"Сталину слава! Октябрьским знаменам…"

"…И ленинской партии нашей хвала. 

Идем к коммунизму путем непреклонным, 
И вождь нас ведет на большие дела!" 

70 лет назад в СССР через большинство произведений проходил образ простого русского человека:

"П. Павленко, М. Чиаурели

Падение Берлина

Литературный сценарий П. Павленко и М. Чиаурели "Падение Берлина" посвящен исторической победе советского народа, одержанной в Великой Отечественной войне. Через все произведение проходит образ простого русского человека – сталевара Алексея Иванова, показавшего до войны образцы социалистического труда, а в годы войны героически сражавшегося против фашизма. В публикуемом отрывке события происходят накануне Великой Отечественной войны.

…Иванов шел по дорожке сада, оглядываясь по сторонам, куда бы скрыться.

- Ей-богу, я не могу, - шептал он генералу Власику, - отпустите вы меня, ради бога…  Ну что я… рапортовать надо или как?.. Лучше Хмельницкого вызовите, а?

Генерал Власик ничего не успел ответить. Сталин сам шел навстречу гостю.

Иванов, глубоко вздохнув, остановился. Губы его дрогнули.

- Здравствуйте, Виссарион Иванович, - вымолвил он через силу, - то есть, простите ради бога…

Сталин засмеялся и, подойдя, обнял Иванова за талию.

- Это моего отца звали Виссарионом Ивановичем, а я - Иосиф Виссарионович… Ничего, ничего… - и, смеясь, повторяя: "Виссарион Иванович", повел его в дом, где уже был накрыт стол.

… За столом сидели товарищи Сталин, Молотов, Берия, Жданов и Иванов. Все блюда стояли на столе. Подающих никого не было. Каждый, что ему надо, брал сам.

Иванов, чтобы не сделать какой-нибудь глупости, жевал один хлеб. Сталин сказал ему:

- Когда гость не ест, хозяину обидно. Возьмите вот это, - и положил на тарелку Алексея рыбу и налил вина в его бокал.

- За ваше здоровье, товарищ Сталин, - сказал Алексей.

- За мое здоровье часто пьют, - сказал Сталин. - Давайте за вас выпьем, за ваши новые успехи…

Все выпили.

Берия снова наполнил бокалы и сказал как бы вскользь, подмигивая Жданову:

- Их завод только Ивановым и держится, а вообще неважно работает…

- Наш завод? - Иванов не замечал шутки. Он возмущенно опрокинул в себя бокал и ответил достойно: - Нет, не зря нас орденом наградили, товарищ Берия. Наш завод сильный, смелый, народ у нас дерзкий, далеко вперед видит.

Сталин сказал:

- Завод у них ничего, руководство только отстает… Верно?

Иванов помотал головой, отрицая это.

- Нет! Таких директоров, как наш Хмельницкий, по всему Союзу поискать, - сказал он уверенно, - сталь мы даем хорошую, такую никто не дает. Так и называется у нас - хмельницкая сталь, - и, сказав это, опять выпил.

- Сталь многие дают, но не все отдают себе отчет, для чего она и сколько ее нужно нам… У вас о войне народ что думает?

Иванов ответил:

- Думают, что подходит она, подкатывается…

Молотов говорит Иванову:

- В будущей войне сталь будет решать все.

- Так-то оно так, Вячеслав Михайлович, да одна сталь ничто. Ей хозяин нужен. Без солдата и сталь пустяк.

Сталин ответил:

- Конечно, самое главное люди… Исход войны решат они, но чем богаче оснащен воин, чем сильнее его техника, тем ему легче победить.

Иванов заметил тогда:

- Сталь-то у нас, товарищ Сталин, хорошая, а будет еще лучше. Я вот выдал новую марку, а наш старик-сталевар Ермилов, гляди, меня через месяц-другой и перекроет. Получше выдаст. А там еще кто откроется…

Жданов спросил:

- А вы сдадитесь?

Сталин заметил:

- Конечно, сдастся. Успокоится на достигнутом - и все.

