"Кладется камень в основанье зданья…"

"… Решается судьба грядущих поколений...
Везде и всюду — наше знанье
И наша правда — Ленин..."
 

60 лет назад сбылась мечта советского писателя Гранина  о большем:
"Новости кино
"Первый посетитель"
О работе над киносценарием, посвященным В. И. Ленину, рассказывает писатель Даниил Гранин
"Первый посетитель" — так будет называться картина, которую молодой режиссер Леонид Квинихидзе снимает на студии "Ленфильм". Она посвящена В. И. Ленину, незабываемым октябрьским дням семнадцатого года. Автор сценария — известный писатель Даниил Гранин. Что же привело его к этой теме, что побудило после трех романов о современности написать о первых часах жизни Советского государства, о первых шагах Ильича на посту главы Советского правительства? Эти вопросы я и задал писателю во время нашей встречи.
— Я подступал к ленинской теме давно, — говорит Гранин. — Написал в разное время несколько очерков об Ильиче. А мечтал всегда о большем. И вот — долгие беседы с Эммануилом Казакевичем. Мы были с ним в Италии, и там, в не совсем обычной обстановке, слышал я от него восторженные рассказы о Ленине — прежде всего о высокой человечности Ильича, предельной правдивости перед собой, перед людьми...
— Казакевич не видел Ленина, — продолжает Гранин, — но рассказывал о нем так ярко, с таким воодушевлением, с такими ускользнувшими от других подробностями, что, казалось, знаком был с ним лично, встречался с Владимиром Ильичем и встречался не раз...
А затем, уже после бесед с Казакевичем, когда созрело намерение написать о Ленине большое произведение, набрел Даниил Гранин на тоненькую брошюрку. В ней всего лишь восемь страничек. Это воспоминания об Ильиче замечательного революционера, трибуна, дипломата Александры Михайловны Коллонтай. Эта необыкновенная женщина рассказала о том, как Ленин, занимаясь делами государственной важности, никогда не забывал о людях с большими и малыми заботами. Рассказала и о том, как на третий день после штурма Зимнего пришел к ней, первому народному комиссару государственного призрения, мужичок в тулупчике и лаптях. Пришел с запиской от Ленина: "Выдайте ему сколько там причитается за лошадь из сумм Госпризрения".
Вот история этой записки, поразившая Даниила Гранина, история, рассказанная самой Коллонтай: "Еще при царе, перед самым февралем, у него на военные нужды реквизировали лошадь. Обещали вознаграждение заплатить за лошадь "по-божески". Но время шло, а ни о каких вознаграждениях ни слуху, ни духу. Тогда мужичок направился в Питер, два месяца обивал пороги всех учреж­дений Временного правительства. Никакого толка. Посылали туда, сюда, из одного учреждения в другое. Прожился мужичок, все терпенье порастряс. А тут вдруг услышал: есть народ такой — большевики, они все рабочим и крестьянам вернут, что у них цари да помещики забрали и что за время войны у народа поотняли. Надо только записочку получить от главного большевика, от Ленина. Вот и нашел мужичок Владимира Ильича в Смольном. Поднял его ни свет ни заря и добился записочки...".
— То, что я узнал из воспоминаний Коллонтай, — продолжает Гранин, — не давало мне покоя. Я видел перед собой мужичка в худом тулупчике, которому, может быть, первому из граждан новой России, помогла в его личной беде Советская власть. Помогла в то самое время, когда принимались Декреты о земле и мире, когда в Смольном решались вопросы всемирно-исторического значения. Никаких документов о первом посетителе Ленина обнаружить не удалось. Д а и были ли иные документы, помимо клочка бумаги с набросанным на нем десятком слов — той самой записки, которую вручил Коллонтай мужичок! — И все же я попытался представить, как обремененный огромными заботами Ленин выслушивает неожиданную для него крестьянскую просьбу. Ошибаются изображающие Владимира Ильича в пьесах и сценариях всемогущим, не сталкивавшимся в те первые послеоктябрьские дни с вопросами, которые не мог предугадать даже он. Вот и этот, жизненно важный для крестьянина. Думается, что когда предстал перед Лениным мужичок, когда узнал Владимир Ильич о его беде, то, может быть, здесь произошло откры­тие: оказывается, и этим должен заниматься он как Председатель Совета Народных Комиссаров! И народные комиссары, и просто комиссары, вся Советская власть...
В сценарии Гранина Ленин глубоко человечен. Он уже знает: дело крестьянина Василия Шубина "по его части". Он говорит наркому земледелия: "Кроме миллионов, товарищ Милютин, есть и один человек, один, со своей бедой. И это тоже означает заботиться о народе». И все ж е не просто Ленину удовлетворить нехитрую, казалось бы, просьбу мужичка. Именно такую трактовку ленинского образа подсказали Гранину и долгие беседы с Эммануилом Казакевичем, и изучение драгоценных документов октябрьской поры, и бесконечные встречи с теми, кто знал, видел, слышал Ильича.
Анатолий Любарский".
("Советская Сибирь", 1965, № 114 (16 мая), с. 3).