"Пускай метель над нами кружится, дожди осенние стучат…"

"... И день, и ночь на вахте мужества
Бойцы милиции стоят".

40 лет назад в СССР свежеоткинувшиеся из колонии нуждались в постоянной защите органами внутренних дел от вольняшек:

«Слушается дело

Цена случайного знакомства

В районный отдел внутренних дел обратился парень:

- Примите меры, меня ограбили.

Через день деньги в сумме 400 рублей были вручены заявителю.

Состоялся суд. На скамье подсудимых сидят двадцатисемилетний В. И. Павловский, в третий раз освободившийся из мест лишения свободы, и его соучастник А. П. Кузьмин, рабочий ПМК-538.

Проживали они по улице Садовой – в доме № 26 с сожительницами: первый с З. П. Румянцевой, ранее неоднократно судимой, второй – с А. Н. Кирилловой. Пили разное зелье, скандалили, воровали, дрались.

И вот держат ответ за совершенное преступление.

…Виктор Никифоров (ему 26 лет), житель пос. Середка Псковского района, освободился из колонии. Имея при себе деньги, он возвращался домой через Опочку. На вокзале встретил двух женщин. Как установило следствие, это были Румянцева и Кириллова. Познакомился с ними.

Никифоров на суде пояснил:

- У меня была бутылка вина, и мы ее распили на троих. З. Румянцева предложила переночевать у нее, так как муж уехал в деревню. Румянцева на мои деньги купила четыре бутылки вина, затем пошли в ее дом, там тоже выпивали.

Явились Павловский и Кузьмин. Я им дал десять рублей, чтобы купить спиртное. Павловский попросил еще денег и, получив их, он грубо сказал:

А ну-ка давай все деньги!

Затем Никифоров рассказал, как издевательски отнеслись к нему собутыльники, грубо били по лицу, отобрали 400 рублей денег и выпроводили на улицу.

Такова цена случайному знакомству с выпивками.

Подсудимые Павловский и Кузьмин признали свою вину, но всячески пытались уменьшить ответственность.

Суд определил им меру наказания по заслугам: В. И. Павловского, как ранее неоднократно судимого за кражи, признал особо опасным рецидивистом и определил пять лет лишения свободы с отбытием меры наказания в колонии особого режима, с принудительным лечением от алкоголизма, А. П. Кузьмину – два года лишения свободы.

Я. Надеин,

районный прокурор».

 ("Красный маяк", Опочка, 1976, № 117 (28, сентябрь), с. 2).

"В комнате тихо. И сына ресницы слиплись от долгого детского сна…"

"… Смех за окном…  А с газетной страницы

Гневом дохнуло: в Корее война!

Видно сквозь строчки, как лапой злодейской

Факел над миром занес Уолл-стрит…

Пишут в газете, что мальчик корейский

Утром сегодня был бомбой убит".

  

65 лет назад демонстрировали солидарность советские поэты:

«Критика и библиграфия

Поэты Сибири голосуют за мир

«Мы за мир». Стихи. Иркутское областное государственное издательство. 1951 г. Сборник составили: Ю. Левитанский, Инн. Луговской, И. Молчанов. Редактор Н. Соколова.

                                               Голуби мира летят над планетой

                                              С высоких и солнечных башен Москвы.

                                              (Инн. Луговской).

 Белые голуби реют над мансардами Парижа и шахтами Уэлльса, над итальянскими виноградниками и фиордами Норвегии, над знойными африканскими пустынями и необъятными просторами страны Советов. Их видят и рабочие Чехословакии, и крестьяне свободного Китая, и воины сражающейся Кореи.

Белый голубь запечатлен на обложке вышедшего недавно в свет сборника стихов «Мы за мир». Являясь откликом на призыв подписаться под требованием о заключении Пакта Мира между пятью великими державами, этот сборник символизирует солидарность поэтов Восточной Сибири с международным движением в защиту мира.

Открывается книга стихотворением Александра Гайдая «Великий рулевой», посвященным первому борцу за мир великому Сталину.

   Это он в любую непогоду,

   Сквозь туман и ветер штормовой

   В бухту мира, счастья и свободы

   Родину провел, как рулевой.

   С ним, любимым, мы сильны и стойки,

   С ним мы созидаем на века,

   И повсюду в каждой мирной стройке –

   Партии и Сталина рука.

