"Брезжит шапками гор горизонта черта..."

"... Как огромный ковер,
Зелень всходов густа".
 

75 лет назад рост культурного и политического уровня советских людей, рост их духовных запросов налагали большую ответственность на органы цензуры:
"Халтура, разрешенная Главреперткомом
Коллективы сельской художественной самодеятельности остро нуждаются в материалах для постановки концертов, спектаклей, литературно-художественных вечеров. Заботу о снабжении сельской самодеятельности подобными материалами взял на себя Всесоюзный дом народного творчества имени Крупской. Однако, как показывают факты, работники Всесоюзного дома народного творчества относятся к этому важному делу слишком формально. Они, не задумываясь, расссылают во все уголки Советского Союза десятки недоброкачественных, безидейных, а зачастую пошлых и вредных пьес, конферансов, песен, руководствуясь лишь тем, что на этих материалах стоит штамп Главреперткома: "Разрешено к постановке".
Перед нами сборник "Эстрадной программы" В. Гранова и М. Пустынина, представляющий собой две небольшие сценки. Домом народного творчества этот сборник разослан как материал, посвященный уборке урожая. Каково же качество этого материала?
С первых страниц авторы прибегают к грубым, плоским шуткам.
Идет диалог между "Ведущей" и "Ведущим". Вот образчик этого "высокохудожественного" диалога:
Ведущая: Первым номером нашей программы монолог под названием "Этого мало". (Шопотом): Что такое монолог?
Ведущий: Это, когда говорит один.
Ведущая: А когда говорят двое,— как это называется?
Ведущий: Об’яснение в любви...
За сим идет стихотворный монолог в исполнении комического деда Лукича. И в этом монологе следующие перлы:
     "Пора с бездорожьем покончить давно,
     Надо дороги беречь и лелеять".
Даже совершенно не искушенному в поэзии человеку ясно, что слово "лелеять" авторам понадобилось для того, чтобы срифмовать его со словом "посеять", идущим в следующей строке. Но какая примитивная рифма!..
В такой манере сделан весь монолог.
Во второй сцене этой эстрадной программы после довольно пространного вступления, состоящего из прибауток, слово берет один из участников агитбригады. Он называет имена лучших колхозников, отличившихся на уборке. Затем на сцену выскакивает все тот же комический дед Лукич и требует, чтобы названные колхозники "показались". Далее следует ремарка: "Названные встают, их чествуют"...
Спрашивается, кому нужна такая инсценировка? Кому нужно такое, с позволения сказать, театрализованное "чествование" лучших стахановцев? Это не чествование, а насмешка. Неуважение к лучшем людям колхозной деревни.
Дому народного творчества не уступает и отдел распространения Всесоюзного управления по охране авторских прав. Опять сошлемся на факты.
Некий В. Акинфиев написал одноактную пьесу "Хозяин". Уполномоченный  Главреперткома по Ивановской области запретил исполнять эту пьесу как фальшивую, антихудожественную. Но стоило автору побывать в Москве, и на пьесе появилась виза заместителя начальника Главреперткома тов. Бирюкова: "Разрешить к постановке". С этой визой пьеса очутилась в отделе распространения
Всесоюзного управления по охране авторских прав, а отсюда пошла гулять по стране. Только теперь она стала называться уже не "Хозяин", а "Хозяева земли".
О чем рассказывается в этой пьесе?
Степан Птахов, участник Великой Отечественной войны, награжденный за боевые подвиги несколькими орденами и медалями,  возвращается в родной колхоз и работает трактористом. Его жена Анна работает вместе с ним прицепщицей. Однако в самую горячую пору весеннего сева Степан стал пьянствовать. Жена пыталась его урезонить, но тщетно. Ссылаясь на прошлые свои заслуги, Степан всякий раз отвечал ей: "Я завоевал себе право на отдых".
Но вот в полевой стан к Степану пришли председатель сельсовета Федор Жилин и завхоз артели дед Аким. После этого Степан немедленно "перевоспитался".
Заканчивается все дело тем, что Анна тоже становится трактористкой. Между нею и Степаном начинается социалистическое соревнование.
Как видно из этого, сюжет построен по примитивным рецептам. Но дело даже не в сюжете. Все действующие лица пьесы изображены автором карикатурно — людьми уродливыми, грубыми. Разговаривают они псевдонародным языком.
Вот "положительная" Анна подходит к "отрицательному" Степану. Он потягивается, крякает и спрашивает, нет ли водки "опохмелиться". Затем, как повествует автор, "со смехом схватил Анну в охапку, крепко сжал ее руками".
Анна: Пусти! Пусти, бес! Больно!
Степан: Э, нет. Теперь не пущу...
Анна: Пусти, ребра сломаешь.
Степан: Терпи, терпи, ты ведь любишь меня! А?
Анна: Пусти, говорю.
Степан (целует ее): Вот и нет одного ребра.
Анна (довольно): Ох, и здоров же ты, Степан.
Степан (опять целует): Вот нет и другого.
Анна: Степашка ты мой, не ломай всех-то, еще пригодятся. (Смеется). Ну, еще одно, так и быть...
Степан: Ага, запела, пташка, давно бы так!
Вот еще один "высокохудожественный" отрывок.
Анна (указывая на деда Акима, смеется): Он у нас заместо петуха верховодил. Всю войну один с бабами воевал.
Жилин: Поди, грешил, Аким?
Аким: У меня старуха строгая, как тигр ревнивая...
И эта пошлятина, состряпанная незадачливым драмоделом, одобрена и заштампована Главреперткомом!
Появление идейно порочных, ремесленнических пьес, вроде пьески "Хозяева земли", свидетельствует прежде всего о неразборчивости работников Главреперткома, об их политической близорукости.
Рост культурного и политического уровня советских людей, рост их духовных запросов налагает большую ответственность на драматургов. Это не в меньшей степени относится и к работникам Главреперткома, Всесоюзного дома народного творчества и отдела распространения Всесоюзного управления по охране авторских прав. Они призваны ограждать наше советское искусство от всякой халтуры.
Н. Михеев,
инструктор отдела пропаганды и агитации
Ивановского обкома ВКП (б)".
("Известия", 1949, № 213 (9 сентября), с. 3).