"Там кони, химии друзья, хлебали щи из ста молекул... "

"...Иные, в воздухе вися, 

Смотрели, кто с небес приехал".

70 лет назад на советской сцене попадались гниды и среди отечественных ученых-химиков:

"Театр

"Суд жизни"

(Новый спектакль театра драмы)

Пьеса "Суд жизни", премьера которой недавно состоялась в гостеатре драмы, повествует о событиях современности. Содержание пьесы таково. Двое советских ученых-химиков муж и жена Виригины открыли сильнодействующий яд против летной саранчи, названный ими ВИР-2.

Для опытных испытаний они отправляются в Кара-Кумы. С ними едут молодой ученый Фомин – участник обороны Сталинграда и директор научно-исследовательского института профессор Кондауров. В Кара-Кумы прилетает на самолете из Ирана американский профессор химии Лендмюр с дочерью, прогрессивной писательницей Кэсуэлл.

Производственный опыт оказался неудачным. Под влиянием солнечных лучей ВИР-2 разложился и отравил не только саранчу, но и птиц. Профессор Кондауров считает невозможным применение яда и предлагает продолжить лабораторную работу над ним. Это бьет по самолюбию Виригина. Он мечтал о награде, о славе, и вдруг его яд считают несовершенным. Виригин отказывается от дальнейшей работы над ним.

Пользуясь создавшейся обстановкой, американец Лендмюр начинает "обрабатывать" Виригина. Льстя его эгоистическим стремлениям, Лендмюр восхваляет гениальность открытия Виригина, говорит, что в Америке его ожидала бы мировая слава. Он говорит об интернационализме науки и предлагает Виригину, в случае отказа коммунистов признать ценность его трудов, выступить с полемикой против Кондаурова в его журнале "Сайенс", издателем которого он является.

Семя врага упало на благодарную почву. Пережитки прошлого дали себя знать. Виригин, спустя некоторое время, отправляет в Бостон для публикации в журнале клеветническую статью против Кондаурова и подписывает псевдонимом "Советский химик". Отдельной запиской он просит Лендмюра сохранить в секрете имя подлинного автора. Используя письмо Виригина, Лендмюр заполняет журнал статьями злостной клеветы на Советский Союз.

Возмущением и негодованием встретила советская научная общественность вылазку врага. Работники института требуют суда над "неизвестным подлецом". И вот негодяй пойман с поличным. Его разоблачает Кэсуэлл, приехавшая из Америки в Москву на премьеру свой пьесы.

Заключительная сцена происходит на даче Кондаурова, где Кэсуэлл вручает Виригину его записку к Лендмюру.

Благородным гневом звучат слова профессора Кондаурова. Его устами выносится приговор советского народа изменнику…

Ф. Копылов".

("Бурят-Монгольская правда", 1948, № 206 (15, октябрь), с. 4).

"Чекисты славною страною для дел суровых рождены..."

"…И стали гвардией стальною

Народа верные сыны".

45 лет назад советские люди зачитывались историями про трудовые будни работников КГБ:

"А. Зубов

Л. Леров

Вне игры

(Продолжение. См. "Огонек" № 37-41)

…Бутов знал, на каком теплоходе совершал этот круиз Захар Романович. Был известен и порт приписки парохода. Полковник уже связался с коллегами из областного управления КГБ и попросил поинтересоваться: не было ли каких-то происшествий во время того плавания? Сегодня получен ответ. В стамбульском порту теплоход задержался почти на час. Ждали пассажира, заблудившегося на базаре. Фамилия пассажира — Рубин. Доктор. Москвич. Что же, такое бывает: заблудился, отстал от группы. Серьезного значения случившемуся тогда не придали. В официальных документах об итогах очередного рейса, среди всяких коммерческих, технических показателей и прочих итоговых данных происшествию в Стамбуле посвящены лишь две строчки. Но Бутов счел нужным узнать подробнее об обстоятельствах, при которых доктор Рубин не смог вовремя выбраться из торговых рядов стамбульского базара. Виктор Павлович разыскал старосту группы туристов, в составе которой путешествовал Рубин, и сегодня собирался побывать у него: может, вспомнит какие-то на первый взгляд малозначащие обстоятельства, но представляющие интерес для него, Бутова… Есть у него еще кое-какие соображения по поводу взаимодействия с соседями, работниками другого управления КГБ, но об этом он должен посоветоваться с генералом.