Для людей нашей страны борьба за мир происходит не только на международной арене. Каждый колхозник, рабочий, инженер и ученый, каждый артист и писатель своим самоотверженным трудом, своими достижениями, своим искусством крепит общее дело – дело защиты мира. Именно поэтому многие стихи, вошедшие в сборник, рассказывают о привольной и счастливой жизни, о мирном

созидательном труде советских людей. Радостен этот труд и поэтому, - пишет поэт Иван Охлопков:

   От зари до самого заката

   Не смолкает песня над селом.

   В этой звонкой песне говорится,

   Что трудом напористым своим,

   Нашею колхозною пшеницей

   Мы войне дорогу преградим.

Рокочут самоходные комбайны на великих хлебных океанах страны, и золотой рекой течет зерно нового урожая (стихотворение Ин. Луговского «Урожай мира»); ставший на вахту мира, каменщик возводит стены нового здания (В. Степанов «Строители»); самоотверженно трудится на Куйбышевгидрострое шофер-стахановец Илья Костенко (М. Сергеев «Шофер»); советский человек плавит сталь, сажает новые леса, учит в школе любознательных ребятишек, советский человек не желает войны, он хочет учиться, творить, создавать (И. Рождественский «Мы никому не угрожаем»).

У нас в стране, да и не только у нас, уже подрастают дети, которые не помнят войны. Они знают ее только по рассказам старших и по книгам. Но матери их не забудут, как прятались они по щелям от вражеских бомб, как, задыхаясь, бежали по опаленным войной дорогам, спасая жизнь своих малышей. Такое не забывается. И в дни, когда американские агрессоры убивают детей Кореи, когда плачут матери Вьетнама и горят индонезийские села, - в эти дни женщины Советского Союза ведут за собой в священной борьбе за мир миллионы женщин земного шара. Что может заглушить голос матери, защищающий жизнь и будущее своих детей?

    От имени всех матерей России

    Я говорю вам – русская мать:

    Я присягаю – никто не в силе

    Ясное детство у вас отнять!..

- пишет Елена Жилкина в стихотворении «Слово матери».

Огромной заботой о судьбах детей, теплотой и любовью к ним проникнуты стихи А. Гайдая «Не позволим», Ю. Левитанского «Отец» и «Именем павших», И. Молчанова-Сибирского «Письмо в Корею» и «Подарок».

Нельзя без волнения читать строки стихотворения Юрия Левитанского «Портрет», рассказывающего о портрете убитой фашистом французской девочки. Этот портрет ее мать подарила большому другу маленьких детей – знаменосцу мира товарищу Сталину.

Замечательны слова стихотворения:

    И помнит вождь, в рабочем кабинете

    Над картою склонившийся в Кремле,

    Всех девочек рожденных на планете,

    Всех мальчиков, живущих на земле.

Гневным презрением к американским убийцам, сбрасывающим с самолетов «подарки» смерти – начиненные взрывчатой смесью авторучки, игрушки – для корейских детей, пронизано стихотворение Ив. Молчанова-Сибирского «Самолеты над Пхеньяном».

Движение в защиту мира ширится и растет. Все больше и больше людей доброй воли всего земного шара присоединяют свои голоса к могучему голосу передовых бойцов за мир. Об этом говорят в своих стихотворениях Ар. Пржиалковский («Мальчишка»), Л. Иванюков («Наш пакт»). Стойкому борцу армии мира, замечательному негритянскому певцу Полю Робсону посвящает свое стихотворение В. Киселев, передовому борцу против реакции турецкому поэту Назыму Хикмету посвятил взволнованные строки Тихон Попов.

Нелегко достается нам мир. В кровопролитных боях завоевана нашим народом возможность мирно трудиться на благо отчизны. Замечательное стихотворение Иннокентия Луговского «Стихи о демобилизованном» рассказывает о простом советском солдате, который обошел полсвета и как освободитель и победитель после войны вернулся в родной колхоз. И вот теперь всему, что он завоевал, снова угрожает опасность. Снова империалисты всех мастей и калибров пытаются разжечь мировую бойню. Но мы не позволим этого. Страстно и гневно звучат заключительные строки стихотворения:

    Кто там о войне?

    Потише!

    Вы силу солдата измерьте,

    Который угроз ваших выше,

    Сильнее войны и смерти!

