"Второй стрелковый храбрый взвод теперь – моя семья..."

"... Поклон-привет тебе он шлет,

Моя любимая".

65 лет назад советское искусство не чуралось проблемы семейных взаимоотношений:

«Театр.

«Потерянный дом».

Проблема любви, семейных взаимоотношений была одним из главных объектов внимания писателей, драматургов, художников на протяжении всей истории искусства. Можно без преувеличения сказать, что вся мировая литература в течение многих веков считала эту тему самой главной в искусстве. В разные периоды развития человеческого общества тема эта в искусстве решалась по-разному. Однако во все периоды существования человечества досоциалистической эпохи тема эта вставала перед многими великими художниками как нечто неразрешимое. Трагическая безысходность несчастной любви и браков рассматривалась ими как факт непреодолимый. Воля страшных обстоятельств довлела над жизнью и чувствами людей, их печальные судьбы запечатлелись в искусстве в незабываемых образах Ромео и Джульетты, Отелло и Дездемоны, в отчаянно протестующих героинях Островского – Катерине из «Грозы» и Ларисе из «Бесприданницы». Над уродливыми законами светской морали свершил свой главный приговор Лев Толстой в «Анне Каренине» и «Крейцеровой сонате», так и не указав реального пути к освобождению от этих законов. Чехов, с его светлой верой в будущее, создал призрачную надежду на выход в образе Нины Заречной в пьесе «Чайка», где молодая девушка, испытавшая все невзгоды личной жизни, поверила в возможность обретения счастья в творчестве.

По-новому решается эта тема в советской литературе и драматургии. Социализм уничтожил сословия, которые порождали уродство семейных взаимоотношений в старом буржуазном обществе. Люди освободились из замкнутого круга узких эгоистических интересов, потому что перед ними открылись широкие горизонты общественно-полезной деятельности. Семья стала одним из важных факторов формирования человека в честного и преданного родине гражданина, одним из стимулов успешного творческого труда. С этих позиций и рассматривается в нашем искусстве проблема семейных взаимоотношений.
В свое время Владимир Маяковский с присущей ему страстностью в числе самых серьезных проблем, требующих нового разрешения, называл проблему личных взаимоотношений. Моральный облик нового человека новой эпохи был объектом его неутомимого творческого внимания, поэта волновала чистота и духовная цельность этого облика с той же силой, с какой волновали его все другие грандиозные проблемы, встававшие перед молодой страной социализма. Чувствуя ответственность своего поколения перед потомками, которые должны будут воплотить в жизнь идеи коммунизма, Маяковский снова и снова обращался к этой теме то с беспощадной сатирой в адрес всевозможных пережитков старой морали, то в откровенном и мужественном в своей красоте изображении человеческих чувств.

Вопрос о «личной» теме в нашей литературе довольно длительное время был вопросом дискуссионным. Многие горе-теоретики ломали копья в пустых дебатах о том, должен ли советский писатель писать о таких «второстепенных» темах, как семья, не таит ли в себе эта тема опасности заслонить собой многие, гораздо более важные, проблемы? В подобных бесплодных рассуждениях утрачивалось обычно реальное представление о нашей действительности, в которой тесно переплелось личное и общественное. Искусственное разделение этих двух, тесно связанных между собой категорий создало в литературе такое положение, что для многих наших писателей и в особенности драматургов эта тема стала действительно второстепенной.

И если в художественной прозе за последние годы появилось несколько значительных современных произведений, подымающих со всей остротой вопрос о семье («Товарищ Анна», «Иван Иванович» А. Коптяевой, «Жатва» Галины Николаевой и ряд других), то в драматургии было несколько весьма несовершенных попыток поставить вопрос, и принцип его разрешения оказался несостоятельным. Примером такой несостоятельности была пьеса Поташова «Сын», в которой животрепещущие вопросы семьи разрешались в плане слезливой мелодрамы старомодного образца.

Пьеса Михалкова «Потерянный дом» является по существу первой попыткой за последние годы остро поставить этот вопрос и правильно его разрешить.
В пьесе четко выражена мысль о том, что всякий поступок, способствующий искажению нравственного облика советской семьи и ставящий под угрозу ее нормальное существование, встречает со стороны нашей общественности самое суровое осуждение. За порчу семьи, за нанесение ей морального ущерба с виновных должно взыскиваться с неменьшей строгостью, чем взыскивается за нанесение ущерба государству. Сила советского коллектива не останавливается перед вторжением в «личные дела» тех людей, которые таят в своей психологии родимые пятна капитализма.

