"Не заслонить вам свет дневной тревожной тенью ночи..."

"...Весь мир готов к войне с войной,

Весь честный мир рабочий!"

65 лет назад в СССР захватывающие пьесы всемерно рекомендовались к постановке театрам и прочим коллективам:

«Для клубной сцены.

Алексей Самсония.

«Черная тень».

Пьеса в одном действии.

Одноактная пьеса иркутского драматурга Алексея Самсония «Черная тень», которая сегодня публикуется в «Восточно-Сибирской правде», посвящена разоблачению гнусных происков американских поджигателей войны, которые пытаются подорвать стремление народов к свободе и миру.

Пьеса А. Самсония рекомендована для театров, коллективов художественной самодеятельности, клубов и Домов соцкультуры. (ГУРК, № 576/50, от 26 августа 1950 г.).

В ближайшее время пьесу А. Самсония выпускает издательство «Искусство».

Действующие лица:

Джон Ивенс.

Мэг – его жена.

Джо – его сын.

Сузи – его дочь.

Бен Хикс.

Блоуд.

Действие происходит в Соединенных Штатах Америки в наши дни.

Бедно обставленная деревенская комната. За столом сидит, бессильно свесив усталые руки, Джон Ивенс. Мэг вытирает тряпкой стол. Вечереет.

ДЖОН. Мэг!

МЭГ. Да?

ДЖОН. Боже ты мой... боже ты мой... (Встает, ходит из угла в угол). Боже ты мой...

МЭГ. Перестань

ДЖОН. Что?

МЭГ. Возьми себя в руки...

ДЖОН. Но...

МЭГ. Сядь.

Джон садится. Пауза.

ДЖОН. Мэг!

МЭГ. Да?

ДЖОН. Что теперь делать? (Пауза). Почему ты молчишь? (Пауза). Да, да... Я знаю, что ты не любишь, когда я начинаю хныкать, но ты несправедлива ко мне, Мэг. Ведь сколько бурь пронеслось над нами, а я крепился. Ведь ты не можешь этого отрицать.

МЭГ. Успокойся.

ДЖОН. Да, да. Ты просто несправедлива ко мне, Мэг. Ведь я все время работал, как вол, и все время крепился. И я даже звука не издал, когда в прошлом году нам пришлось перезаложить наш клочок земли, но теперь нам и перезакладывать нечего.

МЭГ. Люди не зря говорят, что Белый дом следовало бы покрасить черной краской.

ДЖОН. Мэг, ты сошла с ума. Разве ты не знаешь, что стены тоже имеют уши?

МЭГ. Ну, конечно, Джон. У людей ведь не осталось даже дома, в котором они могли бы говорить то, что хотят.

ДЖОН. Перестань. Сейчас же перестань. Или ты хочешь, чтоб всех нас упрятали в тюрьму?

МЭГ. Она рядом.

ДЖОН. Перестань. Сейчас же перестань.

МЭГ. Говорят, что начальник тюрьмы лопается от счастья, когда привозят новых арестантов.

ДЖОН. Мэг!

МЭГ. Он даже выпивает по этому случаю лишнюю бутылку виски.

ДЖОН. Мэг! 

МЭГ. Говорят, в последнее время ему просто везет на эти лишние бутылки.

ДЖОН. Перестань. Сейчас же перестань. Я отлично знаю Бен Хикса, и он ни разу не сказал мне дурного слова.

МЭГ. Дурного слова не сказал, а в округе его душителем называют.

ДЖОН. Мэг! (Жалобно). Ну, что мне с тобой делать, Мэгги... Я только о том и думаю, чтоб и Сузи и ты были бы живы и здоровы, но... больше всего я боюсь твоего язычка, Мэг. Ты всегда любишь говорить то, что лежит у тебя на душе.

МЭГ. Куда это Сузи запропала?

ДЖОН. Да, да, Мэг. И ты всегда забываешь, что мы все-таки в лучшем положении, чем все наши соседи. Ну, посуди сама, на что им надеяться? А у нас, как никак, есть неплохой шанс в жизни. Да, Мэг. Я твердо верю, что Джо все-таки найдет работу.

МЭГ. Четвертый год мы верим в это.

