"… И
запас у природы богат.
Бронзовея, прямые как совесть,
Смотрят старые сосны в закат"
65 лет назад советские люди с нетерпением готовились погрузиться в чтение отдельного издания книги венгерского писателя Эрне Урбана "Трудное положение":
"Литературные заметки
Повесть о победе венгерского народа
Эрне Урбан. Трудное положение. Перевод с венгерского Е. Бочарниковой. Издательство иностранной литературы. 1957 г.
Еще свежи в памяти те дни, когда мы с нетерпением раскрывали по утрам газеты, спешили к радиоприемникам, чтобы узнать о положении в Венгрии. Мир не отводил от этой страны встревоженных глаз, потому что в ее городах и селах подняла голову ядовитая змея — контрреволюция. Газетные корреспонденции, статьи, фотоснимки тех дней запечатлели разгул реакции в Венгрии— зверства, убийства, разрушения.
Кто чинил эти страшные дела? Кто они, занесшие топор над головой свободолюбивого народа?
В повести венгерского писателя Эрне Урбана "Трудное положение" силы эти названы совершенно определенно: "бывшие сливки общества", уголовные элементы, маленькие и большие псы черной реакции. Повесть, написанная по горячим следам событий, была опубликована в будапештской печати, а сейчас в русском переводе печатается в журнале "Иностранная литература" и вышла отдельным изданием. И хотя речь в этом произведении идет о трагических событиях в одной деревне, расположенной неподалеку от австрийской границы, перед нами встает вся Венгрия. Мы отчетливо видим, как темные силы старого мира разбиваются о несокрушимое сопротивление мужественного и свободолюбивого народа.
Писатель с первых страниц повести вводит нас в обстановку напряженной борьбы, ярко и правдиво рисует тех, кто вылез из грязных щелей подполья. Среди этого отребья— бывший старший нотариус Калман Машат.
Вдохновленный радиопередачами "Свободной Европы", он решил продолжать свою карьеру с того самого места, на котором она закончилась десять лет назад, когда к власти в Венгрии пришли трудящиеся. Ведь теперь как раз наступило для него подходящее время! Организовано новое "задунайское правительство".
"Настоящие мужчины! Оттуда, с Запада". Подняли голову новые "хозяева" жизни, вроде тех, с кем Машат и его сын встретились по дороге в деревню, где они когда-то жили. "Охотимся на коммунистиков. Нас здесь целая бригада... Жратва, выпивка, табак —все есть".
В деревне, о которой рассказывает писатель, бывший нотариус поднял муть со дна. К нему потянулись все, кого выбросило когда-то с насиженных мест: любитель рукоприкладства жандарм Холло, белобрысый барин обер-лейгенант Лютц, мелкий делец, мечтающий о собственной крупорушке, Балико, "образцовый" хозяин Пап, бывший судья Вегше. И вот уже эти людишки создали "национальный совет" во главе с Машатом, вот уже они бесчинствуют, утверждая старые, фашистские порядки в деревне...
Сатирическими красками писатель набрасывает портреты врагов, обнажая их внутреннюю опустошенность, враждебность всему живому, светлому. Многозначителен в повести следующий разговор между "сторонниками западной ориентации". Один из "бывших" людей — младший Холло выдвинул план разгрома кооператива и убийства сельских активистов, а нотариус заколебался.
Тогда Холло напоминает, что они могут остаться не у дел, что перед Западом у них нет никаких заслуг, и Машат фарисейски произносит: "Сын мой! Я буду на своем посту! А вы, вы ... действуйте по своему усмотрению!».
Читателю ясно: как бы Машат ни разглагольствовал о гуманности и демократии, как бы он ни морщился при известиях о жестокостях,—это подлый враг, рвущийся к власти, но болтливый и трусливый, боящийся народного гнева.
Народ в повести широко не представлен. Но тех, о чье мужество и выдержку разбились мутные волны контрреволюционного мятежа, писатель четко нарисовал в ряде сцен, в частности, в той, которая разыгралась во дворе сельскохозяйственного кооператива. Присланный мятежниками из города Дымный, выдавая себя за жертву "коммунистической несправедливости", попытался было "разжечь" толпу крестьян, но старый учитель узнал в нем растратчика и вора. Провокация провалилась. "Дымный, с онемевшими от удара руками, вдруг почувствовал, что летит прямо в толпу разъяренных женщин. Сообщники его разбежались —кто к сараям, кто спрятался за ветряк; гвардейцы старались выбраться со двора, пока не поздно, пока дожевцы не разорвали их на куски".
