"…Кто хоть однажды видел это,
Тот хер к ракете подойдет".
50 лет назад
в СССР тонко выстраивали разговоры с отличниками заместители командира батареи
по политической части:
"Ракетные
батарейцы
Будни армии
...Всю ночь
не смыкают глаз ракетчики. Всю ночь испытывает командир их умение, волю, мужество.
Исколесили по трудным маршрутам немало километров, не одну стартовую позицию
сменили. А учениям, кажется, нет конца. Напряжение нарастает с каждой минутой.
На ракетной батарее слышится невозмутимый голос посредника:
— Оператор
вышел из строя.
Старший
лейтенант Анатолии Чернешенко покидает рабочее место с огромным сожалением, но
ничего не поделаешь — таков закон учебного боя. Однако установка не должна
молчать. Чернешенко немного встревожен: не подведет ли старший механик
Александр Климаков?
Но все идет
своим чередом. Механик отлично действует за оператора, а его заменил Николай
Купленков. На стартовой позиции все тот же деловой настрой. И через несколько
секунд Климаков, приняв команду "Пуск", нажал на кнопку.
Облегченно
вздохнул офицер. Недаром так много тренировались ракетчики, столь упорно
штурмовали нормативы, овладевали смежными специальностями. Недавно Александр Климаков
стал специалистом 1-го класса. Но он, напористый, любознательный, хотел знать
больше, то и дело обращался с вопросами к ставшему лейтенанту, на тренировках
присматривался к его работе. Офицер-коммунист активно поощрял это похвальное
стремление, помогал изучать схему пусковой установки, электрику, гидравлику,
обязанности оператора. Одновременно механик готовил замену и себе. И вот в
трудный момент его товарищ комсомолец Купленков отлично действует и за себя, и
за него.
Учения
закончились успешно. Ракетчики сделали еще один шаг вперед в совершенствовании
своего воинского мастерства. Особую радость испытывал Александр Климаков. Ему, секретарю
комсомольской организации батареи, очень важно,
чтобы комсомольцы успешно справились со своими обязанностями.
Командир дал
им высокую оценку.
В преддверии
нынешнего праздника ракетных войск и артиллерии Александр Климаков побывал в
Москве, участвовал в военном параде на Красной площади. Потом зашел к брату
Анатолию, который уже отслужил в рядах армии, и сейчас работает в одном из
научно-исследовательских институтов.
— Скоро
закончишь службу,— сказал Анатолий — Может быть, к нам, в институт?
Долго молчал
Александр, а потом сказал:
— Знаешь,
Толя, у меня в тумбочке есть одно местечко. Туда я кладу письма и открытки.
Каждый праздник мне присылают их с нашего завода. Там помнят меня, считают
членам своего коллектива.
— Понимаю, —
улыбнулся Анатолий.
Вот еще одна
судьба ракетчика, коммуниста, командира отличного расчета из той же части, где
служит Александр Климаков. С восхищением рассказывает он — старший лейтенант
Николай Рябчевский — об участии в первом боевом пуске, о том, как умело
действовали тогда его подчиненные — отличники Александр Цинилов, Иван Болвачев.
Сколько труда, волнений! И вот, наконец, командир батареи дает приказ:
— Пуск!
Будто гром
вспыхнула. Все смешалось—огонь, дым, пыль. Раздался оглушительный свист. Ракета
сначала едва заметно, а потом стремительно пошла на высоту. За этот пуск
молодой офицер был награжден именными часами. Этой радостью он поделился
со своим братом Владимиром, который тоже был ракетчиком.
Николай
навсегда связал свою жизнь с этой боевой, нелегкой профессией, но не забывает и
о том пути, который привел его в ракетную батарею. Сначала учился, окончил десять
классов в родном селе. Потом по путевке райкома комсомола пошел в училище
механизации сельского хозяйства. Закончил учебу досрочно, с отличием, и в один из
холодных февральских дней отправился осваивать целину в Кустанайскую область.
Там, в степи, за сотни километров от железной дороги, жил с товарищами а вагончиках,
строил первое жилье. Создавали новый совхоз, готовили к весне технику.
Пришла весна.
Садился Николай на трактор, поднимал пласты целинной земли. И как-то незаметно
пролетело два года. Не только пахал, но и убирал комбайном хлеба. Бывало,
суткам не уходил с поля. Паренька приметили: любит землю по-настоящему. Однажды
директор совхоза предложил:
— Поезжай-ка
в институт. Ты—лучший механизатор. Тебе и учиться дальше.
Рабчевский
окончил первый курс автотракторного факультета, а потом — армия, ракетное
подразделение. Хорошая трудовая закалка помогла в учебе, технику освоил быстро,
на первом году службы стал отличником. Как-то зашел разговор с заместителем командира
батареи по политической части о жизни, о службе.
— Собираюсь
опять в институт, учебу продолжать,— промолвил
Николай.
— А может
быть, в училище, — спросил замполит.— В ракетное?
Так и было
решено. Училище окончил с золотой медалью. И снова в войска.
Здесь, конечно,
трудно, особенно в такие дни, когда ракетчики выезжают на полигон или на
тактические учения. Но он и не ищет легких путей. Где трудно — там интересно. Так
рассуждает каждый воин. И не потому ли уже несколько лет ракетная часть удерживает
переходящее Красное знамя
Военного совета округа? Не потому ли она награждена Ленинской юбилейной
почетной грамотой? Тот день, когда вручалась эта грамота, был по-особому
радостен для Николая Рябчевского. Радостен потому, что на груди его сияла
медаль "За воинскую
доблесть".
И еще потому, что медаль из
того же металла засверкала на гражданском костюме его отца
— Петра Рябчевского. Только название иное — "За доблестный труд". Впрочем, не в названии дело, а в том,
что и трудовая и воинская доблесть шагают рядом.
...Двое из
ракетной батареи. Московский рабочий паренек и труженик земли с Брянщины.
Комсомолец и коммунист. Сержант и офицер. Оба — хозяева грозных ракет. Оба, как
тысячи других воинов,— дети своего народа, миллионами нитей связанные с ним,
скрепленные воедино. И в этом единстве — самая главная, неодолимая сила
советского солдата.
Полковник Д.
Азов".
("Правда",
1970, № 323 (19 ноября), с. 6).
Комментариев нет:
Отправить комментарий