Я заметил ее мимолетный пренебрежительный взгляд в сторону целующейся парочки. Я и сам почувствовал за них некоторую неловкость.

- Да, конечно. сюда приходят отдыхать, развлекаться, - говорила Фрида, - но ведь делать это можно по-разному. Все зависит от культуры, от интеллекта.

Музыка кончилась. Только теперь я заметил, что, кроме нас, на сцене никого нет.

- Попрошу вас обоих задержаться на секундочку, - обратился к нам Герд. – Хочу сообщить, что вы лучшие танцоры в этом зале. Вы танцевали до конца под музыку, под которую невозможно танцевать. Эта музыкальная шутка была написана специально. Вы награждаетесь билетами на следующий вечер.

Когда мы подошли к столику, где сидели мои новые друзья, Вернер поздравил нас с победой.

- Не издевайся, Вернер, это – недоразумение, - сказал я. – Мы были сильно увлечены разговором. Ручаюсь, что, если бы мы слушали музыку, у Фриды не было бы сейчас этих двух билетов.

- Я тоже так думаю, - улыбнулась она.

Вернер, с лица которого в этот вечер не сползало выражение доброй иронии, с серьезным видом что-то сказал – что именно я не расслышал, но судя по тому, как засмеялись Фрида и Стефан, что-то очень веселое.

- Ты веселый человек, - сказала Фрида, с интересом глядя на Вернера.

- Но иногда может быть и серьезным, - заступился за него Стефан. – Когда вы танцевали, он спорил с ребятами за соседним столиком о судьбах двух Германий. Столько всякой ерунды мы вынуждены выслушивать – ведь вдоль границы работают два десятка радиостанций ФРГ! Приходится все время помнить об этих атаках на молодежь.

Для Стефана Лаша это не пустые слова. Он журналист, работает на радио в молодежной музыкальной редакции и хорошо знает, как тонко и настойчиво работают идеологические противники, используя средства информации...

- Главная задача – научить нашу молодежь думать, анализировать события в мире, - говорит Стефан, попыхивая трубкой. – Дискотеки – по-моему, прекрасное средство для этого.

- А мой муж считает, - не слишком, может быть, кстати заметила Фрида, что дискотеки – это главным образом средство для знакомства. Мы с ним здесь и познакомились. Теперь он нечасто сюда ходит, говорит, что от дискотеки получил все, что мог.

Все улыбнулись.

Герд объявил, что из сорока ответов на его вопрос только три близки к истине: женщины стали носить нечто похожее на современные брюки в 1914 году. Тут же

Герд посоветовал почитать только что вышедшую книгу и современных музыкальных тенденциях. Многие сидящие в зале полезли в карман за ручками, чтобы записать название.

Вернер увел Фриду танцевать.

- Скажи, Стефан, а кто финансирует дискотеки? – спросил я.

- В основном государство, Союз свободной немецкой молодежи, профсоюзы. Если дискотеки действуют в рабочих клубах, то промышленные предприятия.

- Когда появилась первая дискотека в ГДР? Лет восемь назад. А начиналось все почти стихийно. Сидели ребята в клубе, захотелось им устроить танцы, послушать музыку, а денег на оркестр не было. И кто-то подал идею принести из дома проигрыватель. Сообща стали придумывать программы вечеров. Так что дискотеки – это следствие резко возросшей потребности молодежи как-то по-новому организовать развлечения. На IX съезде Социалистической единой партии Германии отмечалось, что в этом направлении должна вестись активная работа.

- И что же, уже существуют какие-то правила для создания дискотек?

- Есть даже специальный закон. Он вступил в силу три года назад. В нем, например, четко установлен заработок диск-жокеев в зависимости от квалификации, плата за амортизацию их оборудования.

- Разве у диск-жокеев своя музыкальная техника?

- В основном да.

- Но ведь это стоит очень дорого – усилители, магнитофоны, проигрыватели...

- Верно, от пяти до десяти тысяч марок. Но за один вечер диск-жокей получает до двадцати пяти марок. И таким образом все довольно скоро окупается.

- Наверное, многие в ГДР хотят стать диск-жокеями?

- Желающих много. Но чтобы создать здоровую конкуренцию, решено число диск-жокеев в стране не поднимать выше пяти тысяч. Это при условии, что каждый год появляется около двухсот новых. Значит, столько же должно отсеяться. Это определяет квалификационная комиссия. Каждые три года в Карл-Маркс-штадте проводятся фестивали на лучшего диск-жокея страны. Очередной будет в октябре нынешнего года. Есть специальные дискотеки для школьников и даже для пенсионеров. А что ты удивляешься? Это самая благодарная публика. Ведь для пожилых людей это возможность познакомиться и подружиться с кем-то. Они так ждут общения! Это и понятно: вынужденное одиночество – нередкий спутник старости. Конечно, там особая программа, и музыку исполняют, чаще всего популярную в двадцатые-тридцатые годы.

