"... От
друзей, от родных берез...
От весеннего первого грома —
И покинул родной колхоз".
От весеннего первого грома —
И покинул родной колхоз".
"К чему зовешь нас, земляк?
Уважаемый Федор Александрович!
В первом номере журнала "Нева" за этот год напечатан Ваш очерк "Вокруг да около". Мы, к сожалению, не имели раньше возможности прочитать его: в деревне нашей нет ни одного экземпляра "Невы". Не помогли и Вы на этот раз нам, не прислали хотя бы одну книжку в нашу сельскую библиотеку. Пришлось просить районную библиотеку, чтобы оттуда послали нам журнал.
Эту оговорку мы делаем для того, чтобы Вы не удивились нашему запоздалому письму. Но мы не можем не написать Вам, не сказать своего мнения о Вашем очерке. Считаем, что мы, Ваши земляки, не вправе молчать.
Прямо скажем: не понравилось Ваше последнее произведение. И было бы полбеды, если бы указали адрес колхоза, подлинные имена героев,— это право писателя. Тогда речь шла бы об одном колхозе. А раз Вы написали "безадресный" очерк — значит, он претендует на какое-то обобщение, на показ типичных явлений колхозной действительности. Выходит, то, что Вами якобы увидено, в какой-то мере характерно для северной колхозной деревни вообще.
Полноте, Федор Александрович! Видите ли Вы теперешнюю деревню в ее развитии, в трудностях роста и подъема?
Вы выбрали удачное построение своего очерка: ведете героя—председателя колхоза — по деревне, по домам колхозников. Это давало Вам возможность широко и всесторонне показать село, увидеть хорошее и плохое, энтузиастов колхозного производства, честных, добросовестных тружеников и наряду с ними показать лодырей, прогульщиков, пьяниц и других нерадивых людей, которые любят пожить за чужой счет, ждут, когда кто-то принесет артели полный достаток и полноценный трудодень. А что получилось у Вас? Как Вы показываете родную деревню и земляков читателю?
Вот вторая глава — "Помочь бы надо, а чем помочь?" Пишете Вы о старушке Авдотье Моисеевне. Она представлена нищей, собирающей милостыню. Правда, Вы говорите, что это было в первый год руководства колхозом Анания Егоровича. Да ведь колхозники забыли уже, когда по деревне ходили с коробкой на руке. Уверены, что Вы не увидите такой картины нигде. А о доме старушки читаем:
"Ветхая избушка. Околенки кривые, заплаканные, возле избушки полоска белого житца с вороньим пугалом — ни дать ни взять живая иллюстрация из дореволюционного журнала".
Затем тут же знакомите со стариком Михеем Лукичом, которому девятый десяток пошел. "Зимой из малицы не вылезает, спит в печи". В третьей главе — "Главная опора"... встречаемся с беспробудным пьяницей бригадиром строителей Вороницыным. В пятой — "Вирусный грипп" —опять старик, Петр Гаврилович, хлопочущий около своего дома. В шестой —"День пенсионера" —отделение старух шагает за пенсиями.
Одним словом, перед нами прошла целая галерея стариков, старушек, пьяниц и лодырей, униженных и забитых людей, не видящих перед собой никакой цели, перспективы. Правда, вначале писатель показывает нам несколько девушек-доярок, работающих на погрузке силосной массы. Но больше мы не увидели у Вас, Федор Александрович, тружеников, борцов за подъем экономики колхоза.
Колхоз наш, конечно, отстающий, один из экономически слабых пока на Пинежье. Но даже и в нашем хозяйстве есть кое-какие сдвиги, которые говорят сами за себя. Если в 1953 году колхоз производил 1.271 центнер молока, то в прошлом —2.739. В четыре с лишним раза увеличилось производство мяса. Значительно больше хозяйство стало продавать государству картофеля, овощей. В результате поднялись и денежные доходы. Восемь лет назад колхоз имел денежный доход 21,2 тысячи рублей, а в прошлом —77,7 тысячи. Улучшается и благосостояние колхозников. В 1953 году на трудодень выдавали 6,4 копейки, а в 1962-м — 55 копеек.
Почему же Вы, Федор Александрович, не заметили этого или не придали значения этим фактам? Ведь мясо, молоко и другая продукция не появляются сами по себе. Они создаются трудом. Значит, есть в колхозе люди, которые трудятся, по-настоящему трудятся!
К великому сожалению, Вы не видите и роли коммунистов в деревне. Хуже того, Вы умаляете деятельность парторганизации, типизируете только отрицательное. У Вас есть главка, названная "Старый коммунист". Кого Вы здесь показали? Колхозника? Нет. Руководителя местной лесхимартели. Видите ли, для писателя колхозная партийная организация — "показуха". А ведь у нас коммунисты трудятся примерно. Возьмем Лидию Семеновну Рогалеву. Это —наш маяк. По 2.448 килограммов молока надоила она в прошлом году от каждой коровы своей группы, добилась роста продуктивности против предыдущего года на 227 килограммов. Лидия Семеновна превысила среднеколхозный показатель более чем на тысячу килограммов. За свой труд, кроме основной оплаты (944 трудодня), она получила дополнительно 149 рублей и 505 литров молока.