ДЖОН. Ты не имеешь права так говорить, Мэг. У Джо не только крепкие руки – у него правильные мозги. Да,да. И он не зря переехал из Чикаго во Фриско. Что Чикаго? Там, говорят, безработных больше, чем скота, который привозят на бойни, а Фриско это большой порт, и в нем обязательно найдется работенка для такого молодца, как наш Джо.

МЭГ. Ты говорил то же самое и про Чикаго, когда Джо переехал туда из Нью-Джерси.

ДЖОН. Ты своими глазами увидишь, Мэг, как из Фриско придет перевод хотя бы на два доллара. Да, да, Мэг. Уж тогда ты сможешь купить Сузи молока и даже пригоршню конфет. Бедная девочка часами простаивает перед лавкой и глаз не сводит с конфет в такой красивой синей обертке. Ты обязательно купишь Сузи конфет, Мэг. Слышишь?

МЭГ. Тебе не надоело?

ДЖОН. Что?

МЭГ. Четвертый год говорить об этом?

ДЖОН. Но я говорю сущую правду, Мэг. И ты сама убедишься, что я, действительно, говорю сущую правду, Мэг.

МЭГ. Не знаю, о какой правде ты говоришь, Джон, но я все время думаю о той правде, о которой говорил наш сосед.

ДЖОН. Молодой Гопкинс?! Тише! Ты... ты сошла с ума, Мэг. Да, да. Ты сошла с ума. Разве ты не знаешь, что тот, кто говорит доброе о России... Молодого Гопкинса именно за это упрятали в тюрьму, уверяю тебя, Мэг! Именно за это.

Вбегает Сузи.

МЭГ. Наконец-то!

ДЖОН. Куда запропала?

СУЗИ. Я, отец... там такое творится. Из тюрьмы бежал заключенный...

ДЖОН. Да ну?

СУЗИ. Беглеца, говорят, Бен Хикс в болотах ищет и все никак, говорят, не может найти.

ДЖОН. Видно, какой-то отчаянный бандит. Еще перережет тут всех, чорт его побери. Мэг! Сюртук!

МЭГ. Куда?

ДЖОН. Я... я только взгляну и сейчас же обратно...

МЭГ. Тебя там нехватало.

ДЖОН. Взгляну и сейчас же обратно, Мэг. Вот увидишь. Даю тебе слово.

МЭГ (подает ему сюртук). Когда Бен Хикс начнет палить из своих пистолетов, лучше не попадаться ему на глаза.

ДЖОН. Но я же говорю, что взгляну и сейчас же обратно. Ты можешь быть совершенно спокойна, Мэг. Уверяю тебя. (Быстро уходит).

СУЗИ. Мама!

МЭГ. Ты голодна, Сузи?

СУЗИ. Я, мама...

МЭГ. Мне нечем кормить тебя сегодня.

СУЗИ. Я, мама... я почтальона встретила.

МЭГ. Письмо?

СУЗИ. Почтальон со мной поздоровался... так вежливо, честное слово... здравствуйте, говорит, мисс Сузи... он так и сказал... мисс Сузи...

МЭГ. Ну?

СУЗИ. А письма, говорит, опять нет, но вы, говорит, не огорчайтесь, что ваш брат так долго не пишет... Я, говорит, уверен, мисс Сузи... он опять так и сказал... мисс Сузи... я, говорит, уверен, мисс Сузи, что не позднее этой недели я смогу вручить вам письмо, мисс Сузи... он в третий раз так и сказал... мисс Сузи... (кружится по комнате). Мисс Сузи... мисс Сузи...

   Дверь распахивается. На пороге появляется Джо а арестантском костюме, в крови и грязи.

Джонни!

   Джо делает несколько шагов, падает. Мэг и Сузи бросаются к нему.

СУЗИ. Кровь. Он ранен, мама. Он ранен.

МЭГ. Дай воды.

СУЗИ. Что?.. Сейчас... сию минуту... (Поспешно приносит стакан воды).

МЭГ. Пей, Джо. Пей же.

ДЖО. Они затравили меня, как зверя, но я, все-таки, не дался им в руки.

СУЗИ. О, Джо. Как это случилось, что ты оказался в тюрьме, Джо?

МЭГ. Пей. Слышишь, Джо. Пей.

СУЗИ. Ты слышишь, Джо? Пей, пей.

МЭГ. Сузи!

СУЗИ. Да, мама?

МЭГ. Пойди взгляни на улицу – спокойно там или нет.