Подлинные настроения венгерских патриотов в те тяжкие дни выражает в повести коммунист Форгач. Писатель скуп в обрисовке этого образа, но его герой показан в главном: в схватке с врагами. И потому-то перед нами раскрываются лучшие качества этого "ветерана кооперативного движения", потому-то мы во всех главах повести видим и чувствуем его вожаком народа.
Вот он слышит по телефону испуганный, растерянный голос, что партийного комитета больше нет, и бросает свое гневное: "Дерьмо собачье!.. Но ведь коммунисты остались?". Вот он сидит перед врагами —членами "национального совета", которые принуждают его объявить о роспуске кооператива, и спокойно отвечает: "Ничего я не подпишу!". Как логичны, как естественны его мысли в эти грозные дни! "Он уже знал, что даже в одиночку, но он будет сопротивляться, будет бороться до конца. А если его убьют, что ж... в Венгрии есть еще коммунисты!.."
Форгач —один из тех, кто поднялся из народных низов, стал активным строителем новой, свободной Венгрии. Этот образ —несомненная удача писателя.
Сюжет повести динамичен. С неослабевающим интересом читатель следит за ходом событий в деревне и зримо представляет почти каждого, кто появляется на страницах произведения. Такой выразительности писатель достигает меткостью жизненных наблюдений, умением сжато, лаконично говорить о большем и малом. Жаль только, что некоторые главы повести все же эскизны, что рядом с Форгачем мы не видим тех, кто шел с ним рука об руку до последнего дня, когда враги венгерского народа были разгромлены и покинули деревню.
Эрне Урбан известен советскому читателю своими пьесами "Боевое крещение" и "Огуречное дерево". Новое его произведение интересно прежде всего как первый художественный отклик на трагические события в Венгрии. Оно рождено благородным стремлением писателя-патриота обличить врагов социализма и помочь родному венгерскому народу в его борьбе за светлое будущее.
А. Фесенко".
Бронзовея, прямые как совесть,
Смотрят старые сосны в закат"
65 лет назад советские люди с нетерпением готовились погрузиться в чтение отдельного издания книги венгерского писателя Эрне Урбана "Трудное положение":
"Литературные заметки
Повесть о победе венгерского народа
Эрне Урбан. Трудное положение. Перевод с венгерского Е. Бочарниковой. Издательство иностранной литературы. 1957 г.
Еще свежи в памяти те дни, когда мы с нетерпением раскрывали по утрам газеты, спешили к радиоприемникам, чтобы узнать о положении в Венгрии. Мир не отводил от этой страны встревоженных глаз, потому что в ее городах и селах подняла голову ядовитая змея — контрреволюция. Газетные корреспонденции, статьи, фотоснимки тех дней запечатлели разгул реакции в Венгрии— зверства, убийства, разрушения.
Кто чинил эти страшные дела? Кто они, занесшие топор над головой свободолюбивого народа?
В повести венгерского писателя Эрне Урбана "Трудное положение" силы эти названы совершенно определенно: "бывшие сливки общества", уголовные элементы, маленькие и большие псы черной реакции. Повесть, написанная по горячим следам событий, была опубликована в будапештской печати, а сейчас в русском переводе печатается в журнале "Иностранная литература" и вышла отдельным изданием. И хотя речь в этом произведении идет о трагических событиях в одной деревне, расположенной неподалеку от австрийской границы, перед нами встает вся Венгрия. Мы отчетливо видим, как темные силы старого мира разбиваются о несокрушимое сопротивление мужественного и свободолюбивого народа.
Писатель с первых страниц повести вводит нас в обстановку напряженной борьбы, ярко и правдиво рисует тех, кто вылез из грязных щелей подполья. Среди этого отребья— бывший старший нотариус Калман Машат.
Вдохновленный радиопередачами "Свободной Европы", он решил продолжать свою карьеру с того самого места, на котором она закончилась десять лет назад, когда к власти в Венгрии пришли трудящиеся. Ведь теперь как раз наступило для него подходящее время! Организовано новое "задунайское правительство".
