"Разжигая костер, он, прищурясь, смотрел в темноту..."

"... В лунном свете вода отливала холодною сталью.
Сквозь застенки и ссылки он нес золотую мечту,
И мечту эту вместе мы сделали крепкою явью".

 

50 лет назад советские искусствоведы очень старались, чтоб любой человек труда с ходу врубался в  образное осмысление действительности:
"Учитесь понимать искусство
... Сложный процесс художественного обобщения и концентрации хорошо можно проследить, познакомившись с работой замечательного скульптора Н. Андреева над образом Ленина. Андреев был одним из немногих художников, которые имели возможность лепить и рисовать Ленина с натуры, когда Владимир Ильич работал, выступал с речами, слушал ораторов, спорил, отдыхал и т.д. Все это явилось тем подготовительным материалом, на основе которого Андреев создал свою знаменитую «Лениниану» – серию скульптурных портретов Ленина. Попробуем сравнить эти подготовительные натурные эскизы с законченными работами.
Вот один из бюстов. Характерный ленинский прищур, чуть наметившаяся улыбка. Все черты даны мягко, плавно. Это – максимально точное и вместе с тем обыденное изображение Ленина. Смотря на него, мы, собственно, не можеи сказать, кто перед нами: мыслитель, вождь или просто хороший, приятный, насмешливый собеседник. Скульптору было важно запечатлеть обычный облик Ленина, и только.
Посмотрим, теперь на бюст, выполненный уже как портрет. Здесь, как и в других работах, Андреев сумел раскрыть удивительное богатство ленинской души. Глядя на этот скульптурный портрет, поражаешься, как при малейшем повороте выявляются все новые и новые черты облика Ленина. Вот он будто бы прячет улыбку в усы, прищурил левый глаз. Это выражение наиболее близко подготовительному этюду. Но стоит посмотреть на портрет с чуть иной точки зрения – и в центре внимания оказывается прямая линия подбородка, поразительная зоркость ленинских глаз. Еще поворот – и видишь выражение внимательности, заботы и как будто некоторой усталости на лице. Наверное, именно таким и был Владимир Ильич, когда разговаривал в конце рабочего дня с людьми из народа, с «ходкам»,- отнюдь не сусально-внимательным, показательно-заботливым «добрым дядюшкой», каким он предстал позже на полотнах иных живописателей, никогда не видевших живого Ленина, а именно таким, как изобразил его Андреев, проникающим в душу, умеющим подбодрить и вселить в человека веру в свои силы, но в то же время и немного утомленным работой, прекрасно сознающим, что еще «очень много разных мерзавцев ходят по нашей земле и вокруг», как говорил Маяковский, и всех их «скрутить ужасно трудно».
Завершает «Лениниану» статуя «Ленин-вождь». Скульптор воплотил в ней государственную силу, мощь и непреклонность руководителя масс. Фигура чуть устремлена вперед. Движение подчеркнуто откинутой полой пиджака. Правая рука, которая в скульптурном портрете, казалось, трепетно и стремительно водила пером по листам бумаги, здесь дана в сильном, твердом, утверждающем жесте. Голова слегка откинута, подбородок выдвинут вперед, а черты лица проработаны совсем иначе, чем в натурном этюде. Нет ни улыбки с лукавинкой, ни сощуренного глаза. («Крестьянка», 1963, № 7, с. 24-25).