"Я культурно проводил воскресенье..." - 56

Увидеть этот фильм на советских экранах можно было только во время ограниченного проката в поздние хрущёвские годы. Потом – никогда. Я честно хотел посмотреть его в конце 1960-х, в 1970-е, в 1980-е – не дали. В Ленинграде под крышей ловко сочетавшего конструктивизм с неоклассицизмом здания на Васильевском острове долго существовал кинотеатр "Кинематограф", где показывали фильмы "из коллекции Госфильмофонда". Что только не шло в этом кинотеатре, а вот "12 разгневанных мужчин" Люмета при мне ни разу не показывали. Едва ли гоняли его, как сказано Твардовским, и "в стереотрубу для загробактива по особым пропускам" – не тот сюжетец, совершенно даже нет на экране дам. Без упоминания этого фильма обходился в СССР редкий разговор об американском кино, но упрятан он был от завидущих глаз далече. Зная повадки той публики, что отбирала зарубежные ленты советскому зрителю на потеху, можно практически безошибочно домыслить, как именно попал он сначала в разрешённые, а потом – суп с котом. Спасибо большое парню-пуэрториканцу, вердикт по делу которого выносят двенадцать белых. Затем, конечно, пришло понимание, что двенадцать дядек-присяжных на эране – это многовато. Вполне достаточно судьи и двух народных заседателей, не надо путать народ. Кто обратил внимание на возможность зарождения в советских зрительских головах опасной пурги – не знаю. Может быть, какой-нибудь важный государственный ум. Может быть, те особые вездесущие офицеры, что, к сожалению, "бывшими не бывают". Нам сейчас важно другое: четвёртый присяжный, которого в фильме Люмета играет И.Джи.Маршалл, своей профессии не скрывает и заявляет о ней сразу – биржевый брокер. В душной комнате с длинным столом стоит табачный дым коромыслом, симпатичные и не очень симпатичные мужчины решают чужую судьбу. Кто-то с самого начала понимает важность происходящего и готов попытаться убедить в своих сомнениях всех других. Кто-то хочет побыстрее отправиться на бейсбол, кого-то слишком легко склонить на ту или иную сторону, кому-то собственный горький опыт толкует дело так, что у пуэрториканского паренька просто нет шансов не превратиться в отцеубийцу. Не таков четвёртый присяжный. Ни разу не жалуется он на то, что, мол, засиделись мы, господа, пора по домам. Не выходит из себя, не собачится с другими. Именно его не поворачивается язык назвать "разгневанным", он - спокоен, не поддаётся чужому влиянию, твёрдо стоит на своём и лишь предпоследним, усомнившись в безусловной виновности подсудимого на основании незамеченного им ранее факта, а не под напором чьих-то эмоций, честно и достойно меняет своё мнение. Не будет большим преувеличением сказать, что четвёртый присяжный в исполнении Маршалла - отлично подходит для той задачи, которую возложил на него суд. Актёр, запомнившийся прежде всего по этой роли миллионам зрителей, умер в 1998 году, успев сыграть у таких режиссёров, как Пакула, Иствуд, Пенн. Не забудут его и те, кто видел "Тора! Тора! Тора!" и "Никсона". Кстати, по поводу Никсона: кто хочет посмотреть, как постаревший на 11 лет четвёртый присяжный призывает американцев голосовать на президентских выборах 1968 года за Хьюберта Хамфри, может заглянуть сюда: http://www.livingroomcandidate.org/commercials/1968/eg-marshall. В могилу унёс Маршалл секрет своего имени, никто так и не знает точно, что же означали инициалы "И.Джи", то ли Эверетт Грюнц, то ли Эдда Гуннар, но американцы норвежского происхождения считают его "своим". "12 разгневанных мужчин" Люмета и через 51 год после выхода на экран остались лучшей экранизацией сюжета и пьесы Реджинальда Роуза - точной, по-хорошему скупой, готовой перечеркнуть знаком вопроса любой свой апокриф, включая телеверсию Фридкина 1997 года. Копия фильма хранится в Библиотеке Конгресса вместе с несколькими сотнями других образцов американского кино, имеющих "культурное, историческое или эстетическое значение", счастливо сочетая в себе и первое, и второе, и третье.