"Настоящие мужчины! Оттуда, с Запада". Подняли голову новые "хозяева" жизни, вроде тех, с кем Машат и его сын встретились по дороге в деревню, где они когда-то жили. "Охотимся на коммунистиков. Нас здесь целая бригада... Жратва, выпивка, табак —все есть".
В деревне, о которой рассказывает писатель, бывший нотариус поднял муть со дна. К нему потянулись все, кого выбросило когда-то с насиженных мест: любитель рукоприкладства жандарм Холло, белобрысый барин обер-лейгенант Лютц, мелкий делец, мечтающий о собственной крупорушке, Балико, "образцовый" хозяин Пап, бывший судья Вегше. И вот уже эти людишки создали "национальный совет" во главе с Машатом, вот уже они бесчинствуют, утверждая старые, фашистские порядки в деревне...
Сатирическими красками писатель набрасывает портреты врагов, обнажая их внутреннюю опустошенность, враждебность всему живому, светлому. Многозначителен в повести следующий разговор между "сторонниками западной ориентации". Один из "бывших" людей — младший Холло выдвинул план разгрома кооператива и убийства сельских активистов, а нотариус заколебался.
Тогда Холло напоминает, что они могут остаться не у дел, что перед Западом у них нет никаких заслуг, и Машат фарисейски произносит: "Сын мой! Я буду на своем посту! А вы, вы ... действуйте по своему усмотрению!».
Читателю ясно: как бы Машат ни разглагольствовал о гуманности и демократии, как бы он ни морщился при известиях о жестокостях,—это подлый враг, рвущийся к власти, но болтливый и трусливый, боящийся народного гнева.
Народ в повести широко не представлен. Но тех, о чье мужество и выдержку разбились мутные волны контрреволюционного мятежа, писатель четко нарисовал в ряде сцен, в частности, в той, которая разыгралась во дворе сельскохозяйственного кооператива. Присланный мятежниками из города Дымный, выдавая себя за жертву "коммунистической несправедливости", попытался было "разжечь" толпу крестьян, но старый учитель узнал в нем растратчика и вора. Провокация провалилась. "Дымный, с онемевшими от удара руками, вдруг почувствовал, что летит прямо в толпу разъяренных женщин. Сообщники его разбежались —кто к сараям, кто спрятался за ветряк; гвардейцы старались выбраться со двора, пока не поздно, пока дожевцы не разорвали их на куски".
Подлинные настроения венгерских патриотов в те тяжкие дни выражает в повести коммунист Форгач. Писатель скуп в обрисовке этого образа, но его герой показан в главном: в схватке с врагами. И потому-то перед нами раскрываются лучшие качества этого "ветерана кооперативного движения", потому-то мы во всех главах повести видим и чувствуем его вожаком народа.
Вот он слышит по телефону испуганный, растерянный голос, что партийного комитета больше нет, и бросает свое гневное: "Дерьмо собачье!.. Но ведь коммунисты остались?". Вот он сидит перед врагами —членами "национального совета", которые принуждают его объявить о роспуске кооператива, и спокойно отвечает: "Ничего я не подпишу!". Как логичны, как естественны его мысли в эти грозные дни! "Он уже знал, что даже в одиночку, но он будет сопротивляться, будет бороться до конца. А если его убьют, что ж... в Венгрии есть еще коммунисты!.."
Форгач —один из тех, кто поднялся из народных низов, стал активным строителем новой, свободной Венгрии. Этот образ —несомненная удача писателя.
Сюжет повести динамичен. С неослабевающим интересом читатель следит за ходом событий в деревне и зримо представляет почти каждого, кто появляется на страницах произведения. Такой выразительности писатель достигает меткостью жизненных наблюдений, умением сжато, лаконично говорить о большем и малом. Жаль только, что некоторые главы повести все же эскизны, что рядом с Форгачем мы не видим тех, кто шел с ним рука об руку до последнего дня, когда враги венгерского народа были разгромлены и покинули деревню.
Эрне Урбан известен советскому читателю своими пьесами "Боевое крещение" и "Огуречное дерево". Новое его произведение интересно прежде всего как первый художественный отклик на трагические события в Венгрии. Оно рождено благородным стремлением писателя-патриота обличить врагов социализма и помочь родному венгерскому народу в его борьбе за светлое будущее.
А. Фесенко".
Комментариев нет:
Отправить комментарий