"Зачастил густой орешник, бор и рыженький дубняк..."

"... И в груди сатир насмешник 
Окончательно размяк..." 

70 лет назад наиболее оголтелым советским писателям было стыдно за менее оголтелых:

«По-большевистски выполнить постановление ЦК ВКП(б)

На заседании Президиума Правления ССП СССР

... Из выступления В. Катаева

Путь Зощенко был давно ясен. В условиях, когда наша страна стала так быстро шагать, когда начались пятилетки, когда мы победили такого страшного врага, как немецкий фашизм, - нелепо и неправильно пользоваться такой литературной аппаратурой которой пользуется Зощенко. Отвратительное содержание и жалкая форма. Он деградировал как литератор. Многие знали об этом, но широкого звучания мнение это не приобрело.

Было бы величайшим заблуждением, если бы писатели решили, что сейчас нельзя заниматься сатирой. Но у нас очень слабы кадры прозаиков-сатириков, и к тому же мы совсем не критикуем их ошибки. Разве раньше я как член редколлегии «Крокодила» не поссорился бы с Ардовым, Ленчем и другими из-за их часто слабых рассказов? А теперь мы стали бояться критиковать друг друга. Мы должны помолодеть!  Ведь раньше мы ругались, кричали, говорили правду! Вот Маяковский, в домашнем быту нежный, добрый человек, а как резко он выступал, если что-нибудь было  неправильно политически. Этого великого чувства современности и ответственности нам очень не хватает. Мы пережили великую революцию и великие войны – так чего же нам бояться ради правды и пользы причинить какую-то неприятность товарищу? Это он поймет и простит.

Ахматова никогда не считалась крупной поэтессой, она всегда была поэтессой маленькой, для узкого круга. И удивительно, что среди литературной молодежи сейчас есть люди, на которых воздействовало ее творчество. Это могло произойти только потому, что отсутствовало общественное мнение. Мы должны были рассказать молодежи, что представляет собой Ахматова, как смотрел Маяковский на ее творчество, как незначительно ее место в развитии литературы.

Мне было стыдно за всех нас, когда я читал постановление ЦК ВКП(б). Наше писательское общество и советская общественность неотделимы друг от друга, мы неразрывно связаны между собой. Как же мы не заметили сами того, что произошло? Могли ли мы предотвратить то, что случилось? Да, безусловно, если бы было больше развито общественное мнение, если бы формировалось оно не в кулуарах, а на широких собраниях и в печати».

("Литературная газета", 1946, № 37 (7, сентябрь), с. 3).