"Из Америки, из Европы на просторы моей страны..."

"... Их глаза, будто телескопы,
Педантично наведены".
 

55 лет назад  делом советского суда было определить степень виновности Николаса Брокса Соколова:
"Дно
Ему на днях исполнится двадцать один год. Он родился в Западной Германии в семье выходцев из России. Дома у него говорили по-русски, но с годами для его семьи понятие "родина" все больше утрачивало свой смысл. Родители переехали в Венесуэлу, приняли венесуэльское гражданство, отец, архитектор, поступил на службу в министерство общественных работ. Сына учиться послали во Францию, в университет в Гренобле.
Там все и началось. Вначале около него оказался Дроздовский, давний друг их семьи, он только все выспрашивал, давал как будто бы полные дружеского участия советы. Дроздовский рекомендовал его Славинскому. Этот вел беседы, политика заняла в них главное место. Славинский в свою очередь познакомил его с Тамарой Волковой.
Волкова взяла быка за рога. Она объявила однажды, что ее "друзья" при его поездке в Россию хотели бы дать ему небольшое поручение. Потом Волкова его пригласила в Париж. Здесь к нему подключился некий Виктор, а затем Женя.
Женя и принес ему туристическую путевку, деньги, а затем потайной пояс с закладками. Через несколько дней надлежало выехать в Советский Союз.
Так Николас Брокс Соколов отправился выполнять секретное подрывное задание против родной земли его отцов и дедов. Он стал шпионом.
Ему было приказано первые три дня пребывания в Москве ничего не предпринимать — следует осмотреться, учили его. "Предпринять" что-нибудь он так и не успел, органы безопасности взяли его с поличным. У Брокса Соколова изъяли шапирограф, копирку для тайнописи, несколько сот фотоклише для изготовления материалов, призывающих к свержению советского строя, а также советские деньги крупными купюрами.
С типично русским лицом парень, хорошо говорящий по-русски,—встретишь такого на улице или в театре, не отличишь его от наших ребят,—когда его арестовали, вначале, как его научили, все отрицал. Приехал-де на собственные деньги, очень интересно, мол, побывать в СССР, пояс —это просто так, забавы ради, действовал по собственной инициативе. Когда его изобличили, растолковали, в какую грязь он угодил, Николас все рассказал.
Да, попал в сети НТС, завербовали. Что за люди его вербовали, Николас точно не знал, ему неизвестно также и почему одно из клише датировано январем 1968 года, хотя арестовали его в декабре 1967-го. Он, похоже, действительно немного знал, ему не очень доверяли —молодой, непроверенный. Да его информация вряд ли и добавила бы что-либо новое к тому, что в Москве и без того хорошо —шефы НТС не представляют себе, насколько хорошо, — известно.
Дело суда определить степень виновности Николаса. Пришли сообщения о том, что родители его крайне встревожены. Первой реакцией Бориса Брокса, отца Николаса, было крайнее изумление: как сын попал в Москву, откуда у него взялись для этого деньги? "Я предполагаю, что моим сыном воспользовались в качестве курьера для доставки подрывной литературы",—заявил потрясенный отец. Теперь, наверное, родители уже все узнали. Можно посочувствовать им. Венесуэльская газета "Насьональ" сообщила, что, когда радиостанции Каракаса начали передавать сообщения об аресте Николаса в Москве по обвинению в шпионаже, "неизвестные личности забросали камнями крышу и двери дома его родителей". В Венесуэле, как видно, тоже не любят шпионов. Жаль и самого Николаса, жизнь его началась нехорошо, НТС навлекла на него беду.
Итак, снова НТС, о котором у нас знают в связи с его провалами. Вспомним арест другого эмиссара НТС —англичанина Брука или как позднее "засыпался" агент НТС из ФРГ — Шаффхаузер. Теперь еще один. Ведь знают, что на советской земле им не разгуляться, а все едут и едут. Диву даешься.
Об НТС приходится вспомнить в связи с некоторыми новыми обстоятельствами.
Привезенные Николасом Броксом Соколовым в поясе клише имеют к ним прямое отношение. Что же за таинственные клише были в поясе Николаса? Это длинная история, чтобы рассказать ее, приходится начинать "от печки".
НТС —осколок бесславно почившего "Российского общевоинского союза", который все пытался "освободить" Россию, да так и не преуспел. НТС, который расшифровывается ни более ни менее как "Народно-трудовой союз" (!), хотя и к народу, и к честному труду его деятели имеют такое же отношение, что и к Марсу, также взвалил на себя непосильную работу по "освобождению". Это объединение "русских патриотов" очень скоро стало содержанкой едва ли не всех капиталистических разведок —от английской до японской. Во время войны НТС превратился в филиал гестапо, его деятели участвовали в расправах над населением оккупированных гитлеровцами районов, "консультировали" операции против партизан.
