"...Вы с нами, вы с нами,
Хоть нет вас в колоннах".
70 лет назад
побывавшие в тюрьмах во время фашистской оккупации, говорили, что такого зверского
обращения и нечеловеческих пыток, какие были потом в тюрьмах у коммунистов, они себе даже
представить не могли:
"Мэрсин
Мэтай
21 месяц в
титовских застенках
Два года назад
Мэрсин Мэтай, работник албанской миссии в Белграде, был схвачен полицией
Ранковича и без предъявления каких-либо обоснованных обвинений брошен в тюрьму.
Несмотря на неоднократные требования албанского правительства, титовская клика
не выпускала Мэтая из белградских застенков. И только в начале нынешнего года
Мэрсин Мэтай вырвался, наконец, на свободу и вернулся на родину. Ниже мы
печатаем его записки, опубликованные в албанской газете "Зери и
популлит".
Тому, кто не
видел всего этого своими глазами, трудно представить себе, что такое тюрьмы
титовской Югославии, режим, царящий там.
С полным
основанием народ назвал их "очагами смерти". Тот, кто попадает сюда,
почти никогда не выходит живым. А количество таких тюрем множится изо дня в
день. С 1948 года все, что могло быть приспособлено под камеры пыток, - склады,
подвалы, магазины с толстыми стенами, даже школы, - перешло в распоряжение
кровавого палача Ранковича. Все эти "очаги смерти" – казематы одной
большой тюрьмы, в которую превращена сегодня Югославия. Растут зловещие корпуса
новых застенков. Только в Бедграде за последнее время построены: тюрьма
Ада-Цингалия, окруженная рекой Сава, тюрьмы в Обилича Венац и в Дэдинье;
большая тюрьма строится в Зэмуне.
Тысячи и
тысячи лучших сыновей югославского народа, честные патриоты и коммунисты, все
те, кто любит свой народ и свою родину, кто верен делу пролетарского
интернационализма, Советскому Союзу и товарищу Сталину, заключены в эти
"очаги смерти". Не проходит дня, чтобы янычары Ранковича не хватали
очередные жертвы. Титовский террор намного превосходит террор времен
гитлеровской оккупации. Автомобили кровавой УДБ (охранки) днем и ночью
разъезжают по улицам югославских городов. В ужасе смотрит население на
"Марицы" – длинные, наглухо закрытые машины. Они применяются при
массовых арестах югославских патриотов. Каждую ночь "Марицы"
доставляют в огромную белградскую тюрьму Главнячу новых людей. Построенная еще
в годы турецкого ига, она значительно расширена титовскими палачами. В народе
Главняча известна под зловещим названием "ад Ранковича".
В этой тюрьме
я просидел 19 страшных месяцев. Позже меня перевели в тюрьму в городе Сремска
Митровица, где я пробыл еще 2 месяца. Эта тюрьма представляет собой целый
город, состоящий из большого количества железобетонных зданий с решетками.
Здесь, в этой самой большой тюрьме Югославии, томятся тысячи заключенных.
То, что я
видел в этих застенках, и особенно то, что слышал, я никогда не забуду. Здесь
стража, надсмотрщики, офицеры могут убивать, кого хотят, могут пытать заключенных,
как им заблагорассудится. Здесь существует только закон плетки и резиновой
дубинки, цепей для подвешивания и других орудий пыток.
В течение 21
месяца, проведенных мною в заключении в Главняче и Сремска Митровица, я день и
ночь слышал крики и стоны истязаемых людей. Измученные заключенные не могли
спать даже ночью. Каждый с тревогой ждал, что с минуты на минуту его вызовут на
допрос и начнутся средневековые кровавые пытки.
Не счесть
жертв палача Ранковича, томящихся в "очагах смерти".
Вот Бранко
Полянац, бывший генерал-лейтенант Национально-освободительной армии Югославии.
Он был арестован уже давно и содержался в камере № 6 Главнячи под особым
наблюдением. С 15 июля 1950 г. по 1 августа, т. е. 15 дней подряд, каждый день
его подвешивали за руки на железные перекладины. Только ночью его спускали, да
и то только для того, чтобы подвергнуть новым еще более жестоким пыткам. В
течение всего этого времени ему почти не давали ни пить, ни есть.
Баняц Милош –
старый коммунист, бывший капитан Национально-освободительной армии Югославии.
После ареста его доставили в Главнячу, где подвергли избиениям, продолжавшимся
месяцами: день за днем, ночь за ночью. Его подвешивали на цепях за руки и
продолжали пытать в таком положении. Каждую ночь по два часа подряд его
избивали резиновыми дубинками, прожигали ему пальцы и руки до костей.
Палачи,
пытающие заключенных, это звери в человеческом облике. Особенно отличались
своей жестокостью Дубайич и Лепоглавич. От их рук погибли десятки югославских
патриотов.
Жарко Попара,
старый коммунист, в марте 1950 г. сошел с ума в руках этих выкормышей
Ранковича. Три дня и три ночи подряд его крики раздавались под сводами
Главнячи.
Среди
арестованных немало людей, которые годами содержатся абсолютно изолированно,
без суда и следствия. В камере № 8, например, находилась женщина-врач, в
прошлом майор Национально-освободительной армии Югославии. Она томится в тюрьме
с 1948 г. и ни разу не вызывалась в суд.
Заключенные
как в Главняче, так и в Сремска Митровица содержатся в ужасающих условиях.
Маленькие, темные и сырые камеры набиты людьми до отказа. Здесь очень мало
воздуха и почти нет света. Запрещаются какие-либо разговоры, даже вполголоса.
При малейшем нарушении этого запрета стражники закрывают небольшое отверстие,
через которое в камеру проникает воздух. Мы задыхались, многие падали в
обморок.
Большинство
заключенных в результате голода, пыток и нечеловеческих страданий заболело
туберкулезом. Никакой медицинской помощи никто никогда не получает.
Старые
югославские коммунисты, которым пришлось побывать в тюрьмах во времена короля
Петра и снова во время фашистской оккупации, говорили, что подобного зверского
обращения и нечеловеческих пыток они себе даже представить не могли.
Но никакие
истязания и издевательства не могут сломить югославских коммунистов, верных
делу своей родины. На стенах камер Главнячи высечены и выцарапаны
окровавленными, обожженными руками заключенных надписи: "Не падайте духом,
товарищи! Наше дело правое, народ с нами, а правда народа не может не
победить!"
Не могу не вспомнить
о таком факте. В одиночной камере № 5 первого этажа Главнячи находился в
заключении югославский коммунист. Однажды, когда его вызвали на допрос, он
остановился посреди тюремного двора и закричал, обращаясь ко всем нам:
"Товарищи, держитесь мужественно до конца! О нас знает Москва, о нас знает
Сталин!"
…21 месяц
провел я в тюрьмах Ранковича. Трудно словами описать зверский террор, царящий
там. Но еще труднее описать героизм и самоотверженность югославских патриотов.
Палачам не сломить их волю, не покорить их! Отважные патриоты верят, что победа
будет за ними, что солнце свободы взойдет над югославским народом. Правду
нельзя заключить в тюрьму. Ее нельзя убить".
("Литературная
газета", 1951, № 59 (19 мая), с. 4).
Комментариев нет:
Отправить комментарий