В этих уверенных словах выражена воля всех советских людей, их стремление к миру и ненависть к войне. Издательство хорошо сделало, выпустив эту своевременную, нужную, патриотическую книгу.

Особенно ценным в этом сборнике стихов является то, что кроме поэтов-профессионалов, известных советскому читателю, в нем приняли участие рядовые советские граждане. Здесь напечатаны стихи рабочего Людвига Иванюкова, солдат Советской Армии А. Пржиалковского и Т. Попова, офицера Н. Перевалова, работника районной газеты В. Степанова, инженера В. Киселева и других.

И пусть не все стихи, вошедшие в сборник одинаково равноценны по художественному мастерству, но все они проникнуты горячим чувством патриотизма, любви к своей Родине, горячим стремлением отстоять дело мира во всем мире. Во всех них выражается ненависть и презренье ко всяческим поджигателям новой войны.

В. Фролов».

("Восточно-Сибирская правда", 1951, № 230 (29, сентябрь), с. 2).

"Белой чайкой несется заря по стране..."

"...Льется хор косарей из сверкающей шири…

На огромном листе есть местечко и мне:

Ставлю подпись  и я под Воззваньем о мире".

65 лет назад в СССР возникали возле столиков песни:

«Воля молодых патриотов

Зал государственного университета им. Жданова заполнила жизнерадостная молодежь. Делегат областной конференции сторонников мира профессор И. А. Парфианович делает краткое сообщение об итогах работы конференции.

Один за другим поднимаются за кафедру ученые и студенты, рабочие и служащие вуза. Все они взволнованно говорят о мире, ненавистью и гневом проникнуты их слова о поджигателях войны.

Сразу же после митинга одновременно на семи факультетах начался сбор подписей под Обращением Всемирного Совета Мира.

Возле столиков, установленных прямо в коридоре, - ученые, студенты. К столу подходит тов. В. Д. Кудрявцев, за ним первокурсница-комсомолка Галина Колобова и многие другие.

Возле столика биолого-почвенного факультета возникает песня – песня молодых борцов за мир. «Не бывать войне пожару, не пылать земному шару», - поют будущие естествоиспытатели.

А за ними в зале, коридорах сотни молодых голосов подхватывают: «Мы за мир и песню эту пронесем, друзья, по свету».

Около двух тысяч человек поставили свои подписи под историческим документом. Эти подписи вместе с сотнями миллионов других, что уже собраны под Обращением, - грозное предупреждение поджигателям войны.

Б. Сибрин».

("Восточно-Сибирская правда", 1951, № 229 (28, сентябрь), с. 1).

"Нет, не свершиться кровавому акту..."

"... Мы обуздаем презренных зверей!

"... Вышли сторонники мира на вахту,

Встали в невиданной силе своей".

65 лет назад трудящиеся стран народной демократии угоняли порой на Запад не только самолёты, но и пассажирские поезда:

«Провал империалистических происков

Разрабатывая агрессивные планы новой мировой войны, американо-английские империалисты лелеют надежды на подрыв стран народной демократии изнутри. Поджигателям войны хотелось бы посадить в этих странах послушные им правительства, которые способствовали бы осуществлению империалистических планов.

Однако бдительность и сплоченность трудящихся стран народной демократии срывают происки американо-английских империалистов и их агентов. Это еще раз подтвердил закончившийся на днях в Румынии процесс американо-английских шпионов и шпионов Ватикана. Как признал на процессе подсудимый Сандулеску, «деятельность американских агентов и агентов Ватикана не находила поддержки в массах».

На днях банда террористов, руководимая американским агентом, учинив насилие, угнала чехословацкий пассажирский поезд с территории Чехословакии на территорию Западной Германии. Американские власти, применяя угрозы, пытались заставить  чехословацких граждан отречься от родины. Не вышло. В своем письме президенту Чехословакии Готвальду спасшиеся от произвола американских гангстеров чехословацкие патриоты писали:

«Мы вернулись, потому что мы любим эту страну, потому что мы любим вас, ведущего весь народ к счастливому будущему, по пути величайшего оплота мира – великого Советского Союза и Генералиссимуса Сталина».

М. Афонин». 
("Бурят-Монгольская правда", 1951, № 189 (25, сентябрь), с. 3).

"Строй друзей идет за нами следом по дороге солнечной вперёд…"

"… Мудрый Сталин нас ведёт к победам.

Крепость мира строит весь народ". 