После войны НТС полностью перешел на службу сначала "Интеллидженс сервис" —британской разведки, а затем запродался американскому Центральному разведывательному управлению. В свое время в печати были опубликованы официальные документы совещания английской и американской разведок по вопросу об НТС. В документах на эту организацию прямо, неприкрыто возлагались функции шпионажа, причем "Интеллидженс сервис" уступала ЦРУ приоритет в руководстве НТС. Доллар стал хозяином. И хотя штаб-квартира НТС разместилась в специально выстроенном бараке на окраине Франкфурта-на-Майне и западногерманские марки, конечно, тоже не потеряли притягательной силы для новых руководителей этой организации, их черные душонки были отданы теперь доллару.
Подрывной работой НТС руководит так называемый "оперативный штаб". Ему непосредственно подчинены два основных отдела: "служба защиты", иначе говоря, контрразведка, она занимается в основном слежкой за самими НТС-овцами, и "оперативный", или "закрытый", сектор. В функции второго входит подготовка и заброска агентуры в Советский Союз и организация провокаций против советских граждан в капиталистических странах.
Алексей Толстой в своем "Черном золоте" приоткрыл дверь в затхлые подвалы предвоенной белой эмиграции. Однако мерзавцы, ярко и правдиво изображенные писателем, выглядят чуть ли не рыцарями в сравнении с публикой, окопавшейся ныне в НТС. Дело-то, собственно, не в них, природа уголовников —не тема нашего повествования. Эти люди самим присутствием у руководства антисоветской организации показывают, как мельчают слуги капитализма, какой дрянью пользуются в борьбе против идей коммунизма сегодняшние его враги.
Вот Околович, старый агент английской и бывшей буржуазной польской разведок. В годы войны он был резидентом гестапо и руководителем группы
провокаторов-подрывников в Смоленске, Минске, Бобруйске, не раз лично принимал участие в карательных операциях против местного населения. После войны Околович возвращается в английскую и поступает на службу в американскую разведки, его назначают "старшим руководителем" НТС. Регулярные провалы НТС плохо отражаются на карьере Околовича, он всеми силами пытается удержаться на своем посту. Это он, Околович, устроил взрыв в Шпредлингене, в переданном в распоряжение НТС здании, где прежде располагалась американская радиостанция, которая вела антисоветские передачи на русском языке. Здание было полностью разрушено. "Дело рук советских агентов! " —поднял истошный крик Околович. Потом выяснилось, что взрыв устроил он сам: таким образом хотел набить цену НТС, вот, дескать, как большевики нас боятся. Околовича все-таки сняли с поста "старшего руководителя", он теперь на вторых ролях, люто ненавидя тех, кто на первых, отчаянно завидуя им.
А вот другой "борец за свободную Россию" —Поремский. Еще до войны он вступил в контакт с французскими фашистами. Когда нацисты оккупировали Францию, Поремского сразу же направили в Берлин. Он оказывается в ведомстве Геббельса, становится комендантом школ немецких пропагандистов в Циттенгорсте и Вустрау. Он же преподаватель по "еврейскому вопросу". Еще до капитуляции гитлеровцев Поремский бежал к англичанам. Его как военного преступника вначале посадили в лагерь, но уже через несколько дней освободили, поручив сколотить ядро НТС,— провозглашенная вскоре в Фултоне Черчиллем программа холодной войны нуждалась и в таком материальном подкреплении. Пьяница и развратник Поремский сегодня один из лидеров НТС.
Романов, он же Островский, нынешний главный руководитель этой организации, значится "председателем исполнительного бюро" НТС. До войны он был жителем Днепропетровска, в самый канун войны Романов за уголовные преступления должен был сесть в тюрьму. Его и теперь не раз привлекали к ответственности за то же,—американцы всякий раз выручали. Гитлеровцы тоже выручили его. Он сразу же предложил им свои услуги, и его назначили редактором издававшегося в Днепропетровске фашистского листка. Романов, наверное, очень хотел бы, чтобы не только листок, именовавшийся "Днепропетровской газетой", но и сама память о нем ушли, исчезли, растворились. Нет, Романов, ничего не забыто, ничто не растворилось! Экземпляры листка со статьями Романова, в которых он призывал немецкое командование еще более жестоко расправляться с местным населением,
сохранились. В одной из статей он писал: "Фюрер, приказывай, мы слушаемся!" Другую прямо так и озаглавил: "Хайль, Гитлер! " Сегодня Романов все еще не отказался от намерения нести "свободу русскому народу!". Хваленый "свободный мир", гордись этим своим "крестоносцем"!
В 1943 году фашисты бегут из Днепропетровска. Романов с ними. Он работает в Берлине ответственным секретарем газеты "Новое слов", доносит гестапо на сотрудников, лижет у хозяев, что положено, те терпят его —такие фашистам нужны. Он оказался нужен и ЦРУ, на него в НТС была сделана главная ставка, с его помощью по линии этой организации планируются все подрывные антисоветские акции, через него в НТС от американской разведки идут денежные ассигнования.