— Садитесь, Виктор Павлович… Есть новости? Дополнения к докладу Михеева не будет? Доклад любопытный. Что Тропинин? Не нашли? Жаль, жаль… Затягивается, значит, поиск…  - И, перехватив вопросительный взгляд собеседника, генерал медленно проговорил: - Да, я не считаю поиск завершенным. Возможно, что придется вам лично выехать на место. Но об этом потом. Сейчас меня интересует следующее: вам удалось найти старосту туристской группы? Отлично. Сегодня встречаетесь? Хорошо… Но сегодня объявился более важный источник информации. "Рона" прилетела в Москву. С делегацией каких-то врачей. Встреча с ней поможет нам дальше потянуть ту самую нить… Да, да, я имею в виду протокол допроса медички. Будем надеяться, что "Рона-медичка" сейчас скажет нам о Рубине нечто более важное, чем тогда, на допросе…

И они тут же стали детально обсуждать разные варианты взаимодействия с "Роной". Стамбул — доктор Рубин; Прага — Глебов; Егенс — Рубин. Где связующие звенья? Есть ли они? Сложный многоугольник. Чем сможет помочь контрразведке Рона, какие вопросы поставить перед ней?

Ольга, или, как потом определили ей условное имя "Рона", в свое время приехала из-за границы и училась в московском медицинском институте в порядке культурных связей с зарубежными странами. По заданиям шефа разведцентра, действовавшего на родине Роны, она вошла в семью советской молодежи, чтобы изучать ее настроение, а также чтобы наводить мастеров идеологических диверсий на подходящие «объекты», помогать организации этих диверсий.

Медичку разоблачили и, когда она направлялась домой, на каникулы, задержали на границе, в Бресте. Оля чистосердечно во всем призналась, рассказала, как ее, девчонку, позарившуюся на легкую жизнь, на шальные деньги, завербовали агенты разведцентра, какие давали задания, чем интересовались. Призналась и помогла нашей контрразведке выявить все нити, которые связывали ее с хозяевами, с их людьми в Москве. Ольга поняла меру своей вины — и перед Васильевыми - советской семьей, принявшей ее в Москве, как родную дочь, и перед родителями, которые жили когда-то в России: отец – немец, мать – русская. "Они проклянут меня, когда узнают все, — говорила она на следствии. — В нашем доме всегда желанными гостями были антифашисты, люди, близкие к компартии". Ольга не просила снисхождения. Она просила только об одном: «Я понимаю, что не смогу искупить свою вину, прошу лишь поверить мне, поверить, что я вам сказала всю правду".

…Когда медичку задержали, к ее родителям, ожидавшим приезда дочки на каникулы, ушла из Москвы телеграмма от имени Ольги: "Задерживаюсь выездом». А позже, из Минска еще одна телеграмма: "В пути заболела. Сняли с поезда. Все в порядке. Скоро буду дома. Целую. Ольга". И она вернулась домой.

В штаб-квартире зарубежного разведцентра для Ольги уже была подготовлена подходящая работа: теперь ей сравнительно часто придется выезжать в разные страны…

Через год "Ольга-Рона" оказалась в Женеве и сразу же дала знать о себе Якову, сотруднику КГБ, поддерживавшему с ней связь. На «курорт», так зашифровывался штаб хозяев, приезжал русский человек по имени Георгий и передал координаты какого-то советского инженера, с которым он пытается установить контакт. Есть у этого инженера друг, москвич, время от времени выполняющий задания из-за рубежа. Фамилия инженера и его точные координаты Роне пока неизвестны. И сообщить о нем может немногое: он тоже москвич, но сейчас переехал в Западную Украину, где работает на большой стройке. Рона продолжает сбор дополнительных сведений, но пока еще не располагает для этого необходимыми возможностями.

