"... Родился он в Воронеже, а служит в Фергане.
Ведь он у нас, фактически, во всем передовой:
По части политической, по части боевой!"
Ведь он у нас, фактически, во всем передовой:
По части политической, по части боевой!"
50 лет назад в СССР можно было сначала окончить университет марксизма-ленинизма, а уж потом - и среднюю школу:
"Жизнь Советских Вооруженных Сил
В этот день, в казармах Н-ской части впервые прозвучало:
— Товарищ прапорщик!..
Именно здесь появились первые в округе прапорщики. Ими стали самые достойные, лучшие из лучших старшины и сержанты-сверхсрочники. Те, кто не то что полюбил военную, замешенную пополам с постоянной тревогой, службу,— кто всю свою жизнь, судьбу свою связал с армией.
И хотя сначала немного непривычно прозвучало это—"товарищ прапорщик", однако новое звание, а вместе с ним и новые заботы, обязанности как-то сразу, как это и бывает в армии, прочно и властно вошли в повседневную службу, в жизнь этих людей.
Рассказ о прапорщике Николае Михайловиче Голошевском — это и рассказ о тысяче его сослуживцев, тоже только что получивших это звание.
"И когда только наш старшина отдыхает?"—думает дежурный по роте, приветствуя прапорщика Н. Голошевского. Домой ушел он в первом часу ночи, помогал выпускать стенгазету. В половине шестого утра, как и всегда, уже в роте. Заглянул в канцелярию, в умывальник — все в порядке. И только шагнул из коридора в казарму — даже вздрогнул от звонкой команды:
— Ро-та! Подъем!
Сколько раз за свои двенадцать лет армейской службы слышал Николай Михайлович эту команду. Именно с нее начинается самая трудная, самая ответственная и вместе с тем самая интересная старшинская работа. Еще не отзвучали последние слова команды, а уже моментально слетали одеяла с солдат, мигом пустели койки, и самые быстрые, самые проворные воины становились в строй. Голошевский никого не торопил, не подгонял, это было ни к чему, подъем, как и всегда, шел "чисто". И вот —бегом на улицу, на физзарядку. И старшина — тоже вместе с солдатами. А там: завтрак, занятия... Все по строгому распорядку.
И все-таки в каждом дне есть что-то новое, свое. Не все это и замечают, а он —старшина роты —сердцем чувствует. Как чувствует хороший хозяин даже небольшую перемену в своем родном доме. Вот и сегодня солдаты немножко возбуждены, старшина знает почему. Вышел очередной номер ротной стенгазеты, и там некоторых недисциплинированных здорово пропесочили. Видно, уже успели посмотреть, поэтому одни солдаты хитровато улыбаются, другие, наоборот, мрачные. И еще сегодня старшине вручили сразу три письма, и все от бывших его
воспитанников.
У Голошевского —рота учебная, и в этом своя, особая сложность его работы. Прибудут молодые воины, послужат здесь несколько месяцев, получат специальности и разъедутся по другим частям. А на смену им —новое пополнение. И опять все начинается заново: строевые занятия, уставы, конечно, те же самые, а вот свою, старшинскую "программу" Голошевский должен совершенствовать постоянно, обогащать ее. Потому что это самая тяжелая программа —воспитание солдат. А солдаты ведь другие, разные солдаты, и у каждого — свой характер, свой мир, свое понимание. У старшины большой опыт, педагогические навыки, —я не боюсь употребить это слово, рассказывая о человеке военном, потому что и в самом деле Голошевский —замечательный педагог, свое личное обаяние он тонко, умело и полезно сочетает с отличным знанием психологии солдата, его души.
Вот взять, к примеру, курсанта Владимира Лобана. Приехал однажды к нему отец, сидят в канцелярии, беседуют. Старшина чувствует: сын очень уважает отца, любит его. По глазам Владимира это видно. Отец, уже уезжая, говорит:
—Вы, товарищи командиры, сыну моему поблажки не давайте. Знаю, непослушный он.
Владимир стоит рядом, покраснел, глаза опустил.
—Да нет, папаша, —улыбается старшина, —Владимир хороший солдат, мы им довольны.
Отец так и просиял весь. И уехал домой с хорошим настроением. А Владимир ходил весь день какой-то задумчивый, старался не попадаться Голошевскому на глаза. Вечером же сам подошел к нему:
—Товарищ старшина, зачем вы отцу неправду сказали? Ведь не все у меня ладно со службой: сам знаю...
—Вот и хорошо, Владимир, что ты сам это чувствуешь, —ответил старшина. —Но зачем отца расстраивать, он у тебя ветеран, сам служил. Видишь, в часть приехал, чтобы посмотреть, как ты службу несешь. Ну что ж, давай вместе с тобой будем искупать свою вину перед ним. Согласен?— Согласен, товарищ старшина! —радостно ответил солдат.