Вот мы и подошли к главному, к деньгам, они ключ ко всему в этой компании. Среди всякого рода антисоветских эмигрантских организаций в США, Англии, Западной Германии НТС занимает особое место. Даже заведомые антикоммунисты из числа эмигрантов считают этот филиал ЦРУ, замешанный в самых грязных, "мокрых" делах, настолько мерзким средоточием уголовников, что стараются за версту обходить его стороной. В самом НТС практически не осталось былых его сторонников. Увидев, что за сброд оказался в руководстве, они в большинстве своем разбежались.
Романов, Поремский, Околович и их прихвостни остались практически наедине с ЦРУ —в американской разведке брезгливость не в ходу. Но и американцы все более косо глядят на барак НТС—деньги уплывают, и немалые, а результатов "работы" нет. О бездарности, никчёмности, просто глупости "кадров" из НТС  руководители ЦРУ уже не могут слышать —им прожужжали об этом уши. Романову все более неохотно отваливают щедрые когда-то куши.
Привыкшие купаться в роскоши "борцы" запаниковали —угроза потерять доходные места стала вполне реальной. Они лезут из кожи вон, чтобы доказать американской разведке свою полезность, убедить ее, что расходы не являются напрасными. "Посев" —листок НТС, издание на уровне "Днепропетровской газеты" Романова—печатает теперь еще более вздорную, чем прежде, клевету на советский народ. Радиостанции НТС захлебываются в более злобной, чем когда-либо, брани в адрес Советской страны. "Боевики" НТС, хвастается Романов перед шефами из ЦРУ, приведены в состояние готовности, их натаскивают для выполнения особо важных заданий, которые нанесут-де не иначе как  "сокрушительный удар" по "советскому коммунизму". Вранье точно такое, как те сообщения, что вожаки банды запускают по радио. Им не на кого опереться, они в блокаде окружающего их всеобщего отвращения. "Нет, мы еще покажем себя, вот погодите,—визжат Романов и Поремский,—у нас есть планы".
Смешное состоит в том, что в ЦРУ все еще чего-то ожидают от них, рассчитывают на какие-то дивиденды, на то, что смогут с их помощью погреть руки. И все это после той бесконечной "липы", что долгие годы шла от руководителей НТС. Что-что, а искусство выколачивать из американцев доллары эта братия освоила. Какую только чушь Романов, Поремский, Околович и их прихлебатели не подбрасывали ЦРУ! Как-то они торжественно объявили, к примеру, о создании на территории ГДР "агентурной сети" из числа советских военнослужащих, представив даже их фотографии. За каждого "агента" был получен солидный "гонорар". А потом выяснилось, что никаких "агентов" нет и в помине, фотографии же оказались копиями со снимков погибших на войне советских воинов, отснятых на кладбище.
В 1964 году отряд советских военных кораблей посетил Данию и Норвегию. НТС создал "оперативную группу" для "работы" с советскими моряками. Участники группы отправились в Тронхейм, их снабдили немалыми деньгами. Там они прочно обосновались в местных ресторанах, к морякам же и не пытались  подходить, зная, чем это может кончиться. Когда советские корабли уже разворачивались, покидая Тронхейм, "оперативники", убедившись, что им теперь никто не может дать по шее, выбросили заранее подготовленный антисоветский плакат. Плакат сфотографировали на фоне советских кораблей и представили как "вещественное доказательство успешной работы среди советских моряков".
Когда арестовали Брука, стало известно, что он опустил в Москве в почтовые ящики шесть адресованных жителям столицы конвертов с антисоветскими материалами НТС. Кстати, все шесть были переданы адресатами органам государственной безопасности. Прокурор спросил Брука: почему надо было привозить эти конверты в Москву, а не отправить их из Лондона?
—Видите ли, в этом весь фокус,— объяснил Брук. —Создается иллюзия, что такого рода материалы широко распространяются в Советском Союзе.— Иллюзия, разумеется, создавалась главным образом для кредиторов из ЦРУ.
"Имущество", изъятое у Брокса Соколова, было привезено с той же целью —  создать видимость, что оно "местного", "советского" производства. Клише, изготовленные во Франкфурте-на-Майне, задолго до ареста очередного агента НТС, датировались январем 1968 года и были подписаны так, словно их сработали в Москве.
Это и есть разгадка. Романов и компания собирались подбросить ЦРУ очередной "успех". Снова сели в лужу. И всегда будут садиться, потому что их "свобода" не подходит нашим людям, потому что к фашистам у нас известное отношение —мы их бьем.
Плохо, плохо "борцам" из барака на окраине Франкфурта-на-Майне, в тираж они выходят. И пора. ЦРУ без них, конечно, будет трудней околпачивать  конгрессменов, водить за нос налогоплательщиков. Но когда-нибудь это должно было случиться.
Что же касается Николаса Брокса Соколова, то зря он впутался в грязное дело.
В. Терентьев".
("Известия", 1968, № 7 (9 января, московский вечерний выпуск), с. 4).