"Над крышами Москвы зажгла салют зарница…"

"…День кончен. Он не спит. Да спит ли он когда?

Живая мысль его ко всем умам струится,

ко всем сердцам идут отсюда провода!"

70 лет назад не рвались дельцы перепродавать труды большого советского поэта Грибачева, а свои жалели на него свинца:

"Николай Грибачев

Есть такой закон!

Джазбанд и похвальба,

молитва и пальба,

тут – лесть, тут – тонкий яд,

там – бешенства слюна,

и час, и два подряд

течет в эфир она.

Как будто в микрофон на континенте том

не студий ряд включен, а сумасшедший дом:

все перебрав слова, как бы в издевку, он

твердит всех чаще два: ПОРЯДОК и ЗАКОН.

Порядок и закон…

Во мгле ночей бессонных

Америка хрипит о биллях и законах,

а на сухом суку, не виноват ничем,

в пеньковой петле негр качается меж тем;

в тумане различив Биг-бена тусклый звон,

бормочет Бибиси – хорош у них закон! –

а между тем ведут, уверток зная тьму,

фашиста – из тюрьмы, рабочего – в тюрьму;

был мастером Петэн предательств и измен,

Петэн ушел, а Блюм пришел ему взамен,

и, расстреляв Париж, визжит, не слыша стонов,

социалист Жюль Мок о мудрости законов.

Безумьем поражен,

изменами прожжен,

дрожит, шатаясь он –

их новый Вавилон,

и смотрят сквозь туман

народы разных стран –

где ясный берег есть

за гранью мутных волн,

где честь и значит честь,

закон и есть закон!

Да, есть такой Закон –

в Кремле рождался он!

Да, есть такой закон –

он в дело воплощен,

да,

       Ленина рука

                               и Сталина рука

                                                           его

                                    в сердца людей

                                              вписали на века!

Я счастлив счастьем –

     жить

           и правду жизни знать;

богат я –

    мне богатств в сто лет не сосчитать:

в меня за речь мою не целятся свинцом,

мой труд не продают по сговору с дельцом.

Мой труд и отдых мой законом защищен,

мой путь из года в год законом освещен,

и Сталина слова наш знаменуют век –

дороже всех богатств на свете – человек!

Так пусть радиовой несет в ночи зима,

пусть снова Уолл-стрит хрипит, сходя с ума, -

есть Сталинский закон,

гласит о правде он,

и это говорит История сама!

Уже румын и чех,

болгарин и поляк,

входя в гудящий цех,

вздымая пласт в полях,

за образец берут,

чтоб строить жизнь с него,

к нему мильоны рук протянуты вдали.

Он – солнце наших дней,

он – правды торжество,

он –

      Сталинский закон –

                                 надежда всей Земли!"

("Литературная газета", 1948, № 97 (4, декабрь), с. 2).