С этой точки зрения пьеса Михалкова заслуживает несомненного внимания, и обращение к ней коллектива областного драматического театра вполне закономерно.

Вот вкратце содержание пьесы:

Депутат Верховного Совета Устинов приехал в Москву с далекого Енисея. Поздним вечером он пошел навестить своего старого друга Лаврова. Друзья не виделись шесть лет, однако их дружеская беседа быстро утратила свой задушевный характер. В жизни Лаврова произошли за это время изменения, которые поразили и возмутили Устинова. Лавров оставил жену, с которой прожил семнадцать лет, и двоих детей.

Он живет с другой женщиной.

Покинутая жена Лаврова Татьяна Петровна Кудрявцева, глубоко пережившая разрыв с мужем, мужественно выдержала это испытание и обрела подлинное счастье в работе. Татьяна Петровна – талантливый хирург, она твердо знает, что необходима множеству других людей, и это помогает ей, при всех личных невзгодах, жить интересной творческой жизнью.

Девушка, которая полюбила Лаврова еще в институте, когда слышала его увлекательные лекции, осознала в конце концов, что не имеет права отрывать Лаврова от семьи, не захотела мириться со своим двусмысленным положением и, преодолев свое сильное чувство к Лаврову, ушла от него сама.

Партийная организация не оставила без внимания поведение Даврова, и ему, члену партии, пришлось на заседании бюро давать объяснения о неполадках в свойе личной жизни. И наконец школа, в которой учатся его дети, потребовала от него более внимательного отношения к ним.

Все это время Лавров пытался убедить себя и других в том, что он не сделал ничего, заслуживающего осуждения, доказывал, что сотни людей сходятся и расходятся, а он поступил даже благородно, обеспечив семью материально. Но вопреки логике Лаврова все ежедневно напоминает ему о том, что сделано что-то нехорошее, из-за чего трудно прямо смотреть в глаза старому другу Устинову, из-за чего нет полного счастья с Людмилой, потому что их совместная жизнь юридически не оформлена – Лавров не развелся с женой, боясь общественного «резонанса».

Трудно Лаврову встречаться и с детьми. В их глазах от каждый раз видит упрек и каждый раз при этом чувствует, как его мучает совесть. Удобная форма жизни Лаврова, которую он так безответственно состряпал, расползается по всем швам, и из каждой прорехи проглядывают не очень-то привлекательные черты его характера.

Спектакль областного драматического театра в основном правильно раскрывает содержание пьесы Михалкова. Интересен в этом спектакле прежде всего образ хорошей советской девушки Людмилы, созданный артисткой Е. Е. Красновой. Артистка Краснова впервые выступила на сахалинской сцене, и это первое выступление оставило в нас уверенность в том, что серьезность и вдумчивость в работе над ролью – главное качество актрисы. Образ Людмилы показан ею в развитии. Актриса мягко и вместе с тем очень ясно раскрывает логику поведения Людмилы, ее превращение из недалекой, излишне восторженной девушки в зрелого принципиального человека, свободного от легкомысленных иллюзий, способного пройти честный и содержательный жизненный путь. В Людмиле – Красновой, расстающейся в конце спектакля с Лавровым, нет и доли сентиментального самопожертвования. Перед нами человек, убежденный в своей правоте и прямо идущий к своему твердому решению – расстаться с Лавровым, освободиться от ошибочного взгляда на счастье, как на растворение себя в любимом человеке, и найти свое место в жизни, в творческом труде. И если Людмила в исполнении Красновой вначале спектакля казалась нам чрезвычайно заурядным существом, мечтающим о курортном рае наедине с возлюбленным, то в конце спектакля перед нами человек с сильной индивидуальностью и одновременно с теми типичными положительными чертами характера, которые свойственны нынешнему поколению советских людей, вступающих в жизнь.