- Я на достигнутом?..- теперь уже более смело спросил Иванов и решительным жестом сам налил себе вина сразу в два бокала. - Сталь варить, товарищи, это надо головой работать, - сказал он вдруг, - может, вам так сообщают, что, дескать, рецепт есть, формула есть, технологический процесс указан - точка, делай.

- А разве не так? - спросил Сталин.

- И вовсе не так, - ответил Иванов, отодвигая от себя тарелки, ножи и вилки, чтобы было свободнее рукам. - Сталь - она как живая, товарищ Сталин. Все обеспечено, наука соблюдена, а глядишь - брак. В чем дело?.. В том дело, я вам так скажу, чтобы поймать ее во-время. Может, матери так детей не рожают, как я эту сталь. Вот как оно!.. Ходишь вокруг мартена, душа дрожит, все думки там, в печи, будто я сам в огне варюсь. Тут уж я о технологии не думаю…

Иванов останавливается…

- Рассказывайте, рассказывайте, - сказал товарищ Сталин, пытаясь придвинуть

к Иванову его тарелку, но тот решительно отодвигал ее, одержимый нахлынувшим красноречием.

- Сталь сердцем варят. Вот как заступит в сердце, - готова, открывай горн, зови ребят… гляну на металл и сразу знаю, - удалась или нет. Тут отца-мать забудешь.

А как пошла, такая радость берет, тогда все нипочем, петь тогда охота… "Эх ты, Ваня!" – неожиданно запел он и осекся.

- Извините, товарищ Сталин, завод вспомнил, петь люблю, когда работаю…

- А вы спойте, - предложил Жданов. – Что-то не помню этой песни.

- Песня эта хорошая, простая. Если можно, спою, - и запел.

Все стали подтягивать ему. Пел Иванов, пел Сталин, пел Молотов, пели Берия и Жданов. Пели, забыв обо всем на свете, и широко и вольно лилась песня.

Когда кончили петь, Молотов спросил:

- Вы женаты, товарищ Иванов?

- Приближаюсь, - туманно ответил Алексей.

- К чему приближаетесь? - спросил Сталин.

- К тому… к женитьбе приближаюсь, а не выходит. Не моей, видать, марки сталь. Если можете, помогите, товарищ Сталин.

Все засмеялись. Сталин развел руками:

- Тяжелый случай! Но если что от меня зависит, помогу. А в чем дело, по существу?

- Красавица! - сказал Алексей, потрясая кулаком. - И душа чистая! И умница! А вот стихами меня замучила… Вдруг, скажем, звонит по телефону: "Алло! Алексей, Алеша! "Кавказ подо мною. Один в вышине…" Продолжай!" Вы понимаете?

Сталин, смеясь, останавливает его:

- Что же вы?

- Я, конечно, не поддаюсь, насколько могу, но кто же столько стихов помнить может?

- А стихи между тем хорошие, - задумчиво произносит Сталин и, прищурив глаза, негромко читает наизусть:

   …Стою над снегами у края стремнины:
   Орел, с отдаленной поднявшись вершины,
   Парит неподвижно со мной наравне.
   Отселе я вижу потоков рожденье
   И первое грозных обвалов движенье…

Иванов замирает с бокалом в руке.

- Значит, тоже этим занимаетесь? - удивляется он, не веря глазам и ушами своим, и лицо его становится несчастным.

- Ничего, не пугайтесь стихов, - смеясь, говорит Сталин, - постарайтесь оказаться сильнее ее в деле – тогда ничего.

- Да это я сколько угодно… - робко улыбается Иванов, - а только керосином мое дело пахнет.

…Он прощается. Голос его нетверд, движенья счастливы.

- Нам, сталеварам, верьте, - говорит он Сталину, - не подведем, на десять очков всех этих заграничных обставим. Точно говорю. - Он идет, но тотчас возвращается. – Не обижайтесь на меня, товарищ Сталин! Может, я чего не так сказал, а?

Сталин кладет руку на плечо Иванова:

- Мы свои люди, все можем друг другу сказать… Передайте привет сталеварам. Наша просьба – не успокаиваться, не почивать на лаврах, добиваться новых успехов… Это важно и в личной жизни."

("Литературная газета", 1948, № 66 (18, август), с. 2).