65 лет назад в СССР не каждый мог сразу понять, что парторг и коллектив воюют не с ним, а за него:

«Театр

«Рассвет над Москвой»

Пьеса лауреата Сталинской премии А. Сурова. Постановка Иркутского областного драматического театра. Режиссер народный артист БССР В. Я. Головчинер. Художник А. Р. Ханамиров.

Название пьесы символично. Рассвет над Москвой – это заря коммунизма, это рассвет завтрашнего дня, в который единым строем вступают советские люди.

Круг тем пьесы, некоторые сюжетные ситуации не являются новыми для театра. Это обязывало творческий коллектив по-новому сценически воплотить тему вдохновенного творческого труда. Можно сказать, что коллектив театра и режиссер – народный артист БССР В. Я. Головчинер – многое сделали для этого.

Основная идея пьесы заключается в утверждении, что настало время, когда советский человек должен жить и творить по-настоящему красиво и полноценно. Проводится в пьесе и идея о едином социалистическом конвейере, об общей ответственности всех советских людей за любой участок работы.

В центре пьесы стоят образы трех советских женщин – старой пролетарки Агриппины Солнцевой, директора текстильной фабрики Капитолины Солнцевой и самой молодой представительницы славной семьи Солнцевых – Сани. Все они сильные, волевые, яркие натуры. Двигает ими горячее чувство любви к своему народу, к своему делу. В пьесе ярко отражена могучая сила советского строя, руководящая роль партии в воспитании кадров.

В этом отношении особенно запоминается сцена в кабинете заместителя министра Степаняна. Она смотрится с огромным вниманием и по-настоящему волнует зрителя.

- Товарищ Сталин сказал нам, текстильщикам, - говорит Степанян, - оденьте наших советских женщин по-княжески, чтобы ими любовался весь мир. Весь мир!

В этих проникновенных словах передана огромная забота партии и правительства о советских людях, строителях коммунизма.

Тонко, умно, выразительно и вместе с тем с подкупающей простотой ведет роль Степаняна артист Н. И. Харченко.

Радует в спектакле талантливая игра заслуженной артистки РСФСР Е. Е. Барановой, исполняющей роль Агриппины Семеновны. С огромным внутренним тактом, просто и правдиво расскрывает она характер старой работницы. Ее Солнцева-старшая – это настоящий государственный человек, по-хозяйски заинтересованный а работе своей фабрики. Строгая и принципиальная даже в отношениях к своим близким, обладающая глубокой житейской мудростью, она в то же время очень человечна, добра и отзывчива. Раскрытию всех этих качеств помогают верно найденные артисткой бытовые детали, костюм, походка, интонации, жесты.

По-юношески задорна и устремлена в будущее Саня Солнцева в трактовке артистки А. К. Рыбаковой. Тяжело переживает Саня свое поражение, но не складывает руки, а продолжает бороться, и рассвет над Москвой она встречает с чистой совестью как победитель. Но не всегда Рыбакова передает лиричность, романтику, свойственные молодости. Поэтому почти до конца спектакля не совсем ясно ее отношение к Игорю.

Спорным в образе Сани кажется ее решение после десятилетки пойти не в институт, а на фабрику.

Сложнее и противоречивее образ Капитолины Солнцевой. Директор крупной текстильной фабрики – она «вознеслась», поотстала от жизни и в силу своего характера не может легко отказаться от того, что стало уже привычным. Она не может сразу понять, что парторг и коллектив фабрики воюют не с нею, а за нее. Но Солнцева – честный, глубоко преданный народу и Родине человек, самоотверженный труженик, горячо любящий свое дело.

- Суматошная жизнь. В драках, спорах… А другой не хочу, - говорит Солнцева.

Жизнь для нее – постоянная борьба, горение и в этом видит она свое счастье. Вот от чего отталкивается артистка А. Р. Юренева, создавая образ Солнцевой. Она сумела раскрыть и «второй план» характера, показав не только теневые стороны своей героини, но и глубоко положительную основу этого человека.

Гордая и упрямая Солнцева – Юренева с трудом, мучительно преодолевает свой характер, но когда она с беспощадностью к себе признает свои ошибки, этому веришь.