Попытка генерала Клементьева практически реализовать сообщение Роны в свое время не увенчалась успехом — неизвестно было даже где устанавливался контакт с инженером: в СССР или за рубежом? Слишком неопределенным был адрес "Западная Украина", "на какой-то большой стройке". К тому же советской контрразведке известно, как порой агенты типа Георгия ловко водят за нос своих хозяев из разведцентров, стараясь подороже продать «товар» весьма сомнительной ценности, выдумывая легенды о липовых "контактах", "письмах", "мемуарах", "стенограммах", "встречах с заслуживающими доверия людьми"…

Сравнительно недавно генералу стало известно, что Роне удалось заполучить кое-какие дополнительные ценные материалы, связанные с тем самым неизвестным инженером. Нити потянулись дальше: оказалось, что фигура номер один вовсе не инженер. Шеф Роны направляет в Москву человека с каким-то важным поручением. К нему причастны и инженер, и его московский друг. Рона по делам своей официальной службы побывала в Англии, Турции, Чехословакии и выполняла там ряд заданий штаб-квартиры, а сейчас готовится к поездке в Москву и предпочла бы лично передать имеющиеся у нее сведения..."

(Продолжение следует)".

 ("Огонек", 1973, № 42 (13, октябрь), с. 28-30).

"Снова стал тороплив мой почерк, вдаль уходят все пустяки…"

"…Снова, снова бессонною ночью

Подступают к горлу стихи!"

55 лет назад советские люди маршировали бригадами в жаркий поход за культуру:

"Марш коммунистического труда

Такого

              у них

                        не сыщешь,

где царствует

                          доллар-спрут.

Какая же это

                       силища –

освобожденный труд!

Пройдись по стране

                                      и всюду,

с жизнью

                сверяя строку,

великое

              русское чудо

увидишь

               на каждом шагу!

Увидишь,

                 как всюду плещет

строительная страда,

увидишь

                могучие плечи

творческого

                      труда!

Не только   

                  ради плаката,

а ради глубин

                         и высот

хорошее слово

                           "бригада"

сегодня

              по жизни

                               идет!

О жизнь наша,

                           как широка ты!

Я наши дерзанья

                               пою!

Бригады,

                бригады,

                                бригады,

равняйтесь

                    в железном строю!

Я славлю

                рабочий день,

Я славлю

               душевную спайку

всесильных

                     рабочих людей.

Их гордую славлю

                                 натуру –

не зря о ней песня гремит! –

их жаркий поход

                                за культуру,

их битву

              за новый быт!

Владимир Котов".

("Труд", 1963, № 241 (13, октябрь), с. 1).

"Нынче картина "Чапаев" будет в кино, говорят…"

"…Только Чапаев 

Лентяев, 
Верно, не брал в свой отряд".

50 лет назад рядовым советским людям приходилось напоминать представителям культуры о существовании идеологической диверсии:

"Наши читатели о кино

У советских собственная гордость!

...

У нас принято шельмовать поборников скромности, именовать "ханжами"! Попробуй осудить раскрашщенные лица, волосы, вольное поведение - "Ханжа!.. ". В постели сцены доходят почти до... всего! А ведь в кино ходят и бабушки, и тети, и дети. Попробуй девушка после этакой "науки" соблюдать честь и гордость! Попробуй парень уважать женщину, девушку... По-моему, уж лучше "Фантомас", чем эротика!..

Разумеется, хороши героические фильмы, но почему все наши герои в них непременно гибнут? Разве это правильно? Разве такое кино воодушевляет? Я перенесла все ужасы войны, все видела. И больше не хочу! Пусть герои остаются в фильмах живыми, пусть побеждают и учатся побеждать! Преобладающее большинство зрителей так же скажет! Надо, чтобы наша молодежь стремилась к героическому!

На днях я смотрела "Три дня Виктора Чернышева". Этот фильм нуждается в обязательном проведении широкой дискуссии в аудитории – и сразу же после просмотра! Иначе и ставить незачем такие картины. В каждом многонаселенном доме мы можем встретить Виктора Чернышева, но если просто его показывать – вот, мол, какие у нас есть, - то это ничего не даст!

Федорова

Карачев, Брянской обл. " 

                                                    ***

Хочется коротко спросить: почему рабочий человек правильно понимает советскую эстетику и, наоборот, почему в ней так плохо разбираются те, кому это по долгу службы положено?!

