четверг, 18 декабря 2014 г.

"Но в целом мире не было людей забитее при всей наружной спеси..."

" И участи забытей и лютей, 
Чем в этой цитадели мракобесья". 


55 лет назад в СССР добротно и непримечательно одевались матерые сектанты-пятидесятники:
 «Проповедники мракобесия.
Случайно встретившись с ним в трамвае или на улицах Ангарска, вы скользнете по нему взглядом без всякого любопытства. Да и нет в его внешности ничего примечательного. Обычное лицо, добротное зимнее пальто, шапка, валенки..
В общем, человек как человек... Но... познакомьтесь с ним поближе и вы увидите, что глубоко ошиблись. Внешняя благопристойность – это только отлично скроенная маска, под которой Владимир Лапик ловко прячет обличье матерого сектанта-пятидесятника...
...Младший Филипп Лапик, крановщик третьего строительного района, твердо следуя принципам пятидесятников, отказался от службы в армии, был осужден, а отбыв срок наказания, вернулся в Ангарск и вновь стал верным сподвижником Владимира Лапика.
Яков, старший среди Лапиков, довольствуется более скромной ролью активного члена секты, приводя своим прилежанием и фанатизмом в умиление мать да и всех остальных «братьев и сестер».
Зато Владимира Лапика в фанатизме не обвинишь, он все отлично понимает. Сам он, конечно, в курсе всех важнейших событий в жизни страны, читает газеты, слушает радио.
Вот и сейчас, ловко оперируя библией, он пытается оправдать брата, отказавшегося служить в армии. Текстами их «священного писания» он пытается доказать, что, когда члены секты из активных строителей жизни превращаются в замкнутых фанатиков, - в этом и есть подлинная вера в бога.
Долго он практикуется в красноречии, а потом, припертый вопросами, наконец, проговаривается:
- Поймите, наконец, если ходить в кино, театр, читать книги и слушать радио, разве будет человек верить в бога?
Если б эти «откровения» из уст своего проповедника могли услышать Рая и Оля Купенко, наверняка пошатнулась бы их вера а бога, был сделан первый шаг на пути возвращения к настоящей полнокровной жизни.
Но, к сожалению, Раиса Купенко, работница Ангарской швейной фабрики не слышала этих слов. Три года она впитывала в себя яд лживых сектантских проповедей, жила, руководствуясь принципами сектанства.
Три года она не была в кино, клубе, не слушала радио, не читала газет.
Дико звучит в наше время, когда девушка на вопрос о том, почему она не ходит в кино, в театр, не читает книг, газет, отвечает:
- Это все не для ума человеческого, так сказано в священном писании. Для ума нашего только библия и есть.
- Ну, а что вы думаете о своем будущем, Рая? Как вы думаете жить дальше?
- Все в воле бога, а мне это еще не открыто.
Хочется рассмеяться, но когда видишь упорно сжатые губы Раисы и ее «не от мира сего» взгляд, становится жаль опустошенную душу этой девятнадцатилетней девушки.
Приход в секту Раи Купенко и ее младшей сестры Ольги, работницы Ангарского электромеханического завода, не случаен. Это, естественно, логическое завершение материнского воспитания – ярой пятидесятницы Анны Безродных.
Это в тесной горнице ее дома на воскресных моленьях доволят себя до исступления члены секты, пытаясь войти в непосредственный контакт с богом, слушая своего проповедника – Владимира Лапика.
И в этой обстановке проходит жизнь не только сестер Купенко. Слушает проповеди, видит дикие сцены моления религиозных фанатиков и девятилетний их брат Толя, ученик второго класса.
Нет, он еще не верит в бога.
- Я ведь октябренок! – говорит Толик, и в глазах его на мгновение вспыхивает теплая, радостная искра...
М. Шаганский».
("Восточно-Сибирская правда", 1959, № 296 (18, декабрь), с. 4).

Комментариев нет: