"Был я мужик тверезый, знал, что за мной – семья…"

"… Люди пошли в колхозы, 
Что ж, за людьми и я. 
Корову свою, кобылу 
Свел с другими вслед.

Все уж по форме было, - 
Бац! Председателя нет". 

  

70 лет назад сами и положили конец своей спокойной жизни члены-идиоты из сельскохозяйственной артели имени Кирова:

«В колхозе орудуют преступники

Группа членов сельскохозяйственной артели имени Кирова Гильбиринского сомсовета, Иволгинского аймака, прислала в редакцию газеты «Бурят-Монгольская Правда» ходока с письмом. В письме колхозники рассказали, что председатель колхоза Дабацыренов Даша-Нима, окружив себя родственниками, безнаказанно разбазаривает общественное добро, нарушает Устав сельхозартели, сознательно запутывает учет и отчетность.

Редакция направила в колхоз своего специального корреспондента для проверки фактов, изложенных в письме колхозников. Ниже помещаем статью о том, что узнал наш корреспондент.

В конце 1940 года члены сельскохозяйственной артели имени Кирова оказали большое доверие Даша-Нима Дабацыренову, избрав его председателем колхоза. С тех пор он бессменно работает в колхозе.

Дабацыренов не оправдал доверия членов артели. Он злоупотреблял этим доверием в корыстных и преступных целях.

Обратимся к фактам. Произведенная недавно ревизия установила, что общественное животноводство – основная отрасль хозяйства артели – подвергалось систематическому разбазариванию. По отчетным данным колхоза за три года (с 1942 по 1944 год включительно) пало 727 голов скота, а фактически же имеется актов о падеже 630 голов. Стало быть, на 97 голов нет никаких оправдательных документов. За это же время забито на мясо 212 голов, а подтверждающих актов о забое имеется на 138 голов, следовательно, на 74 головы скота нет документов. Сюда не входит  количество скота, проданного на сторону и розданного Дабацыреновым своим родным и приятелям.

Следует указать на исключительно небрежное оформление даже имеющихся в делах актов. И это потому, что Дабацыренов и ветеринарные работники редко бывали в гуртах и отарах. Так, например, в 1942 году в местности Шулута был выделен гурт крупного рогатого скота для пастбищного содержания. Кормов, кроме соломы от урожая прошлых лет, не было. Водопой находился в 3-х километрах, не имелось также подстилочного материала. В результате начался массовый падеж скота. Однако, Дабацыренов не принял никаких мер. Хуже того, ни он, ни ветеринарный фельдшер Быков не были в Шулутах.И только впоследствии они составили общий акт о том, что с 1 по 30 марта 1942 года пало 36 голов бычков-кастратов 1940 года рождения.

В 1943 году Дабацыренов отправил 12 голов свиней на спиртозавод, якобы для откорма бардой. Результат откорма весьма плачевный: все свиньи погибли. О причинах падежа свиней Дабацыренов до сих пор не нашел время рассказать колхозникам.

Колхозным добром, с помощью Дабацыренова, пользовались некоторые руководители организаций гор. Улан-Удэ и Иволгинского аймака. В 1945 и 1946 годах Дабацыренов выдал в «счет расчетов» бывшему управляющему Улан-Удэнской конторой «Сортсемовощь» Каратуеву две коровы, двух овец и одну свинью. 6 января 1946 года по письменному распоряжению Дабацыренова были выданы Зандееву (трест столовых г. Улан-Удэ) лошадь, спустя месяц – овца. Деньги за отпущенный скот в кассу не поступили. Также без оплаты получили по одной овце Самсонов (работник райуполминзага), Галсанов (руководитель ансамбля), Дармаев (без определенных занятий), Дарижапов (руководитель художественной самодеятельности), Дашиев и др.

Не обижал Дабацыренов и самого себя. Весною 1943 года он взял в колхозе шестилетнего рабочего вола и реализовал на рынке гор. Улан-Удэ. По свидетельству колхозников, от продажи мяса им было выручено около 60 тысяч рублей. Но в кассу артели ни одного рубля внесено не было. Правда, Дабацыренов за этого быка отдал колхозу своего буруна. Впоследствии оказалось, что этот бурун засчитан в счет погашения обязательной поставки мяса государству. Таким образом, 60 тысяч рублей колхозных денег ушло в карман Дабацыренова.