Вот мы смотрим сейчас еще один "шедевр": "Мастер-палач". А где сегодняшние советские картины? Куда делись и почему ушли от нас наши "Путевки в жизнь", "Чапаевы", "Депутаты Балтики"?

Еще раз скажем: очень грустно, что нам, рядовым людям, приходится напоминать работникам кино, представителям искусства и культуры о существовании идеологической диверсии со стороны наших политических антиподов.

Работники Днепропетровской биофабрики:

А. Ершов, Л. Андреева и другие".

("Огонек", 1968, № 42 (12, октябрь), с. 26-27).

"Мой прекрасный город, солнечный Баку... "

"...Стал ты лучшей песней на моём веку. "

30 лет назад советские модницы из регионов не жалели денег на азербайджанские платья:

"Судебная хроника

Под маской "индивидуалов"

Сызранский городской суд Куйбышевской области признал Н. Дудко виновной в спекуляции и назначил ей, тридцатилетней матери двоих детей, три года лишения свободы условно с обязательным привлечением к труду. Наказание она отбывала в Сызранском строительном управлении № 41 треста "Химэнергострой". Там же она услыхала, будто в торговых точках города Баку продаются изготовленные из ткани местного производства такие красивые платья, за которые модницы в других регионах страны охотно заплатят двойную цену. Дудко потеряла покой и сон. С одной стороны, ее прельщала возможность выгодной спекулятивной операции, с другой – пугало повторное, более суровое наказание.

И все же еще до освобождения от наказания по амнистии она съездила в Баку, где приобрела 132 трикотажных платья по розничным ценам от 42 до 47 рублей. Сама продавать их не стала, а отправилась в Подмосковье, где на Пушкинском колхозном рынке познакомилась с местной жительницей Г. Терентьевой и стала уговаривать ее заняться сбытом.

Терентьеву, женщину предпенсионного возраста, ответственность за спекуляцию не прельщала. Она, хотя за давностью и считалась несудимой, все же не эабыла годы, проведенные в местах лишения свободы.

- Никакой ответственности не будет,- уверяла ее Дудко,- изучи Закон об индивидуальной трудовой деятельности, возьми патент на право пошива платьев и торгуй "своими" изделиями.

Первые два платья Терентьева продала по сто рублей. Потом в Пушкине, Ивантеевке, Дмитрове, Ногинске и Угличе были проданы еще 65 платьев по цене 100- 110 рублей. Сообщницы нажили почти 3,5 тысячи рублей и разделили между собой.

Потом Терентьева узнала на Пушкинском колхозном рынке от случайных людей, что такие платья, как у нее, продаются в Баку, где стоят 42 рубля, и решила, что Дудко ее обсчитывает. После объяснения совместная преступная деятельность прекратилась. Дудко попыталась сама реализовать оставшиеся у нее платья. Одиннадцать из них передала в Сызрани М. Насыровой, которая продала два платья по 110 рублей и одно за 100 рублей. Нажива составила 177 рублей, после чего Дудко и Насырова были задержаны сотрудникам милиции. У Дудко изъяли 57 платьев, от продажи которых она намеревалась получить наживу 3021 рубль.

Оставшаяся не у дел "портниха" Терентьева решила продолжить "бизнес" самостоятельно. Отправилась в Баку, купила там десять платьев и сбыли их на рынках Пушкино и Дмитрова. Потом приобрела еще 12 платьев, которые сбыла в Вязьме. Нажив 1136 рублей, вновь отправилась за товаром и по возвращении из Баку была задержана сотрудниками милиции. От перепродажи 28 изъятых у нее платьев намеревалась получить наживу в сумме 1324 рубля.

Закамуфлироваться под индивидуальную трудовую деятельность преступницам не удaлось.

Депо рассмотрел Пушкинский городской суд под председательством В. Петрова.

Дyдко и Терентьева признаны виновными в спекуляции. Обе приговорены к лишению свободы с конфискацией имущества – первая на шесть лет, вторая на три года. С них взысканы деньги, нажитые преступным путем.