Однако, не все в одинаковой мере удовлетворяет в игре Юреневой. Акцентируя некоторые внешние признаки роли, Юренева не сумела до конца раскрыть образ хозяйственника, администратора. Ее Солнцева – директор чересчур резка, порывиста. Ее неумение понять стремление коллектива часто выглядит неоправданным упрямством. Образ Солнцевой как бы раздваивается.

Чересчур подчеркнуто упорное стремление Солнцевой оттолкнуть от себя любимого человека. Поэтому некоторым диссонансом звучит близкая к мелодраматизму сцена объяснения Капитолины с Антоном Звягинцевым в последней картине.

В связи с этим необходимо упомянуть и о другой лирической линии – Сани и Игоря. Она органична в общей линии спектакля. Зарождающаяся любовь и счастье молодых людей, только что вступающих в большую жизнь, неразрывно связывается с общественными интересами, с юношескими горячими мечтами о служении Родине, народу. Артист И. Н. Конопацкий (Игорь) передает обаяние образа чистого, честного, вдумчивого советского молодого человека. Его Игорь – милый, несколько угловатый, чуточку наивный и восторженный юноша, который умеет не только чудесно мечтать, но и делать полезное дело.

Богатый материл для раскрытия образа парторга Курепина имел артист А. П. Тишин. Но он полностью не воспользовался этим материалом. В борьбе за Солнцеву Курепину нехватает страстности, он выглядит чересчур мягким, нерешительным. Зритель не чувствует его связей с коллективом фабрики.

Несколько слов об отрицательных персонажах пьесы.

Артист Н. В. Залетный без всякого «наигрыша», немногими штрихами нарисовал тип болтуна, бездельника, бездушного бюрократа Башлыкова.

Сложная задача стояла перед артистом Г. И. Гришиным. Образ Значковского, которого играет Гришин, противоречив. Внешне лойяльный человек оказывается чуть ли не вредителем, умышленно дискредитирующим новаторский почин молодежи. Логика развития образа обязывала актера подвести зрителя к этому убеждению. Г. И. Гришин не сумел убедить зрителя, потому саморазоблачение Значковского кажется даже противоестественным.

В любой пьесе наличие так называемых второстепенных персонажей диктуется законами драматургической необходимости.

Вот, например передовая работница Анюта Богданова. Ее роль темпераментно и правдиво исполняет Р. А. Иванова. Анюта яркий представитель коллектива, который заинтересован в том, чтобы фабрика работала по-новому. Она принимает прямое участие в развитии сюжета, ее диалоги и поступки двигают действие вперед. А так ли уж необходим в пьесе кладовщик Михеев? Как влияет его присутствие на развитие сюжета, на разрешение основного конфликта?

Недоумение вызывает и образ Звягинцева. Зачем он нужен в пьесе? Он не принимает никакого участия в «войне за Солнцеву», он пассивен и ограничивается только вздохами и сожалениями; даже счастье его устраивают другие. Хорошая игра К. Г. Юренева в этой роли не может спасти положение. Антон выглядит гостем и в пьесе и в спектакле. Излишним кажется в спектакле также мастер Гермоген Петрович.

Весьма серьезное возражение вызывает образ кинорепортера. Театр и актер В. К. Коробков показали не советского корреспондента, а скорее делягу со всеми ухватками голливудского хроникера. Вся сцена рассчитана на дешевый комический эффект, явно выпадает из общего тона постановки.

Необходимо отметить еще один недостаток – бедность оформления. Несмотря на отдельные удачи – в частности, декорации фабричного двора и финальной картины, - художнику А. Р. Ханамирову нехватило выдумки и вкуса. Желтенькие, с аляповатыми цветами кулисы и падуги, призванные, видимо, символизировать «текстильную» тематику пьесы, не создают еще того солнечного настроения, которое должен вызвать жизнерадостный спектакль.

Все эти недостатки вполне устранимы. В процессе дальнейшей работы театрального коллектива и, может быть, при продолжении работы с автором спектакль станет более убедительным, ярко раскрывающим серьезную, волнующую нашего зрителя тему.

В. Фролов».

("Восточно-Сибирская правда", 1951, № 225 (23, сентябрь), с. 3).

"Голосочком не хвалюсь, – девушки, вы знаете…"

"… Какой есть, таким зальюсь, 
А вы мне подтянете". 

65 лет назад советские трудящиеся желали использовать свои силы многообразно:

«Вечером в рабочем клубе

Большое здание клуба железнодорожного узла по вечерам наполняется шумом голосов. Сюда спешат транспортники после напряженного трудового дня.

