"... Вдруг больной узнал в палате
Друга детства, дом отцов".
75 лет назад советские люди считали, что желание больного никого из них не видеть может быть вызвано только специальной подготовкой:
"Пресс-конференция в советском консульстве в Нью-Йорке
Нью-Йорк, 18 августа. (ТАСС). Как известно, после посещения Касьенкиной 13 августа в госпитале имени Рузвельта вице-консулом СССР Чепурных и секретарем консульства Зинаидой Ивановой агенты полиции, присутствовавшие при беседе, распространили ложную, клеветническую версию разговора. Агенты указали, что Касьенкина якобы заявила, что она "не хочет видеть никого из советских людей".
На состоявшейся 17 августа в генеральном консульстве Советского Союза пресс-конференции вице-консул СССР Чепурных и Иванова сделали заявление, опровергающее эти домыслы полицейских провокаторов. Чепурных и Иванова заявили, что "распространенная работником полиции Дешко в его интервью версия о том, что О. С. Касьенкина якобы сказала, что не хочет видеть никого из советских людей, является вымыслом и клеветой. О. С. Касьенкина этого не говорила. Кроме того, для понимания состояния О. С. Касьенкиной надо иметь в виду следующее: с того момента, когда О. С. Касьенкина была помещена в госпиталь имени Рузвельта, американская полиция изолировала ее полностью от представителей генерального консульства СССР. Вот факты:
1. С 5 часов вечера 12 августа до 11 часов утра 13 августа ни одного представителя генерального консульства Советского Союза полиция к больной не допустила. Все это время вокруг больной находились различные полицейские чиновники и сыщики, и был допущен только участник ее похищения В. Зензинов. Против палаты больной в госпитале полиция заняла комнату и установила там дежурство нескольких своих агентов. В палате больной постоянно находятся два полицейских агента (женщины). Усиленные наряды полиции дежурят также в коридоре госпиталя и у входа в госпиталь.
2. О. С. Касьенкину специально готовили перед тем, как допустить в ее палату представителей генерального консульства СССР. Это подтверждается тем обстоятельством, что, несмотря на наличие разрешения начальника полиции на посещение больной, нас длительное время к больной в палату не впускали. Когда, наконец, нам разрешили направиться в палату, с нами вместе вошел и стал у постели больной главный полицейский инспектор Майкл Ледден.
3. Когда мы подходили в палате, нам навстречу оттуда вышел полицейский детектив № 898 В. Дешко, который, несомненно, готовил больную к нашему приходу. Больной было запрещено открывать глаза в течение всего времени
нашего пребывания в палате, и она с закрытыми глазами произносила несколько заранее подсказанных и навязанных ей стандартных фраз, твердя при этом одну из них: "Я не хочу ничего говорить и не хочу никого видеть". Наше пребывание в палате больной продолжалось всего около двух минут, затем инспектор Ледден прервал разговор.
4. То обстоятельство, что О. С. Касьенкина, будучи в тяжелом состоянии в госпитале и в состоянии нервного потрясения, находится под усиленным воздействием и наблюдением полицейских агентов, детективов и главарей белогвардейских организаций в роде Зензинова, широко признается даже американской печатью. Эти люди не дают покоя больной, учиняют ей допросы. Совершенно естественно, что О. С. Касьенкина, лишенная допуска к ней представителей генерального консульства, не может делать свободных заявлений, на нее оказывается давление, ее запугивают и насильно принуждают твердить подсказанные и навязанные ей фразы. В этих условиях и в подобном состоянии она может произнести любую навязанную ей фразу".
В заявлении говорится далее, что "генеральный консул в соответствии с общепринятыми международно-правовыми нормами защиты граждан своей страны настаивает и впредь будет настаивать на своем праве иметь свободный доступ к больной советской гражданке О. С. Касьенкиной и установить дежурство в ее палате представителей генерального консульства".
("Известия", 1948, № 197 (20 августа), с. 4).
