"На дело боевое мы пойдем семьей единой..."

"... Сильны Отчизны воины
Железной дисциплиной!"
 

65 лет назад иностранная разведка спала и видела подлинные советские документы, которые открывали ей доступ на заводы, в учреждения и воинские части:
"Ротозеи и болтуны
Ласковое майское солнце, ароматные запахи распустившейся листвы и, наконец, близость смены создают у младшего сержанта Белецкого радужное настроение. Ничего, что он сейчас исполняет обязанности дежурного по контрольно-пропускному пункту. Время летит незаметно. Вот ему мило улыбнулась девушка в красном платье, зачем-то пришедшая к воротам. С ней можно приятно поговорить о том, о сем.
А на КПП тем временем наступает час "пик". Один за другим с обеда возвращаются в военный городок офицеры, торопясь на службу. Привычная картинв! Многих из них младший сержант узнает в лицо и пропускает без промедления, лихо козыряя и чуть кося краешком глаза на словоохотливую собеседницу.
К городку зенитчиков приближается незнакомый офицер. Форма его одежды не похожа на ту, которую носят в части. Казлось бы, дежурный должен насторожиться и действовать согласно уставу и инструкциям, т. е. опросить, к кому, зачем пришел офицер, проверить его документы, выписать разовый пропуск.
Но не тут-то было. Младшему сержанту не хочется прерывать начатый разговор. Он окидывает беглым взглядом незнакомого офицера, подносит руку к головному убору, и когда тот скрывается на территории городка, снова поворачивается к девушке.
Молодой солдат Кулемин, несущий службу на КПП, также не задерживает офицера, делая вид, что не замечает его.
Так два лица суточного наряда притупили бдительность и нарушили Устав внутренней службы. Ротозеям и невдомек, что в форме военнослужвщего на территорию военного городка может проникнуть враг, чтобы совершить свое черное дело.
В данном случае все обошлось благополучно. Офицеру по долгу службы надо было побывать в городке. Но вызывает тревогу то, что факт этот за последнее время не является единственным.
Совсем недавно в военный городок пришла санитарная машинв, старшим на которой ехал сержант Дьяков. Как выяснилось впоследствии, в машине находился посторонний человек в штатском платье. Сердобольный санинструктор подобрал его по дороге и привез прямо на территорию части. Не обратил внимания на едущих в машине и наряд КПП, широко распахнув ворота перед незнакомым шофером.
А несколько месяцев тому назад у зенитчиков произошло, как говорят, чрезвычайное происшествие. В сильном опьянении из городского отпуска в городок был доставлен писарь строевой части ефрейтор Шаров. Когда стали интересоваться, целы ли у него личные документы, то обнаружили две служебные книжки (одна незаполненная), чистые бланки командировочных предписаний, маршрутных листов для машин. Ну чем, как не находкой для вражеской агентуры, мог быть пьяный Шаров с кипой различных документов!
Иностранная разведка спит и видит подлинные советские документы, которые открывают ей доступ на заводы, в учреждения, воинские части. Разоблаченные американские шпионы показывают на допросах, что им дают указания любыми способами, включая убийства, доставать паспорта советских граждан, удостоверения, бланки.
Огромная вина ложится не только на Шарова, но и на его прямого начальника офицера Ольховского, ныне уволенного в запас, который слепо доверял подчиненному, не заботился о сохранности бланков.
Не перевелись среди солдат и болтуны. Хвастая по телефону, в письмах к родным, они, сами того не замечая, разглашают доверенные им секреты.
В один из вечеров на коммутаторе раздался продолжительный звонок.
— Попросите к телефону рядового Щлецера, — прощебетал в трубке женский голос.
Солдата нашли и начались переговоры.
— Ты приезжай сюда, — кричит Шлецер. — А то меня не отпустят.
— А где стоит ваша часть?
Тут солдат со знанием дела начинает объяснять дислоувцию военного городка. Никто его не вразумил, что давать номер телефона посторонним людям, а тем более указывать размещение части нельзя.
Еще хуже сделал рядовой Юлдашев. Он прямо указал своей знакомой огневые позиции батареи, и та не замедлила появиться около запретной зоны.
Звонки в часть не прекращаются. Дежурный по коммутатору рядовой Степанов сетует:
— Очень трудно работать – одолевают посторонние лица.
Впрочем, удивляться тут не приходится: некоторые командиры при увольнении подчиненных ставят на обратной стороне увольнительной записки номер телефона, а солдаты раздают его кому нужно и кому не нужно.
Некоторые солдаты не прочь сболтнуть лишнее в письмах. Так, рядовой Латышев в одном из писем приводил данные, не подлежащие огласке. По счастливой случайности оно не было отправлено.
Этот печальный рассказ был бы неоконченным, если не сделать попытки выяснить причины ослабления бдительности со стороны отдельных воинов-зенитчиков.
На наш взгляд они кроются в низкой требовательности командиров к подчиненным, в недостаточном усвоении некоторыми воинами существа воинских уставов, правил несения внутренней службы.
Что касается идейно-политического воспитания личного состава в духе революционной бдительности, то здесь также много недостаков. В политотделе, например, нам сказали по этому поводу:
— Вопрос воспитания бдительности за последнее время у нас не занимал должного места. Будем выправлять положение всеми средствами. Ротозеям и болтунам не должно быть места в армейской среде.
Что верно, то верно.
Капитан В. Тримайлов".
("На боевом посту", Московский округ противовоздушной обороны, 1959, № 112 (15 мая), с. 2).