Для того, чтобы скрыть следы своих преступлений, Дабацыренов часто прибегал к очковтирательству. В животноводческом отчете на первое января 1946 г. Дабацыренов показал, что в колхозе имеется 191 лошадь, 403 головы крупного рогатого скота. Фактически же было: лошадей – 185, крупного рогатого скота – 384. Сводку о сеноуборке представил с превышением на 72 гектара.

Нарушение Устава сельскохозяйственной артели вошло в систему. Только в этом году Дабацыренов раздал разным организациям и лицам 189 гектаров общественной земли. На этой площади был накоплен 931 центнер сена, из них 273,5 центнера сена до сего времени не возвращено колхозу.

Дабацыренов, окружив себя родственниками, заботится только о них. Родственники поддерживают и прикрывают грязные дела Дабацыренова. Его ближайший помощник по преступлению Н. Н. Доржиев до апреля 1946 года был заместителем председателя и одновременно заведовал ОТФ. В ноябре прошлого года женился сын Доржиева – Даша Нимацыренов на своячинице Дабацыренова. На проведение свадьбы Доржиеву выдали за счет колхоза 4 центнера зерна, корову и 6 голов овец.

При передаче ОТФ другому заведующему у Доржиева нехватило 13 голов овец и коз. Вначале Доржиев в свое оправдание ничего не мог привести. Только уже в ноябре он представил пять актов на падеж 5 голов ягнят и 2 голов козлят. Акты датированы 9 и 19 марта и 7, 12 и 23 апреля с. г. Причем на одном из них нет подписи ветфельдшера Быкова, рукою которого составлены акты. А подписей Доржиева и зав. отарой нет во всех актах. Кроме того, Доржиевым в 1945 году переполучено пшеницы 195,8 килограмма, ярицы – 26,1 килограмма, деньгами 3406 рублей, а в 1946 году – зерном 201 килограмм, мукой 59 килограммов.

Второй его родственник Д. Батомункуев в дни Отечественной войны зарекомендовал себя крайне отрицательно. Вместе со своим «другом» он украл двух колхозных лошадей, которых забил на мясо. Несмотря на это, Батомункуев был определен конюхом. Но здесь он «показал» себя. По его вине одна лошадь «потерялась», вторая утонула в колодце. Батомункуев Д. переполучил в 1945 году 1075 килограммов зерна.

Раднаев Пунсук – лодырь, не выработал в 1946 году ни одного трудодня. Зато он пользуется всеми благами колхозника, ибо во главе колхоза стоит его родственник Дабацыренов. Ведь никто иной, как Дабацыренов разрешил Раднаеву П. сдать на МТФ свою корову, а вместо нее взять из колхозного стада одну лошадь, одну корову и одну овцу. Хотя Раднаев не работает в колхозе, но получает он больше любого честного колхозника. В 1945 году он перебрал пшеницы 974,6 килограмма, ярицы – 161,5 килограмма, денег 1180 рублей.  В 1946 году он уже получил – пшеницы 24,5 килограмма, муки – 38,7 килограмма, хлеба – 17,7 килограмма, хотя ни одного дня не работал.

В результате массового разбазаривания общественного скота (только расход этого года составляет 300 голов скота) государственный план развития животноводства не выполнен.

Колхоз не выполнил также планов случной кампании и приема приплода. Сорвана заготовка грубых кормов. Несмотря на это, 37 гектаров зеленки стравлено скотом. Артель до сих пор не рассчиталась с государством по сдаче молока и яиц.

На общем собрании колхозников, когда обсуждали постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г., видя, что народ понемножку начинает критиковать, Дабацыренов выступил и заявил:

- Лучше меня вы никого не найдете. За все время работы председателем я никого из вас не отдал под суд, а ограничивался разговорами в колхозе… Меня хорошо знают и ценят высшие начальники.

После этого возникает вполне справедливый вопрос: почему иволгинские аймачные организации не обращали внимания на Дабацыренова? Сказать, что они не знали о его преступлениях – нельзя. Они знали об этом. Но они не прислушивались к голосу колхозников, всячески оберегали «престиж» Дабацыренова, этим глушили критику и содействовали преступнику Дабацыренову.

Ан. Нагаслаев».

("Бурят-Монгольская правда", 1946, № 243 (7, декабрь), с. 2).