Татьяна Петровна Кудрявцева в исполнении артистки А.  Н. Зубаревой предстает перед нами в образе умной, проницательной женщины, умудренной большим жизненным опытом. Татьяна Петровна Зубаревой очень сдержанна, пожалуй, даже слишком сдержанна в своих переживаниях. Выдержка, мужество этой женщины – вот черты, привлекшие главное внимание артистки в этой роли. Правильно раскрывая их, актриса иногда упускает из виду глубокое драматическое содержание этой роли, из-за чего образ Татьяны Петровны в спектакле становится несколько суховатым. Больше всего вктрисе удается сцена,  в которой Татьяна Петровна с неожиданной для себя самой откровенностью пассказывает незнакомой посетительнице о своей женской судьбе. Просто, стараясь объяснить не столько молодой девушке, сколько самой себе, говорит Татьяна Петровна о радости большого ответственного труда, без которого жизнь для человека пуста и бесцельна.

Роль шестнадцатилетней Оли Лавровой исполнена артисткой Хасановой с необходимой для этой роли драматической напряженностью. Актриса удачно избегает мелодраматизма, которым грешит эта роль в пьесе. Хасановой следует еще больше поработать над точной внешней характерностью роли, потому что иногда у нее прорываются черты, продиктованные не столько индивидуальностью Оли Лавровой, сколько условно-театральным представлением об изображении «ребенка» на сцене.

Маленькую эпизодическую роль санитарки в больнице играет артистка Е. Жданова. Эпизод послужил актрисе материалом для создания образа трогательной, хлопотливой старушки, которая много лет уже работает в больнице и которая вносит в эту строгую больничную обстановку домашнюю атмосферу уюта и сердечной заботливости. Правдива в своей небольшой роли Елены артистка Т. И. Агалакова.

Женские образы нашли в спектакле более удачное воплощение, чем мужские. Артисту Я. А. Юфа в образе Лаврова больше удается та часть роли, где Лавров испытывает внутреннее беспокойство и обнаруживает свою эгоистическую натуру. Но артист не нашел еще нужных красок для показа Лаврова в сумме его противоречивых качеств. Нет в его Лаврове той несомненной значительности, которая к нем должна быть хотя бы потому, что его любит такая умная и хорошая женщина, как Татьяна Петровна, нет в нем обаяния талантливого профессора, за которое полюбила его Людмила. В изображении Лаврова артист Юфа почти с самого начала прибегает к разоблачению, в результате чего конфликт всего спектакля, тот пункт столкновений, которым является образ Лаврова в пьесе, кажется нам менее существенным, чем он должен быть.
Артист Цветков в роли Устинова показывает в основном только одну линию его поведения: отношение Устинова к событиям в семье Лаврова, в результате чего образ Устинова принимает несколько обнообразный характер. Можно адресовать этот упрек и автору пьесы, однако в пьесе есть, пусть незначительный, но все же материал, помогающий найти в образе Устинова дополнительные черты, говорящие о его большой увлеченности великими преобразованиями природы на Енисее, свидетельствующие о его поэтическом восприятии действительности, благодаря чему Устинов пишет роман об этих преобразованиях.

Думается, что темперамент, с которым Устинов осуждает Лаврова, и темперамент, с которым Устинов говорит о проекте преобразования сибирских рек, должен выражаться по-разному. У Устинова-Цветкова и то и другое выявляется одинаково.

Спектакль поставлен режиссером театра А. И. Лориным, занятым в спектакле в роли старого школьного учителя. «Потерянный дом» - первая работа режиссера в нашем театре, о которой, учитывая замечания, сделанные выше, можно сказать, что спектакль звучит с той социальной остротой, без которой пьеса на такую тему может показаться нам и мелодраматичной, и, в силу этой мелодраматичности, жизненно недостоверной. Именно наличие правильного осуждения Лаврова в спектакле делает этот спектакль нужным нашему зрителю, заставляет зрителя задуматься над жизненным фактом, положенным в основу пьесы, посмотреть серьезно и вдумчиво в самою жизнь, увидеть в ней явления, аналогичные тому, что были показаны в театре, разобраться в них и сделать по отношению к ним правильные выводы.

Воспитательное значение спектакля очевидно, и в этом его главное достоинство.

Г. Костелянец».

 ("Советский Сахалин", 1951, № 16 (19, январь), с. 4).