"Друг за другом встали в пары..."

"... Две Варвары,
Две Тамары,
А с плясуньей
Настенькой
Мальчик
Коренастенький!"
 

60 лет назад в плохом смысле слова отличились жены советских военнослужащих Тамара и Зоя:
"Судебный процесс по уголовному делу агента английской и американской разведок гражданина СССР Пеньковского О. В. и подданного Великобритании, шпиона-связника Винна Г. М.
Из зала суда
Перед приговором
Начало вчерашнего открытого заседания было посвящено допросу свидетелей. Первым в зал вызывается свидетель Рудовский, знавший подсудимого Пеньковского около десяти лет.
Рудовский в основном дает показания, он сам это определяет, "по женскому вопросу". Одно за другим называются имена— работницы овощного магазина Гали, медсестры Лиды, жен военнослужащих Тамары и Зои, говорится о некоей секретарше, имени которой свидетель даже не знает, рассказывается о встречах с ними в ресторанах и на квартире Рудовского, о подношениях, которые эти особы принимали от галантного Пеньковского,— часиках, туфельках, кофточках с заграничными ярлыками и т. д.
А вот еще один свидетель — директор комбината прикладного искусства Художественного фонда Финкельштейн. Для него Пеньковский в течение многих лет, как, впрочем, и для его приятеля Рудовского, представлялся человеком, имеющим возжность часто бывать за границей. Воображение Финкельштейна поражали карманы Пеньковского, набитые зарубежными сувенирами, которые тот щедро раздаривал знакомым. Тут были и зажигалки и брелочки—не те ли самые, о которых, как о подарках английской разведки Пеньковскому, давал показания на суде Винн?
— Пеньковский всегда щеголял своей службой в высоких организациях,— говорит свидетель,— своими знакомствами с людьми, занимающими высокие посты.
Свидетель Финкельштейн — человек наблюдательный. Он говорит о позерстве Пеньковского, о таких чертах его характера, как тщеславие, заносчивость, болезненное самолюбие, нетерпимость к возражениям, театральность в поведении.
— Круг духовных запросов Пеньковского,— показывает он,— был весьма ограничен. Он не интересовался ни театром, музыкой, ни книгами.
О нищете духовных интересов Пенькоского говорил и свидетель Рудовский, по мнению которого они сводятся в основном к созданию за ужинами в ресторанах так называемой "черемушьей обстановки", гастрономии. Свидетель Финкельштейн, в свою очередь, отметил стремление Пеньковского показать себя гурманом, любителем изысканным блюд, человеком, давно приобщенным к "заграничному столу". Ну как тут не вспомнить Ивана Александровича Хлестакова. Только тот облапошивал городничего, а этот торговал интересами Родины!
Свидетель Казанцев — доктор технических наук, профессор одного из московских институтов, не мог прибыть в суд по болезни. Его показания, данные в ходе предварительного следствия, были оглашены на судебном заседании. Они касались поездки делегации советских специалистов в Англию в апреле — мае 1961 года. Пеньковский был руководителем этой делегации, а "опекал" его Винн. Профессор Казанцев показал, что в те дни Пеньковский неоднократно бросал делегацию и куда-то исчезал. Куда? Это уточняет сам подсудимый:
— На личную явку с разведчиками.
В заключение судебного следствия Военная коллегия заслушала ответы экспертов на поставленные им вопросы, Выводы судебной экспертизы еще и еще раз изобличают подсудимого. Паспорт, переданный разведчиками Пеньковскому через Винна,— фальшивка. Блокноты, изъятые у него, предназначались для шифрованных сообщений и расшифровки радиограмм из радиоцентра американской разведки. Чистые листы химически обработанной бумаги —для шпионской тайнописи. Письмо в Лондон, адресованное "Моим дорогим друзьям" — английским и американским разведчикам,— которое шпион не смог отправить, напечатано на пишущей машинке "Континенталь" № 212956, принадлежащей Пеньковскому. Транзисторные радиоприемники зарубежных марок пригодны для приема передач радиоцентра американской разведки во Франкфурте-на-Майне.
На вечернем заседании начались прения сторон. С напряженным вниманием присутствующие выслушали четкую, хорошо аргументированную речь государственного обвинителя. Перед глазами суда снова была развернута картина преступлений, совершенных подсудимыми. Большой вред принес агент империалистических разведок Пеньковский нашему государству. У него и его зарубежных хозяев были далеко идущие замыслы на будущее. Но они решительно пресечены советскими чекистами.
Суд заслушал также речи защитников — адвоката К. Н. Апраксина, который  просил сохранить Пеньковскому жизнь, и адвоката Н. К. Боровика, ходатайствовавшего о применении к Винну меньшей меры наказания. Гревилл Винн, говорит адвокат, за последнее время много передумал и на суде дал правильную оценку своему преступлению. Хотя Винн своими действиями нанес серьезный ущерб безопасности нашей страны, он — не профессиональный шпион и был втянут в преступную деятельность английскими разведчиками, угрожавшими ему. Если бы на скамье подсудимых рядом с Пеньковским и Винном, заявил адвокат, оказались Аккройд, Кинг, их шеф, американские разведчики "Александр" и "Ослаф", чета Чизхолмов и другие, то Винн отодвинулся бы далеко на задний план.
Н. Денисов,
С. Смирнов.
(Спец. корр. "Правды")".
("Правда", 1963, № 131 (11 мая), с. 4).