Особенно много бывает здесь молодежи. Привлекают ее многообразные формы художественной самодеятельности, различные кружки, возможность испробовать свои силы в самодеятельном искусстве.

Комнаты кружковцев расположены на втором этаже. В них идут репетиции, занятия, спевки.

В комнату, где проходит репетиция любителей художественного чтения, спешит весовщица товарного двора т. Кудина.

- Опять как боксер стоишь! – восклицает она. – Выйди, Климов, снова.

Помощник машиниста Климов повторяет выход на условную сцену. Громко отчеканивая каждое слово, он читает стихи о мире.

- Хорошо,- замечает Кудина, - только не руби, как топором, - спокойнее.

- Это потруднее ваших па и шажков, - говорит чтец, намекая на то, что и у весовщицы не всегда все идет гладко на занятиях в хореографическом кружке…

М. Тихомиров».

("Бурят-Монгольская правда", 1951, № 188 (23, сентябрь), с. 2).

"Они горозятся атомною бомбой сжечь города, деревни и сады…"

"… Загнать людей в подвалы, в катакомбы,

Лишить их света, хлеба и воды".

65 лет назад умудренные жизненным опытом советские трудящиеся делились с молодежью интересными наблюдения по части американского национального характера:

«Вот кто они такие

… На Мысовой я с 1910 года работаю. Помню хорошо и японцев, и американцев, когда они были здесь. Японцы те открыто пороли народ плетями, прикладами головы разбивали, расстреливали, вешали. Измывались над людьми, как только могли. А сколько нашего брата,

железнодорожников, загубили они по Забайкалью! Чуть что – сразу револьвер к виску. Одним словом – настоящие звери. А американцы делали вид, что они за нас. С японцами даже несколько раз подрались. Дескать, мол, за русских. А на самом деле они друг дружке глаза выцарапать были готовы за наши земли, за сибирские богатства. Японец-капиталист Сибирь к себе ладил оттянуть, американец-капиталист к себе. Вот и грызлись за это.

Измываться над людьми американцы любили тоже, только втихомолку. Заведут человека в избу, скрутят ему руки и ноги, запрут окна и двери и начинают водой поить. А когда человек наглотается ее столько, что уже дышать не может, они поставят на дыбы скамейку, положат его и льют в рот воду через воронку. И пытали они страшно. Тонкую проволочку нагреют добела да под ногти и запускают, или уголек на голую спину связанному человеку положат, а потом на обожженное место кислоты накапают…

Г. В. Яичников,

почетный железнодорожник,

главный кондуктор».

("Бурят-Монгольская правда", 1951, № 187 (22, сентябрь), с. 3).

"Агрономшу я свою по белой кофте узнаю…"

"... Походочка утиная,
Головка лошадиная".

40 лет назад руководству Соединённых Штатов надоело каждый год покупать в СССР по 20 миллионов тонн зерна, чтобы прокормить своих фермеров-дармоедов:

«Могилевская область.

В Белоруссии находилась группа молодых американских специалистов сельского хозяйства. Прослушав курс лекций в Белорусской сельскохозяйственной академии, они стажировались в колхозах и совхозах республики.

В колхозе «Рассвет» имени К. П. Орловского Кировского района американские юноши и девушки трудились в поле и на животноводческих фермах. А в свободное от работы время совершали интересные экскурсии, посещали театры, смотрели кинофильмы.

Быстро нашли общий язык аспирант Мичиганского университета Дейл Пасюмас и комбайнер колхоза «Рассвет» Викентий Павлюц…»
("Красный маяк", Опочка, 1976, № 114 (21, сентябрь), с. 4).

"Наперекор войне, наперекор банкирам…"

"...Задумавшим поработить весь свет,

Мы все встаем

На трудовую вахту мира

И грозно, гневно

Говорим им:

- Нет!"

65 лет назад в СССР исключительно злободневно звучали монтажи:

«Эстрада

«В царстве желтого дьявола»

Интересный, злободневный монтаж показывают иркутянам артисты Узбекской государственной эстрады Л. В. Любчанская и Ю.Г. Вознесенский.

Артисты рассказывают зрителю об Америке – стране доллара, где все продается и все покупается. Автор памфлета Ю. Г. Вознесенский очень вдумчиво и умело отобрал из произведений и выступлений советских и прогрессивных американских писателей все то, что наиболее полно и ярко характеризует Америку, родившую миру новых поджигателей войны.

