"Чем толкаться в магазинах — лучше вам гулять в лесу..."

"… Там вы кучами найдете
Масло, сыр и колбасу".

35 лет назад в СССР работникам прилавка было неприятно слышать шепотки покупателей:
"Гласность с перестройкой неразлучны
Рассчитывать не на что...
Написать сегодня, что нет в магазине товаров, нечего купить — никого этим не удивишь не только в Тотьме или в Володе, а, пожалуй, и по всей необъятной России. И все-таки в наших тотемских магазинах иногда образуются большие нервные очереди. А раз есть очереди, значит что-то все-таки бывает в магазинах...
Кому и когда достаются те крохи, которые иногда появляются на прилавках магазинов? Вот где находится корень проблемы. Обозленные и измученные нехваткой, люди особенно остро ощущают любую несправедливость, любую малейшую недоговоренность в деле распределения товаров.
Сейчас никто из покупателей не потребует настойчиво у продавца ответа на вопрос: почему нет того или другого? Понимают. Но зато как недоверчиво горят глаза у посетителей магазинов в дни привоза товаров! Не раз в очереди можно услышать громкие злые шепотки:
 — Себе, небось, распределили, родственникам, знакомым.
Не буду голословна. 22 ноября в универмаге такое можно было услышать многим. Да и каждый скажет, не лгу: и в очереди за обувью в те же дни боялись страждущие (другим словом не назовешь, так как стояли долгие сутки, отмечались, дежурили ночью), чтобы продавцы между собой не распределили...
И в ателье в тот же день, 22 ноября, в 9 часов уже стояла очередь — был привоз. Увы — ткань исчезла так мгновенно, что никто и не заметил.
 — Только три метра ткани в клеточку было, — заявила посетителям приемщица.
 — Да не может такого быть, чтоб три метра привезли! — загудела очередь.
Значит, себе распределили?
Справедливы ли подозрения по отношению к продавцам, работникам ателье? Не всегда. Но сказать уверенно "нет" - не могу. Не знаю!
Я работник редакции — и по идее ближе к гласности, должна бы больше знать. Увы! А неприятно, наверное, слышать работникам прилавка такие шепотки покупателей, обидно.
Звоню заведующей ателье Т. И. Мишуринской.
— Привезли 25 метров ткани в клеточку. - объясняет она, - 12 метров отдали на село, половину оставшегося распределили по цехам и бригадам. И только шесть метров оставили в приемной для заказ0в.
Удивляет несовпадение информации, которую дали мне, и той, которую получили посетители у приемщицы. Но больше всего удивляет, почему люди не имеют права получить сразу информацию: сколько привезено ткани, сапог или еще чего, сколько куда направлено и почему? Нервничают, говорят друг другу всякие домыслы, гадают. Но продавцы хранят угрюмое молчание, покрывают тайной то, на что люди имеют полное право. Разве нельзя сразу после поступления товара вывесить бесхитростное, написанное (пусть от руки) объявление: что привезено, по какой цене, сколько и т. д. Сколько здоровья сохранило бы это покупателям!
А если народ не верит? Почему бы произвольно из тех же покупателей не создать общественную группу-комиссию, которая проверила бы то, что есть по ту сторону прилавка. Думаю, что все бы в очереди успокоились, не тратили бы зря нервы себе и работникам торговли.
Но, может быть, такая информация кому-нибудь не выгодна? Кому и почему? Ведь давно известно: то, что не открыто народу гласно, влечет за собой иногда чудовищные по своей неприглядности домыслы, сплетни всякого рода. Зашли, например, в разгар самой "давки" в очереди за прилавок руководители района или же работники управления нашей районной торговли — и сразу можно услышать шепоток: "Все примерили, небось. Вынесут им потом вечерком..."
А ведь эти шепотки можно предупредить гласностью, успокоить очередь, объяснить цель прихода. Однако мы неосмотрительно иногда пренебрегаем этим, за что расплачиваемся потом подрывом авторитета, недоверием. Люди жаждут справедливости.
— Мои работники — такие же заказчики, и если я не отдала бы им 50 процентов ткани, то стали бы они в очередь первые — и тогда совсем бы не увидели жители Тотьмы этой ткани, — говорит Т. И. Мишуринская.
Зато заведующая универмагом Л. И. Талашова и заведующая обувным магазином Г. В. Выдрина даже обижались: не имеют право продавцы даже себе за продавцы даже себе взять чего-нибудь, разве только один процент от привоза товаров.
Вряд ли этим материалом мне удастся убедить недоверчивых покупателей, что это действительно так. Не буду и пытаться.
И все же мне не хотелось, чтобы работники торговли были настолько обижены людскими домыслами, недоверием, злыми шепотками. И заслон всему этому можно поставить — это безукоризненно справедливое pacпределение всего, вплоть до хлеба и тапочек, по карточкам, что уже практикуется во многих регионах страны. Это полная информация в магазинах о том, сколько чего, по какой цене и т. д. Это беспрепятственный допуск общественных групп проверок за прилавки магазинов во время привоза. Там, слава Богу, нет государственных тайн, и все, что там лежит, должно быть доступно рядовому покупателю.
Мои предложения — мое личное мнение, могут быть и другие. Хотелось бы услышать мнение читателей в их письмах. И в то же время редакция будет ждать мнения руководства районного Совета по этому вопросу.
Л. Гончарова,
наш корр."
("Ленинское знамя", Тотьма, 1990, № 149 (11 декабря), с. 4).