М. Миронов

Куй6ышевская обл."

("Человек и закон", 1988, № 10 (октябрь), с. 40).

"Конфетки-бараночки..."

"словно лебеди саночки... "

50 лет назад трубы многих советских заводов не дымили, а дымились:

"Такие вот пряники

Заметки о качестве товаров народного потребления

Задымились трубы Железногорского хлебозавода и мясоперерабатывающего завода, оснащенных по последнему слову техники. Появились в продаже батоны, калачи, сдоба, колбасы и окорока. Радовались люди всем этим приятным сюрпризам, но вскоре стали замечать: батоны, калачи и сайки купить можно почему-то лишь рано утром.

По-разному отвечали хлебопеки на вопросы озадаченных покупателей. На первых порах все грехи относили за счет организационных неурядиц. Потом ссылались на недостаток кадров. А в последнее время лишь плечами пожимают.

Давайте разберемся, в чем же причина? Железногорский хлебозавод работает вполсилы и "жмет" в основном на традиционные "кирпичики". Возьмем, к примеру, первый квартал этого года. В январе, феврале и в марте этому заводу запланировано было выпечь несколько тонн булочных изделий пятнадцати наименований. А на деле выпускали пять – восемь, да и то не все сразу, а по очереди – неделю одно, потом другое.

Спросите: почему? Попробовали было руководители завода сослаться на нехватку сортовой муки, яиц, жиров, но местный орс может всегда дать и то, и другое, и третье. Больше виновата нерасторопность самих руководителей предприятия. Например, уже около года стоит здесь агрегат по производству баранок, а монтировать его и не думают. Не спрашивайте опять же, почему. Уж очень неутешительный ответ даст вам директор Валентина Иннокентьевна Хвостова.

- Баранки нам невыгодны!

Ну, а то, что покупатели их ждут и местный орс вынужден возить баранки из Алтайского края, Хвостову не беспокоит. Ничуть не больше порядка и на Железногорском молокозаводе. Есть у этого предприятия филиал в Нижнеилимске. Он должен снабжать завод молоком, но молоко там даже в лютые морозы скисает, и вынуждены сметану и сливки возить в Железногорск из Тайшета. На головном заводе из-за перебоев в подаче пара и нехватки холода возникает множество неувязок с пастеризацией молока. На этом заводе последнее время сменилось руководство, прибыли молодые специалисты-технологи, но без серьезной помощи управления молочной промышленности укоренившиеся там порядки изжить трудно.

Не счесть проверок, рекомендаций, производственных совещаний и индивидуальных бесед с руководителями ИТР и мастерами Братского мясокомбината. И все на одну и ту же тему: о необходимости упорядочения технологии производства, усилении контроля за качеством вырабатываемых и отгружаемых в торговлю мясных изделий. И все напрасно... Брак в торговлю идет беспрепятственно. При недавней проверке 14 тонн колбасных изделий и различных других мясотоваров было забраковано исключительно из-за дефектов, порожденных пренебрежительным отношением к технологии: плохо разделывают мясо, слабо набивают фарш, используют старый желтый шпиг.

Худо здесь с производственной санитарией.

А ведь это одно из наиболее совершенных мясоперерабатывающих предприятий. Здесь много специалистов, подготовленных именно для работы в этой области.

Как знаем, так и тачаем. Да, невольно возникает в памяти эта поговорка, когда на глаза попадает продукция Зиминского и Слюдянского комбинатов бытового обслуживания. Совсем недавно почти полностью забракованы были там рабочие костюмы и рукавицы, наволочки и много других швейных изделий, выполненных по индивидуальным заказам.

Казалось бы, чего проще шить наволочки. Так нет же, зиминцы это делают "по-своему". Во-первых, используют ткань, предназначенную для... карманов, и вместо двух строчек делают одну. Вместо четырех пар вязок пришивают три. Кое-как, со множеством производственных дефектов, шьют рукавицы-верхонки. Складки и рубцы их в первый же день работы способны натереть мозоли.