Вот артистка Л. Любчанская читает фельетон Стивена Ликока «Карьера Гайлофта», и перед зрителем появляется гнусный и наглый гангстер, которого защищает американский суд и приветствует «общество», потому что он умеет делать деньги. Затем артист декламирует страстные стихи Вл. Маяковского, Пабло Неруды, М. Турсун-заде. Декламацию сменяют сообщения из американских газет. Цифры и факты говорят не в пользу тех, кто твердит о так называемой американской демократии.

«Царством желтого дьявола» назвал Америку великий русский писатель Максим Горький. Памфлет Горького «Один из королей республики» звучит сегодня еще острее: ведь по приказу вот таких именно королей льется кровь в Корее и англо-американские империалисты идут по стопам гитлеровцев. Острую сатирическую оценку дают артисты на основе этого памфлета.

Спектакль заканчивается стихами узбекского поэта Тураба Тула «Собака лает – караван идет».

Литературно-публицистический монтаж, исполняемый Л. В. Любчанской и Ю.Г. Вознесенским в дни подготовки к Всесоюзной конференции сторонников мира, звучит злободневно.

Е. Петухова».
("Восточно-Сибирская правда", 1951, № 221 (19, сентябрь), с. 2).

"Хоть он зовется папой римским…"

"… Но по делам своим шпионским

Он был при Гитлере берлинским,

А ныне стал он вашингтонским".

  

65 лет назад советские люди с удовлетворением узнавали, что не сидят сложа руки и братские польские чекисты:

«Суд над группой американских шпионов в Варшаве

Варшава, 19 сентября. (ТАСС). В Варшаве состоялся процесс членов одной из подпольных организаций, руководимой иезуитами. Перед судом предстали ксендз – Ростворовский и Станислав Навроцкий – члены ордена иезуитов, а также Адам Стаховский, Веслав Горончко и Андрей Солдровский.

Подсудимые, прикрываясь церковно-религиозной деятельностью, вели работу, направленную против народной Польши, против интересов польского народа. Как это установлено, подсудимые были связаны с разведкой англо-американских империалистов и с подпольными антинародными организациями.

По заданию Ватикана подсудимые пытались саботировать освоение западных земель, поручали своим соучастникам вступать в профсоюзы и проводить там раскольническую работу.

На суде была полностью доказана виновность подсудимых. Суд приговорил обвиняемых к различным срокам тюремного заключения».
("Бурят-Монгольская правда", 1951, № 186 (21, сентябрь), с. 4).

"Письма твои получая, слышу я голос живой…"

"… И между строчек синий платочек 

Снова встает предо мной". 

55 лет назад важнейшей информацией обменивались между собой по ночам бригадиры с разных лагпунктов социалистического лагеря:   

 «Очерк

По принципам морального кодекса

Письмо, законченное на рассвете

… Я допишу это письмо на рассвете. Все равно мне сегодня уже не спать. Два дня собирался сесть за стол. Но все как-то не выходило.

Позавчера с ребятами пришлось остаться на вторую смену: на строительстве открытого распределительного устройства, где мы работаем, порвало воздухопровод, и мы, как говорится, провозились с ним до петухов.

А вчера в нашей бригаде было собрание. Я тебе еще расскажу о нем.

После него особенно парни приставали ко мне:

- Чего же это ты, Павлыч? Фирхау, немецкий бригадир из ГДР, тебе ответил, а ты? Целую неделю не можешь собраться…

Но поверь, Детлеф, все-таки, не так-то просто сесть и написать письмо. По себе, наверное, знаешь. Сегодня думал: приду со смены и сразу… И сел, да только не написал. Пришел ко мне Леша Петрушин. Наш электросварщик. Из бригады. Сильный такой, добрый. Отличный рабочий. А вот ученье ему трудно дается. Ровно глыбу диабазовую ворочает. То с одного боку подъезжает, то с другого. От такого упорства еще больше уважать человека начинаешь. Все-таки, семнадцать лет человек за парту не садился. Многие  вот так же у меня в бригаде учатся. Иногда даже не знаешь, кого на вторую смену выставлять – парням в вечернюю школу надо.