СУЗИ. Что? Сейчас... сию минуту... (Выбегает).

МЭГ. Джо! Ты можешь подняться, Джо?

ДЖО. Подлецы! Какие подлецы!

МЭГ. Ты должен подняться, Джо. В другой комнате безопаснее, и я смогу привести тебя в порядок.

ДЖО. Мама...

МЭГ. Будь же мужчиной, Джо.

ДЖО. Ты не должна сердиться на меня, мама.

МЭГ. Вставай.

ДЖО. Если бы ты знала, какие они подлецы. Какие подлецы!

МЭГ. Вставай же, Джо.

ДЖО (медленно поднимается, с помощью Мэг).  И все-таки я не дался им в руки... Они продырявили меня, но я все-таки не дался им в руки. (Опираясь на плечо Мэг, вместе с ней выходит в другую комнату).

   Пауза. Тишину нарушает отдаленная стрельба. В комнату вбегает Сузи.

СУЗИ. Мама! Где же ты, мама? (Пробегает в другую комнату).

   Входит Джон. Неторопливо сняв с себя сюртук, вешает его на гвоздь. Из другой комнаты выходят Мэг и Сузи.

ДЖОН. Вот и я, Мэгги. Я же обещал тебе, что только взгляну и сейчас же обратно. Там такое творится, что черт ногу сломит, но мне все-таки удалось перекинуться парой словечек с Блоудом. Он помощник Бена Хикса и, по-моему, тоже славный парень. Он держит на прицеле дорогу возле нашего дома и сказал мне, что этот беглец очень опасный преступник и что Бен Хикс скорее повесится, чем его упустит... Что,

Почему вы молчите и так странно смотрите на меня? (Пауза). Понимаю. Ты, вероятно, думаешь, что я завернул к Билли и мы с ним опрокинули по маленькой? Уверяю тебя, Мэг, что ты ошибаешься. Я могу даже дыхнуть на тебя, и ты убедишься, что я говорю сущую правду. Куда там. Мы с Билли уже забыли те веселые денечки, когда мы опрокидывали по маленькой. У бедняги дела тоже плохи, как и у всех нас, а может быть даже хуже. Говорят, что на будущей неделе его ферма пойдет с молотка, и Билли со всей семьей останется под открытым небом. Шутка сказать: шестеро ребятишек, а старшему нет и двадцати лет... (Поднимает с пола обрывок одежды Джо). Что это? (Пауза).  Мэг... Это... это клочок арестантской одежды... (Кричит). Мэг...

МЭГ. Не кричи.

ДЖОН. Ты... он здесь?

МЭГ. Здесь.

ДЖОН (кричит). Мэг!

МЭГ. Перестань кричать.

ДЖОН. Ты сошла с ума. Ты погубишь всех нас. Он преступник. Я не позволю... не позволю в моем доме укрывать преступника... (Бросается к двери в другую комнату).

МЭГ (загораживает ему дорогу). Успокойся.

ДЖОН. Я не позволю... он преступник... очень опасный преступник.

   Дверь другой комнаты отворяется. Из нее выходит Джо с забинтованной головой.

ДЖОН. (Пятится, пока не натыкается на скамью, опускается на нее). Джо... может быть я сплю и мне снится страшный сон... (Кричит). Джо! Это ты, Джо?

СУЗИ (бросается к матери, прячет голову в ее коленях). Мама...

МЭГ. Спокойно, Сузи. Спокойно.

ДЖОН (медленно подходит к Джо, хватает его обеими руками). Да... это ты... ты... и я не сплю... не сплю... (Пауза). Ты украл?

ДЖО. Нет.

ДЖОН. Убил?

ДЖО. Нет.

ДЖОН. Нет? Тогда что же?

ЛЖО. Они взяли меня на работу во Фриско.

ДЖОН. Как? Они взяли тебя на работу? Значит, ты, все-таки, нашел работу... Мэг. Я же говорил... да... ну, что ж ты молчишь, Джо?

ДЖО. Они хотели, чтоб я грузил оружие.

ДЖОН. Оружие? Какое оружие?

ДЖО. Они отправляли его в Корею.

ДЖОН. Куда?.. Ах, да...

ДЖО. Я не устроил никакого шума и очень вежливо попросил, чтобы мне дали другую работу.

ДЖОН. Почему? Почему тебе понадобилась другая работа.