Неудовлетворительно выполняются и индивидуальные заказы. Подкладку к поясам зиминские швеи ставят из карманной ткани, а карманы – из шелковой саржи. К внутренним карманам пиджаков пришивают брючные пуговицы, а к брюкам – пиджачные. Петли в шерстяных костюмах обметывают хлопчатобумажными нитками. Надо сказать, что плохая продукция Зиминского и Слюдянского комбинатов бытового обслуживания – это постоянное явление, и причиной тому – безответственность конкретных исполнителей, мастеров, начальников участков и директоров тт. Калиновского и Желябовского.

Пряник, конфетка – само-собой с ними должно соседствовать слово – лакомство. Но мастера, руководители и инженерно-технические работники Нижнеудинской кондитерской фабрики и Зиминского горпищекомбината считают их всего лишь продуктом переработки сахара, муки, жиров и некоторых добавок. Причем, какой переработки! Порчи, скорее всего! Вот слипшиеся пряники. Разжевать их невозможно – просто куски теста. Карамель очень часто получается уродливой

формы, начинка вся наружу. Кто же виноват, и в чем причина?

Главное здесь – невыполнение требований технологических режимов, бесконтрольность. Двести тонн – столько предприятия выпускают в месяц пряников, печенья и конфет. Нетрудно представить, сколько неполноценного товара идет в торговлю, если госинспектора только при четырех проверках забраковали более 4 тонн пряников, печенья и карамели (двадцати наименований).

                                                    ***

Очень неутешительно выглядят почти все товары народного потребления, вырабатываемые на перечисленных предприятиях. Получается, так, что каждое восьмое изделие – брак, и каждый десятый килограмм продовольственных товаров – неудобоварим!

Понятно, что главная вина за появление в продаже нестандартной продукции лежит на коллективах предприятий, но не меньшая ответственность и на торговле, на тех дипломированных товароведах, которые сейчас работают в торговых организациях области. Уж очень немногие из них занимаются контролем качества поступающих в торговую сеть и реализуемых населению товаров.

В системе Братскгэсстроя, например, работает более 100 дипломированных товароведов, из них около 50 специалистов по продовольственным товарам, и тем не менее брак поступает на базы, в магазины и к покупателю.

Нередки, к сожалению, случаи, когда контроль за качеством товаров находится в зависимости от рыночной конъюнктуры. Вот и получается: если достаточно товаров в торговле – можно проверить их, даже, как говорят, "придраться" к некоторым, чтобы не затовариться. Ну, а если нехватка – тогда давай все подряд, и никто из торговых работников буквально слова не скажет.

Работники базы "Рособувьторг" собирались принять к реализации около 5 тысяч пар мужских сандалет, изготовленных фирмой "Ангара" с серьезными отступлениями от утвержденных образцов. На любые уступки готовы подчас пойти и специалисты базы "Росторгодежда", только бы побольше получить трикотажа с местной фабрики "Пролетарий".

Да, понятно, этих товаров не хватает. Но, очевидно, выход надо искать не в том, чтобы потакать бракоделам.

Нынче будет в основном завершен переход предприятий легкой и пищевой промышленности на новую систему планирования и экономического стимулирования. Одним из главных достижений этой важной экономической реформы должно быть значительное повышение качества товаров и постоянное расширение их ассортимента.

А. Дружинин,

начальник областного управления Государственной инспекции по качеству товаров в торговле".

("Восточно-Сибирская правда", 1968, № 240 (11, октябрь), с. 2).

"В золотом пшеничном море по республике труда... "

"...На просторе, с ветром споря, 

Мы проводим поезда".

70 лет назад в СССР настоящим приключением могла стать обычная скучная поездка по железной дороге:

"Случай, который повторяется часто

Недавно мне пришлось ехать на поезде № 72 в г. Макаров. Согласно купленного билета захожу в 3-й вагон. Не успел я осмотреться, как меня кто-то сбивает с ног и осыпает бранью. Оказывается, это проводница т. Белокопытова устроила мне такую "радушную" встречу.

Проводница соседнего вагона заметила т. Белокопытовой на ее грубое и нетактичное обращение с пассажирами. Нисколько не смутившись, Белокопытова оскорбила и ее.

Перед отправлением поезда в вагон вошла беременная женщина. Проводница Белокопытова успела наговорить ей всякой дерзости и, наконец, столкнула ее с подножки вагона.

