"... Два
негра — пожилой и молодой.
Они мне
улыбнулись, словно брату,
Улыбкою, как
ласка, дорогой.
Как
празднику, был этой встрече рад я
И на улыбку
им сказал в ответ:
— Когда в
Америку вернетесь, братья,
Мой
передайте Робсону привет..."
70 лет назад
советские люди радовались тому, что фантастические размеры деградации американской
буржуазной литературы доступны им только в пересказе:
"Моральное
разложение американской буржуазной литературы
Сэмюэл
Силлен
Американский
публицист и критик
Драгоценное
наследие таких писателей, как Уолт Уитмэн, Марк Твен и Теодор Драйзер,
подвергается в настоящее время в Соединенных Штатах ожесточенным нападкам.
Причины этих нападок нетрудно установить. Дело в том, что прекрасные традиции
американской литературы, полные гуманизма и критического реализма, прямо
противоположны антидемократическому, агрессивному курсу, проводимому в США
реакционными кругами.
Люди,
вдохновляемые примером таких поборников свободомыслия, как Ралф Уолдо Эмерсон и
Генри Давид Торей, не покорятся молчаливо фашистским предписаниям Маккарти. Люди,
которые изучали сатиру Марка Твена, направленную против американский империалистической
агрессии на Тихом океане, не будут слепо поддерживать подобные авантюры в наши
дни.
Поэтому не
удивительно, что империалисты и их наемники пытаются извратить и вытравить
прогрессивное наследство американского народа. Так, профессор Колумбийского
университета, влиятельный историк Аллан Невинс, возглавляет сейчас кампанию за "пересмотр истории". Невинс бранит американских писателей за их огромную
несправедливость по отношению к Морганам, Рокфеллерам и Фордам, которых он
называет истинными героями и "создателями"
нашей страны. Подобно Невинсу, реакционный критик Джин Чемберлен, пишущий в
журнале Генри Льюиса "Форчун", подчеркивает,
что "американский век" хочет видеть портрет "капитанов
промышленности" более привлекательным, чем он нарисован Твеном в
"Золоченом веке", Драйзером в "Финансисте", Фрэнком Моррисом в "Спруте" или Джеком Лондоном в "Железной пяте".
Печально,
что немало писателей после второй мировой войны отошло от наиболее здоровых
традиций американской литературы. Некоторые пошли по пути декаданса под
фальшивым лозунгом "искусство для искусства"; многие оказались запуганными
бесстыдными нападками маккартизма; другие согласились с "потребностями" находящихся в собственности Уолл-стрита кино, радио, телевидения и поэтому
оказались на службе милитаризма и варварства. Все это привело к тому, что
деградация буржуазной литературы достигла фантастических размеров.
Этот факт
признается некоторыми писателями, которых никак нельзя назвать левыми.
Например, драматург Поль Грин недавно указывал в газете "Нью-Йорк таймс":
"Упадок и банкротство человеческого духа,
кажется, стали сегодня основной темой большинства наших литературных работников.
С надуманной и порой лирической прозаичностью они славословит бравурным хором
деградацию человека и неизбежность его бессмысленном гибели на потерявшейся и блуждающей
планете". Подобное же недовольство высказал Эми Лавмэн, помощник редактора
буржуазного литературного журнала "Сатердей ревью".
"Эта действительно мрачная и желчная литература, которую творят
теперешние писатели, —
заявил Лавмэн, — описывает мир, не имеющий перспективы... Проблемы пола и
половые извращения, жестокость на поле боя и грубость в казармах, грубое и безрассудное
стремление щекотать нервы владеют многими весьма серьезными писателями".
Подобная тревожная
нота прозвучала и в книге очерков "Писатель в Америке", опубликованной в прошлом году крупным буржуазным
критиком либерального толка Ван Вик Бруксом. Брукс искренне обеспокоен тем, что
он называет "вырождением культуры"
в Соединенных Штатах на протяжении ряда лет. Брукс характеризует героев многих
современных американских романов как обычно продажных, зачастую развращенных
людей, алкоголиков, гомосексуалистов, полуидиотов, которые подобны обезьянам,
знахарям и проституткам из романов Эвелина Уога, воплощающим ненависть к
человечеству.