И вот, значит, пришел ко мне Леша, вернее, даже не ко мне, а к сыну моему – Толику. Он у меня в седьмой пошел – так что с Лешей теперь одноклассники. Только один с утра учится, а другой – с вечера.

Сели за алгебру. Толик, сын, звонко тараторит:

… «а» плюс «в» равно «с»…

Леша допытывается:

- Почему «с»?

Подолгу объясняются. Леша в тетрадке своей маленькие-маленькие буквочки лепит. А ручища огромная. Забавно…

Засиделся, одним словом, у нас допоздна. И уж после я – за письмо.

… Мы оба с тобой коммунисты, Детлеф. И я верю в тебя, вожака бригады социалистического труда имени Эрнста Тельмана. Наверняка, если бы надо было, ты пошел бы с нами еще на одну смену. Если бы надо, так же, как и мы, вгрызался в гранит и осаждал бешеную Ангару.

Если бы надо было… Я представляю тебя,  Детлеф, конечно, по-своему. Наверное, у тебя русые волосы, а может быть и черные, как уголь. Наверное, ты серьезен, а может быть, любишь пошутить. Да, не в этом дело. Передо мной, на столе, лежит номер газеты, которую ты прислал из своего Лаутаверка. Я читаю название: «Энергия». Вижу наше письмо – ответ вам, переведенное на немецкий язык. Наверное, на нем одинаково хорошо звучит, как и на русском – «бригада коммунистического труда». Мы очень гордимся этим званием.

Мы оба с тобой коммунисты, Детлеф Фирхау. И мы отлично знаем с тобой, что такое энергия и что такое электрификация. Твоя бригада тоже имеет дело с энергией. Котлы лаутаверкских электростанций знакомы с руками твоих парней, Детлеф…

… В Братске уже рассвет, Детлеф. Утренние туманные сумерки серебряными каплями оседают на мое окно. В соседней комнате спит мой сын. Ворочается. Обидится на меня, что я не дождусь его и сам заклею конверт с письмом тебе. Он все приставал: а как переводится, мол, твоя фамилия Фирхау. В словаре рылся – не нашел, чудак мой сын.

Толик любит заклеивать конверты языком. Раз, два и – готово. Клей что ли сладкий – я все удивляюсь.

До свидания, дорогой друг.

Твой М. К.

***

Бригадир сидит над чистым листом бумаги. До рассвета он хочет написать письмо. Которое еще ни строчкой не легло на бумагу. Но оно продумано до конца.

А рассвет – рядом. Он идет к Ангаре, к Постоянному уверенно и степенно. Когда бригадир из Братска Михаил Кулаченко закончит письмо своему другу из немецкого города Лаутаверка Детлефу Фирхау, будет совсем светло. И голуби, смешные, ласковые птицы, закружатся на своих тяжелых, отсыревших за ночь крыльях над Пурсеем, над Ангарой.

Когда письмо будет закончено, станет совсем светло…

Ю. Скоп,

В Шугаев».

("Восточно-Сибирская правда", 1961, № 222 (19, сентябрь), с. 2).

"Синь небосвода покрылася мглою…"

"… Воздух от гула дрожит.

Город Пхеньян, опять над тобою

Стая пиратов парит".

  

65 лет назад советские офицеры уже и забыли о том, какие их в прошлую войну ждали великие отечественные блюда из лебеды, если бы не два миллиарда банок мясных консервов, полученных по ленд-лизу:   

«Николай Перевалов,

офицер Советской Армии.

Американцу, пришедшему в Корею

Я тебя ненавижу, янки,

За растерзанный труп кореянки,

За развалины и могилы…

Будь ты проклят, янки-громила!

Ты ответишь своей головою

Перед миром, передо мною.

Я, советский солдат, в походах

Был четыре тяжелых года,

Шел, свободу людей спасая,

От Берлина и до Шанхая,

Шел, спасая в те дни и ночи

Тех, кого ты теперь прикончил –

Беззащитных детей из Пхеньяна,

Стариков и девчат-кореянок…

Ты наемный убийца, янки,

И в твоей бандитской осанке

Ничего для меня не ново –

Я встречал такого ж другого.

Черной свастикой был он помечен

И железным крестом увенчан,

Но к кресту получил он в придачу, -

Как и следует, - смерть собачью.

…Не уйдешь из чужого края:

Участь ждет и тебя такая!»

("Восточно-Сибирская правда", 1951, № 219 (16, сентябрь), с. 2).