"В какой бы край – глухой и нелюдимый..."

"...Моя судьба меня ни завела,-

Мне всюду слышен голос твой родимый,

Видны твои великие дела".

75 лет назад в СССР на фоне развития стахановского движения в тайге развертывалась история личных отношений с инженером Галиной Полевой и Нюркой:

 «Театр.

«Золото».

- Умел погулять человек... Знай наших сибирских – восторгается старатель Прохор людьми, которые в старину искали золотоносные жилы, вкладывали страшный труд, а потом топили в сивухе беспросветность своего житья. Сам Прохор из разряда подобных «золотишников».

Но появились среди старателей и другие люди, такие как Степан Потанин, которые ищут новых путей, и в конце концов находят размах не в пьяных оргиях, а в коллективном труде у мощных машин... И где-то между Прохором и и Степаном работает в тайге Федор Потанин – старый «золотишник», не примкнувший твердо к той или другой стороне.

Идейный конфликт, на котором построена пьеса – это столкновение трех характеров. Прохор, человек живущий в старом и чуждом нам мире мыслей и чувств, человек наживы, противостоит Федору Потанину, таежнику старой закваски, многого еще не понявшему, но чутьем боевого партизана угадывающего, что путь, избранный сыном, - правильный путь.  Федор Потанин в изображении арт. Пантюшева сильный человек, до последней капли крови готовый биться за свою страну, но не находящий в себе сил, чтобы отказаться от привычного образа мысли и жизни. И обоим старикам противостоит Степан Потанин, сын Федора, идущий на разрыв с отцом во имя нового, невиданного еще стариками размаха созидающего труда...

Авторы ставят интересную и ответственную проблему на близком нам материале, ставят ее, надо сказать, избегая прямолинейности в развитии центральных образов, пытаясь в реалистической обстановке показать своего героя.

Но авторам не всегда это удается. Дистлер и Филимонов стараются показать всестронне личность Степана Потанина, во всех сферах егодеятельности, но, ограниченные рамками произведения, вынуждены перегружать событиями пьесу. Выглядит искусственным и не подготовлен момент рождения «потанинского» движения, момент кульминационный для развития пьесы. Сцена в забое чрезвычайно слаба: язык героев сухой, нарочито-плакатный, они бесстрастно переговариваются, а действия, движения в сцене нет, несмотря на шум и световые эффекты.

«Золото» страдает недостатками общими для многих наших пьес – обилием действующих лиц, без четко выраженных характеристик, персонажей вроде стандартного инженера Кольцеватого и дезорганизатора Щербака. Совершенно непонятный образ активистки Красного Креста, шаржированный и даже несмешной. Режиссура спектакля не только не исправила недостатка пьесы, но и усугубила его чрезвычайно развязным исполнением артистки Голубовской.
Неуместным нам кажется сохранение в пьесе «актера», надоевшего традиционного комика из «падших русских интеллигентов».

На фоне конфликта Потаниных и развития стахановского движения на прииске «Тихий» развертывается история личных отношений Степана с инженером Галиной Полевой и Нюркой.

Надо сказать, что в пьесе конфликт идейный и конфликт чувств разорваны, а любовь Степана и Галины, жизненно оправданная, написана невыразительным языком. Излишняя декламация и надуманные осложнения как бы созданы авторами для поддержания интереса к жизни Степана Потанина. Может быть, поэтому таким слабым и бесцветным вышел у артистки Урухиной образ женщины-инженера. Трудно поверить, чтобы эта суховатая и преувеличенно строгая женщина могла стать подругой такого человека, как Степан. Нельзя не согласиться и с трактовкой образа Нюрки. Зачем артистке Ростовой понадобилось играть любовь умной и простой девушки с ложно-классическим пафосом? Художественно не оправдан уход Нюрки на учебу. Здесь авторы в плену банальности.

Слабым и лишним в пьесе выглядит Барков. Он действует и говорит по навязанному извне плану, высказывает прописные истины.

По-настоящему радует зрителя Степан Потанин в исполнении артиста Ситко. Обаятельный и волевой человек, богато одаренный природой, любящий труд и жизнь, человек больших чувств – таким рисует Ситко образ своего героя. С большим тактом артист показывает развитие этих качеств, по мере сближения Степана с новым социалистическим производством, с людьми из советского рудника. На глазах у зрителя из молчаливого и неловкого, презирающего «хозяйское золотишко», человека вырастает рабочий напряженного действия и взволнованного труда.

Искренне проводит Ситко последние сцены, достигая большого эмоционального воздействия приподнятой подачей монологов в последних двух картинах. Ситко умело проводит своего героя через сцены объяснений с Полевой, скрываясь в трудные минуты, когда авторы подводят его скверным текстом, за ироническую усмешку.

Режиссерская трактовка «Золота» (режиссер Боганов) не вызывает особых возражений, хотя может режиссеру и следовало бы отказаться от излишне натуралистических приемов изображения современных старателей. К чему было выдумывать «велосипедное чудо», раздирать платье на кассирше в кино? Или доверчиво и в большинстве некстати повторять за авторами особенности сибирского говора «однако» и «чо»?

Оформление художника В. Лебедева искусно передает величественность и простор тайги.

Бор.  Маркус».

("Восточно-Сибирская правда", 1941, № 30 (6, февраль), с. 4).