Почетом и уважением за добросовестный труд пользуются коммунисты кузнец В. С. Семьин, колхозники И. М. Постников, Д. В. Каракин, С. И. Каракин, П. А. Абрамов, телятница Е. Н. Рогалева.
И вот таких людей Вы, Федор Александрович, умудрились не заметить, а преподносите читателям "старого коммуниста", который сам не работает в колхозе да и не желает, чтобы сын трудился в нем. Почему?
Беда вся в том, Федор Александрович, что, увидев в нашем колхозе только плохое, кроме него, Вы, вероятно, не видели других хозяйств, не побывали там, где колхозники уверенно шагнули в гору. Есть такие колхозы и на Пинежье. По ним и мы равняемся, к ним подтягиваемся. Совсем мало Вы пожили и у нас, не окунулись по-настоящему в нашу действительность, не заглянули в душу энтузиастов, передовиков производства.
Мы уже указывали, что и наш колхоз делает сдвиги, что и в нашем хозяйстве на 323 гектара пашни имеется четыре трактора и комбайн, а также сложная молотилка "Иманта". В этом году думаем закончить постройку скотного двора на 128 мест. Заключен договор на электрификацию колхоза. Так что скоро все колхозники будут с лампочкой Ильича, а не с "лампишкой", как Вы пишете. В этом году установим внутриколхозную автоматическую телефонную станцию.
Радио уже вошло в быт людей. Из 230 семейств 195 выписывают газеты и журналы. В деревню идет 373 периодических издания. Сельская библиотека насчитывает 7.430 книг. Постоянных читателей у нее —около трехсот человек. О кино мы уже не говорим. В колхозе есть стационарная и передвижная установки.
Вот что такое сегодня наша далекая пинежская деревня, в которой Вы были и которой по-настоящему не увидели.
Вы, Федор Александрович, собрали и привели в очерке недостатки, теневые стороны, которые наблюдали в течение нескольких лет. Но почему только их Вы замечали? Все плохо, везде застой — к такому выводу Вы приводите читателя. А что нужно сделать, какие пути выхода из такого положения — не указываете. Не видит этого и главный герой очерка— Ананий Егорович. И писатель благословляет председателя в чайную, где тот напивается. Лишь в пьяном виде руководителя колхоза осеняет мысль: выдавать колхозникам на заготовке кормов в виде дополнительной оплаты тридцать процентов сена и силоса.
Вот в этих тридцати процентах писатель и видит выход, путь к подъему общественного сознания, трудовой активности колхозников. Правильно одно: надо создавать материальную заинтересованность людям. Но на сенокосе она существует. И тот, кто трудится, обеспечивает кормами и свою корову. В прошлом году, например, в нашем колхозе в виде дополнительной оплаты около тридцати хозяйств получили от тонны до двух тонн сена. У нас больше ста семей имеют в личном хозяйстве коров. А на общественных фермах их — 196. Кроме того, имеются бычки, нетели, телята, лошади, овцы. Если весь скот перевести на условные головы (приравнять к коровам), то стадо возрастет до 470. Итак, в личной собственности находится лишь пятая часть скота. И для нее автор очерка предлагает выделить 30 процентов валового сбора сена.
Что это значит в наших условиях? Мы заготовляем в среднем 720 тонн сена. Значит, личным коровам пойдет по 2,2 тонны, а на переводную общественную голову— по одной тонне. Но ведь общественное поголовье надо из года в год увеличивать. Именно в этом выход из положения. Чем больше колхозного скота, тем больше мяса и молока, тем выше доходы хозяйства, а значит, и заработки колхозников. Вы же, Федор Александрович, предлагаете другой путь — через личное обогащение.
Советуем Вам глубже самому вникнуть в экономику, а не делать выводов из слов отсталых людей, стяжателей. Вас ведь, собственно, это и подвело.
Не туда нас зовете, земляк. Путь к дальнейшему подъему колхоза, материального благооостояния тружеников деревни нам ясен: механизация трудоемких работ, распространение опыта передовиков, которые есть и у нас.
Советуем Вам побывать в передовых хозяйствах, изучить их хорошо и написать такое произведение, которое бы помогало нам, воодушевляло. А "вокруг да около" не советуем ходить.
Если хотите приехать к намл еще — пожалуйста. Но мы заранее говорим: расскажите нам, каким путем думаете устранять свои ошибки и чем порадуете нас. Ведь от такого произведения, как очерк "Вокруг да около", горько и обидно за Вас, Федор Александрович!
Н. Минин—бригадир строительной бригады, В. Семьин — кузнец, Н. Фролов—овощевод, П. Абрамов — бригадир второй бригады, Г. Яковлев — председатель колхоза, А. Серебренников — тракторист, П. Постников — ветеринар, Л. Фролова —секретарь парткома колхоза, Н. Чаусов — секретарь цеховой парторганизации, Л. Минин — директор Веркольской восьмилетней школы и другие, всего 21 подпись.
дер. Веркола Пинежского района.
("Известия", 1963, № 156 (1 июля, московский вечерний выпуск), с. 3).
Комментариев нет:
Отправить комментарий