Подобные случаи повторяются часто, поведение проводницы вызывает негодование пассажиров.

Странно, почему начальник поезда прощает подобные выходки и не призывает к порядку грубого, нетактичного работника?

Ю. Ширшов".

("Советский Сахалин", 1948, № 241 (10, октябрь), с. 3).

"Я и сам одетый был фасонно…"

"…галифе парадные, ремни, 

я начистил сапоги до звона, 
новые, шевровые они". 

65 лет назад в СССР метался между совестью и директором тов. Герцман:

"За высокое качество, за красивый фасон

(Обзор писем)

Многие предприятия нашей области выпускают неудовлетворительную по качеству продукуцию, не отвечающую требованиям и вкусам потребителя.

Житель г. Иркутска Н. Субботин пишет в редакцию:

"Я заказал себе костюм в Иркутском ателье мод № 1 первого разряда. Надеялся, что лучшие специалисты города выполнят заказ красивей и аккуратней".

Надежды тов. Субботина не оправдались. Заказ принял закройщик тов. Зайкун. Костюм почему-то тов. Субботину сдавал другой закройщик – тов. Герцман, который обнаружил серьезные дефекты и назначил переделку. Заканчивал работу уже третий закройщик – тов. Сорокин. В результате костюм испортили. А директор ателье тов. Парамонова и консультант-закройщик тов. Герцман обвинили заказчика в необоснованной придирчивости.

Читатель газеты тов. Иванова дополняет письмо тов. Субботина, сообщая, что

"В приеме заказов в ателье нет никакого порядка. В пошив принимаются по пять пальто в день. Чтобы сдать заказ, надо стать в очередь с 5 часов утра. Да еще часа 3-4 надо выстоять перед приемщиком".

Тов. Иванова предлагает изменить часы приема заказов, перенести их на вечер, так как заказчики днем работают и не имеют возможности терять столько времени, чтобы сдать заказ.

Гражданину П. Г. Мироманову из его материала в иркутской артели "Универсал" сшили костюм, но носить его было нельзя. Заказчик от него отказался. Тов. Мироманову пообещали сшить новый костюм из такой же материи. Однако, это обещание не было выполнено. Артель "Универсал" перешла в ведение другой организации. Заказчик тов. Мироманов остался без костюма и без материи.

Плохо с качеством в бытовых мастерских Ленинского райпромкомбината. Очень плохо ремонтируют обувь в сапожной мастерской этого комбината.

Советский народ вправе требовать от предприятий бытового обслуживания добротные, высококачественные, красивые изделия. Работники предприятий бытового обслуживания обязаны всегда помнить о советском человеке, о его высоких требованиях. В работе ателье, портновских, сапожных мастерских не должно быть места браку в выпуске предметов народного потребления".

("Восточно-Сибирская правда", 1953, № 239 (8, октябрь), с. 2).

"Когда теперь я в темном зале…"

"….Увижу вдруг твои глаза, 

В которых тайные печали 
Не выдаст женская слеза…"

70 лет назад в СССР широкие массы г. Улан-Удэ старались при каждом удобном случае навалять студентам зооветинститута:  

"Безидейные фильмы

За последнее время на экранах кинотеатров г. Улан-Удэ преобладают безидейные, не отвечающие запросам советского зрителя, заграничные кинофильмы. Причем заграничные фильмы демонстрируются по полторы-две недели, в то время как новые советские фильмы снимаются с экрана через неделю и ранее. Так, картина

"Золотой рог" о самоотверженном, творческом труде людей советской науки, работающих для народа, шла всего одну неделю, интересный, увлекательный кинофильм "Песня колхозных полей", демонстрировался несколько дней, тогда как пошлый заграничный фильм "Песня для тебя" демонстрировался в кинотеатре "Прогресс" около двух недель.

Управлению кинофикации БМАССР следует обратить особое внимание на репертуар и выпускать на экраны республики художественные высокоидейные кинофильмы, удовлетворяющие требованиям широких масс трудящихся.

Группа студентов зооветинститута".

("Бурят-Монгольская правда", 1948, № 201 (8, октябрь), с. 3).