Рассмотрим
типичный роман Поля Боулса "Пусть это придет", рецензии о котором книжное
обозрение газеты "Нью-Йорк таймс" отвело первую страницу, озаглавив ее: "Ужасный путь к гибели". О чем рассказывается в этом
романе? Восторгающийся рецензент рассказывает, что героем романа является
служащий американского банка: "Он ничего не читал, ничего не любил, ни с чем себя
не связывал". Воулс пытался определить основное положение человека, устраняя
все то, что делает человека человеком. Рассказ об этом "герое" затрагивает его многочисленные извращения: он ест гашиш (наркотическое вещество из индийской
конопли.—Ред.); он предается чудовищным оргиям разврата; он убивает, и он
чувствует "теснейшее общение с людьми, когда он наблюдает кровавый танец с ножами
мазохистов в арабском кафе". Характерно, что автор наделил своего "героя" модными ныне занятиями: он занижается контрабандой и шпионажем.
Именно Боулс
выдвинул тезис, что "если сейчас кто-либо
не чувствует себя несчастным, то он — чудовище, святой или идиот... Вам
необходимо наблюдать за окружающей вас вселенной, так как она разваливается над
вашей головой".
Эти взгляды
присущи целой группе послевоенных писателей, которые не видят никакой цели в
жизни и которые далеко отошли от реальных людей и событий. В последнем номере
журнала "Нью рипаблик" буржуазный либеральный критик Малькольм Каули
выступил с хвалебной статьей, озаглавленной "Американские послевоенные
романы". Каули пишет: "Новая беллетристика представляет собой крайнее проявление
"социального реализм" (?!),
имевшего распространение в 30-х годах. Установлено, что новые романы — я имею в
виду произведения молодых писателей и писательниц, таких, как Фредерик Бюкнер,
Джин Стаффорд, Трумэн Кэпот, Роби Маколей и Поль Боулс,— не связаны с общественными
проблемами и социальной средой".
Естественно,
что, отрывая своих героев от реальной жизни, эти писатели теряют почву и
обрекают себя на бесплодие. Подобным образом они подходят к описанию второй
мировой войны. Как пишет Каули, их герои ни затрудняют себя рассуждениями о
причинах и последствиях войны: они воспринимают ее, как восприняли бы
какое-нибудь неизбежное "землетрясение". Так, писатель Кадиш следующим образом рисует духовный мир
своего "героя" — офицера: "Думал ли он хоть однажды, что воина имеет какую-то цель? Антифашистскую, может
быть? Если смотреть на войну из подоблачных высот, то она не имеет никаких
проблем. Война была фактом, вещью в себе, все существующее остается за пределами рассуждений.
Оно говорит о себе из потустороннего мира. "Я есть то, что я есть,—
заявляет оно вам...— Я есть мое собственное оправдание".
Нет необходимости
говорить, что концепция войны как "вещи в себе", находящейся вне пределов обсуждения и не требующей объяснения
и оправдания, хорошо служит целям поджигателей войны. Ходкий военный роман
Джеймса Джонса "Отсюда в вечность" ничего не говорит о подлинных
целях войны и вместо этого копается в грубости, шовинизме, антисемитизме и
порнографии. Недавно журнал "Ньюсуик" взял интервью у Джонса, который сделал
интересное открытие, что "все писатели — нервнобольные люди", в
том числе и он сам.
Последний
пример вырождения литературы представляет собой книга Саула Беллова "Приключения Оги Марча", о которой было широко оповещено в буржуазной прессе. Пользуясь приемами
натурализма, автор рисует своего героя вором, паразитом, вымогателем, человеком,
живущим на средства любовниц. Насыщенная чувственными деталями, лишенная какой-либо
художественности, книга так же пуста, как и цинична. Она изображает
человеческое существо только как
физическое скопление безобразных и отвратительных побуждений и действий.
Некоторые критики сравнивают этот невежественный, человеконенавистнический
роман с ...произведениями Рабле и Сервантеса, хотя этот роман по справедливости
можно было бы сравнить с такой фашистской книгой, как книга Селина "Путешествие на край ночи".