- Диск-жокей в таких клубах – молодой парень?

- Как правило, да. Но не каждый может быть там диск-жокеем. Герд, например, может.

- А Вернер?

- Тем более. Он, кстати, наверное, ничего о себе не рассказал?

- Два слова. Что работал раньше инженером-экономистом. Теперь культработник в международном молодежном лагере Шармюцельзее.

- И все? Узнаю, узнаю Вернера. Ну так вот, пока его нет, слушай, Вернер Глизе – один из лучших диск-жокеев ГДР. Специализируется в основном на международных программах. Созданное им оборудование для дискотеки получило золотую медаль Лейпцигской ярмарки. Когда в 1974-м при министерстве культуры ГДР была организована первая рабочая группа дискотек, в которую вошли искусствоведы, ученые, артисты, журналисты, социологи, Вернер стал ее председателем.

- Стефан, а как становятся диск-жокеями?

- Об этом лучше Вернера спроси. Вот он, кстати, возвращается...

Фрида приветливо помахала нам рукой из другого конца зала.

- Вернер, расскажи, как стать диск-жокеем? – спросил я.

- Ты хочешь им стать?

- А думаешь, сумею?

- Если тебе продлят командировку еще на месяц, если ты выдержишь предварительный экзамен и пройдешь учебу на специальных курсах. Они существуют в каждом округе, там тебя научат всему, что должен уметь диск-жокей: составлять программу, разбираться в музыке, политике, искусстве, выразительно говорить, находить контакт с публикой, владеть мастерством актера... В конце курса ты получишь диплом диск-жокея класса "А" – это самый низший класс.

- Сколько же их всего?

- Четыре.

- А что же, по-твоему, самое главное для диск-жокея?

- Музыкальность! Ну и еще способность чувствовать настроение зала, чтобы умело им управлять. Этим даром наделены не многие...

- Вернер им наделен, - как бы невзначай проронил Стефан.

- Это ему приснилось. – Вернер смущенно улыбнулся.

Кончился очередной танец. В перерыве Герд сообщил некоторые подробности о недавнем разоблачении группы западных идеологических диверсантов и тут же предложил желающим посмотреть об этом короткий документальный фильм в соседней комнате. Зал наполовину опустел.

Мне вспомнилась встреча с директором Академии культуры округа Франкфурт-на-Одере Питером Ренером. Он говорил:

"В дискотеках все уместно: и шутка, и анекдот, и самые серьезные политические сообщения. Думаю, именно в них заложены огромные не использованные пока возможности для воспитания молодого человека, потому что ребята приходят сюда по своей воле, и эффект воспитания зависит от того, насколько умно и тонко мы можем преподнести им идеологию, нравственные и эстетические понятия. Агитацией в лоб, нравоучениями можно порой только испортить дело".

И не случайно ЦК СЕПГ доверил Питеру Ренеру отвечать за работу всех дискотек ГДР. Вот уже несколько лет он со всей страстью отдает свои силы подготовке квалифицированных диск-жокеев и созданию увлекательных, глубоких программ.

"Особенно велико значение дискотек на селе, - взволнованно говорил мне Питер Ренер. – Здесь они стали настоящими центрами культуры. Статистика свидетельствует, что в тех селах, где действуют дискотеки с интересными, содержательными программами, заметно снизилось число драк и хулиганских поступков. Так что дискотека – это боевое оружие для борьбы с пережитками прошлого. Через дискотеку, если хотите, тоже проходит линия идеологической борьбы. Хорошо, когда в этой борьбе рядом с тобой такие понимающие друзья, как Герд Кольбе, Вернер Глизе, Стефан Лаш..."

Музыка неожиданно оборвалась, и возбужденный Герд почти прокричал в микрофон:

- Внимание! Всем внимание! Только что мне сообщили, что в космосе гражданин ГДР. Имя первого немецкого космонавта – Зигмунд Йен. На корабле "Союз-31" он стартовал вместе с советским космонавтом Валерием Быковским...

Последние слова потонули в общем шуме. Все повскакивали с мест. Стали чокаться друг с другом.

К нашему столику подбежала Фрида, держа за руку голубоглазого блондина.

- Знакомьтесь, мой муж Михаэль, студент-филолог.

- Знаете что, давайте выпьем за то, - предложил Михаэль, - чтобы люди использовали ракеты только для освоения космоса. Чтобы никогда человечество не знало больше войны. И чтобы оба наших народа, которые пострадали от войн

больше других, связывали узы дружбы, поднятые до космических высот.

Молча – кто с улыбкой, кто задумавшись – сидели мы. Что тут еще можно было сказать?

Берлин-Москва".

("Огонек", 1979, № 7 (10, февраль), с. 26-27).