"От Сантьяго до знойной пустыни…"

"…Вдоль бескрайних морских берегов,

Жили счастливо люди простые,
Разорвавшие бремя оков".

45 лет назад тревожны и суровы были лица советских слесарей:

"Мы с вами, чилийские братья!"

Закончилась рабочая смена. Машиностроители завода имени Куйбышева

собрались на митинг, чтобы выразить решительный протест против контрреволюционных действий чилийской реакции. Летняя заводская агитплощадка заполнена слесарями и станочниками. Суровы их лица.

Митинг открывает секретарь парткома завода А. В. Краснухин. Он говорит о варварских преступлениях чилийской военщины, призывает машиностроителей осудить ее действия.

- Военный переворот в Чили и кровавые бесчинства реакции, - сказал секретарь партийной организации механического цеха В. М. Максимов, - вызвали глубокое возмущение нашего коллектива. Земля Чили залита кровью лучших ее сыновей и дочерей, кровью рабочих и крестьян, честных патриотов. Мы клеймим позором палачей чилийского народа!

- Мы негодуем по поводу возрождения фашизма в Чили, - заявил модельщик Г. В. Ивайловский. С чувством боли и возмущения говорил он о преступных действиях чилийской военщины, пытающейся уничтожить сторонников правительства Народного единства.

- С глубокой горечью и тревогой следим мы за разгулом террора и контрреволюции в Чили, - сказал бригадир комсомольско-молодежной бригады слесарей-сборщиков Анатолий Субботин. – Мы требуем прекратить репрессии против трудового народа этой страны, освободить патриотов, томящихся в тюремных застенках.

Выступает инженер-конструктор Сергей Соловьев.

- Болью отозвался в сердцах советских людей арест Генерального секретаря Коммунистической партии Чили Луиса Корвалана, - заявил он. – Мы клеймим позором преступления хунты.

- Военная хунта идет по стопам гитлеровских палачей, - говорит участник Великой Отечественной войны, заведующий инструментальным хозяйством пятого цеха М. С. Большаков. – Мы решительно требуем немедленного освобождения Луиса Корвалана и прекращения репрессий.

В единогласно принятой резолюции участники митинга заклеймили позором преступления военной хунты, заявили о своей единодушной поддержке справедливой борьбы чилийских трудящихся против реакции и фашизма. Машиностроители горячо одобрили заявление ЦК КПСС по поводу военного переворота в этой стране и в связи с арестом Л. Корвалана".

("Восточно-Сибирская правда", 1973, № 238 (7, октябрь), с. 3).

"Письмо моей уралочки попробуй-ка пойми…"

"…На фронт прислала валенки, а пишет мне: "Пимы".

На каждом слове "токает": все "то", да "то", да "то",
Зато такого токаря не видывал никто".

75 лет назад советские люди на временно оккупированных территориях стали куда осторожнее на простые радости в интимной обстановке:

"Департамент Гражданского губернатора Транснистрии

Дирекция культуры

Субдирекция пропаганды

Отдел

Сообщение

Доводится до всеобщего сведения, что согласно постановлению № 940 окончательно воспрещается как в интимной обстановке, так и публично исполнение музыкальных произведений советских и еврейских авторов, как то: Дунаевского, Покраса, Зехте, Левина, Хачиатуриана, Белого, Файнтуха, Желобинского, Данкевича и Листова.

Все музыкальные партитуры и патефонные пластинки, на которых воспроизведены произведения этих композиторов должны быть сданы до 10 октября 1943 года отделу цензуры Губернаторства (Пушкинская ул. 9).

Все патефонные пластинки и музыкальные партитуры, которые будут найдены после этой даты полицейскими органами и военными чинами, - если не имеют штемпеля "'Разрешено отделом цензуру Транснистрии", а также и номера приказа - будут конфискованы, а нарушители закона будут преданы суду и наказаны согласно приказу М. У. № 1 от 22 декабря 1942 года.

Субдиректор Пропаганды

профессор С. Памфил,

Шеф цензуры Транснистрии 

Андрей Настасе".

("Одесская газета", 1943, № 231 (6, октябрь), с. 3).