Друга детства, дом отцов".
75 лет назад советские люди считали, что желание больного никого из них не видеть может быть вызвано только специальной подготовкой:
"Пресс-конференция в советском консульстве в Нью-Йорке
Нью-Йорк, 18 августа. (ТАСС). Как известно, после посещения Касьенкиной 13 августа в госпитале имени Рузвельта вице-консулом СССР Чепурных и секретарем консульства Зинаидой Ивановой агенты полиции, присутствовавшие при беседе, распространили ложную, клеветническую версию разговора. Агенты указали, что Касьенкина якобы заявила, что она "не хочет видеть никого из советских людей".
На состоявшейся 17 августа в генеральном консульстве Советского Союза пресс-конференции вице-консул СССР Чепурных и Иванова сделали заявление, опровергающее эти домыслы полицейских провокаторов. Чепурных и Иванова заявили, что "распространенная работником полиции Дешко в его интервью версия о том, что О. С. Касьенкина якобы сказала, что не хочет видеть никого из советских людей, является вымыслом и клеветой. О. С. Касьенкина этого не говорила. Кроме того, для понимания состояния О. С. Касьенкиной надо иметь в виду следующее: с того момента, когда О. С. Касьенкина была помещена в госпиталь имени Рузвельта, американская полиция изолировала ее полностью от представителей генерального консульства СССР. Вот факты:
1. С 5 часов вечера 12 августа до 11 часов утра 13 августа ни одного представителя генерального консульства Советского Союза полиция к больной не допустила. Все это время вокруг больной находились различные полицейские чиновники и сыщики, и был допущен только участник ее похищения В. Зензинов. Против палаты больной в госпитале полиция заняла комнату и установила там дежурство нескольких своих агентов. В палате больной постоянно находятся два полицейских агента (женщины). Усиленные наряды полиции дежурят также в коридоре госпиталя и у входа в госпиталь.
2. О. С. Касьенкину специально готовили перед тем, как допустить в ее палату представителей генерального консульства СССР. Это подтверждается тем обстоятельством, что, несмотря на наличие разрешения начальника полиции на посещение больной, нас длительное время к больной в палату не впускали. Когда, наконец, нам разрешили направиться в палату, с нами вместе вошел и стал у постели больной главный полицейский инспектор Майкл Ледден.
3. Когда мы подходили в палате, нам навстречу оттуда вышел полицейский детектив № 898 В. Дешко, который, несомненно, готовил больную к нашему приходу. Больной было запрещено открывать глаза в течение всего времени
нашего пребывания в палате, и она с закрытыми глазами произносила несколько заранее подсказанных и навязанных ей стандартных фраз, твердя при этом одну из них: "Я не хочу ничего говорить и не хочу никого видеть". Наше пребывание в палате больной продолжалось всего около двух минут, затем инспектор Ледден прервал разговор.
4. То обстоятельство, что О. С. Касьенкина, будучи в тяжелом состоянии в госпитале и в состоянии нервного потрясения, находится под усиленным воздействием и наблюдением полицейских агентов, детективов и главарей белогвардейских организаций в роде Зензинова, широко признается даже американской печатью. Эти люди не дают покоя больной, учиняют ей допросы. Совершенно естественно, что О. С. Касьенкина, лишенная допуска к ней представителей генерального консульства, не может делать свободных заявлений, на нее оказывается давление, ее запугивают и насильно принуждают твердить подсказанные и навязанные ей фразы. В этих условиях и в подобном состоянии она может произнести любую навязанную ей фразу".
В заявлении говорится далее, что "генеральный консул в соответствии с общепринятыми международно-правовыми нормами защиты граждан своей страны настаивает и впредь будет настаивать на своем праве иметь свободный доступ к больной советской гражданке О. С. Касьенкиной и установить дежурство в ее палате представителей генерального консульства".
("Известия", 1948, № 197 (20 августа), с. 4).
Комментариев нет:
Отправить комментарий