ДЖО. Видишь ли отец... мне чертовски не хотелось жевать хлеб, который заквашен кровью корейских ребятишек.

ДЖОН. Как ты сказал?

ДЖО. Вот и все...

ДЖОН. Погоди, Джо... Я что-то не пойму...

ДЖО. Ты не поймешь. Для этого надо четыре года бродяжить по Штатам и кормиться отбросами в мусорных кучах.

СУЗИ. О, Джо. Неужели ты кормился в мусорных кучах?

ДЖО. Главным образом возле них и встретишь теперь порядочных людей, Сузи. Возле них и в тюрьмах.

ДЖОН. Что ты говоришь, Джо. Ты... ты сам не знаешь, что говоришь...

ДЖО. Главным образом возле них и встретишь теперь порядочных людей, Сузи. Возле них и в тюрьмах.

ДЖОН. Что ты говоришь, Джо. Ты... ты сам не знаешь, что говоришь...

ДЖО. Ты не сидел в тюрьмах, отец, а они битком набиты людьми, которые голосовали за мир и считали, что воздух в Штатах стал вредным для честных людей.

ДЖОН. Погоди, погоди, Джо...

ДЖО. За это их бьют железными прутьями...

ДЖОН. Что? Это неправда. Слышишь, Этого не может быть, и я больше не верю ни одному твоему слову.

МЭГ. Джон.

ДЖОН. Да, да, Мэг. Это неправда, потому что Бен Хикс сам говорил мне, что нигде так не обращаются с заключенными, как в наших тюрьмах. У нас их просто-напросто балуют, сказал Бен Хикс.

ДЖО. Смотря кого.

ДЖОН. Что?

ДЖО. Там сидел один тип, камеру которого обставили мягкой мебелью и кормили цыплячьими крылышками в мадере.

ДЖОН. А что я говорю?

ДЖО. Этого типа звали Хоуд и он сколотил круглую сумму на том, что грабил людей, но он сидел совсем не за это, а за неуплату налога.

ДЖОН. Послушай, Джо...

ДЖО. Но кроме этого Хоуда, в тюрьме никого не кормили цыплячьими крылышками в мадере. Всех остальных били железными прутьями.

ДЖОН. Неправда. Бен Хикс сам говорил мне...

ДЖО. Я не знаю, что тебе говорил твой Бен Хикс, но я могу снять рубашку и показать тебе мою спину.

ДЖОН (отшатнувшись от него). Джо...

СУЗИ. Мама.

МЭГ. Звери. (Пауза).

ДЖО. Мы собирались по ночам, когда засыпали стражники. Мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, и слушали то, что говорил Чарли. Он был коммунист и лучше всех понимал, почему нас упрятали в тюрьму. Потом Говард Четерс читал стихи. Он был поэт и как будто подслушивал наши мысли... (Достает из-за пазухи обрывок бумаги).

СУЗИ (подбегает к нему). Можно я посмотрю, Джо...

ДЖО. Я оставлю их тебе, Сузи.

СУЗИ. О, Джо!

ДЖО. Они должны пригодиться тебе, сестренка... (Читает).

Черная тень лежит на земле –

Белого дома тень.

Счастье, Джимми, лежит не здесь

В этот тревожный день.

Счастье, Джимми, лежит далеко –

Шар обойди земной.

Помни, Джимми, солнце твое

Ярко горит над Москвой...

(Пауза).

ДЖОН. Теперь я все понял, Джо.

МЭГ. Давно бы так.

ДЖОН. Да, да... Теперь я понял все. Ты стал красным, Джо. Вот кем ты стал.

ДЖО. Я хочу быть человеком, отец. В Штатах развелось слишком много дряни.

ДЖОН. Да, да, Джо. Ты стал красным, и все эти люди, которые сидели с тобой в тюрьме, они тоже красные, и я уверен, что их потому и бьют железными прутьями. Бен Хикс рассказывал нам о красных. Он говорил, что они враги Штатов и представляют дело так, как будто у нас не Штаты, а какой-то фашистский застенок.

ДЖО. Так оно и есть.

ДЖОН. Нет, Джо.  Я всю жизнь честно ковырялся на моем клочке земли и всю жизнь верил, что от Белого дома вовсе не черная тень, а совсем наоборот... Да, да, Джо.  Я теперь понимаю, почему на тебя свалилось столько бед. Это произошло потому, что ты красный.

МЭГ. А ты?

ДЖОН. Я? Причем здесь я...

МЭГ. Разве ты тоже красный?

ДЖОН. Я? О чем ты говоришь, Мэг?

МЭГ. Почему же на тебя тоже свалилось столько бед?

ДЖОН. Что?

МЭГ. Почему у нас в доме нет ни куска хлеба, и мы не знаем, что будет с нами завтра? Почему? Ведь ты всю жизнь честно ковырялся на своем клочке земли и верил, что от Белого дома не черная тень, а совсем наоборот...

ДЖОН. Мэг... Мэг...

МЭГ. А Билли, которого с кучей ребят вышвыривают под открытое небо? Он тоже красный? А наши соседи, которым тоже нечего есть и нечего перезакладывать? Они тоже красные,

ДЖОГ. Мэг... Мэг... (Опускается на скамью, закрывает лицо руками).

ДЖО. Нет, отец. Большая часть людей, которые сидели со мной – они вовсе не красные. И я не красный, но чорт меня побери, если я не сделаюсь им, потому что надо быть слепым или подлецом, чтобы не понять, что счастье на самом деле лежит не здесь, а солнце горит только над Москвой.

ДЖОН.  Подождите... боже ты мой...  подождите (Закрывает лицо руками).

МЭГ. Сузи!

СУЗИ. Да, мама?

МЭГ. На улице какой-то шум.

СУЗИ. Сейчас... сию минутку... (Выбегает).

МЭГ. Это, верно, соседские парни. Они каждый вечер поднимают под окнами шум, в честь Сузи.

ДЖО. Как она выросла!

МЭГ. Сегодня даже почтальон назвал ее: мисс Сузи.

ДЖО. Да ну? Это тот самый почтальон, у которого все лицо в веснушках? Он такой же длинный?

МЭГ. И такой же глупый. Тебе придется лечь на чердаке, Джо. Мало ли что может случиться.

ДЖО. Хорошо, мама. (Встает, потягивается)ю А ведь как было бы славно, если б я мог лечь в мою собственную постель или затянуть славную песню, или заглянуть к соседям на огонек, или просто выбежать на улицу и до смерти напугать парней, которые устраивают шум в честь Сузи. Вот было бы славно.

   Вбегает Сузи.

СУЗИ. Бен Хикс.

ДЖОН (вскакивает). Куда он?

СУЗИ. Он уже прошел дом Билли и дом Гопкинсов тоже прошел...

МЭГ (распахивает дверб в другую комнату). Сюда, Джо.

   Джо выбегает в другую комнату. Мэг закрывает дверь, ключ кладет в карман. 

Садитесь все на места.

   Сузи поспешно садится у окна, Джон продолжает растерянно стоять посреди комнаты.

Сядь, Джон.

ДЖОН. Что? Ну, да... конечно... я сяду... (Садится).

   Входит грязный, усталый Бен Хикс.

ХИКС (останавливается в дверях, пристально всматривается в присутствующих). Ну?

   Джон растерянно встает, пятится, опрокидывает скамью.

ХИКС. (Быстро подходит к нему). Где?

ДЖОН (в ужасе отшатнулся). Я... я... мистер Хикс... всегда честно ковырялся на моем клочке земли... и... и всегда верил, что Белый дом... я всегда... верил... верил... все это знают...

ХИКС (наступая на него). Где?

МЭГ. Вам что надо?

ХИКС. Не тебя спрашиваю. (Джону). Ну, где он?

ДЖОН. Я... я... мистер Хикс... я всегда...

МЭГ. Нету здесь никого.

ХИКС. Молчать! (Садится на стул). Воды.

ДЖОН. Сузи, воды. Воды.

СУЗИ. Сейчас... сию минуту (Поспешно выбегает из комнаты)

ХИКС. Ну, как идут дела, старина Ивенс? Что пишет сын?

ДЖОН. Сын... сын... он... мистер Хикс...

ХИКС. Почему ты вздрогнул?

ДЖОН. Я?.. Я совсем... я даже не думал... и я... я уже говорил вам, что мой сын... он во Фриско... и... и... очень давно... Да, да... от него очень давно нет писем, мистер Хикс.

ХИКС. Сядь. (Джон нерешительно садится). Ну?

ДЖОН. Что, мистер Хикс?