Что касается
поэзии, то ее характеризуют те же черты. Одной из наиболее популярных книг
прошлого года была книга Роберта Пенна Уоррена "Брат драконов". Эта поэма рассказывает о "драконовском сердце" человека. Поэма представляет собой претенциозный
спор с Томасом Джефферсоном по поводу его "наивной" веры в человеческий прогресс. Критик формалистического направления
Рэндолл Джеррелл расхвалил поэму, так как она, по его выражению, "порождена ужасным временем и разбирает ужасный
вопрос о грехе, первородном грехе, без всякой надежды на спасение".
Ушли ли
далеко эти "лишенные наивности" романы и поэмы в своем идейном содержании
от халтурных произведений небезызвестного Микки Спиллейна? Напомним, что этот "писатель", начавший с
опубликования в журнале "Лайф" своей книги "Смерть светловолосого мальчика", за
последние годы распространил более 15 миллионов экземпляров отвратительных сочинений.
В основе его творчества лежит описание полового садизма и жестоких убийств с
примесью... антикоммунизма. 'Он пишет, как гитлеровский штурмовик, размазывающий
кровь и ненависть.
В
произведении "Одна унылая ночь" Спиллейн истерично
отдает команду своим читателям
выходить на улицу и убивать антифашистов: "Доводите их до отвратительного ощущения
внезапной смерти... убивайте их налево и направо, покажите им, что мы, в конце
концов, не так нежны. Убивайте, убивайте, убивайте, убивайте".
Стоит
посетить любую аптеку (в американских аптеках продают дешевые—"карманного"
издания —книги.—Ред.) и посмотреть
выставленные там книги, как вы убедитесь, что Микки Спиллейн—типичный специалист
по убийствам, рекомендуемый американскому народу. Молодое поколение, воспитанное
в литературном отношении на так называемых "комиксах", втягивается в чтение этих
зловещих книг. Сейчас книга Микки Сниллейна инсценируется в кино, увеличивая
тем самых число фильмов, подстрекающих к войне.
Вырождающийся
натурализм Микки Спиллейна и Саула Беллова служит целям агрессивных правящих
кругов. Они направляют свои усилия на то, чтобы сделать людей звероподобными
существами. Как недавно было отмечено в цикле лекций критика-марксиста В. Д.
Джерома, натурализм является направлением, уводящим от критического реализма.
Под нажимом
Маккарти издатели выпускают натуралистическую и формалистическую дребедень,
отказываясь в то же время публиковать правдивые, а следовательно, критические
произведения. Умонастроения подобных издателей были охарактеризованы либеральным
писателем Мэттью Джозефсоном в специальном номере журнала "Нейшн". посвященном пагубным последствиям контроля над мыслями. Джозефсон цитирует
слова издателя: "Мы совершаем поступки, о
которых мы не могли бы и думать пять лет назад или о которых мы думали, что
они могут иметь место только в Италии Муссолини".
Театральный
критик газеты "Нью-Йорк таймс" Брукс Аткинсон писал: "Интеллектуальная и художественная жизнь страны придавлена".
Демократически
настроенные интеллигенты начинают все более отчетливо осознавать, что ненависть
к гуманистическим идеям является частью фашизма в нацистском стиле или в стиле
Уолл-стрита. Они были свидетелями суда над марксистскими произведениями во
премя процессов над руководителями коммунистической партии.
Однако в
прошлом году мы имели признаки ободряющих начинаний широкого наступлении против
политического и культурного варварства. Увеличивается число организаций и
отдельных лиц, которые поднимаются против фашистской угрозы.
Многие
начинают понимать, что угроза фашизма порождена агрессивной политикой Уолл-стрита.
Доблестная, хотя еще численно небольшая, группа демократически настроенных
писателей и артистов стремится объединить всех честных интеллигентов в борьбе
за защиту своего культурного наследия, против врагов культуры. Эти передовые писатели руководствуются принципами социалистического
реализма, их вдохновляет культурный расцвет Советского Союза, так же как и
успехи в области культуры Китая и стран народной демократии Европы. В новой
культуре демократических стран передовые писатели Америки видят жизнеутверждающий
реализм, стремление к миру, служение интересам всего народа, который является
основой величия искусства и здорового, процветающего общества.
г. Нью-Йорк,
январь".
("Правда",
1954, №11 (11 января), с. 3).
Комментариев нет:
Отправить комментарий