И нынче —не узнать Владимира Лобана. Вот так: иной раз одно слово, умное, сказанное вовремя, значит куда больше, чем самое строгое наказание.
Как-то уж так получается, что молодые воины, придя в эту роту, сразу же видят в Голошевском не только строгого и требовательного начальника, но и умного, рассудительного друга. С ним можно посоветоваться по самым различным, в том числе и личным вопросам, поделиться мыслями.
Командир роты видит в старшине самого близкого, верного помощника. Сослуживцы говорят:
—Повезло тебе на старшину. Это же профессор в своем деле.
Тут они правы. Ни один семинар по воспитанию молодых солдат не обходится в части без его выступления. И это —настоящие доклады, интересные, живые, с примерами из личной практики. Поэтому методы работы Голошевского с молодыми солдатами давно уже вышли за стены его казармы и стали достоянием многих других старшин.
Однако и самому старшине очень помогает то, что он нашел контакт с командиром роты, с командирами взводов. Вместе выбирают средства воспитания, но, как правило, в первую очередь их апробирует старшина роты. Это уже стало неписаным законом подразделения.
Знает старшина, что нужно, чтобы служба была для солдат интереснее. Давно стало в роте хорошей традицией проводить конкурсы на звание лучшего механика-водителя танка, наводчика. В них участвуют, как правило, все солдаты. Победители определяются в торжественной обстановке, их поздравляет командир роты, им посвящают боевые листки. И дают отпуск. Это —на пятом-шестом месяце службы!
Трудно ли прапорщику?
—Да,—говорит Голошевский,—Прапорщик —первое звено в воспитании воина. А в чем главный принцип обучения и воспитания подчиненных? В практическом показе, в личном примере, я так считаю. Но чтобы показать, надо самому знать, самому уметь. А знаете, какие к нам приходят служить ребята? Вот в моей роте сейчас половина —окончившие институты, техникумы. Специалисты из них получаются высшего класса. Но скажите, каким должен быть прапорщик, чтобы успешно работать с такими солдатами, чтобы завоевать их авторитет, любовь, уважение?
Я понимаю Голошевского. "Потяжелела" нынче старшинская должность, ничего не скажешь. Старшина должен быть человеком высокой культуры, морально-боевой закалки. А политический, военно-технический кругозор? То же самое. И профессиональным методическим мастерством он должен владеть хорошо.
Все эти качества присущи и моему герою. Потому что для Голошевского армия —не только служба, но и учеба. Настойчивая, ежедневная. В армии он окончил вечерний университет марксизма-ленинизма. В этом году кончает среднюю школу. Отлично подготовлен физически, хороший строевик, гимнаст. Как закрутит он на турнике "солнышко" или легко, еле касаясь, перемахнет через "коня", даже его сослуживцы завидуют. Не говоря уже о молодых воинах.
И гордятся солдаты, что никто в части не бросит гранату дальше, чем их старшина. И не один из них мечтает иметь такую воинскую выправку, такой строевой шаг, как у него. Часто кто-нибудь из молодых воинов, немного смущаясь, спросит:
—Товарищ прапорщик, а как вам это все удается?
—Послужите в нашей роте, меня обойдете, —улыбается Голошевский.
А еще он очень уважаемый человек не только среди воинов, но и среди офицеров тоже. Коммунист. Член бюро первичной партийной организации.
...В тот день, как и всегда, в половине шестого пришел в свою роту Голошевский. Пришел еще в старой форме. Он знал, что надел ее в последний раз, что через несколько часов сменит на форму прапорщика. И оттого на сердце было и грустно немножко и радостно. А днем состоялось посвящение в прапорщики. Он и еще двадцать человек его товарищей по службе стояли возле трибуны лицом к солдатскому строю. И вот волнующая минута: зачитывается приказ командующего округом 0 присвоении им воинского звания "прапорщик".
—Старшина сверхсрочной службы Голошевский Николай Михайлович,— слышит он.
Чеканя шаг, подходит к столу. Гремит военная музыка. Командир части вручает ему погоны прапорщика. Первому в округе. А мне подумалось в ту минуту: это совпадение не случайное для Голошевского.
Почему "прапорщик"?—спрашивают многие. "Прапор" —значит знамя — по-старославянски. При Петре I это звание присваивалось тем, кто назначался в знаменосцы. Нынче оно возвращается в нашу армию на новой основе. Одно скажу: и в наши дни, и в нашей армии прапорщик, как знаменосец. Он всегда идет впереди своих солдат. Потому что все прапорщики — передовики боевой и политической подготовки, носители славных боевых традиций нашей армии.
спец. корр. "Известий".
Комментариев нет:
Отправить комментарий