ХИКС. Где сын?

ДЖОН. Но я же говорю вам, мистер Хикс, что он...

   Входит Сузи со стаканом воды. Подносит его Хиксу.

ХИКС (берет стакан). Так ты говоришь, Сузи, что беглец здесь?

СУЗИ. Нет... здесь... никого...

ХИКС. Не торопись, Сузи. Соврешь – заберу родителей и поминай, как звали.

СУЗИ. Нету здесь ни... никого... нет...

ХИКС. Подумай... Хорошенько подумай. (Пауза. Хикс пьет воду). Ну?

СУЗИ. Нету здесь... никого нет.

ХИКС. Эй, Джон Ивенс! Может быть ты думаешь, что этот беглец какой-нибудь обыкновенный бандит, прирезавший десяток людей?

ДЖОН. Я... я ничего не думаю... мистер Хикс...

ХИКС. Он враг твой, мой, Америки, чорт возьми! Он красный, красный, понятно? И все, кто водятся с ним, тоже красные!

ДЖОН. Я... мистер Хикс...

ХИКС. Покрывать его – это все равно, что бросить бомбу в Белый дом. Понятно?

ДЖОН. Я... мистер Хикс... всю жизнь... честно...

ХИКС. Или, может бы, ты стоишь за Советский Союз, Джон Ивенс? Или собираешься бросить бомбу в Белый дом? Нет? Тогда где он? Где? Ну? (Пауза. Вбегает Блоуд).

БЛОУД. Мы оцепили дом, начальник.

ХИКС. Эту дверь.

БЛОУД (пытается открыть дверь). Заперта, начальник. (Пауза).

ХИКС (допивает воду). Что ж ты, Сузи, соврала?

СУЗИ. Нет здесь... никого...

ХИКС. Взломать.

МЭГ. Да ты ключом открой, мистер Хикс.

ХИКС. Ключом?

МЭГ. Зачем же ломать? (Протягивает ключи).

ХИКС. Почему заперта?

МЭГ. Вернулись недавно. Не успели открыть.

ХИКС. А чорт! Ну, открой там. (Блоуд начинает возиться с ключом). Ну!

БЛОУД. Не открывает, проклятый.

   Пауза. Блоуд возится с ключом.

ХИКС. Скорей же, болван.

БЛОУД. Разрешите взломать, начальник?

МЭГ. Не смейте. Я дала ключ.

БЛОУД. Ключ не от этой двери, начальник.

ХИКС (встает). Интересно.

МЭГ (загораживает собой дверь). Я не разрешу вам ломать дверь...

ДЖОН. Мистер Хикс... я всю жизнь честно... вы... я...

ХИКС. Блоуд!

БЛОУД. Слушаюсь, начальник. (Мэг). Прочь от двери!

МЭГ. Уберите руки.

ДЖОН. Мистер Хикс...

СУЗИ. Мама!

   Блоуд отталкивает Мэг, вламывается в другую комнату.

А-ай!

ДЖОН (закрывает лицо рукой). Боже мой...

ХИКС. Интересно.

   Из другой комнаты выбегает Блоуд.

БЛОУД. На полу следы крови... Выбито окно.

ХИКС. Упустили, чорт вас всех побери!

БЛОУД. Но начальник...

ХИКС. Лучше упустить тысячу бандитов, чем одного такого! Понятно?

БЛОУД. Понятно, начальник.

ХИКС. Найти следы или я всех вас перестреляю!

БЛОУД. Есть. (Выбегает).

ХИКС. Ну?

   Пауза

ХИКС (медленно подходит к Джону. Что же ты молчишь?

ДЖОН. Я... мистер... Хикс... я...

МЭГ. Ты можешь разговаривать со мной, Бен Хикс.

ХИКС (резко поворачивается к ней). Вот как?

ДЖОН. Нет, нет, Мэг.

ХИКС. Что?

ДЖОН. Лучше со мной... то есть... да... да... вы можете разговаривать со мной, мистер Хикс... именно со мной.

МЭГ. Джон.

ДЖОН. Погоди, погоди, Мэг... я глава семьи... Мэг... и разговаривать должны со мной... да, да... только со мной... Прошу вас, мистер Хикс...

ХИКС. Говорить будешь ты.

ДЖОН. Я?

ХИКС. А я буду слушать.

