"… И стояла машина
цветов
У решетки резного забора".
У решетки резного забора".
60 лет назад только
советские люди и оставались опорой выдающемуся венгерскому скульптору Штроблю:
«Вандалы
В эти дни мы решили
навестить выдающегося венгерского скульптора Жигмонда Кишфалуди-Штробля, чьи
произведения во многом содействовали украшению Будапешта. Советские люди
прекрасно знают многие скульптуры этого замечательного художника. Выставка его
произведений, состоявшаяся в прошлом году в Москве, пользовалась огромным успехом.
Жигмонд Штробль
любезно согласился принять нас в своем ателье, расположенном в небольшом
особняке, недалеко от Народного стадиона.
Жигмонд Штробль
встретил нас в синем рабочем халате. Руки его носили следы гипса. В ателье
никого не было, если не считать черного лохматого пуделя, неотступно
следовавшего за своим хозяином.
Посредине мастерской
стоял, занимая добрую его половину, огромный каркас будущей скульптуры
всадника. Рядом – почти законченный, превосходно выполненный бюст известного
венгерского скульптора Ижо Миклоша, жившего сто лет назад. Уловив наш взгляд,
Жигмонд Штробль сказал:
- Что? Мы не
бастуем, а работаем. Потому что работа, труд – сама жизнь.
Этот 72-летний
человек действительно больше всего любит труд, творчество. Он работает вдохновенно,
с упоением, не замечая того, что в мастерской холодно, что не хватает
материалов и многого другого. С неизменным оптимизмом он повторяет:
- Все будет хорошо…
Да, конечно, мастерская мала, гипса недостаточно, нет моего помощника, он живет
где-то очень далеко. Но не трудиться нельзя.
Жигмонд Штробль
показывает нам скульптурный портрет К. Е. Ворошилова, долго и искренне
рассказывает нам о «своем неизменном и большом друге». В ателье мы видим
многие, известные всему миру работы талантливого венгерского скульптора.
Волнуясь, он говорит, что некоторые его скульптуры в Будапеште, воплощающие
идеи дружбы народов, мира и гуманизма, разрушены, уничтожены
фашистско-хортистскими бандами.
Мы предлагаем
мастеру, не откладывая, проехаться по городу, посмотреть все своими глазами.
Жигмонд Штробль охотно соглашается.
И вот мы в Кебани,
одном из окраинных районов Будапешта. В парке Кебани находилась скульптурная
группа Штробля – советский солдат-освободитель обменивается крепким
рукопожатием с венгерским рабочим. Теперь бронзовые фигуры валяются у подножия
постамента. Лицо советского солдата изуродовано: какой-то варвар надругался над
скульптурой.
Жигмонд Штробль
застыл в оцепенении.
- Ужасно, - говорит
он, - этому нет оправдания. Мне очень тяжело видеть
скульптуру в таком
состоянии. Я ненавижу людей, которые уничтожают произведения искусства,
глумятся над светлой идеей дружбы и братства народов.
Жигмонд Штробль
отбрасывает в сторону кирпичи, наваленные около скульптуры, пытается очистить
ее от грязи…
Едем на гору
Геллерт, где в память освобождения от фашистского ига венгерским народом
установлена известная всему миру величественная «Статуя Свободы».
Скульптор заметно
волнуется. Он то и дело выглядывает из окна машины, еще издали пытаясь
определить, в какой, состоянии его детище.
Да, и здесь прошла
коричневая чума, пытаясь смести все, что было символом свободы, демократии,
гуманизма и человечности.
Фашисты взорвали
установленную у подножия монумента фигуру советского воина, разбили плиты, на
которых были высечены имена героев, отдавших свои жизни за освобождение
Венгрии.
На глазах Жигмонда
Штробля слезы. Руки, которыми он пытался поднять одну из плит, дрожат.
- Друзья мои, - тихо
говорит он, - лучше ничего не спрашивайте. У меня нет слов. Мне хочется плакать
и кричать… Это не люди. Это вандалы. И пока они ходят по земле, не может быть
мира и покоя.
У полуразрушенного
памятника стоит советский часовой. Уходя, Жигмонд Штробль крепко пожимает ему
руку и говорит по-русски: «Спасибо».
Снова возвращаемся в
город. Площадь Свободы. Здесь находится еще одна скульптура Жигмонда Штробля.
Она олицетворяет чувство дружбы венгерского народа к братскому Советскому
Союзу. Скульптура, сорванная с постамента, наполовину вбита в землю. Все
головы, даже у детей, оторваны. Надписи уничтожены…
Молча стоим перед
остатками замечательного произведения искусства.
- Трагично видеть
все это, - говорит Жигмонд Штробль. – Больше не могу…
В ателье
венгерского скульптора продолжаем нашу беседу. Прощаясь с нами, он вынимает из
стола пухлую пачку писем. Все они из Советского Союза от его друзей, знакомых и
незнакомых, знающих и горячо любящих прославленного мастера.
- Я их
помню, - говорит Жигмонд Штробль, – И как не помнить советских людей,
которые всегда были и остаются для меня опорой и дружеской поддержкой. Спасибо
моим дорогим друзьям, с которыми вместе боремся за мир, за красоту жизни. И я
уверен – победим.
С. Дмитриев
Будапешт, 3 декабря.
(По телефону)».
"Литературная
газета", 1956, № 144 (4, декабрь), с. 4).
Комментариев нет:
Отправить комментарий