"Курчавый хлопчатник богатых плантаций..."

"... Пшеничные всходы, садов торжество,
Цветистый разлив городских
демонстраций —
С отрадой встречают его".

75 лет назад в СССР во всём проявлялась великая энергия патриотизма  советской молодежи:
"Дочь Москвы
Всякий раз, когда москвичи докладывают вождю о своих достижениях, они называют и знаменосцев ведущих профессий — известных стране героев, и людей, в движении возмужавших, впервые отличившихся. В сегодняшнем письме товарищу Сталину названо одиннадцать новых вожаков, по праву вдохновенного труда пополнивших плеяду знатных людей столичной промышленности.
Мудрому садовнику равно дорога вес облюбованные деревья зацветающего сада. Но и великий Мичурин, глядя на первый цвет, на первую завязь молодого дерева, им выращенного, не таил ни особенной ласковости глаз, ни светлой гордости. С  такой же гордостью садовника и Москва пишет о Софье Турбиной в письме товарищу Сталину.
Софья Александровна Турбина работает на шлифовальном станке в цехе Первого подшипникового завода имени Кагановича, работает по высокому классу точности,— детали с ее станка идут на сборку и могут иметь допуски только в два микрона. Станок оснащен умными мерительными приборами, но и они непрерывно требуют от работницы того же боевого мастерства и интеллектуальной напряженности, того русского прищура глаза, с которым сталинский сокол ловит в воздухе цель на перекрестие прицела. Работница Софья Турбина за смену шлифует более тысячи деталей, и только три-четыре из них бракует контроль.
Одновременно Софья Александровна — бригадир, руководитель шести сверстниц.
Бригада Турбиной— комсомольско-молодежная, такая бригада, которая уже к маю выполнила девять месячных норм, а к 29 октября обязалась закончить выполнение полутора годовых норм. Ей присвоено звание бригады отличного качества; за последние три месяца контроль бракует лишь 0,35 процента деталей, отшлифованных этой бригадой. Надо уметь вести такую бригаду! Надо уметь так руководить товарищами по профессии!
Подумать можно, что Турбина — работница огромного опыта и большого заводского стажа. Будь так, это об’яснило бы многое. Но в том-то и дело, что Софья Турбина работает на заводе двадцатый месяц. Все, чего она достигла,— первый цвет, первая завязь.
В письме товарищу Сталину Москва пишет о молодой работнице, как о дочери. По социалистическому прилежанию, по культуре труда Турбина — дочь Москвы. Родом она рязанская, из села Сланское, и приехала в столицу из тех мест, что в стихах зовутся "страной березового ситца". Эта округа когда-то поставляла в Москву поломоек, прачек, мойщиц бутылок.
В Москве Софья Александровна за шесть месяцев окончила Ф30—школу фабрично-заводского обучения. Государство содержало ее и заботилось о ней. Прямо из школы Турбина и пришла в цех могучего завода, на работу по высокому классу точности. В цехе ее продолжали обучать такие мастера, как Михаил Федорович Кирюшин, обучать на рабочем месте, за сложным станком. Станок ей доверили сразу.
Удивительны скоростное резание металла, скоростные плавки, скоростная формовка. Но столь же удивительно и скоростное освоение совершеннейшей техники рабочей молодежью. В нем также проявляется, сказывается великая энергия патриотизма, присущая советской молодежи, с колыбели воспитываемой большевистской партией.
Скорость, с которой деревенская девушка вошла в плеяду знатнейших людей заводской Москвы, обусловлена не только личной одаренностью Софьи Турбиной. Породили ее в совокупности величайшие изменения во всех глубинах нашего советского бытия.
"Темные, бессознательные крестьяне, попадая впервые на фабрику, хорошо оборудованную, снабженную чудесами новейшей техники, приходили в недоумение, чувствовали себя подавленными необычайной роскошью фабрики",—говорил В. И. Ленин о первой из основных стадий развития, "через которые прошел русский пролетариат к коммунистическому строю".
Без недоумения и подавленности вошла молодая колхозница из деревни в столицу. Рязанской девушке не пришлось затрачивать время, чтобы вжиться в Москву, приобщиться к столичной культуре,—у себя в деревне Софья Турбина закончила семилетку. Постигать законы обращения с социалистической собственностью, осваивать нормы поведения в коллективном труде ей также не пришлось,—в деревне она жила при колхозном строе. Даже лад речи ей не пришлось переналаживать: она и в деревне могла запрячь лошадь, замесить квашню, выращивать хлеб, но могла и вплести в разговор строчку Пушкина или Маяковского, как вплетает ленту в косы.
Она росла в деревне при социализме, в эпоху, когда все материальные и духовные силы Советского государства с титанической силой размывают и устраняют противоположность между городом п деревней. Вот почему и духовный ее мир богатеет со скоростью не меньшей, чем производственные навыки.
Сегодня она охотно говорит в цехе с подругами о спектакле "Хождение по мукам",. трактующем судьбы русской интеллигенции, и вслух раздумывает над тем, как в странах новой демократии будут смотреть пьесу "Заговор обреченных".
По высокому классу точности работает Софья Турбина в цехе —по московскому классу. Работает она много и хорошо. Но, кроме того, она сейчас заканчивает учебный год и переходит с первого на второй курс машиностроительного техникума имени Дзержинского. В дни, когда обсуждала и подписывала Москва свое письмо товарищу Сталину, Софья Турбина засиживалась далеко за полночь: у бригадира, трудом заслужившего всемосковскую рабочую славу, —  экзаменационная страда.
Да как же Москве не написать товарищу Сталину о такой дочери!
Мих. Рогов".
("Известия", 1949, № 140 (16 июня), с. 3).