ДЖОН. Но... но я собственно... я даже не знаю, о чем я должен вам говорить, мистер Хикс...

ХИКС. Ты, кажется, собираешься морочить мне голову?

ДЖОН. Что вы, мистер Хикс, у меня даже в мыслях этого не было, мистер Хикс...

ХИКС. Ты не только не задержал сына – ты помог ему бежать.

ДЖОН. Но, мистер Хикс... Ведь не мог же я... Где это слыхано, чтоб отец предавал своего собственного сына, если тот ни в чем не виноват.

ХИКС. Кто не виноват?

ДЖОН. Мой сын, мистер Хикс. И я говорю вам сущую правду.

ХИКС. Прекратить! Твой сын – государственный преступник.

ДЖОН. Как? Нет, мистер Хикс... Мой сын совсем не преступник, и в этом все дело, мистер Хикс.

ХИКС. Что ты плетешь? Или ты не знаешь наших законов?!

ДЖОН. Не знаю, как насчет ваших законов, мистер Хикс, но вначале я тоже думал, что мой сын преступник, и я даже начал его распекать, но ведь он всего-навсего не хотел есть хлеб, который заквашен кровью корейских ребятишек.

ХИКС. Как ты сказал?

ДЖОН. Да, да. И за это никак нельзя осудить человека, мистер Хикс, в совсем наоборот.

ХИКС. Отлично, Джон Ивенс! (Садится). Выходит, что ты сущая находка для комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, и я просто с удовольствием слушаю тебя, чорт возьми!

ДЖОН. Я вот что хочу еще вам сказать, мистер Хикс... Дело в том, что мой сын... он совсем не враг Америки, и я тоже... Я всю жизнь честно ковырялся на моем клочке земли и верил, что от Белого дома нет никакой черной тени.

ХИКС. Чего?

ДЖОН. Черной тени, мистер Хикс... да... да... И что получилось, мистер Хикс? Оказывается, что меня все время обманывали – вот что получилось.

ХИКС. Кто обманывал?

ДЖОН. Белый дом, мистер Хикс. Кто же еще? Посудите сами, мистер Хикс: у меня совсем ничего не осталось... ни земли... ни куска хлеба... ни сына... Я не знаю, что будет со всей моей семьей, а ведь я так их люблю, мистер Хикс.

ХИКС. Ты кончил?

ДЖОН. Да... То есть... нет... Я вот что еще хотел вам сказать, мистер Хикс... Дело в том, что вы, конечно, можете хлестать меня железными прутьями, как вы хлещете других честных людей, но они ведь не отступаются от своего, мистер Хикс. Ни за что не отступаются, мистер Хикс.

ХИКС. Все?

ДЖОН. Теперь все, мистер Хикс.

   Хикс выхватывает револьвер и стреляет в Джона.

СУЗИ. А-й!

   Джон делает несколько шагов, падает.

МЭГ. Джон!

   Мэг и Сузи бросаются к Джону.

ХИКС. Одной скотиной меньше.

   Вбегает Блоуд.

Ну?

БЛОУД. Следы ведут к болоту, начальник. (Кивает на Джона). Кончается?

ХИКС. Застрелен при попытке к бегству.

БЛОУД. Понятно.

ХИКС (встает). За мной. (Быстро выходит в сопровождении Блоуда).

ДЖОН. Сузи!

СУЗИ. Я здесь, отец.

ДЖОН. Мэг!

МЭГ. Я здесь... я возле тебя, Джон.

ДЖОН. Ты ведь не сердишься на меня, Мэг? Нет? Ведь я не мог... не мог... иначе поступить...

МЭГ. Я горжусь тобой, Джон.

ДЖОН. Они ведь не догонят Джо, Мэг?

МЭГ. Разве догонишь ветер в прериях?

ДЖОН. Ветер в прериях... Это хорошо... когда ветер в прериях... Это значит... весна... Сузи...

СУЗИ. Я здесь, отец...

ДЖОН. Они у тебя?

СУЗИ. Что?

ДЖОН. Стихи... в которых сказано, что солнце... что оно... над Москвой...

СУЗИ. Да, отец.

ДЖОН. Джо сказал, что они должны тебе пригодиться... Береги... Хорошенько береги их, Сузи...

                       Занавес».

("Восточно-Сибирская правда", 1950, № 267 (10, декабрь), с. 3).